Дарья Булатникова
Черный замок
Часть первая
Слоняться поздним вечером в саду во время дождя – удовольствие весьма сомнительное Когда очередная капля свалилась мне за шиворот, я поняла, что совершенно не гожусь ни в романтики, ни в мазохисты. А ведь дождик был совсем ерундовый – так, легкая морось. Но в полной темноте, когда луна и звезды затянуты тучами, а фонари отсутствуют в принципе, он доводит до исступления.
Наткнувшись в очередной раз на мокрый куст, я решила двигаться поменьше и застыла столбом. Справа, метрах в двадцати от меня уходила вверх стена Замка. Тускло светилось одно-единственное окно. Это Мартин спал при зажженной свече – после того, прошлой ночью кто-то пытался его задушить. Тогда ему удалось вырваться, но теперь заставить его уснуть без света было невозможно.
А больше в этой сочащейся влагой тьме смотреть было не на что – вокруг на десятки километров не было никаких населенных пунктов и автострад. Я прикинула, как далеко от меня находится обрыв. Ага, впереди, там, где на фоне неба чернеет крона дуба. Туда идти опасно, линия берега довольно извилиста, оступиться и улететь в реку можно элементарно. Криков, если ещё сможешь кричать, никто не услышит, а вода в октябре такая холодная, что считанных минут вполне хватит, чтобы пойти на дно.
Осень в этом году была поздней, и листья на кустах не успели облететь полностью. Я случайно задела локтем ветку и меня обдало брызгами.
– Юлька, сколько можно? Хватит, иди сюда!
Вот балда, все бы ей в игрушки играть. Чтобы я ещё когда-нибудь согласилась участвовать в подобных авантюрах!..
– Балда! – сообщила я темноте! – И я – трижды балда!
Беззвучно чертыхаясь, я двинулась обратно к калитке, ведущей из сада во внутренний двор. Калитка эта располагалась прямо в стене Замка, и правильней было бы называть её дверью, но так повелось – калитка и калитка. Сколько дней мы уже тут? три, четыре? Нет, больше. А сколько нам ещё предстоит?
Дьявол!
Я едва не наступила на лежащее на земле тело. То ли интуиция сработала, то ли я уже немного научилась видеть в темноте. Шарахнувшись в сторону, я поняла, что мои коленки превратились в трясущееся желе.
Господи, кто это может быть?
Я судорожно дергала карман промокшей ветровки. Теперь все равно, заметят меня или нет, главное – достать фонарик. Достать и включить, найти проклятую кнопку, которая вдруг исчезла с округлого корпуса.
Наконец дрожащее пятно света упало мне под ноги, потом двинулось вперед и замерло. Юлька… Она лежала, подогнув ногу в черной кроссовке, а руки стискивали на груди свитер. В открытые глаза налилась дождевая вода, и в приоткрытый в беззвучном крике рот, наверное, тоже. Юлька!
Я плюхнулась на колени, подползла к ней и застыла. На Юлькиной шее чернели два пятнышка. Все кончено, больше у меня тут нет единомышленников, все остальные поодиночке, каждый – сам за себя. А мы были…
Были…
Господи, я проклинаю тот день, когда согласилась участвовать в этом! Но ведь я не знала, что все будет так страшно. Я не знала! А теперь я смотрю в искаженное Юлькино лицо и понимаю, что была законченной идиоткой. Мне надо было заткнуть уши и прочь как только я услышала о Замке.
Если бы я знала…
***
Тот день начался как сотни других – я ехала в университет, проклиная необходимость двух пересадок, мужика, который толкал меня в спину на эскалаторе, толстую мамашу, шлепающую по попе орущего на весь вагон метро младенца. Да, утро было самое обычное, не слишком удачное. И когда я, наконец, вырвалась из пропахшей запахами чужих тел подземки и зажмурилась от яркого утреннего солнца, кто-то вкрадчиво произнес над самым ухом:
– Девушка, у вас колготки порвались.
Вот те на, подарочек перед лекцией! Я крутилась и выгибалась, стремясь разглядеть повреждение, а вкрадчивый голос смущенно кашлянул и продолжил:
– Извините, но другого способа остановить вас у меня не было. С колготками все в порядке. Ещё раз простите.
Я злобно зыркнула через плечо. За ним оказался неожиданно красивый тип – знойный брюнет с синими глазами в обрамлении пушистых ресниц. И роста подходящего, и статей. Что же подвигло такой экземпляр тормозить около метро незнакомую девушку? Наверняка, у него отбоя нет и от знакомых.
– Что вам нужно? – крайне нелюбезно буркнула я, прикидывая, успеваю ли в аудиторию, или опять надо будет курить на подоконнике до перерыва. Юзовский никогда не пускал опоздавших и орал при этом так, что стекла тряслись.
– Честно говоря… – замялся брюнет, – я раздаю приглашения на кастинг. Новое оригинальное реалити-шоу «Черный Замок». Вот, возьмите, пожалуйста.
Я уставилась на тисненую картонку с изображением башен и парящих над ними летучих мышей. Шрифт готический, полиграфия на высоте – не простая бумажка.
– Понимаю, – хмыкнула я, – соберете кучу дураков, которые будут таскать камни и строить замок? А в перерывах все переспят друг с другом и перегрызутся.
– Не совсем, – брюнет загадочно улыбнулся и покачал головой, – замок уже существует. Когда вы придете на отбор…
– А я приду? – удивилась я.
– Я бы очень хотел видеть вас там! Так вот, когда вы придете, вам покажут фотографии и видео – сами убедитесь.
– Вряд ли я вам подойду!
Тут я довольно резко повернулась к нему анфас. Обычно это простое действие производит на непосвященных сильное впечатление, но парень даже бровью не повел. Крепкие нервы, однако. Но теперь-то, увидев мою главную особенность и поняв, что для телеэкрана я уж никак не подхожу, он наверняка от меня отстанет. Я протянула обратно приглашение, но брюнет протестующе замахал руками:
– Вы нам очень даже подходите! Я бы взял вас, не задумываясь, но надо соблюсти формальность. Так что приходите непременно. Меня зовут Грант, и я буду ждать там, у входа. Время и адрес есть в приглашении.
С этими словами он шмыгнул в толпу и исчез так же неожиданно, как появился.
А я ещё немножко постояла, рассматривая разноцветный мир разноцветными глазами. Вы можете мне не верить, но когда на него смотришь карим глазом, он кажется более ярким, чем когда смотришь серым. Это совершенно точно. Кому, как не мне знать.
***
Только на третьей паре я вспомнила о приглашении – случайно наткнулась на него в сумке, разыскивая пилку для ногтей. Оказывается, кастинг сегодня, в восемь часов вечера. Адрес указывался странный – Каретный переулок, 16 в подвале. И какого лешего я попрусь в какой-то подвал, когда у меня сегодня билеты в кино? На новый отличный фильм, который мы с Нюшкой, между прочим, целый месяц ждали. А тут совершенно невнятное и неподходящее для меня мероприятие – кастинг! Тьфу ты…
Я швырнула приглашение обратно – к щетке для волос, кошельку и пачке мятной жвачки. Не быть мне телезвездой, никогда и ни за что! Потому что внешне я существо славное и даже вполне симпатичное, но только до тех пор, пока не становится заметно, что у меня разного цвета глаза. Как я уже выше сказала – один серый, другой бе… то есть карий. Меня-то это не напрягает, я даже очки с темными стеклами и цветные линзы не считаю нужным носить, но у других впечатление оставляет сильное.
Так что никуда я не пойду.
Я решила это окончательно и бесповоротно.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что без четверти восемь я оказалась в Каретном переулке. А в кино Нюшка отправилась одна.
Грант не обманул – он дожидался претендентов в подворотне и указывал на неприметную дверь, ведущую в самый настоящий подвал. Там, в помещении, служившим когда-то не то клубом, не то красным уголком, было оборудовано нечто вроде студии – с площадкой в центре, софитами и парой телекамер. Около стены на лавках рассаживались приглашенные. Вообще-то у меня со словом «кастинг» в первую очередь ассоциируются девицы модельной внешности и развязные юноши, но тут публика собралась самая разная, были и тинейджеры, и чуть ли не сорокалетние тетки и дядьки. Всего собралось около трех десятков человек. Маловато.
Именно в этот момент я и заметила Юльку. Она сидела в углу и, увидев мое замешательство, махнула рукой, показывая, что рядом с ней есть место. Обычная девчонка, довольно плотненькая, стриженая очень коротко – только вперед от макушки шли редкие длинные пряди. Этакий воробышек с круглыми черненькими глазками и аккуратными розовыми ушками. Смешная.
Я улыбнулась и села рядом.
– Юлька, – сообщила она.
– Иоанна, – ответила я.
– Что, серьезно? И в паспорте так? – изумилась она.
– И в паспорте. Можно – Ио или Онька, но только не Ванька.
– Клевое имя, – одобрила Юлька. – Ты, наверное, Хмелевскую любишь?
– Ну, имя же не я себе придумывала, а мамуля. А источник ты правильно угадала. Будучи беременной мной, матушка прочла «Что сказал покойник» и её немедленно озарило насчет имени будущего младенца. Папенька долго сопротивлялся, но увы…
– А тебе идет, – вынесла одобрительный вердикт новая знакомая, обозрев меня.
Ответить я не успела, под низким потолком зажглись дополнительные лампы, и в их свете появился довольно колоритный тип. Лицо его, утонченное и одновременно какое-то лошадиное, выражало неистребимую скуку. Скука прикрывалась неестественно широкой улыбкой. Просто какой-то усталый шут-аристократ. Облачен он был в сетчатую рубашку и узкие кожаные штаны. Некоторое время тип объяснял, что от нас требуется – быть самими собой, делать, что скажут, честно отвечать на вопросы ассистентов и не удивляться тому, что они будут спрашивать.
– По-моему, он голубой, – шепнула мне Юлька. – Их на телевидении полным-полно, а ещё…
Подошел Грант.
– Красавицы, на собеседование, – лучезарно улыбнулся он. – Сегодня я ваш интервьюер.
Собеседование проходило в крошечной комнатенке, с глазу на глаз. Брюнет включил диктофон и попросил:
– Назовите ваше имя, отчество и фамилию.
Я назвала. Далее последовали анкетные данные – где и когда родилась, где и с кем живу, семейное положение, где работаю или учусь. Кажется, мои ответы Гранту понравились.
– Вы представляете, что такое реалити-шоу? Если вас возьмут в проект «Черный Замок», сможете ли вы оставить учебу на некоторый срок?
– Это смотря на какой… – задумалась я.
– Ориентировочно – два-три месяца. Может быть, больше. Но не меньше. Вы можете перевестись на заочное отделение или взять академический отпуск?
– Думаю, что могу. Но вряд ли до этого дойдет.
Тут Грант выключил диктофон и вполголоса сообщил:
– Почти точно дойдет. Так что готовься.
Я не поверила ему ни на секунду.
И все же меня взяли.
***
Из нашей группы отобрали пятерых, в том числе, и Юльку. Почему-то это обрадовало меня больше всего. А в остальном…
Нам объяснили, наконец, что собой представляет «Черный Замок» – участники будут изолированы от мира и окажутся в почти средневековой обстановке. В компании со всякими магами, призраками, демонами и прочей нечистью. Никаких телефонов и телевизоров, еду готовим сами – на настоящем очаге, читаем только старинные манускрипты, танцуем менуэты, ведем философские беседы, ткем гобелены, учимся стрелять из арбалета и так далее. В общем – погружение в древность. За нами постоянно, день и ночь, будут наблюдать телеобъективы, и передача из замка будет идти в режиме он-лайн. Но никаких голосований, никаких интриг и обязательных любовных пар. Просто будут ставить определенные задачи, а тех, кто не справится и не пропитается истинным средневековым духом, постепенно будут утаскивать призраки, загрызать оборотни и разрывать на части драконы. Не на самом деле, конечно – просто выбывшие покидают проект такими вот экстравагантными способами. Тот, кто останется последним, получит три миллиона рублей. Таков приз победителя. Ну и реклама, конечно – звездность ему уж точно обеспечена.
– А сколько всего участников будет? – робко спросил юный отрок, рыжий и конопатый, словно подсолнух.
– Тринадцать. Хорошее число, правда? Ну что, все согласны, или кто-то откажется? – обвел нас взглядом Грант. На этот раз с нами общался он, и это радовало – уж больно сетчатый раздражал своими манерами.
Отобранные переглянулись. В принципе, я ничего против средневекового быта не имела, но жить в сырых каменных стенах, в дыму, без компьютера и ванны… Даже ради сомнительных миллионов, я это вряд ли вынесу.
– В замке будет горячий душ. Вот, пожалуй, и все из современных удобств. Но со временем мы отключим и его, – добавил Грант, словно прочитав мои мысли.
Мы снова переглянулись.
– Я согласна, – подняла ладошку Юлька.
Ну ладно, вдвоем не так страшно погибать. Тем более что поначалу душ обещан, а дольше я и не продержусь. Интересно быть унесенной призраком. Только ради этого…
И я кивнула. Моя тогдашняя наивность превосходила все мыслимые границы.
***
– Подъезжаем! – патетически воскликнул с переднего сидения автобуса бородатый верзила и указал вперед.
И мы увидели Замок.
В отличие от традиционных замков, этот располагался не на холме, а в излучине реки. Но в остальном это был действительно замок – высокие стены с довольно хаотично разбросанными по ним небольшими стрельчатыми окнами, ворота, башня… И никакого разрушения или дряхлости – практически новенький замок, сияющий оконными стеклами и жестью флюгеров. Башню венчала четырехгранная крыша со шпилем.
Рва вокруг не было, но, тем не менее, цитадель выглядела неприступной.
– Глазам не верю, – прошептала Юлька, таращась на бетонный забор, опутанный поверху спиралями колючей проволоки. – Прямо концлагерь какой-то!
Автобус миновал раздвижные железные ворота в заборе, деревянные – в каменной стене и вкатился во внутренний двор. Он был весь вымощен булыжником и представлял собой почти правильный квадрат.
Мы, волоча за собой сумки, выбрались на брусчатку. Прямо напротив ворот возвышалась башня – я сразу даже количество ярусов не смогла сосчитать. Она уходила вверх, постепенно сужаясь, так что казалось, будто шпиль парит где-то в облаках. Лаконично и красиво. Интересно одно – откуда в центре России, неподалеку от Москвы появился самый настоящий замок? Кто его построил и зачем?
– Проходите в главный зал, – указывая на распахнутую двустворчатую дверь, ведущую в башню, крикнул Мефодий. Его бледные щеки покрывал яркий лихорадочный румянец, он то и дело бросал острые взгляды на участников, словно впервые заинтересовавшись ими. Странная перемена.
Бородач тем временем куда-то исчез, словно растворился в пространстве.
От входной двери к главному залу вела небольшая, но широкая лестница. И от неё же расходился в обе стороны довольно темные коридоры.
Главный зал был хорош – просторный, двухсветный, с огромным камином, отделанным грубо обработанным камнем. Окна украшали витражи, вставленные в глухие рамы. На стенах были развешаны портреты мрачных мужиков в старинных костюмах, скрещенные алебарды и мечи. В общем, выглядело это так, словно нам досталась декорация к какому-то историческому фильму. А что, очень похоже на замок короля Артура, даже круглый стол имелся – огромный, из темного дерева.
– Вот здесь мы с вами будем встречаться – получать задания и обсуждать их выполнение. Присутствие всех обязательно, – предупредил Мефодий и уселся на один из стульев с высокой резной спинкой, окружавших стол. Всего стульев оказалось четырнадцать – больше ни для кого мест тут не было.
– Привыкайте к тому, что вас постоянно снимают, – Грант указал на прикрепленный над камином объектив. – И передается не только изображение, но и звук. Большая часть камер спрятана и замаскирована, но будьте уверены, что они есть везде.
– И в туалетах? – пискнула высокая тощая девица.
– За кого вы нас принимаете? – оскорбился Мефодий. – в туалет и душ можете ходить спокойно.
Я с интересом рассматривала собравшихся, ведь нам предстояло провести вместе какое-то время. Кроме Юльки и рыжего юнца, который назвался Федором, я больше никого по именам не знала. Поэтому когда стали разыгрывать комнаты, и тянувшие жребий из медного кубка перед этим называли свое имя, я старалась их запомнить. Долговязая девица оказалась Софьей, самый старший из нас – длинноволосый мужик, похожий на хиппи – Родионом, довольно симпатичный блондин моих лет – Михаилом, а нечто бледное и бесполое – Женей. Интересно, оно мальчик или девочка? По субтильной фигурке в джинсах и просторном свитере и пушистому каре светлых волос я так и не смогла определить.
Потом поднялся высокий кудрявый парень и, шумно втянув в себя в себя воздух, сообщил, что он – Вольфганг, но отзывается на Вову. Девушка с копной огненных волос назвалась Эллой.
Ладно, остальных запомним потом, а пока мне самым симпатичным из мужской половины показался Михаил. По законам жанра он в итоге должен оказаться гнусным типом, но верить в это не хотелось.
Ах да, последним фишку с номером комнаты тянул толстячок, похожий на плюшевого медвежонка. И звался он Мартином.
Мне достались апартаменты под цифрой восемь – моё любимое число, хотя, говорят, оно просто обязано приносить неудачу. Но не мне.
Юлька приуныла – ей досталась тринадцатая комната.
– Итак, сейчас все относят вещи, осматриваются, а через полчаса собираемся в столовой, она на втором ярусе башни. Там и продолжим разговор, – скомандовал Мефодий.
– Хочешь, я понесу твою сумку? – слегка гнусавя, предложил мне Вольфганг. – У меня седьмая комната.
– Совсем необязательно, что они окажутся рядом, – охладил его Грант. – Номера присваивались произвольно, осталось множество непронумерованных помещений, большей частью пустых.
– А что тут было раньше? – спросила Элла. Казалось, она просто обожала задавать вопросы.
– Раньше тут была школа телохранителей, – охотно ответил Грант. – Сейчас замок купил один… олигарх, но пока у него руки не доходят до обустройства, вот мы и арендовали это местечко. Правда, славненько?
Насчет славности этого «местечка» у меня были некоторые сомнения. Но теперь стало хотя бы понятно, откуда тут взялись бетонный забор и колючая проволока.
Вольфганг все же подхватил мой рюкзак и пошел вперед, к лестнице, ведущей на второй этаж. Я вздохнула и потопала следом. По дороге Вова сообщил, что происходит из давно обрусевшего немецкого рода, отсюда такое имечко. Рода… надо же.
– Ты мне нравишься, – перешел к другой теме Вольфганг, – люблю необыкновенных девушек.
Кажется, он решил затеять со мной роман. По условиям проекта это не запрещалось, но и обязательным номером программы не было. Так что пока я воздержусь от выбора. Промычав в ответ нечто невразумительное, я спросила Вову, что у него с дикцией – не насморк ли?
– Нет, – отмахнулся он. – Не обращай внимания. Мне через неделю должны были делать ещё одну операцию – нос рихтовать, но тут неожиданно подвернулся «Черный Замок», так что пришлось отложить.
Легко сказать – не обращай внимания… Ну да ладно, постараюсь привыкнуть. Наверное, у бедняги просто полипы. Бывает.
***
Узкая дверь с жестяной биркой «8» оказалась в самом конце длинного коридора. Я толкнула дверь и оказалась в небольшой квадратной комнате. Шкаф, стол, стул и кровать. Очаровательно – кровать под балдахином, мечта романтичной нимфетки.
– А душ где? – реалистка во мне взяла верх.
– Наверное, где-то в коридоре, – вздохнул Вольфганг. – И туалет тоже.
Ещё один реалист.
Я бросила рюкзак на кровать и как следует огляделась. Странно, но телеобъектива я не обнаружила, видимо, он был где-то искусно спрятан. Хорошо бы узнать, где именно. На столе стояла лампа странной конструкции без электрошнура, на полочке у изголовья кровати – свеча в подсвечнике. Вот, собственно, и все оборудование, не считая железного тазика с кувшином. Для умывания, что ли? Окно узкое, стрельчатое с частыми переплетами. В комнате было довольно прохладно, а никаких обогревательных приборов типа камина или батареи я не обнаружила. Хорошо, что я предусмотрительно взяла с собой теплый свитер и носки.
В комнату заглянул Вова и сообщил, что седьмой комнаты поблизости не видно. И вообще, ближайшая ко мне – вторая, и находится она за поворотом коридора.
Из солидарности я отправилась с Вольфгангом искать его келью. Она нашлась на третьем этаже, с противоположной стороны замка, и выглядела в точности, как моя.
Где-то в глубине здания раздался низкий раскатистый звук.
– Похоже на гонг. Пойдем в столовую, посмотрим, чем тут кормят, – предложила я.
По пути мы наткнулись на Эллу и Родиона, следом за ними плелся Фёдор.
Я уже начала ориентироваться в замке. Собственно, ничего сложного тут не было – система коридоров, каждый из которых, куда не иди, приведет к башне. В ней находилась довольно узкая и крутая лестница, соединяющая все коридоры и залы. Мы вышли к библиотеке. Значит, она расположена над столовой. Что там выше, мы посмотреть не успели, около лестницы торчал Мефодий и подгонял мыкающихся по замку неофитов.
Обед лично меня впечатлил. Похлебка из фасоли и ломоть жареного мяса с какой-то желтовато-коричневой субстанцией, в которой Родион не вполне уверенно опознал репу. Я всегда была уверена, что репа выглядит несколько иначе, но так как других версий никто не выдвинул, пришлось признать гарнир репой. Впрочем, есть её можно было. Запивать все это полагалось розовой жидкостью, оказавшейся не компотом, а разведенным водой вином.
Юлька поморщилась и заявила, что ожидала к столу эля или благородного бургундского. Грант обещал, что эль вскоре будет доставлен, а бургундское как раз и развели водой. Дескать, в чистом виде вино в средние века пили редко.
Ну и ладно. Хорошо хоть вилки и ножи дали, а не заставили все это руками есть.
Когда мы уже заканчивали трапезу, и я прикидывала, не стоит ли мне на всякий случай закусить её таблеткой от расстройства желудка, Мефодий предложил всем вторую половину дня посвятить знакомству с алхимией.
Мы гуськом поднялись по лестнице на четвертый уровень башни. До самого вечера, пока нам рассказывали о свойствах жабьей желчи и киновари, я чувствовала себя тупой двоечницей. В конце концов, я же не Гарри Поттер, потомственный маг и волшебник. Юлька тоже тосковала, хотя старательно делала вид, что ей интересно.
Когда мы, наконец, были отпущены на свободу, она сообщила, что поселилась на третьем этаже. Почти надо мной, судя по описанию.
– Ио, – шепнула она, – тебе не кажется все это странным?
– Что именно? Потому что тут все странное.
– Это реалити-шоу… Как-то все организовано не так. Странный отбор, странные участники. Организаторы, словно сами не знают, что делают.
– Честно говоря, мне просто не с чем сравнивать. Я думаю, что вначале всегда так – несколько сумбурно. Но потом, когда начнут складываться какие- то отношения между участниками…
– А ты думаешь, они этого хотят? Мне кажется, они совершенно не думают ни о каких отношениях, иначе не расселили бы нас так далеко друг от друга. Обычно живут все вместе, табором. Комнат тут полно, могли бы выделить все рядом, а они, словно специально, растыкали нас поодиночке. И алхимик этот дурацкий, он ведь нам откровенно голову морочил…
Я задумалась. А вот мне не показалось, что нам морочили голову – бородач выглядел этаким профессором, вынужденным вбивать в голову первокурсникам азбучные истины. И откровенно сердился, видя нашу инертность и непонятливость. Это с одной стороны. А с другой… Я просто не могла поверить, что в наше время кто-то действительно всерьез занимается такой архаикой – кровь гадюки, кости сгоревшего грешника. Что там у него ещё было? А, сок волчьей ягоды и толченый янтарь.
Тут мы дошли до столовой и замолчали. Нам подали какую-то кашу, вроде бы, ячневую, и странно-коричневые яйца. Яйца оказались запеченными, и пошли на ура. Кашу большинство только поковыряло.
– Завтрак ровно в восемь, прошу не опаздывать. – Нехорошая улыбочка кривила губы нашего наставника. – А сейчас, дети мои, предлагаю заняться, кто чем хочет. Можно познакомиться с библиотекой, прогуляться в саду – в него ведет калитка со двора. Желающие могут также продолжить поиски философского камня или пофехтовать в оружейном зале. Правда, он довольно маленький, так что я рекомендую устраивать дуэли на открытом воздухе.
– И не забывайте о всевидящем оке, – Михаил весело кивнул на кружочек телеобъектива. – Кстати, когда нас начнут показывать?
– Уже начали, – пожал плечами Мефодий. – Мы ведь идем в режиме он-лайн. Но вы себя увидеть на экране не сможете.
Он явно был доволен, а наши лица разочарованно вытянулись. А ведь наш красавец с каждым часом становится все более неприятным. И вроде бы говорит все с толком, а такое впечатление, что он над нами просто измывается. Или за этим скрывается замысел – сделать куратора максимально противным, вызывающим отторжение? Но зачем? Тот же Грант был бы куда лучше, но его что-то совсем не видно.
– Пошли в сад? – предложила Юлька.
Да, уж лучше в сад. Хочется отдохнуть от этих лиц и оценивающих взглядов.
***
Садом это назвать было, конечно, нельзя – за калиткой начиналась посыпанная гравием дорожка, росли несколько деревьев и высокие кусты.
– Наконец-то можно спокойно покурить! – Юлька шмыгнула за эти кусты, достала сигареты и предложила мне. Но я отказалась – курю редко, и привыкать не хочу.
Дорожка вывела нас к обрыву. В этом месте река делала петлю и подмывала высокий берег. До воды было не менее десяти метров, и никаких спусков к ней мы не обнаружили. Прямо над обрывом рос довольно высокий дуб, рядом стояла скамья с гнутыми ножками – для созерцания пейзажа. На противоположном берегу виднелся густой лес и не было видно никаких строений. Река, сумрачная и пустынная текла медленно и равнодушно.
– Дикое место, – констатировала Юлька, швыряя окурок в воду. – Я даже не поняла, где мы находимся, это ещё Подмосковье или уже нет?
К своему стыду, я тоже этого не знала – по пути сюда больше рассматривала людей в автобусе, чем дорожные указатели. Но то, что место дикое, было несомненно, а ведь оно расположено не в какой-то глухомани, а совсем рядом со столицей.
