Дария Эссес
Академия «505». Циклы Ремали. Часть 1
Он не поощрял насилие. У него эта сцена вызвала еще один укол боли.
Крэйтон мягкий. Иногда даже слишком.
– Так вот, о чем я говорила, – пропела Нуар милейшим голосом, начиная расхаживать из одной стороны в другую. – Неверный вопрос – и вы полетите вслед за ним. Неверный взгляд – я направлю силу чуть выше, и вы пробьете окно. Я не собираюсь нянчиться с вами, потому что вы не дети. Вы ремалийцы, от которых зависит судьба нашего мира. А тот, кто вершит судьбы, не имеет права на ошибку. Я ясно выражаюсь, мистер… Ашер?
– Ашер Магнуссон. Предельно ясно.
Знакомый голос.
Я повернулась и встретилась взглядом с тем самым парнем, который хотел унизить нас с Крэйтоном перед инициацией. Он смотрел прямо на меня, слегка прищурившись.
Я подняла руку и показала ему средний палец.
– Исландец? – тихо спросила Рейвен.
– Судя по окончанию, так и есть2.
Мы не родились в Исландии, как и большая часть населяющих пятьдесят пятый кластер людей. Учитывая, что эпицентром катастрофы четырехлетней давности стала именно она, коренных жителей осталось не так много. После Падения в Исландию начали съезжаться со всех уголков выжившего мира.
– Все четыре года вас будут готовить к настоящей жизни. Вы либо станете кандидатом в Альтинг, либо отправитесь на горячие точки сражаться с триадами. Третьего не дано. Хотя нет, третий вариант всё же есть… – Нуар медленно осмотрела притихших студентов. – Стать изгнанником. Нужно ли мне повторить, мисс Зальцри, что это значит?
Змеиная сучка.
– У меня хороший слух, профессор Нуар. Я услышала в первый раз.
– Не нарывайся на нее, Кси, – прошептал Крэйтон так тихо, что я с трудом разобрала его слова. – Ты не знаешь, на что она способна.
– Послушайте своего чудесного брата, мисс Зальцри.
У нее еще и прекрасный слух.
Я видела, что Нуар получает удовольствие от происходящего. Это было заметно по тому, как в ее глазах плясал какой-то дьявольский огонек, как она сдерживала рвущуюся наружу ухмылку и проводила по накрашенным губам тонкими пальцами.
Она на самом деле напоминала змею. Очень опасную змею.
– На вводном курсе мы с профессором Торренсом и профессором Ламбертом будем постепенно давать вам основную информацию. Практические занятия начнутся через две недели, но перед этим мы проведем небольшой тест. Мы не можем допустить, чтобы вы начали познавать свою силу, не зная базовых вещей. Поэтому советую не заниматься посторонними делами, мисс Таллия3, а слушать меня внимательно.
Мы с Крэйтоном взяли на заметку, что та черноволосая девушка с косичками, по всей видимости состоящая в компании Ашера, тоже из Исландии. Через пару секунд мы услышали ее отчество – Ларсдоттир.
Рейвен бросила на меня странный взгляд, когда я достала из своей сумки потрепанный блокнот и вписала в него их имена. У меня часто спрашивали, почему у него обложка алого цвета, а не синего – ведь я же так сильно его люблю.
Однако я не отвечала.
Зачем кому-то знать, что такого цвета он стал из-за крови, что текла с моих пальцев, пока я исписывала его именами врагов в очередном приступе, стирая верхний слой кожи?
– Кто мне скажет, с чего стоит начать вводный курс? – задала профессор Нуар общий вопрос.
– С истории! – выкрикнула одна из первокурсниц.
– Верно. Но с какой именно?
Кажется, представление с тем парнем поубавило запал однокурсников, потому что им было страшно ответить на вопрос. Но некоторые всё же предположили:
– С появления Альтинга?
Нуар покачала головой.
– Со становления прародительницы Ремали?
– Неверно.
– С момента, когда всё пошло не так, как должно было.
Я не смогла сдержать удивленного вздоха, когда услышала голос Крэйтона.
Профессор наклонила голову вбок, отчего ее каштановые волосы скользнули по плечам. Заинтересованно оглядев Крэя, она скрестила лодыжки и снова откинулась на стол позади.
– Я вас слушаю, мистер Зальцри.
– Момент, когда всё пошло не так, это приход к власти Карателей, – спокойно начал он, неотрывно смотря на профессора.
Та кивнула, подталкивая его продолжать.
– Люди настолько отчаялись и испугались того, что происходит с планетой, что с закрытыми глазами проложили им путь к правлению. Они были исследователями, которые обещали принести спасение. И никто, что самое странное, не смог им отказать. Каратели пообещали оздоровить мир – остановить глобальное потепление, провести исследования и найти способ прекратить массовое вымирание животных. Но никто не знал, что это был… обман. За маской спасателей скрывались люди, желающие выпустить на свободу темную материю. Темноту, спрятанную в ночи Исландии.
– Звучит как сказка, – прошептали за нашими спинами.
Крэйтон, не отрывая взгляда от профессора Нуар, продолжил твердым голосом:
– Это то же самое, что создать машину времени. Кажется невозможным. Но время – такая же материя, как и пространство. Пространство – такая же материя, как и тьма. Они нашли способ расщепить пространство и время, открыв портал к чему-то темному. К чему-то, что… не поддается объяснению. Так в мире и появились триады – порождения тьмы, времени и пространства. Существа, которые под предводительством Карателей уничтожили практически весь мир.
– Спасибо, мистер Зальцри, – кивнула профессор. – Кто может продолжить?
Вверх сразу же подлетели несколько рук.
– Разве не ты говорил держать язык за зубами? – устало спросила Рейвен.
– Не сдержался.
Нуар задала новый вопрос Ашеру:
– Кому и как удалось одолеть Карателей?
– Ремали, – сразу же выпалил он, не раздумывая. В его словах проскользнуло благоговение. – Девушка, пришедшая в наш мир из другого пространства. Ремали спасла нашу Вселенную и одолела Карателей, но ей не удалось истребить всех триад: открытых порталов было слишком много. Она разделила свою силу и передала ее трем людям, чтобы они продолжали бороться с триадами и спасли наш мир. Одному досталась сила сокрушения, другому – созидания, а третьему – равновесия.
– Но как ее сила дошла до нас, если Падение произошло четыре года назад, а сила передалась лишь трем людям?
– Э-э-э… – Ашер задумчиво почесал затылок. – Я… не помню.
– Ремали просчиталась, – громко сказала я.
Рейвен пнула меня под столом.
Профессор Нуар согласно кивнула, после чего прервала взмахом руки шепотки и вновь перевела на меня оценивающий взгляд.
– Она просчиталась в том, что передала силу трем, а не большему количеству человек. Они не смогли удерживать внутри себя ее могущество. Власти Исландии, которая и стала эпицентром тех событий, приняли решение провести на них опыты. Они смогли найти в их организмах модифицированный ген и создали с его помощью сыворотку, способную передавать силу Ремали.
Мы знали эту историю от начала и до конца – с первых страниц, в которых рассказывалось о приближении вечной ночи, и до кластеризации мира.
Обычно в разных фантастических книгах история начинается со старой легенды, а герои справляются с последствиями тех событий. Наша же легенда началась всего четыре года назад, и мы видели уничтожение мира своими глазами.
И как же сильно привычный уклад жизни стал чем-то далеким и недосягаемым.
– После Падения мир разделили на пятьдесят пять кластеров, каждым из которых теперь управляет сильнейший ремалиец. – Я посмотрела на срывающийся снег за окном и словно перенеслась в те кровавые дни. – Они называют себя Альтингом, единственным органом власти, который возрождает мир. Все мы, отважные потомки Ремали, – я язвительно усмехнулась, – лишь порождение сыворотки. Мы не сильные, и нас не выбирала прародительница. Нас выбрал кто-то из Альтинга, решив передать силу и завербовать в свои ряды. Поэтому не стоит думать, что мы особенные. Это далеко не так. Мы проклятые, а не особенные.
Если бы я помнила, как звучат сверчки, сравнила бы следующие секунды с ними.
Да, мы дети Карателей, но кто, черт возьми, сказал, что мы не имеем права говорить? Я буду говорить и буду говорить громко, потому что прошлое не определяет будущее, а особенно если это прошлое твоих родителей.
Я почувствовала, как Крэйтон и Рейвен сжали под столом мои ладони.
– Я начислю вам баллы за храбрость и хорошее знание теории, как только мы сможем определить вашу плеяду, – сказала, наконец, профессор Нуар, после чего обратилась ко всей аудитории: – Кто-то хочет дополнить?
Конечно, желающих не нашлось.
Я бы сказала, что первый день в академии прошел даже лучше, чем я предполагала, если бы на следующее утро не проснулась в луже крови.
Глава 4
На самом деле есть и те, кто поддерживает Карателей. Они считают, что в Падении виноваты не исследователи, а всё человечество, которое само довело мир до полного разрушения. Они не верят Альтингу и хотят найти свою правду в том, что произошло четыре года назад.
Строго засекреченные сведения, Академия «505»
Единственное, что я помню о Падении, – металлический вкус на языке. В те несколько месяцев Исландия на самом деле была страной «огня и льда». Крупные хлопья снега пытались погасить пламя, охватившее улицы Рейкьявика, спящие вулканы извергались и оставляли после себя выжженные земли. Люди задыхались от дыма, пока на мир опускалась тьма, из которой никто не мог найти выход.
Мир всегда был нестабилен. Люди боролись с глобальным потеплением, а в итоге породили вечную мерзлоту.
Помню, как мы с Ксивер и Рейвен испугались, когда впервые ночь длилась несколько суток. С сентября дни на острове становились короче, а порой могли длиться всего лишь пару часов. Но когда ты просыпаешься, затем засыпаешь, после чего снова просыпаешься, а вокруг тебя – непроглядная темнота…
Становится действительно страшно.
Мы жили в небольшой квартире на окраине Рейкьявика. Я занимался ремонтом машин и зарабатывал копейки, чтобы прокормить двух подростков. Рейв – самая младшая из нас – сидела дома, а Кси промышляла незаконными делами. Воровала, перепродавала товары и связывалась с… не очень хорошими компаниями.
Я, конечно же, об этом не знал.
Мой день начинался в гараже и в нем же заканчивался. Поэтому я до сих пор виню себя в том, что не смог уследить за младшей сестрой. В том, что не дал ей той молодости, о которой рассказывали в наших любимых книгах. Там подростки веселились на вечеринках у бассейна, находили свою истинную любовь, готовили на светлой кухне тосты с поджаренной корочкой и радовались мелочам.
Мы же спали на одной кровати и перед сном размышляли о том, почему родители отказались от нас с Ксивер еще в детстве. Раньше они ценили и берегли нас, словно могли умереть, если бы с нами что-то случилось.
До того, как решили покарать мир.
В один день их словно заменили.
Семья Эскарра так же, как и мы, переехали из Германии. Как нам известно, они были на грани бедности. В Исландии отец Рейвен устроился на хорошую работу, а свихнувшаяся мать стала поправляться после болезни.
Но счастье длилось недолго.
Никлауса выгнали из компании через пару месяцев: за опоздания, пребывание на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения и тому подобное. Он пустился во все тяжкие, а порой дело доходило и до домашнего насилия. На фоне этого мать сошла с ума, и ее забрали на время в лечебницу.
Поэтому маленькая светловолосая девочка с большими зелеными глазами часто ночевала у нас дома. Помню, как мне хотелось придушить отца Рейвен, когда я замечал на ее руках синяки. Но мне, такому же маленькому мальчику, оставалось только обнимать ее и незаметно целовать в макушку, пока она прижималась во сне к моему боку.
Наверное, именно жизнь на грани отчаяния привела семью Эскарра к Карателям. Но дети не должны были переживать то, что пережили мы.
Помню, как мы спасались от смерти. Помню, как сжимал хрупкие ладони Кси и Рейв и бежал по старой гавани, расположенной в самом центре Рейкьявика. Как мы наталкивались на триад, кричали до боли в горле и уворачивались от падающих на головы обломков зданий.
Кси было шестнадцать. Мне – семнадцать.
Но мы выжили. Провели несколько недель в подвале у соседей, затем в метрополитене и на подземной парковке, но выжили. Благодаря Ремали – посланной в наш мир кем-то свыше.
Следующие три года мы провели словно на пороховой бочке, потому что нам приходилось скрываться от властей, меняя города каждый месяц. Новое общество состояло из разрушенных серых построек, солдат с автоматами и военизированных машин, похожих на танки, что охраняли покой городских.
Было тяжело. Но мы втроем всегда оставались вместе – и это самое важное.
Мы оставались вместе, пока нас не нашли и не отправили в Круачейн, вколов перед этим сыворотку. Видимо, Альтинг решил провести эксперимент на детях Карателей и узнать, как они отреагируют на силу Ремали. Но почему нас отпустили? Почему нас отпустили спустя триста сорок один день, заставив отправиться в Академию «505»?
Возможно, мы никогда этого не узнаем.
– Братишка, ты чего такой неразговорчивый?
Я несколько раз моргнул. Переведя взгляд с запеченных овощей и риса на Ксивер, заметил пристальный взгляд синих глаз.
– Всё в порядке, Кси, просто немного задумался. О чем вы говорили?
– О том, что произошло неделю назад, – ответила Рейвен напряженным голосом. – Они каким-то образом проникли в комнату Ксивер и искупали ее в искусственной крови. А сегодня днем я нашла… записку.
– Что за записка? – нахмурилась Ксивер, смотря на свой серебряный поднос и думая, что съесть первым.
Я оглядел шикарно обставленную столовую, но сейчас на нас никто не обращал внимания. Мы сидели в дальнем углу, прямо напротив окна. За ним открывался вид на Единый океан, как всегда бушующий от порывов исландского ветра.
Если бы пару лет назад мне сказали, что у нас будет возможность в любое время дня и ночи есть горячую пищу, принимать ванну и надевать такие дорогостоящие вещи, я бы не поверил.
Ксивер, скорее всего, засмеялась бы и послала их к чертовой матери.
Я не ругаюсь. Просто говорю ее словами.
Ладно, иногда ругаюсь.
– Ну, на самом деле ничего нового в ней не было, – вздохнула Рейвен, накрутив на палец золотистый локон. Она произнесла слишком высоким голосом, от которого мы с Кси поморщились: – Шавкам здесь не место! Выметайтесь из академии, дети предателей Исландии! Считайте часы до своей смерти, а дальше сами можете догадаться…
После того случая с кровью я практически не отходил от Ксивер и Рейвен и даже ночью караулил спальню сестры.
Рейв осталась в Доме Равновесия, куда ее определила инициация. В тот вечер Кси выкрала со столовой пирожное, которое мы подарили подруге в честь вступления в плеяду. Я караулил Ксивер с другой стороны кухни, пока она гремела кастрюлями, чуть не разбудив всю академию.
Порой я пробирался по коридорам после наступления комендантского часа, чтобы проверить, горит ли в спальне Рейв свет. Она не могла спать в темноте с тех пор, как нас выпустили из Круачейна.
Поэтому под моими глазами уже который день виднелись синяки, и мне постоянно хотелось зевать. Но это неприлично, поэтому я сдерживался.
– Я не позволю, чтобы они навредили вам. – Я в упор посмотрел на Рейвен, крепче сжав в руке вилку. Она опустила взгляд, и свет от хрустальной люстры отразился в ее заблестевших глазах.
Мой голос немного смягчился.
– Если бы была возможность, я бы увез вас отсюда. Но нам некуда идти. Я не хочу, чтобы мы снова жили в маленькой квартире, где из мебели есть только старый диван. Даже если мы сбежим, нас найдет Альтинг и вернет в больницу. Из двух зол нужно выбирать меньшее, и пока что это точно не Круачейн.
Я понимал, что никак не могу помочь. И это сжирало изнутри. У меня нет ни оружия, ни денег, ни возможности постоянно находиться рядом, чтобы защитить их.
– Нужно подождать, пока проявится наша с тобой плеяда, – пробубнила Ксивер, уплетая вторую тарелку салата. По ее стройной фигуре и среднему росту даже не скажешь, что она ест за четверых. – Как только станем сильнее, как только поймем, к какой плеяде относимся, мы что-нибудь придумаем. Нужно решать проблемы по мере их поступления. Вот они, – Кси ткнула вилкой в сторону стола, где сидела компания Ашера, – совершенно меня не заботят.
– Может, именно они искупали тебя в крови, – возмутилась Рейвен.
– Даже если так, что с того? Это детские забавы. Нужно хорошенько трахнуть Эша, и он сразу успокоится.
– У тебя только это на уме?
– Да. Хотя нет. Такого слизняка я никогда не трахну.
Я тяжело вздохнул.
Кси всегда готова обороняться, а сердце, в отличие от меня, открывает только самым близким людям – и то не всегда.
Я часто думал о том, что мы переняли черты характера от родителей. Отец всегда был мягким и заботливым. Только он мог успокоить нашу мать, когда она разносила свою мастерскую из-за того, что ей не нравился очередной рисунок. Отец сжимал ее в объятиях до тех пор, пока ее плечи не переставали дрожать. Затем они звали нас в гостиную, и мы вместе смотрели документальные фильмы.
Отец был светом для нашей матери, которая отчаянно боролась с темнотой внутри. Видимо, ее темнота расползлась и завладела им, потому что других объяснений их поступку я найти не могу.
– Можно я съем твой салат? – спросила Ксивер, с грустью посмотрев на свой пустой поднос.
Я молча отдал ей свой обед, а горячий чай предложил Рейвен.
Почувствовав затылком чей-то взгляд, я осторожно обернулся и оглядел заполненную столовую.
На небольшом возвышении в центре помещения располагался длинный стол, за которым сидели преподаватели. Профессор Ламберт, что провел на прошлой неделе лекцию о силе плеяд, заторопился на следующее занятие и случайно опрокинул на скатерть чашку чая.
Если честно, этот старик вызывал у меня только теплые чувства. Несмотря на то, что иногда забывал, о чем говорил пару минут назад, он хотя бы не запугивал студентов змеями.
Кстати, о змеях…
Профессор Нуар.
Она сидела в самом конце стола словно королева на троне. Прямые каштановые волосы были собраны в тугой хвост, идеально ниспадающий на одно плечо, черные перчатки до локтей, поверх которых она надела кольца, сочетались с шелковым платьем того же цвета. Она положила слегка заостренный подбородок на руку и закинула одну ногу на другую, медленно ею покачивая.
Уголок ее накрашенных губ слегка дернулся, когда мой взгляд наткнулся на двух змей, извивающихся перед ней на столе.
Я незаметно сглотнул.
– Что ей от тебя нужно? – как-то сдавленно спросила Рейвен.
Я отвернулся, но Нуар точно продолжила наблюдать за мной.
– Кто? – спросила Кси, удовлетворенно облизывая пальцы. Она выглянула за мою спину и протянула: – А-а-а… Змеиная сучка, которая сняла нам баллы, которые сама же и начислила?
– Серьезно? – прищурилась Рейвен.
Ксивер кивнула.
– Она оставила Крэя после того занятия и сказала, что снимает баллы. Как думаешь, за что? Да за то что он пронес на посвящение пистолет! Она как его заметила? Может, видит глазами змей?
Я попытался сдержать смешок, но не смог и громко прыснул.
– Думаю, профессор Нуар просто хочет разобраться в нашей силе. Ламберт говорил, что она лучший равновес в Исландии.
– Какая ей разница, что у вас за сила? – процедила сквозь зубы Рейвен.
Последнюю неделю я ее правда не узнавал. Она постоянно цеплялась к профессору, задавала ей глупые, а порой и провокационные вопросы, пыталась найти пробелы в знаниях. Эти попытки, конечно же, не увенчивались успехом, потому что Роксания Нуар не просто так считалась лучшим равновесом и преподавала в Академии «505».
Роксания Нуар.
Я перекатывал ее имя на языке, пробуя его на вкус.
– В отличие от тебя, равновес, – понизила голос Кси, склонившись к Рейвен, – мы убили невинных людей на испытании. Никто так и не понял, какая сила в нас пробудилась. Нет ничего плохого в том, что змея-искусительница надеется на наше вступление в плеяду равновесия. Профессор Ламберт говорил, что за каждой плеядой закреплен один преподаватель. Если она хочет нас убить, будет легче сделать это, находись мы под ее боком. Логично?
– Змея-искусительница? – тихо засмеялся я.
– Да ты просто посмотри на нее. Кстати, она всё еще не отводит от тебя глаз.
Я сохранил спокойное выражение лица, хотя внутри всё сжалось.
За годы, проведенные в окружении двух болтливых девушек, я смог хорошо выучить их поведение. И я бы был глупцом, если бы не понял, почему Рейвен ведет себя с профессором Нуар таким образом.
Ей не нравится то, что она по необъяснимым причинам обратила на меня внимание.
Но при чем здесь я?
И что от меня нужно Роксании?
Внезапно на соседний стул свалился какой-то парень. Буквально свалился, потому что деревянные ножки угрожающе заскрипели, а тарелки на подносах подпрыгнули от его огромных кулаков.
– Доброго дня, уважаемые мисс и мистер Зальцри! – воскликнул он, пододвинувшись ко мне вплотную. Затем посмотрел на Рейвен и склонил голову: – Мисс Эскарра.
Чего?
Ксивер сразу же помрачнела.
– Что тебе нужно?
– Моя светлость просто хотела познакомиться с де… с деть… Карате…
Мы втроем сразу же насторожились. Я заметил, как напряглись плечи Ксивер. Парень смотрел на нас так, будто видел перед собой смерть, хотя он был шире меня раза в три. А за годы работы в гараже я достаточно натренировал мышцы и старался поддерживать форму даже в больнице.
– Мне кажется, его сейчас стошнит. – Я покосился на шокированных девушек, пока он продолжил бормотать под нос:
– Моя с-светлость ждала вас целый год! В этой сырой темнице, в одиночестве и среди… полных придурков, – тише произнес он, еще ниже склонившись над столом. – Для меня честь познакомиться с вами, дети Карателей. Я готов вступить в ваши ряды и отдать свою жизнь за каждого из вас!
Его бледно-голубые глаза, резко контрастирующие с темной кожей, широко распахнулись.
– Можно вас… потрогать?
– Чего? – спросил я, как дурак, когда он коснулся моего запястья и ахнул.
Это шутка?
Я огляделся по сторонам, но студенты уже начали расходиться на занятия.
Ксивер протянула:
– Слушай, ты ведь совсем не светл…
– Ксивер! – прошипели мы с Рейвен.
– Скажете, я не права? Мне просто любопытно, почему он называет себя светлостью, а не, например, темностью, – сухо ответила Кси, прожигая взглядом бедного парня. – Цвет его кожи говорит об обратном.
Кажется, он нас даже не слушал. Парень просто смотрел с открытым ртом то на меня, то на Ксивер, то на Рейвен.
– Хорошо, теперь расскажи, что здесь происходит. – Я сжал переносицу, почувствовав, как голова начинает раскалываться. – И скажи, как тебя зовут.
– Мою светлость зовут Джакс Айло! Джакс Айло! – еще громче повторил он, будто в первый раз мы не расслышали. Кажется, теперь он орал на всю столовую. – Она учится на третьем курсе…
Я посмотрел на Ксивер, приподняв брови.
«О ком он говорит?»
«О его светлости, ты не понимаешь?» – ответили ее глаза.
– …и ведет за собой целую команду ваших последователей. Мы все ждали момента, когда вы наконец придете к нам, сильнейшие ремалийцы. Как радостно видеть, что с вами всё в порядке и вы не пострадали при инициации!
– Пострадал кое-кто другой, – вклинилась Рейвен, сделав глоток остывшего чая.
– Это не так важно!
Действительно.
– Что тебе нужно? – холодно повторила Ксивер.
Джакс сжался от ее тона. Его плечи опустились, а глаза сразу же потухли.
– Послушай, – мягко произнес я, дотрагиваясь до его руки в успокаивающем жесте. – Моя сестра сегодня не выспалась, поэтому немного не в настроении и бросается на людей. Давай начнем сначала, Джакс Айло. Мы не очень понимаем, о чем ты говоришь. И вообще, если кто-то тебя услышит, у нас могут быть проблемы.
Лицо Джакса немного просветлело.
Не в прямом смысле.
– Моя темность не допустит, чтобы из-за нее у вас были проблемы! – Ксивер громко прыснула, а Рейвен толкнула ее в бок. – Я говорю о студентах, которые не верят в историю, что нам рассказывает Альтинг. Мы считаем, что у Карателей была другая причина вызвать триад. Или они вообще не хотели этого делать. Мы ждали вас, чтобы вместе раскрыть правду о Падении!
– Понимаешь, в чем дело, – осторожно начала Рейвен. – Мы… Как бы тебе сказать… Не собираемся в это ввязываться.
Джакс со всей силы хлопнул себя по груди и с ужасом прошептал:
– Как это? Как не собираетесь?
– Успокойся, Джакси. – Ксивер достала из сумки телефон и открыла расписание. – Мы здесь не для того, чтобы искать правду. Нам плевать на нее, хорошо? Мы искали эту правду несколько лет, и как думаешь, где в итоге оказались? Ох, тебе лучше не знать. Поэтому давайте вы как-то без нашей помощи будете этим заниматься, договорились? Договорились. А теперь нам пора на лекцию к Торренсу.
Ксивер поднялась со скамейки, расправив складки клетчатой юбки, которую обрезала так сильно, что та едва прикрывала… все нужные места. Каждый день она придумывала что-то новое – то отрежет рубашке рукава, то наденет галстук поверх майки, то единственная в академии будет щеголять в юбке и кроссовках.
Рейвен поднялась вслед за Кси и на прощание помахала Джаксу рукой.
Я тяжело вздохнул.
– Приятно было с тобой познакомиться, Джакс. – Протянув ему ладонь, я выдавил улыбку. – Может, мы сможем стать друзьями?
Он грустно усмехнулся, но кивнул.
***
Последнее, чего мне хотелось после урока истории с озабоченным Торренсом, это слушать болтовню Джакса Айло и еще кучки наших новых друзей. Но я шел по заснеженной аллее, делая вид, будто радуюсь их компании, и мысленно просил Ксивер перестать бросать в их сторону испепеляющие взгляды.
– Как думаете, – прошептал за спиной Джакс, чтобы мы не услышали, – если они станут лучшими учениками, как на это отреагирует Альтинг? Примет в свои ряды?
Конечно, мы их слышали.
– Как думаете, – заорала Ксивер, – его темность хочет искупаться в океане?
Джакс в ужасе замолчал, а затем толкнул в бок Силию.
– Моя темность с ними на короткой ноге. Видите, она уже предлагает вместе поплескаться.
Я поджал губы, чтобы не засмеяться с возмущенного лица Кси.
– Кажется, они так не думают. Тебе стоит узнать, что такое тактичность, Джакс, – ответила Силия, чем заслужила еще пять кивков и расстроенный вздох Айло.
Силия Палмарсдоттир была студенткой третьего курса из плеяды сокрушения, которую я запомнил по темным волосам, постриженным на мальчишеский манер – укороченные по бокам и удлиненные на макушке. Она была красива, но не в привычном смысле этого слова. Большие, как у олененка, глаза, пухлые губы и утонченные черты лица не сочетались с ее строгим голосом и непробиваемым самоконтролем.
Пока мы двигались от учебного корпуса в сторону Домов не по главной аллее, а находящейся ближе к берегу, желая увидеть океан, Силия взмахом руки растопила уже десяток высоких сугробов.
В одну из луж пару минут назад полетел Джакс – по всей видимости, ее лучший друг. Ксивер даже пискнула от радости.
– Нам, детям Карателей, холод ни по чем, – бубнил Айло, даже не вытирая со щек грязь.
– Разве ты ребенок Карателей? – усмехнулся я.
Из разговоров мы узнали, что Джакс состоит в плеяде созидания.
– Моя темность их друг, мистер Зальцри! Разве этого мало?
Они говорили так, словно мы не заслужили всего, на что нас обрек Альтинг. Словно мы достойны чего-то большего.
Прощения.
После Падения власти распространили информацию о том, что семьи Карателей будут арестованы и отправлены в крупнейшую тюрьму Исландии, расположенную недалеко от деревни Эйрарбакки, – Литла-Храун. В глазах каждого мы были чумой, от которой хотели очистить мир. Скрываясь от Альтинга, мы лишь отсрочили вынесенный нашими родителями приговор.
Правительство никогда не разбрасывается пустыми словами.
Но если директор Каллисто сказала, что из детей Карателей в живых остались только мы втроем, то, по всей видимости, Альтинг всё же отступил от своего решения.
И просто истребил их.
Тогда почему мы живы?
– Так вот как выглядит Арена восхождения?
Я сначала не понял, о чем говорит Ксивер, но затем поймал ее взгляд и посмотрел в сторону океана.
– Вау, – вырвалось из меня прежде, чем я успел сдержаться.
– Да, здесь проводят крупнейшие игры между академиями ремалийцев, – бодро начал Джакс. – Кстати, не хотите вступить в нашу сборную?
– А что за игры? – спросила Кси.
Я замер, осматривая арену. Размером она была больше, чем учебный и административный корпуса вместе взятые. С такого угла мы видели лишь высокие каменные стены. Мне до боли в груди стало интересно, как арена выглядит изнутри. Сколько же там помещается человек?
– Это что-то наподобие американского футбола, если вы помните о таком, только с использованием сил Ремали, – ответила Силия, встав рядом с Кси и плотнее кутаясь в теплый шарф. – Есть две команды, один мяч и наши силы. Делайте, что хотите: хоть сожгите всё поле, хоть постройте стены, защищающие ворота. Главное – заработать больше очков, чем противник.
– А ты тоже играешь? – У Кси сразу же загорелись глаза.
Силия кивнула.
– Я в нападении, а Эрвин в защите.
Второкурсник Эрвин с копной светлых волос и лицом, усыпанным веснушками, гордо приподнял подбородок.
– А когда проводят отбор в сборную? – не унималась Кси.
– После Дня льда и огня.
Этим праздником уже как четыре года называют 31 декабря. Именно его принято считать днем спасения мира от Карателей, когда Ремали передала силу своим первым последователям. Он отмечается в каждом кластере. Альтинг делает всё, чтобы новое общество как чтило память нашей прародительницы, так и не забывало, кто виноват в погибающем мире.
– Какой смысл от этих игр? – спросил я у Джакса, отворачиваясь от арены. – Конкуренция? Доказать, какая из академий лучше?
– Что-то вроде того. Директор Каллисто любит показательные игры так же, как моя темность – взбитые сливки.
– Тебе всё белое нравится? – удивилась Ксивер, а Эрвин скрыл смех за покашливанием.
Джакс взял ее ладонь в свою и оставил на ней легкий поцелуй.
– Девушки тоже, моя госпожа.
Когда Силия сказала, что до комендантского часа осталось двадцать минут, мы заторопились к Домам.
Я не боялся быть пойманным за нарушением правил, но учитывая, что за нами с Ксивер наблюдали пристальнее, чем за остальными первогодками, решил не испытывать судьбу. Рейвен после занятия с Торренсом сразу же пошла в Дом Равновесия, а мы с Кси решили прогуляться по территории.
Кто же знал, что за нами увяжутся еще семеро.
– Помнишь, мама нарисовала нам картину с северным сиянием? – грустно улыбнулась Кси, смотря на темное небо над бескрайним океаном. Мы почти вышли к главной аллее, что вела к трем Домам. – Это я ее сожгла. Случайно.
Я резко остановился.
– Ты серьезно?
Она склонила голову, ожидая услышать от меня гневную тираду, но я лишь тихо засмеялся. Кси недоверчиво прищурилась.
– Что смешного?
– Мама тогда отдала соседке нашего кота. Она думала, что это он опрокинул на мольберт свечу. – Я продолжал тихо посмеиваться, слыша позади возмущенные крики Джакса и Силии.
– Я боялась, что мама отдаст соседке меня, если я признаюсь!
– О, она бы так и сделала, Кси.
