Дарина Никольская
Переплетённые нити. На грани

Полная версия

Пролог

На что способны люди для защиты своих близких, дорогих им людей? Юсина Лина готова была отдать собственную жизнь взамен на то, что её возлюбленный остался бы жить, однако девушку спасли. Отец Лины – Исайя пожертвовал собой, своим будущим и счастливым будущим своих детей, для того чтобы спасти жену. Мать Исайи – Люпиния, для того чтобы спасти жизнь своей внучки, заставила её убить единственную родную бабушку. Ну не абсурд ли? Что если бы что-нибудь пошло иначе? Если бы Лина, действительно, погибла, или Исайя не смог бы спасти Марию и погиб вместе с ней, или Лина бы выбрала собственную смерть, а не своей бабушки.

Все они безумцы. Да они просто сошли с ума! Люди в здравом уме не пошли бы на такой риск. Не всё всегда идёт гладко, например, как в случае с Мирой. Хотя, наверное, если бы был способ спасти свою сестру, Лера тоже пошла на всё что угодно. Может быть, любовь сводит людей с ума? Возможно, она толкает их к необдуманным поступкам?

Глава 1

После свадьбы и оформления всех документов, новоиспечённые супруги в свой медовый месяц путешествовали по миру. Вернулись они загорелые, счастливые и уставшие от разъездов. Вадим продал квартиру, где раньше жил совсем один, и с деньгами, которые они накопили за 7 лет разлуки, смогли купить большую квартиру с видом на парк.

За два последующих года супруги обжились: сделали ремонт, привыкли друг к другу, к новой обстановке, к новому статусу. Ох, сколько ссорились они поначалу, но всегда мирились. А когда все узнали, что Лина беременна, это было нечто. Каждый день в течение всех девяти месяцев ей кто-нибудь да звонил: одноклассники, друзья, родители, родители мужа, брат и многие другие. Вадим же чуть ли не на руках её носил, делал сию же секунду всё, что бы она ни сказала. Вот так и прожили сумасшедшие девять месяцев. Девятого марта Лина родила близнецов: мальчика в 13:40 и девочку спустя 5 минут. Вадим и Лина долго спорили насчёт имён, но, в итоге, сошлись на том, что имя девочки Ника, а мальчика Михаил.

Как их мама, она сразу поняла, что и Миша, и Ника – волчата. У Миши с рождения серые волосы и синие глаза, а у Ники карие глаза и тёмные каштановые волосы, но она станет более похожей на потомка рода волков, только немного позже – Лина прочла её будущее, но не всё, буквально пару моментов. Они так похожи друг на друга, но, всё же, отличий было много. Мальчик больше походил на отца, а девочка на маму.

Их окружили любовью и заботой. Гармония, спокойствие и счастье. Счастье. Долго ли оно продлится? Конечно! Ведь они столько всего пережили: смерть родных, издевательства, предательство, тяжесть собственных способностей, разлуку. Так что у них обязательно всё должно быть хорошо. Но нет. Судьба не так благосклонна к тем, кто намеренно её рушит или меняет. Жизнь не так проста, она всегда подкидывает трудности, когда их меньше всего ждёшь.

Счастье – оно продлилось всего 2 месяца. И одной тёмной дождливой ночью наступила чёрная полоса. Май. Шёл сильный дождь – ливень. Ночь. Звонок в дверь. На лестничной клетке стояла бледная женщина со впалыми щеками и огромными синяками под глазами. Длинные мокрые угольно-чёрные волосы прилипли к её лицу, прикрывая такие же чёрные глаза. Она была в чёрном длинном плаще, а за ней стоял ребёнок – точная копия матери. Он испуганно цеплялся за край плаща.

– Здравствуйте, Юна… – хриплым простывшим голосом произнесла женщина. Пустота – вот что слышалось в нём.

– Здравствуйте… – отозвалась Лина, не понимая, кто это, что ей нужно, – Что вас привело ко мне в столь поздний час? – как психолог пришлось смягчить тон и выяснить, что произошло.

– Я была у вас на приёме до того, как вы ушли в декрет. Я Марина Геннадьевна, – объяснила женщина.

– Может, вы пройдёте внутрь и объясните ситуацию, за одно и согреетесь? – предложила Лина, видя, что она промокла и дрожит.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась женщина, опустив глаза в пол, – Дело не займёт и пяти минут, – она с нежностью и грустью посмотрела на мальчика, – Заберите у меня этого ребёнка.

– Почему? – перебила тут же волчица, не понимая, как можно просить забрать собственное дитя. Она грозно посмотрела на Марию Геннадьевну.

– Помните, я приходила к вам на приём? – обречённо вздохнула женщина, держа крохотное создание за руку. Он изо всех сил сжимал её в ответ.

– Да. Мы обсуждали вопрос о воспитании детей, – выдохнула и успокоилась Лина, взглянув на них.

– Я вас проверяла. К тому же я узнала, что вы необычный человек. Менять судьбы людей не каждому под силу, – улыбнулась женщина. В её глазах застыло отчаяние и надежда, будто Лина – это последний лучик света.

– О чём вы говорите? – заволновалась Лина, не осознавая, к чему ведёт женщина и как она до этого додумалась. К разговору подключился сонный Вадим, но пока лишь наблюдал за происходящим издалека.

– Я смотрю, и ваш супруг не совсем обычный. Я чувствительна к таким вещам после рождения сына. Умоляю вас, Юна, возьмите ребёнка к себе, – Марина Геннадьевна резко подняла голову и умоляюще посмотрела Лине прямо в синие бездонные глаза. Вадим встревоженно бросил взгляд на жену, но в мысли вторгаться не стал – у них возникла такая договорённость: он не читает её мысли, она не читает его судьбу – однако услышать мысли незнакомой и ужасной на вид женщины он не смог. Это поразило и насторожило его. Неужели и у неё есть какие-то способности?

– Хорошо, – не отводя взгляд, согласилась молодая мама, – Я возьму этого ребёнка к себе, – она присела на колени и посмотрела на маленького мальчика с большими тёмно-карими глазами, чёрными, как смоль, волосами, скрывающимися под капюшоном, бледными пухленькими щёчками, улыбнулась и спросила, – Как тебя зовут?

Мальчик едва ли понимал, что происходит, но его жутко пугало всё вокруг. Единственной его защитой была мама, которая сейчас уйдёт и оставит его. Очень страшно, особенно отвратительные синие глаза, источающие покой. Вдруг мальчик отпустил мамин плащ и жалостливо посмотрел на неё. В ответ мама грустно улыбнулась ему и немного прищурила глаза, чтобы не видно было слёз. Весь её вид говорил: «Прости».

– Глеб, – сказал он так грустно и обиженно, что слёзы невольно полились из глаз не его матери, а Лины. Мальчик удивлённо посмотрел на неё и прикусил губу. Никто не мог понять, что у него на уме. Никто. За исключением одного единственного человека, которого теперь тоже никто не понимал.

– Иди к ней, Глеб. Теперь она будет твоей мамой, а не я, – легонько подтолкнула его Марина Геннадьевна. Ребёнок медленно подошёл к сидящей на коленях женщине, вытирающей слёзы. Он смотрел себе под ноги и не плакал. Мальчик чётко понимал, что его сейчас бросят, но не рыдал, как все обычные дети. Вадим неподвижно стоял с застывшим в глазах ужасом, а Лина тем временем продолжала говорить какие-то бессмысленные для него вещи.

– Завтра встретимся в моём офисе. Надо оформить всё документально.

– Хорошо. До свидания, – развернулась и ушла Марина Геннадьевна, не проронив ни слезинки. Она сдержала их в себе. Лина провела малыша внутрь, а Вадим закрыл на замок дверь.

– Ты в своём уме?! – чуть не начал кричать Вадим, но встретился с угрожающим взглядом жены. Она, полностью его проигнорировав, переключила внимание на мальчика, снова села на колени, но в этот раз не улыбалась, а со всей серьёзностью сказала:

– Глеб, послушай меня, – медленно и вкрадчиво начала говорить она, – Твоя мама тебя не бросила. У неё не было другого выбора, пожалуйста, не вини её. Я знаю, что не смогу тебе её заменить, поэтому даже пытаться не буду, – тут лицо мальчика словно перекосило, – Взамен я стану твоим лучшим другом, буду твоей поддержкой и опорой. Всегда буду тебя защищать и никогда не брошу. Ты согласен? – мягко, но серьёзно сказала Лина.

Вадим слушал это безумие и не перебивал, держа себя в руках и думая о дальнейшем разговоре с женой. Неожиданно он прочитал в мыслях ребёнка желание выдавить глаза его жены. Он хотел оттолкнуть это чудовище от Лины, но она жестом показала, что не нужно этого делать. Мальчик тихонько кивнул в ответ на вопрос, не выдавая никаких эмоций.

– Можешь не называть меня мамой, если не хочешь. Моё имя Лина, а этого большого дяди – Вадим, – указала она на шокированного мужа, – Ты можешь мне доверять. Обещаю, я тебя никогда не оставлю, – хотела уже встать, но вдруг на неё прыгнул и обхватил маленькими ручками Глеб. Он зарылся в одежду и громко заплакал, как самый обычный ребёнок, Лина обняла его и погладила по головке.

Как ни странно от такого шума близнецы не проснулись. Они крепко спали в своих кроватках. Через несколько минут плач стих, и мальчик от усталости уснул. Лина аккуратно сняла с него верхнюю промокшую одежду. Так же тихонечко нашла плед и завернула малыша в него. Она положила его на диван, а сама ушла в спальню, поманив за собой Вадима, у которого накопилось много вопросов.

– Да что ты творишь? – шёпотом закричал муж, не понимая поступков своей жены и осуждая её выбор.

– Я не могу оставить этого ребёнка одного, – твёрдо заявила Лина. Её глаза яростно блеснули. Брови сдвинулись к переносице. Она всем видом показывала, что не собирается отступать.

– Ты-то тут причём? У него есть мать! – хотел повысить голос, но сдержался Вадим. Он не терял надежды достучаться до её благоразумия.

– Может быть, и есть, а, может, и нет, – ответила она загадкой. После этих слов Вадим совсем потерял над собой контроль.

– Ты хоть знаешь, что у него в голове твориться?! У него жуткие мысли! Это не ребёнок, а чудовище!

– И что? Это всего лишь мысли. И не факт, что это его мысли. Я сознательно, зная всё про этого ребёнка, взяла его, – продолжила Лина настаивать, – Он не чудовище – он ребёнок. Он настолько мал, что я не верю, что это его мысли! – сама чуть не перейдя на крик, взбесилась она, – Если тебе что-то не нравится, если тебе не нравится мой выбор, то тебе лучше уйти! Я ни за что не откажусь от Глеба, – супруга схватила подушку и одеяло и ушла. У Вадима от удивления чуть челюсть не отвисла. Лина устроилась рядом с Глебом, укуталась в одеяло и уснула. Вадим накрылся вторым более тёплым пледом, но так и не уснул, ворочаясь с одного бока на другой, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Глава 2

Утром, когда плач малышей разбудил Лину, Вадим ушёл, забрав некоторые свои вещи. Зубная щётка, пара комплектов одежды и ощущение защищенности. Он оставил её одну с тремя детьми. Лина открыла глаза, почувствовав, что её слёзы маленькой тёплой ручкой вытирал Глеб. Он внимательно, не отводя своих больших глаз, удивлённо наблюдал за взрослой женщиной, которая плачет, как ребёнок. Сквозь слёзы она улыбнулась и сказала:

– Доброе утро, Глеб. Пойдём знакомиться с твоими братом и сестрой.

Молодая мама и не пыталась проникнуть в сознание мальчика, но всё же каким-то непонятным образом она увидела до ужаса страшные вещи. Глеб весь в крови и держит нож, рядом с ним лежат мёртвые тела младенцев, а в его глазах отражалось наслаждение. Лина глубоко вдохнула и быстро выдохнула, закрыв глаза. Мальчик вопросительно на неё посмотрел.

Она взяла его за руку и повела в детскую, где громко плакали близнецы. Красивая белоснежно-бежевая комната на солнечной стороне. Две кроватки с маленькими ревущими детьми, серо-белый ковролин с длинным мягким ворсом, множество разных игрушек, небольшой диванчик, столик, комод с детской одеждой и полка с книгами и дисками. Красиво и уютно была обставлена комната.

Лина посадила Глеба на диванчик, а сама потянулась к мальчику. Покормив и поменяв пелёнки, она поднесла к Глебу ребёнка.

– Знакомься, это мальчик – Миша. Миша – а это твой старший братик – Глеб.

Младенец замер и тщательно начал рассматривать новое лицо. Пару раз он хлопнул ресницами и заулыбался. Глеб тоже со всех сторон его оглядел и остановил свой взор на синих блестящих глазах. Потом он перевёл взгляд на Лину и снова на малыша.

– Глаза одинаковые, да? Зато внешне он больше похож на отца, – грустно улыбнулась мама.

Не успел Глеб сообразить, женщина уже взяла второго ребёнка и сделала всё то же самое, что и с первым.

– А вот это девочка – Ника, а это твой будущий защитник – Глеб, – задорно улыбнулась Лина. Девочка на мгновение замерла, а потом активно замахала ручками, – Видимо, она хочет, чтобы ты её подержал. Хочешь попробовать?

Мальчик опустил голову и помотал ею, отказываясь от предложения.

– Ну ладно, захочешь – попроси. У нас теперь с тобой будет много времени. Я тебя ни за что не оставлю, – переходя на шёпот, сказала Лина, а, когда положила малышку, резко повернулась, лучезарно улыбнулась и громко заявила, – А теперь и нам пора завтракать. Хочешь посмотреть, как я готовлю?

Глеб решительно спрыгнул с диванчика и скромно кивнул головой, продолжая наблюдать за женщиной, которая должна стать его мамой. Они вместе позавтракали омлетом с какао, переоделись, захватили с собой малышей и пошли к маме Лины. Мальчик не особо понимал, куда и зачем они идут, но не отставал.

Май месяц. Идёт холодный моросящий дождь. Снега уже нет. Мокрые асфальтовые дорожки бесконечно переплетались между собой. Ещё не нарядившиеся в листву деревья стояли, дрожа от холода. Хлюпанье резиновых сапог по лужам навеивало тоску. Как-то грустно. Мальчик остановился и посмотрел на пасмурное серое небо. Глеб думал, что сейчас его «новая мама», поглощённая своими детьми, так и пойдёт дальше, оставив его позади и забыв о его существовании. Однако Лина, сделав пару шагов вперёд, обернулась и, не отпуская одной рукой коляску, присела и протянула руку.

– Давай руку, дружище. Проверял меня, да? – улыбнулась она, разгоняя хмурую тоску, а мальчик, засмущавшись, опустил голову и подошёл к ещё малознакомой ему тёте, робко и несмело положил свою крохотную ручку, замерзшую от холода, на большую тёплую, но почему-то дрожащую руку. «Может, она боится меня?» – подумал Глеб. А она продолжила говорить, – Я бы тоже проверяла, – сказала Лина Глебу, а потом переключилась на свои мысли, говоря их вслух, – А ведь и я тоже проверяла. Мы ведь через столько прошли вместе, а он просто взял и ушёл… – сделала она небольшую паузу и вернулась к Глебу, уверенно добавив, – Так что проверяй меня, хоть всю свою жизнь, я ни за что не оставлю и не предам.

Малыши сладко спали в коляске, не замечая ни холода, ни шума. Держа одной рукой коляску, другой Глеба, Лина чувствовала себя немного спокойнее. Вот где-то упал ребёнок и оглушительно заорал. Именно заорал, а не заплакал, привлекая к себе как можно больше внимания. Глеб презрительно посмотрел на пятилетнего мальчика, а тот показал язык и снова начал кричать. И тут, словно иглой, пронзили Лину и ещё нескольких людей мыли Глеба: «Завали хлебало переросток недоразвитый!». Эти несколько людей повернулись и посмотрели на ребёнка, который, казалось бы, произнёс это вслух, но поймали только его вопросительный взгляд. Только Лина. Только она никак на это не отреагировала, как будто ничего не слышала.

Через некоторое время они уже стояли напротив квартиры, где раньше и жила волчица. Лина неуверенно нажала на звонок, и сию же секунду распахнула дверь красивая счастливая женщина.

– О! Лина! Какими судьбами? – мягко и нежно спросила Мария Владиславовна.

– Привет, мам. У меня есть просьба – посиди, пожалуйста, с близнецами. Мне нужно по делам сбегать. Часика два, наверное, хватит, – топталась на одном месте, словно в чём-то провинилась, Лина. Глеб же спрятался за ней, крепко сжимая её руку.

– А Вадим? – заметила какое-то движение мама и вопросительно посмотрела на дочь.

– А у Вадима свои дела. Мам, ну пожалуйста. Дело очень срочное и важное, – торопливо произнесла она, не глядя в глаза. Ей не хотелось сейчас всё рассказывать.

– А этого молодого человека мне не оставишь? – на этом слове мальчик вздрогнул и спрятался за ногами Лины, чувствуя себя неуютно.

– Нет, не оставлю. На самом деле, дело как раз-таки его и касается. Пока не могу ничего сказать. Мам, посидишь? – умоляюще посмотрела Лина.

– Конечно. Без вопросов, это же мои внучата. Тогда, когда вернёшься, всё объяснишь, – вошла в положение Мария Владиславовна.

– Хорошо, – передала она коляску с детьми, – Ника, Миша не балуйте, я скоро вернусь, – попрощалась она с детьми, поцеловала их и в один миг оказалась на улице с Глебом.

Они вдвоём отправились в офис Юны, где должны были встретиться с Мариной Геннадьевной. Однако вместо неё пришёл мужчина. Он представился юристом. За эти два часа, как и планировала, Лина разобралась со всеми документами. Юрист же заявил, что последние этапы он оформит сам, а позже передаст все документы непосредственно Воскресенской Лине Исайевне. Мальчик же в это время уснул в соседнем кресле. Его не интересовали взрослые беседы и были ему скучны.

Проснулся он уже ближе к вечеру дома у незнакомой женщины. Глеб испугался, подумал, что его снова бросили, но Лина тут же начала гладить по голове, и он успокоился.

– Вот оно всё как было. Опять сама за всех всё решила, – неодобрительно покачала головой Мария Владиславовна, смотря на провинившуюся дочь.

– Мам, а что я ещё могла сделать? – взволнованно спросила Лина.

– Отказаться. Не нужно всем подряд в голову лезть, – Глеб огорченно посмотрел на Лину. И снова кошмар. Нож воткнут прямо в сердце её матери, а рядом стоит исчадие ада. Девушка грустно улыбнулась, погладила мальчика по голове и крепко обняла, взяв на руки. Хорошо, что этого больше никто не увидел.

– Ошибаешься. Ребёнок не вещь, чтобы так от него отказываться. Разве возможно не полюбить этого скромного мальца. Теперь он – мой сын, член моей семьи, как и ты, и Степан Григорьевич, и Артём, и Даша, и ваши дети, и Вадим, и Ника с Мишей. Я никого не отпущу, – абсолютно серьёзно говорила Лина.

– А как же Вадим? Ведь ты его уже отпустила.

На лице Лины отразилась боль, но она не хотела напугать Глеба и поэтому через силу улыбнулась.

– Я его не отпустила. Он в моём сердце и всегда там будет. Мама, я люблю его так сильно, что, наверное, я всё ему смогу простить. А он? Интересно, он сможет сделать то же самое, что и я когда-то для него? Любит ли он меня на самом деле или это просто благодарность?

– Дурочка, – ласково сказав, присел на кресло Степан Григорьевич, – он тебя тоже много раз спасал, разве нет? Ну не буквально из-под машины вытаскивал, а морально. Он ведь всегда был рядом в нужные моменты.

– Но и я тоже была рядом… – ей стало только больнее.

– А почему бы просто не позвонить ему и не рассказать о своих чувствах? – вмешалась мама.

– Он меня не простит, – прошептала она так, что её никто не услышал, а потом, радостно улыбнувшись, громко сказала, сменив тему, – Пора нам домой! Засиделась я уже.

– Я подвезу, собирайтесь, – встал с кресла Степан Григорьевич и пошёл заводить машину.

Примерно час они были уже дома. Лина покормила детей и затеяла перестановку. Она перетащила колыбельки Ники и Миши в её с Вадимом спальню. Аккуратно уложив детей, она присела на кровать и устало улыбнулась, смотря на спящие лица близнецов.

– Залазь ко мне, мы теперь здесь все вместе спать будем, – в глазах мальчика промелькнуло сомнение, – Не бойся, кусаться не буду.

Глеб, всё ещё сомневаясь, залез на большую мягкую кровать и подполз к Лине, но держался от неё на расстоянии вытянутой руки. «Он до сих пор не доверяет мне. Неудивительно, после всего, что с ним случилось» – подумала она.

– Слушай, я хочу сказать тебе кое-что важное, – Лина сделала паузу, пытаясь подобрать правильные слова, – Ника и Миша – моя жизнь. Если с ними что-то случится, я попросту этого не переживу. Если они умрут, я последую за ними. Они моя ниточка жизни. И ты стал частью этой ниточки. Так что, когда они подрастут, подружись с ними, ладно? Вы все одинаково важны для меня. И когда-нибудь вам придётся спасать меня… – Глеб удивлённо и непонимающе посмотрел на новую маму, – Хочешь подержать кого-нибудь из них за ручку, пока они спят? Они ведь просто прелесть!

Мальчик кивнул головой. Лина подхватила Глеба и поднесла к кроватке Ники. Он вытянул руку и пальцем коснулся ладошки девочки, а она сжала палец в кулачок. Глеб сначала вздрогнул, а потом расплылся в улыбке. Его глаза прямо засияли, но он так и не произнёс ни слова.

– А к Мише хочешь? – ребёнок помотал головой, застеснявшись, – Как хочешь, заставлять не стану. Может, рассказать тебе сказку? – сказала первое, что пришло в голову, Лина, пытаясь отвлечься от своих тяжёлых мыслей. Глеб одобряюще кивнул, продолжая улыбаться новым необычным ощущениям.

– Ох, мало же я сказок знаю… Ну, ладно. Я расскажу тебе сказку, которую ты должен будешь держать в секрете. Когда они подрастут, я им сама эту сказку расскажу. А ты никому не рассказывай, это будет наш маленький общий секрет, ладно? – мальчик кивнул, готовясь слушать. Они вдвоём улеглись, и Лина начала рассказывать:

– Когда-то давным-давно жила стая волков. И в этой стае родился волчонок с особенными синими глазами, совсем как у меня. Так вот, этот волчонок всегда был один и когда подрос, ушёл от них. Но с ним всегда были его друзья – духи. И вот однажды эти духи загадочным образом превратили волчонка в человека.

Этот волчонок стал мальчиком и начал жить в деревне вблизи тайги, где он родился. Жил себе поживал и вдруг увидел страшное будущее, что ждёт эту деревню, но никто из жителей даже слушать его не хотел. Мальчик не знал, что делать, метался туда-сюда, но ему хотелось защитить людей, что были так добры к нему.

И в его голову пришла самая худшая идея из всех – он решил изменить людям память. Чтобы избежать страшного будущего, он создал ужасное прошлое. А самым страшным злодеем выставил себя. Ну не дурак ли? После этого он отправился в путешествие, чтобы попытаться предотвратить катастрофу. А жители деревни стали ненавидеть синеглазых.

И всё же страшное будущее настигло деревню к тому дню, как мальчик вернулся назад. Деревня продержалась, и самое ужасное не случилось, однако чуть не погибла молодая девушка – её спас мальчик, которого ненавидели все. Они друг друга полюбили, но жизни в деревне им не было, и ушли они в тайгу. Там построили домик, колодец да потихоньку жили. Родился у них сын – тоже синеглазый. Когда он подрос – явились духи и по волшебству превратили родителей мальчика в волков. Этот мальчик ушёл к людям, а у этих волков родились ещё детки. Вот и сказочке конец.

Глеб уже спал в объятиях Лины. Она посмотрела на маленького, заглянула к близнецам и, выключив свет, уснула.