Дариен Ройтман
Эпоха Ворона 1. Шпион
Глава 3 Присяга
Повернув за угол, мы вошли в нужную дверь, за которой сидел охранник, мгновенно вскочивший при виде нашей группы. Последовав примеру остальных, я предъявил свой пропуск и был пропущен за следующую дверь.
Мы оказались в лаборатории, которая представляла собой довольно просторный светлый зал, дальняя стена которого была сделана из какого-то на вид очень прочного прозрачного материала. По помещению сновали люди в белых халатах. Другие несколько человек расположились вдоль стен, уставившись на экраны со всевозможными таблицами и графиками. Ещё одна группа людей находилась у прозрачной стены, наблюдая за мониторами со всевозможными медицинскими показаниями, отвечающими за пульс, деятельность головного мозга, кровяное давление и т. д. и т. п.
Всё это я заметил, пока мы направлялись прямиком к явно отвечающему за всю эту кутерьму крупному лысоватому человеку. Он уже повернулся к нам лицом, и по его осанке и позе, а также по тому, как вытянулся Ваковский, я понял, что он и является главным.
– Господин Вебер, сэр, – с явным уважением в голосе обратился к начальнику агент. – Позвольте представить вам профессора Ринальдо Гонсалеса, который любезно согласился со…
– Любезно согласился?! – тут же взорвался я, перебив его. – Наглая ложь! Да этот ваш дылда Ваковский меня арестовал! Причём, прошу заметить, совершенно безосновательно! Вы это понимаете?!
– Ну что ж, господин профессор, – наклонился ко мне лысоватый, слегка улыбнувшись. – Я наслышан о вашем, мягко скажем, не совсем покладистом характере и рад, что слухи соответствуют правде. Так вот, приказ о вашем аресте, попрошу заметить, совершенно основательно был отдан агенту Ваковскому лично мной. Дело в том, что вы, как и любой другой гражданин, обязаны содействовать силам национальной безопасности. Это гражданский долг каждого. Если вы отказываетесь сотрудничать, мы имеем полное право арестовать и заставить вас. Или же просто вас перевоспитать. Нужное оборудование у нас уже наготове. Надеюсь, вам это понятно, гражданин Гонсалес?
При этих словах Хуго, стоявший слегка позади, красноречиво хмыкнул. Даже не оборачиваясь, я знал, что на его холёном немецком лице появилась наглая ухмылка. Два скандинавских лингвиста при этом отчаянно пытались сделать вид, что их на самом деле нет в данном помещении.
Ну что ж, видимо, здесь было не время и не место буянить. Мне оставалось только беспомощно кивнуть. Нечего сказать. Доводы были железные.
– И вот ещё что, – вдруг с явной угрозой в голосе продолжил Вебер. – Я так понимаю, что у вас есть некоторая проблема с ростом агента, назначенного вас курировать. Если вы желаете работать с более низкорослым агентом, только скажите…
– Нет-нет, господин директор, – перепугано стушевался я. – Уверяю вас. Всё в порядке. Уверен, что агент Ваковский – самый подходящий специалист для данной работы.
– Так и есть, – осклабился Вебер. – Ну вот и договорились! А теперь давайте знакомиться. Я – заместитель директора национальной безопасности Ной Вебер. Очень рад знакомству с вами, профессор. Вы наш герой. А теперь пора за работу. Каждая минута дорога.
Всё ещё не до конца успокоившись, я прошествовал за директором к прозрачной стене – и вдруг увидел его.
Чёрт побери! Гном! Самый настоящий гном! Во время сражения с ним мне так и не удалось его как следует разглядеть. Он тогда с головы до ног был закован в доспехи, а сейчас на нём были лишь мешковатые штаны и грубая, спускавшаяся ниже пояса, рубаха. У него были длинные взъерошенные волосы и борода, начинающаяся почти от самых глаз и доходящая до пояса. Сами глаза под кустистыми рыжими бровями были близко посажены, поражая своим пронзительным изумрудно-зелёным цветом, и всю эту композицию венчал выдающийся бугристый нос картошкой. А ещё даже без доспехов воин представлял собой довольно грозное зрелище. Широченные плечи и мощные мускулистые руки могли внушить уважение или даже страх кому угодно.
Гном сидел лицом ко мне на белом мягком полу посреди комнаты, но при виде своего новоявленного господина мгновенно вскочил и бросился мне навстречу.
Я инстинктивно отпрянул в сторону. Ну а его остановила толстая прозрачная стена, о существовании которой он, видимо, подзабыл, врезавшись в неё со всего размаху своим большим выпуклым лбом. Стена выгнулась и вновь распрямилась, с громким звуком – блу-ум-м! – отбросив незадачливого цверга на пару метров назад. Слегка помотав головой, тот вновь повторил свою попытку, при этом выкрикивая что-то на своём варварском языке. Ещё один «блу-ум-м» и едва слышный лёгкий треск встревожили меня уже не на шутку. И видимо, не только меня.
– Кто-нибудь понимает, чего он там бормочет?! – пытаясь перекрыть звук третьего «блу-ум-м», нервно рявкнул Вебер.
Быстро посовещавшись, лингвисты пришли к какому-то выводу.
– Он требует свою секиру, – опасливо сглотнув, выдал Крайзман, переждав шестой «блу-ум-м». – Он хочет что-то сделать с ногами Ринальдо. То ли отрубить и выбросить, то ли просто выбросить. Мы не совсем поняли глагол. Видите ли, он несколько неразборчиво проговаривает слова…
Мне стало нехорошо. И зачем ему только дались мои ноги. Мало того что одну он мне сломал в драке, так, видимо, этот парень преисполнен решимости довершить начатое и доломать вторую.
Наверное, он затребовал меня к себе, чтобы отомстить, а не поклясться в верности, как уверял до этого.
Странно, но в его зелёных глазах я не видел ярости, как во время боя. Только отчаяние, мука и решимость во что бы то ни стало совершить задуманное…
И тут под звуки очередного «блу-ум-м» меня осенило! Ну конечно, секира!
– Господин Вебер! – быстро выкрикнул я. – Прошу вас, немедленно прикажите принести секиру!
– Сейчас не время для шуток! Я… – начал закипать директор.
– Это не шутка, Вебер! – моментально перебил его я. – Вы что, не видите?! Этот человек… О, простите! Этот гном рвётся присягнуть мне!
Хвала Деве Марии, секира оказалась недалеко. Не прошло и минуты, как появились два ассистента, сгибающиеся под тяжестью этого грозного оружия. Увидев, что они несут, гном оживился ещё больше и, прекратив таранить головой стену, затянул какую-то заунывную песню. При этом он начал пританцовывать по кругу, через каждые несколько шагов подпрыгивая вверх на высоту своего роста. Сначала я опешил, а затем, набравшись решимости, обратился к ассистентам:
– Давайте сюда топор!
Они недоуменно посмотрели на меня, но, увидев кивок своего босса, осторожно водрузили секиру мне на плечо. Я чуть не упал. Неожиданно заныла, видимо, ещё не до конца зажившая нога.
– Господин директор, – обернулся я к Веберу. – Будьте добры. Распорядитесь, чтоб меня впустили внутрь.
– Вы в этом уверены? – озабоченно спросил меня тот. – Это может быть очень опасно. Хоть мы и будем держать наготове парализаторы, но…
– Я сейчас вообще ни в чём не уверен, – решительно перебил я. – Но, если вы меня не впустите сейчас, я не знаю, хватит ли у меня храбрости сделать это ещё раз. Открывайте! Один раз я с ним уже справился! Если понадобится, сделаю из него отбивную!
Мне показалось странным, что никто не засмеялся. Ведь было ясно, что эта бравада совершенно не соответствует действительности.
С лёгким шипением прозрачная дверь отъехала в сторону, и я вошёл.
«Аве, Мария, грация плена, Доминус текум», – молился я Пресвятой Деве.
И это впервые с тех пор, как мне было десять лет. Впервые с тех пор, как умерла моя любимая матушка…
Затем дверь закрылась, но этого я уже не услышал.
С громким улюлюканьем гном бросился на меня, выхватил секиру и с радостным кряком разрубил воздух у моего лица. От неожиданности я даже не успел отпрянуть.
Ну что ж, скажу я вам, вентилятор из топора тот ещё.
Затем, продолжая все так же заунывно петь и пританцовывать, он стал кружить вокруг меня, играючи перекидывая оружие из одной руки в другую. Далее последовало совсем уж что-то невероятное.
А именно – действие в лицах.
Вначале цверг, делая характерные движения ногами, пытался изобразить, будто он скачет на каком-то скакуне (видимо, на своём буйволе), в одной руке держа секиру, а в другой поводья. После он перешёл на галоп. И вдруг, перестав скакать и прижав топор к себе, как дитя, он начал делать вид, что убегает, всё время испуганно оглядываясь. В общем, он довольно убедительно передавал свою несостоявшуюся жертву.
Я не выдержал и обернулся посмотреть, как там поживают люди за стеной. Они все стояли с открытыми ртами, а господин Ной Вебер каким-то невероятным образом умудрялся одновременно почёсывать лысину и свой солидный живот.
Тем временем гном уже изображал меня. Зрелище, должен заметить, было не для слабонервных. Вот он я. Так грозно и торжественно вышагиваю. С высоты своего колоссального роста осматриваю окрестности богатырским взором. И вдруг замечаю, как скачет, строя свирепые рожи, негодный злодей, а женщина (предполагаемая жертва), сделав испуганное лицо и прижав к себе драгоценное дитя в виде огромной секиры, убегает от настигающей её опасности.
Увидев такое безобразие, я, изобразив на челе гнев, испепеляю взглядом рогатого скакуна. А всадник плачет над его телом, проклиная горькую судьбу лучшего друга. И тут наездник, решая отомстить, отважно кидается на громадного противника, возвышающегося над ним на целую голову. Но страшный недруг побеждает и пленит храброго витязя волшебной сетью. Воин сопротивляется, но бесполезно. Ничто не сломит человеческого богатыря. Всё. Конец истории.
Усталый, запыхавшийся цверг подошёл ко мне и, опустившись передо мной на колени, сложил оружие к моим ногам. Опустив голову и откинув волосы от шеи, он пылко, чеканя каждое слово, произнёс небольшую речь.
– Я Пфырфри! Балина сын! Тебе решать мою судьбу, великий воин! Можешь убить меня или сделать своим рабом! – почти сразу перевёл профессор Ормсон, видимо первым пришедший в себя.
– Прф… Как его зовут? – искренне удивился я. – Вот это имечко! Сразу и не выговоришь. Господа, и что прикажете со всем этим делать? – обратился я к стоящим за стеной.
– Пусть станет вашим рабом! – тут же оживился господин Вебер. – И дайте ему какое-нибудь имя попроще, а то безобразие какое-то!
– Не знаю, примет ли он от меня новое имя? – засомневался я. – Мне же неизвестны их обычаи.
– А вы попробуйте, – как-то виновато попытался утешить меня агент Ваковский. – Максимум не получится…
– Ну ладно. Попробую, – нехотя махнул я рукой. – Эй, кто-нибудь! Переводите! Теперь ты мой раб! Ты будешь подчиняться моей воле, пока я не решу иначе! И кстати, я нарекаю тебя Фри! Да будет так!
– Благодарю тебя, мой господин! – перевёл мне профессор Край. – Я благодарю тебя за милосердие и за новое имя, ибо не будет осквернено рабством благородное имя Пфырфри!
Судя по всему, гном был очень доволен сложившейся ситуацией.
Ну что ж, я тоже. Не придётся каждый раз ломать себе язык.
– А теперь отдыхай! – сказал я ему. – Я вскоре вернусь и буду расспрашивать тебя.
– Слушаюсь, господин! – последовал быстрый ответ, и мой новоявленный раб, положив ладони под голову, растянулся прямо на полу.
Подхватив секиру и слегка пошатываясь от её веса, я вышел в открытую дверь, которая тут же снова разделила меня и моего подопечного.
– Ну и юмор у вас, профессор! – забирая у меня оружие, ухмыльнулся Ваковский. – Это ж надо было такое придумать! Назвать раба Фри! Свободный!
Глава 4 Мир цвергов
Немного освежившись в комнате для отдыха персонала, я вернулся в лабораторию в сопровождении агента и троих переводчиков. Гном пока спал, рьяно и со вкусом выполняя мой приказ отдыхать. Его раскатистый храп было слышно даже в самых дальних углах просторного помещения.
Когда мы вошли к нему, он открыл глаза и перестал храпеть. Потянувшись как кот – так, что было слышно, как захрустели его позвонки, он вскочил, поклонился и, преданно заглядывая мне в глаза, что-то произнёс.
– Я отдохнул, хозяин, – перевели мне его слова. – Что прикажете?
Ну просто музыка для моих ушей! Я начинал входить во вкус. Вот бы ко мне все так обращались…
– Ты молодец, Фри, – потрепал я его по плечу. – А теперь эти люди хотят задать тебе несколько вопросов. Отвечай чётко, ясно и правдиво всё, что знаешь. Ты меня понял?
– Да, мой господин, – был дан быстрый ответ. – Пусть спрашивают.
Далее последовал разговор, длившийся более пяти часов. Или скорее допрос. Ваковский спрашивал, профессора коротко совещались, а затем переводили. Время от времени делали перерыв, когда агент бегал звонить отлучившемуся по каким-то секретным делам Веберу. Иногда требовалось моё вмешательство, чтобы напоминать пленнику, что рассказывать надо более обстоятельно и подробно.
Узнали мы многое. Часть информации удивляла, часть шокировала, а часть вообще не укладывалась в голове. Когда мы закончили, все здорово вспотели и порядком подустали.
Всем консультантам выделили довольно сносные апартаменты, и мы разошлись по своим комнатам.
Четыре часа сна – и снова на допрос. И так до бесконечности.
Как я и сказал, мы узнали многое. Привожу здесь, по моему мнению, лишь самую познавательную и интересную часть информации. Остальные подробности можете узнать из отчётов, обнародованных несколькими годами позднее.
Итак, пленник рассказал, что он родом из мира, где живут лишь гномы, называющие себя цверги.
Существует девять кланов, или родов. Роды Орла и Ворона обычно живут в горах и на возвышенностях. Цверги этих родов считаются искусными рудокопами, кузнецами и скалолазами. Роды Медведя, Волка и Рыси обитают в лесах и слывут виртуозными следопытами, охотниками и строителями. Род Буйвола обитает только на равнине и славится всем, что связано с земледелием и скотоводством. Род Кабана селится как в лесах, так и на равнинах. Этот род взрастил множество именитых ремесленников: ткачей, сапожников, гончаров, скульпторов, пекарей и поваров. Род Щуки населяет прибрежные земли и острова. Представители этого рода считаются непревзойдёнными мореходами, судостроителями и рыбаками. И наконец, цвергов рода Змеи можно встретить повсюду. Нет занятия, каким бы не занимались Змеи, но в основном они торговцы и наёмники.
Важно заметить, что все члены одного клана считаются родственниками и называют друг друга братьями и сёстрами.
Религия гномов довольно проста. Все без исключения почитают и поклоняются Мотсогниру, прародителю цвергов и отцу первого короля по имени Дьюрин. Изображение Мотсогнира есть в каждом доме, так же, как и обязательное, обычно деревянное, изваяние тотемного животного, покровительствующего роду. Ещё отдаётся дань уважения остальным тотемам – покровителям других кланов, фигурки которых также находятся во всех домах. В каждом поселении, городе или деревне есть храм, посвящённый Мотсогниру и девяти тотемам. Раз в год, в день весеннего равноденствия, цверги собираются в своих храмах и приносят жертвы всем девяти животным-покровителям. Хранителю рода обычно приносится самая значительная жертва. Также существует закон, обязывающий прекращать в этот день все ссоры и разногласия между соплеменниками и даже войны между кланами. Конфликтующие либо враждующие стороны имеют право вернуться к распре лишь через девять лет после перемирия. Что и говорить, случаи возобновления раздора чрезвычайно редки. Но гномы не могут жить без страстей. Новые ссоры и войны не заставляют себя ждать и могут продолжаться до следующего равноденствия.
Девять – священно-универсальное число гномов. Год цвергов состоит из девяти месяцев. В месяце же, в свою очередь, двадцать семь суток. В сутках же девять часов (сутки цвергов немного длиннее земных, они длятся двадцать семь наших часов).
Часы: час Орла начинается с рассветом и длится около трёх земных часов, пока ему на смену не приходит час Медведя и т. д.
Здесь я привожу всё по порядку: Орла, Медведя, Рыси, Волка, Ворона, Буйвола, Кабана, Змея и Щуки (а вот такого понятия, как минута, у цвергов не существует).
Так же дело обстоит и с названиями годов, месяцев, дней и эпох. Цикл начинает год Орла, за ним следует год Медведя и т. д.
Своё летоисчисление гномы ведут от сотворения мира богами. Считается, что конец света наступит с завершением эпохи Щуки. Весь мир затопит водой, а когда она убудет, оставшиеся в живых цверги вновь начнут считать года новой эпохи Орла и на трон взойдёт новый король-орёл.
Начало или конец любой эпохи зависит от короля, а точнее, от династии. То есть, когда в следующем на очереди клане рождается и достигает совершеннолетия ребёнок с признаками новой эпохи, приходит пора новой династии.
Итак, основатель любой новой династии королей обязан иметь признаки своего клана и следующей эпохи.
Например, говорят, что первый король-орёл имел нос, чрезвычайно похожий на клюв орла, что совершенно не соответствует обычной внешности цвергов. Правление династии Орла длилось более четырёх тысяч лет и закончилось, когда в клане Медведя родился и достиг совершеннолетия неимоверно крупный ребёнок с густой коричневой порослью на груди. Короли-медведи правили около двух с половиной тысяч лет, пока их эпоху не закончил ребёнок-рысь, родившийся с пятнами на коже и слегка раскосыми глазами. Эпоха Рыси была особенно короткой. Лишь два короля. Всего около тысячи лет. Родился и вырос ребёнок-волк – с клыками и пепельно-серыми волосами. По словам Фри, династия королей-волков существует уже более семи тысяч лет и будет править, пока эту эпоху не закончит совершеннолетний ворон.
Когда рождается цверг, будь то мальчик или девочка, он или она не считается полноправным членом клана, пока не пройдёт особый обряд принятия в род. Новорождённому по достижении им возраста девяти дней ставят на плече крошечное клеймо с изображением тотема рода. Этот обряд называют посвящением. Срок действия обряда ограничен временем – девять раз по девять лет, а именно восемьдесят одним годом. Это и есть возраст совершеннолетия. К слову сказать, средняя продолжительность жизни цверга около пяти сотен лет, но не редкость и такие долгожители, которым перевалило за восемьсот.
Так вот, достигнувший совершеннолетия гном должен подвергнуться новому обряду, называемому очищением, который предполагает пост длиною в девять дней. Во время поста цверг предаётся размышлениям о том, к какому клану ему хотелось бы принадлежать и чем заниматься в дальнейшем. Также всё это время требуется ежедневно ходить в баню и париться по несколько часов, смывая с себя своё прежнее «я». По истечении срока пришедший к решению благодаря голодным галлюцинациям гном либо проходит обряд принятия в клан, либо отправляется странствовать в поисках себя и новой семьи. Тем, кто решает остаться, делают татуировку в виде тотемного животного на предплечье, олицетворяющую совершеннолетие и полноправную принадлежность к роду. Тем же, кто решает уйти, разрешается странствовать не более восьмидесяти одного года. На протяжении этого времени они обязаны вступить в новый клан или же вернуться домой и завершить обряд принятия в род. Всё это в одинаковой степени относится как к женщинам, так и к мужчинам, но женщинам обычно проще.
Древний закон, завещанный мудрым королём Дьюрином, гласит: «Да возьмёт повзрослевший муж жену из клана другого и любить её будет не меньше сестры своей». А это значит, что все без исключения молодые совершеннолетние цверги либо обязаны отправиться в путешествие за женой из другого клана, либо найти себе странствующую гномиху, готовую выйти за них замуж. Как правило, молодые искатели своей половинки прибывают в чужой род, останавливаются в так называемом холостяцком доме и расспрашивают местных, есть ли кто на выданье. Если находится понравившаяся им девушка нужного возраста, начинаются усиленные попытки ухаживания, обычно длящиеся до восьмидесяти одного дня. За это время девица обязана дать либо положительный, либо отрицательный ответ.
Если ответ положительный, новоявленный жених остаётся в клане наречённой как гость до её совершеннолетия. По окончании поста он отвозит невесту домой, где её принимают в род. Если же ответ отрицательный, искатель пытается охмурить другую девушку или решает попытать счастья в соседней деревне. Также нередки случаи, когда покинувший клан странник находит свою любовь и новый род одновременно. Тогда девушка остаётся в своём клане, а её суженый, пройдя обряд принятия в род, присоединяется к ней.
Важно отметить, что существует определённый процент цвергов-изгнанников. Обычно это гномы, совершившие какое-либо преступление, такое как воровство или увечье соплеменника, они изгоняются из клана на восемьдесят один год. Совершивших убийство родственника изгоняют навсегда, предварительно отрубив им большие пальцы рук.
Следует сказать, что цверг с отрубленными пальцами лишается не только права на кров где бы то ни было, но также божественного и тотемного покровительства. Теперь у него, в отличие от других, неверное количество пальцев на руках. Большой палец правой руки олицетворяет божественного предка Мотсогнира. Большой палец левой руки – животное-покровителя. Прочие соответствуют всем остальным тотемам.
Теперь по поводу нападений на людей. Фри было всего сто четырнадцать лет, и, будучи в поисках нового клана и себя, он подрабатывал наёмником. Конечно, гном знал имя предводителя мародёров, это был родной брат короля Фундина – Лодри, сын Регина-короля из рода Волка. Лодри сколотил небольшое войско около полугода назад. В основном его составляли цверги из клана Волка, но также было несколько неопределившихся гномов, четверо змей и примерно дюжина буйволов. Брат короля сообщил своим бойцам самую малость. Они знали лишь, что отправятся в мир, где нет цвергов и обитают только люди. Воинам были выданы особые кристаллы, открывающие врата измерений. Фри спрятал свой камень в рукоять секиры, где мы его и нашли. По его словам, у самого принца был огромный кристалл, который начинал светиться в определённое время, и в его свете открывался туннель в другой мир. Солдаты были убеждены, что это как-то связано с эльфийской магией Луны. Он сказал «альвийской», но было ясно, что речь идёт о мифологических эльфах. Цверги знали о мире эльфов, как знали и об измерении людей. Также, по их мнению, существовал мир, где жили каменные великаны ётуны, то есть тролли. Помимо всего прочего, гномы совершенно не сомневались в наличии ещё множества измерений, в том числе и мира богов. Звучало всё это абсолютно невероятно, но у нас не было причины сомневаться в существовании, например, троллей, как не было и никаких оснований не верить в достоверность бытия цвергов. Судя по всему, гномий принц действительно обзавёлся кристаллами у альвов, но как тот это проделал, Фри не знал.
Итак, был отдан приказ нещадно убивать врагов, но ни в коем случае не трогать детей. Их следовало ловить и угонять с собой. После возвращения волки забирали пленных детей неизвестно куда. Затем всё повторялось. Никто не задавал вопросов. Всё-таки это был брат короля. Никто, кроме Лодри и его ближайших соратников – волков, не знал, в каком месте они появятся в следующий раз. К тому же все людские города были для цвергов на одно лицо. Они проходили через врата все вместе, а затем каждый возвращался со своей добычей через отдельный туннель. Так что камень, выданный каждому воину, скорее служил обратным билетом, чем пропуском в мир людей.
