Дара Сказова
Бездорожная сказка
– С кем имею честь? – поинтересовался через мою голову правитель Сосновых Земель.
– Яга Матвеева, – томно проговорила та. И тоже через мою голову! Никогда не считала себя коротышкой, но эти двое заставили меня об этом задуматься.
– Я должна вручить письмо от его величества вашему сиятельству, – заявила я, вернув взгляды собеседников на свою персону.
– Сначала обед! – непререкаемым тоном возразил хозяин дома.
– Именно! – поддержала его Ягуся, тряхнув длинной пшеничной косой и сдув при этом выбившиеся из прически прядки волос со лба. Уголки узелка, завязанного на ее голове платка, задорно подпрыгнули в такт.
Шишк задержал задумчивый взгляд на моей прабабушке.
– Разумеется, сначала обед, – согласилась я. – Но письмо…
– Конечно-конечно, – согласился шишковик. – Но позвольте представить мою супругу Шишинду.
Упомянутая супруга встречала нас возле стола. Надо сказать, что женское население племени шишковиков отличается от мужского лишь отсутствием бороды, а в остальном дамы столь же мускулисты, коренасты и воинственны, как их мужчины. И одежду носят такую же: короткие холщовые штаны, рубаха из того же материала (летом с коротким рукавом, зимой – с длинным), на ногах крепкие сапоги в любое время года. А признаком обеспеченности служат не многочисленные жемчужные ожерелья, как у нас, а количество и качество оружия, опоясывающего туловище, шею, руки и даже ноги шишковика. Так вот, супруга правителя была вся увешана разнообразным оружием: на поясе виднелся короткий меч, из-за спины выглядывал колчан со стрелами и лук, на бедре был закреплен чехол с ножом, из сапога торчала рукоятка другого ножа. Дама была во всеоружии. В прямом смысле. В руке у дамы была сковородка.
– Добро пожаловать, царевна, – проговорила хозяйка с чуть заметным акцентом. Надо сказать, что языки наших Тридесятых и Сосновых Земель весьма схожи, я даже не занималась специальным изучением последнего. Однако речь супруги шишковика была слишком иноземной. Очевидно, что родственность нашей фонетики и лингвистики становилась все более дальней. – Прошу к столу!
Вошедшая вслед за нами делегация шишковиков дружно ринулась к стульям, расставленным вокруг длинного стола. Здесь будет уместна информация, что жители Сосновых Земель почитают дерево как святыню и, соответственно, никак не могут использовать его в качестве строительного материала. Дома лепятся из глины, крыши вяжутся из соломы, мебель делается из камня. Вот и стулья были вытесаны из цельного куска мрамора, а столешница в виде большого плоского образчика гранита покоилась на таком же каменном основании. Поэтому отодвинуть или придвинуть сидение к столу не представлялось возможным. Мне пришлось втянуть в себя живот, чтобы столешница в него не упиралась. В таких условиях процесс питания контролировался весьма жестко: любой лишний кусочек тут же чувствовался в области талии. По поводу же самих яств комплиментов говорить не хочется. Шишковики питаются в основном овощами, выращенными под тенью сосен, а потому не слишком сочных. Согласно энциклопедиям, мясные продукты могут появиться в меню после удачной охоты на диких зверей, в основном, оленей. Домашних же животных шишковики не держали. Так что наш обед состоял из куска суховатой оленины, каравая хлеба и пары корнеплодов. Мне досталась морковка, а Ягуся ковыряла переваренную репку. Шишинда явно не отличалась кулинарными талантами. Хотя остальные шишковики уплетали яства да обе щеки да нахваливали. Возможно, они просто не знали лучшей пищи. Я невольно задумалась, остались ли в нашем дорожном сундуке корзинки с припасами.
Наконец Шишк Десятый провозгласил тост за моих родителей, и я сочла момент подходящим для вручения папенькиного письма. Встать мне, к сожалению, не удалось – мешала упомянутая столешница, так что я, сидя, что немного невежливо, протянула запечатанный сургучом свиток шишковику-правителю. Со слов родителей я знаю, что в нем содержалось приглашение нанести визит в Тридесятые Земли в честь очередной годовщины их свадьбы – они всегда с размахом отмечают эту дату.
Шишковик тут же развернул свиток, вчитался в текст и радостно согласился.
– В сорок пятый день лета… – громогласно повторил он. – Надо внести в ежедневник. Приеду, конечно. И жену возьму.
– И детишек, – подала со своего места голос Шишинда.
– И детишек, – покладисто согласился правитель Сосновых Земель.
На том моя официальная часть визита закончилась. Шишковики вернулись к обеду, и мне пришлось отменить произнесение заготовленной речи, посвященной давним партнерским отношениям наших стран. Впрочем (не могла я не признать очевидного факта), эта речь вряд ли была оценена по достоинству: сотрапезники слишком увлеклись едой и разговорами, чтобы вслушаться в цифры и исторические факты. А беседы они привыкли вести на полной громкости, поэтому шум стоял неимоверный.
Я оставила попытки вести светскую беседу с соседями, лишь наблюдала, решив использовать неблагоприятные для разговоров обстоятельства для изучения быта жителей Сосновых Земель, граничащих с нашими Тридесятыми. Последовала десертная перемена блюд – в качестве сладкого были предложены морковные шарики с подливкой из вареного шпината. К ним прилагался новый набор столовых приборов – изящные палочки, вырезанные из твердой части камышового стебля. Каждому выдали пару таких палочек, завернутые в лист лопуха. Еще одна исторически сложившаяся традиция племени, уходящая корнями в те времена, когда шишковики жили в чистом поле и использовали имеющиеся под рукой средства для благоустройства своего быта. Я только хотела поделиться этим знанием с Ягусей, как внимание мое привлекли царапины на внутренней стороне лопуха, служившего для хранения моих камышовых палочек. Царапины эти складывались в буквы. Сначала я увидела букву «А» и поспешно развернула лист полностью.
«Следуй за Аистом», гласила надпись среди листовых прожилок.
Вот оно, то послание, которое мы должны были получить в стране шишковиков! Правда, я думала, что сам Шишк Десятый озвучит мне его. У меня вообще были подозрения, что именно он затеял похищение родителей. Но и правитель Сосновых Земель на эту тему не проронил ни словечка, а письмо было передано настолько незаметно, что я, начавшая осматриваться, конечно, не могла увидеть того, кто подсунул мне его. И вообще, подмену обычного лопуха на лопух с посланием можно было сделать еще в кухонных помещениях, и подававший десерт слуга был не в курсе. Я аккуратно сложила лопух и постаралась незаметно сунуть его в широкий рукав своей блузки, пока склонилась над морковным десертом. После чего продолжила наблюдения. Ничто не указывало на то, что правитель Шишк был причастен к известным событиям. Он продолжал употреблять горячительные напитки, заигрывая с прабабушкой. Не скажу, что выражение лица Шишинды было любезным, когда она бросала взгляды на супруга и мою прабабушку. Поэтому я с облегчением встретила сигнал к окончанию трапезы.
К тому же нас поджимало время: согласно программе, нам предстояло до ужина преодолеть все Сосновые Земли и вручить верительные грамоты на границе с соседними Аистиными Землями. Выбравшись из-за стола и обменявшись традиционными поклонами с Шишком Десятым, его супругой и остальной делегаций, я проследовала по той же красной дорожке обратно в Избушечку, улыбаясь и кивая провожающим. Свита моя не отставала. Стрелец-молодец отчеканил шаг и подал поочередно руку каждой даме, чтобы мы грациозно вступили на крылечко Избушечки. Ягуся проскользнула внутрь помещения, а мы со Стрельцом подзадержались: я благосклонно махала платочком, а телохранитель бдил рядом. Почувствовав, что Избушечка приступила к подъему на свои куриные ножки, я поспешила также войти в нее, чтобы не повторить ошибки с хватанием за столбики крылечка. Внутри-то я уже могла позволить себе нетвердую походку, неграциозно цепляясь с спинки кресел, пока пробиралась к своему месту у окошка. Ягуся уже заняла свой пост у карты, Стрелец уселся на свою лавку у входа, ну а я устроилась в своем кресле под пледом.
Лишь там я позволила себе вытряхнуть из рукава записку и продемонстрировать ее Ягусе.
– «Следуй за Аистом?» – вопросила прабабушка. – Что это значит?
– Мы едем в Аистиные земли, – ответила я, постучав ладонью по раскрытой Книге с инструкциями папеньки.
– Стало быть, аистов там – как чертополоха в поле! – резонно заметила Ягуся.
– Полагаю, нам опять будет дан знак, – пожала я плечами. А что еще можно было сделать в подобных обстоятельствам и при отсутствии информации? Можно, конечно, предаться паническим настроениям, но это слишком неразумно.
Ягуся с сомнением покачала головой и вернулась на свое место у передних окошечек.
***
После волнений визита да весьма плотного обеда страшно потянуло в сон. Я не стала сопротивляться, ведь так быстрее и время проходит в дороге, и не столь утомительной она кажется. Конечно, свой недостаток в дорожном сне есть – проспав практически целый день, я никак не могу уснуть ночью. Зато у меня появляется так много времени, чтобы сделать эту длинную запись на десять страниц (с обеих сторон листа). Впрочем, осталось дописать совсем немного.
Проснувшись, я тут же начала волноваться по поводу предстоящего вручения верительных грамот на границе Сосновых и Аистиных Земель.
Причиной тому были исторические перипетии этих двух государств. Воинственные шишковики имели заслуженную славу забияк и драчунов. Если папенька сумел обратить эти качества в свою пользу, заключив двусторонние выгодные отношения, то с соседями с других сторон страны у Шишка Десятого контакты были не столь лучезарны. На границе с Аистиными Землями и вовсе возвели длинную высокую стену, оставив для сообщения всего три сквозных дороги, перегороженные воротами на мощных засовах. Как лицо государственное, я ехала через самые главные ворота, и наша Избушечка очень выделялась на фоне телег, повозок и конных всадников. Однако никакого исключения для нее приграничные стрельцы не сделали, и мы провели томительные несколько часов в ожидании своей очереди на вручение верительных грамот. Ягуся успела собрать сплетни из очереди, которыми поделилась с нами, плюхнувшись на свое место после контактов с информаторами.
– Разбойники у них сбежали из-под стражи, – сказала она, переплетая распустившуюся пшеничного цвета косу. – Вот и досматривают всех очень тщательно. Хотя и обычно тут быстро не проехать, но сегодня уж очень стараются.
– Разбойники? – встрепенулась я. – Конкретно не сказали, кто?
– Нет. Говорят, они из Аистиных Земель, но не местные. Приехали из южных стран за лучшей жизнью. Но только работать не хотят. Промышляли грабежами. Ловили их долго. Поймали наконец. Да вот опять сбежали, – проинформировала прабабушка. – Писали об этом в наших «Столичных ведомостях».
– Да-да, читала, – рассеянно ответила я, поежившись: все-таки не очень комфортно ехать через опасные леса, пусть даже и в нашей укрепленной Избушечке.
– Сколько их? – подал голос (чуть ли не впервые за наше путешествие) Стрелец-молодец. Очевидно, решил оценить уровень опасности. Лично я оценивала его как «крайне высокий…»
– Да кто бы знал! – Ягуся не проявила большой осведомленности. – Говорят, их больше сотни. Да еще попутно какие крестьяне к ним присоединяются. А потом отделяются. В общем, нет точной информации.
– А жаль, – заметил нервно Кот. – Ну да у нас и охрана неплохая, и репутация твоя, матушка, далеко известна.
– Да уж. Надеюсь, не придется из сундука извлекать меч-кладенец да дубину-самобиту.
Все помолчали. Стрелец-молодец теперь уже не дремал на своем посту, зорко поглядывая в окошки по сторонам. Однако за окошками ничего не происходило, очередь из проезжающих через границу двигалась медленно, никаких подозрительных личностей не появлялось, что, впрочем, естественно.
Пока ожидали, решили перекусить. Ягуся извлекла из сундука еще одну корзинку, вручила каждому по желтой груше, а Коту налила целую крынку сметаны. За едой незаметно подошла и наша очередь вручения грамот. Отправили мы на эту церемонию единственного мужчину: мне негоже было с бюрократами низшего звена общаться, а Ягуся категорически отказалась двигаться с места, занятая раскладыванием пасьянса поверх карты с нашим маршрутом. Да и Стрелец-молодец в качестве представителя нашей делегации выглядел весьма презентабельно в своем красном кафтане. Собрав в кулак ворох грамот, он чеканным шагом удалился из Избушечки. И не успела Ягуся посокрушаться, что пасьянс не сошелся в очередной раз, уже вернулся с проштампованными грамотами.
Я выглянула в окошко. Ворота перед Избушечкой открылись, и впереди расстилалась узкая дорога, проложенная через бескрайние поля. Сразу же бросились в глаза и те, кто дал название этой стране: справа и слева, вблизи и вдали возвышались столбы, увенчанные аистиными гнездами. Я уже хотела было рассказать своей свите о причинах столь активного заселения этих территорий аистами, как Избушечка припустила столь весело, что мы все только охнули да вцепились в свои сидения.
– Что-слу-чи-лось? – только и смогла выговорить я, подпрыгивая вместе с креслом.
– Е-ду-по-чу-я-ла, – ответила в такт подскокам Ягуся.
Я заглянула в программу дня. Заправка транспорта предполагалась через десять верст от границы. Очевидно, ароматы провиантских складов уже донеслись до нашей Избушечки, манили со страшной силой, и она все убыстряла ход, мчась к источнику своего пропитания.
А меня заинтересовал иной вопрос.
– Ка-ку-ю-ско-рость-мо-жет-раз-вить-Из-бу-шеч-ка?
– Не-зна-ю, – прокричала мне в ответ дева Яга, цепляясь за столешницу и пытаясь локтем придавить подпрыгивающие карты. – Су-дя-по-все-му-не-ма-лу-ю.
– Ког-да-мы-у-же-при-е-дем? – бедного Кота подбрасывало на его мягкой перине. В отличие от людей, он не мог вцепиться в прибитую к полу мебели, ведь лежанку его закрепить не догадались. При очередном подбрасывании я успела ухватить Кота за черную шкирку и посадить себе на колени. Несчастное животное уцепилось когтями в мой плед, а я сверху прижала его подбородком. К счастью, десять верст Избушечка преодолела в рекордные сроки (с такой-то скоростью!), и мы все дружно ткнулись носами в то, что у каждого находилось перед ним в момент торможения. Считаю, что больше всего повезло нам с Котом – у него перед носом оказались мои коленки, ну а я упала в мягкую кошачью шерстку. А вот остальным пришлось столкнуться с древком алебарды или деревянным столом.
– Я понимаю, что ты проголодалась, – возмутилась Ягуся, отлепляя с лица приклеившуюся даму треф, – но, если ты каждый раз будешь так тормозить, мы получим травмы, не совместимые с жизнью.
Избушечка вздохнула всеми бревнами, и мы приступили к процессу выхода из нее. После бравой скачки ноги слегка подрагивали, и протянутая рука Стрельца-молодца пришлась кстати.
В отличие от Сосновых Земель никто не встречал меня почетной делегацией, не раскатал красную дорожку и не приготовил акробатического номера в качестве приветственного комплимента. Это и понятно – мы ведь прибыли в стандартный постоялый двор с транзитной целью ужина и ночевки. Иногда приятно сохранить намек на инкогнито, хотя и странно осознавать, что никто не уделяет мне привычного внимания. Ягуся повела Избушечку на прокорм, а я с Котом и охраной проследовала в помещение трактира.
Помещение отличалось изысканностью убранства. Очевидно, постоялый двор пользовался популярностью среди путешественников. Обеденный зал был полон народу, чьи разнообразные средства передвижения толпились на дворе. Даже к конторке хозяина стояла небольшая очередь, желавших остаться на ночь. Оценив обстановку, я отступила к мягкому дивану, стоявшему в углу, предоставив свите улаживать формальности, и замерла в позе терпеливого царственного ожидания. Немного смущала помявшаяся блузка. Жаль, не догадалась я накинуть хотя бы кофточку, чтобы скрыть следы длительного переезда. Ягуся вошла в помещение как раз в ту минуту, когда Стрелец-молодец завершил с формальностями заселения, подойдя ко мне с двумя ключами в кулаке.
– Предлагаю, сначала поужинать, – потерла руки праба… Ягуся.
– Мне нужно переодеться, – пресекла я эту инициативу и отправила Стрельца-молодца за чемоданом.
Ягуся что-то пробормотала под нос, но послушно пошагала к деревянной лестнице на второй этаж, где располагались номера. Моя комната была самой ближней к лестнице, Ягуся и Кот занимали следующие апартаменты, а Стрелец-молодец планировал расположиться в коридоре у моих дверей, чтобы обеспечить безопасность вверенного ему объекта (меня). В своих покоях я смогла наконец переодеться (не полная смена гардероба, конечно, а лишь его освежение), заодно решила приготовить наряд на следующий день.
Когда же я покинула ванну, уже начинались сумерки, и моя свита изнывала от нетерпения, ожидая ужина. Мы все вместе спустились в зал, где нас уже ожидал сервированный стол – оказалось, Ягуся сбегала и сделала заказ для всей компании на свой вкус, пока я переодевалась. Впрочем, сердиться на эту инициативу не имело смысла, тем более что всегда приятно в ресторане, пусть даже и придорожном, сразу же приступить к еде, не тратя время и желудочный сок на ожидание. Суп оказался выше всяких похвал: обжигающе горячий, обильно приправленный перцем, с большим куском мяса, он один был способен утолить голод путешественника. А Ягуся заказала еще местный салат, мясные попендавчики, картофельные клецки под соусом из лисичек. Каждому. Так что, когда спустя час мы утерли мясной пот и решили разойтись по покоям, сделать это смогли с некоторым трудом. Подъем по лестнице вызвал у нас пот градом.
Честно говоря, я думала, что после долгой дороги и обильного ужина я засну, лишь прикоснувшись головой к подушке, однако этого не произошло. Крепкий дневной сон в Избушечке сбил привычный для моего организма режим, и я долго лежала, слушая молодецкий храп своего телохранителя, доносившийся через закрытую дверь, пока не сдалась и не оставила попыток заснуть. В конце концов, на следующий день мне предстоял еще один длительный переезд, я могла бы и во время него выспаться. А текущую бессонницу использовать для записи впечатлений прошедшего дня.
4 день лета, или Неожиданность
Программа дня
4:02 подъем, краткая утренняя программа, выезд
7:46 завтрак на привале
10:14 продолжение пути,
12:09 смена лошадей, встреча с дочерью короля Аистиных Земель, обед
14:00 продолжение пути, проезд транзитом через Орлиные Земли
17:45 смена лошадей, пересечение границы Гранатовых Земель
18:06 прибытие в Гостевой дом, встреча местной делегацией
18:28 ужин
19:12 прогулка с послом
20:00 заполнение журнала, сон
Форма одежды: дорожная, с возможностью парадного переодевания.
Опять я переписала планы на день, но уже сейчас ясно, что в этом нет никакого смысла. Программа программой, а жизнь вносит свои коррективы. Не всегда ожиданные…
Разбудил меня мощный стук в дверь. Вторые сутки подряд подниматься в четыре часа утра оказалось тяжеловато, учитывая тот факт, что голову на подушку я положила каких-то сорок минут назад. Режим дня сбился совершенно в этой поездке! У меня не было сил и веки-то поднять, не говоря уж о том, чтобы сделать необходимые утренние процедуры. Судя по внешнему виду остальных, их тоже ранний подъем не порадовал. Однако расписание есть расписание. Все мы послушно, хотя и сонно, прошагали к Избушечке, загрузились каждый на свое место и сразу же заснули, не дождавшись даже отправления. Сквозь сон я слышала, как Ягуся объясняла маршрут на день нашей Избушечке, но сверить его с картой, изображенной на первой странице этого дневника, у меня не хватило бодрости. Дорога была ровной, погода была прекрасной, ближайший пункт для остановки ожидался нескоро, Избушечка экстремальным бегом не занималась – всё располагало к тому, чтобы погрузиться в мирный утренний сон…
Во второй раз разбудил меня яркий луч солнца, добравшийся до моего лица через окошко. Посидев немного с закрытыми глазами, чтобы прийти в себя, я наконец подняла веки и оглядела свиту. Ягуся в углу Избушечки пекла блины. Стрелец-молодец позади меня натачивал меч. Пушистая черная подушка на моих коленях оказалась Котом, и как раз в этот момент он просыпался и потягивался с ритуальным выпусканием стальных когтей.
– А, доброго утречка! – оглянулась на меня дева Яга. – Скоро будем завтракать. У меня как раз самовар вскипел. И теста на три блинчика осталось. Вот допеку и остановимся.
– Доброе утра, прабабушка, – ответила я.
– Но-но! – погрозила она мне половником, с которого тут же капнуло тесто на пол.
– Прошу прощения, – исправилась я. – Яга Матвеевна.
– Мы же договорились на Ягусю, – напомнила она.
– Не привыкла я, – покаялась я в ответ. – Все-таки это непочтительно…
– Ничего, я смирюсь с непочтительностью. А тебе неплохо иногда выходить за рамки привычного.
Я оставила без комментариев это замечание, хотя в глубине души поднялось возражение. Как же можно существовать без определенной субординации? Младшие обязаны почитать старших, подданные должны подчиняться правителю, дети – слушаться родителей. Иначе воцарится хаос. Или революция. Для прабабушки я находила объяснение: в силу своего необычного положения в этом мире она могла позволить себе идти против правил, тем более что она вовсе не боялась быть не такой, как все. Для меня же, выросшей в осознании собственного предназначения и положения, изменить сложившимся правилам и устоям было слишком некомфортно. Да и ни к чему. Я четко знала рамки, я видела программу, необходимые схемы поведения были заложены в мою голову. А менять что-либо… Зачем?
И кто бы мог подумать, что все эти схемы, программы и знания очень скоро дадут сбой?! Но по порядку.
Когда петух на часах пропел восемь раз, Избушечке было велено остановиться. По расписанию значился завтрак и смена лошадей. В нашем случае это обозначало кормление транспорта и его пассажиров. Выйдя из Избушечки, я и моя свита расположились вокруг импровизированного стола (пень и бревна вокруг), Стрелец-молодец по велению Ягуси вынес самовар, и она разложила по тарелкам блины и щедро размазала по ним клубничное варенье, я налила в блюдечко молока для Кота, а Избушечка ускакала в сторону заправочного склада, где работники самостоятельно закидали в ее подпол необходимое и уже оплаченное количество мешков с пропитанием. Выспавшаяся, наевшаяся, я почувствовала, как поднимается мое настроение. Вытащив Книгу, я сверилась с планами на день. Сегодня предстояла встреча с представителем правителя Аистиных земель (передать папенькино приглашение) и переезд в Гранатовые Земли. Кроме этого, следовало обращать внимание на искомого аиста, хотя этот пункт был крайне расплывчат: ведь никакой конкретики!
Поев, я решила немного размяться – все-таки тяжело находиться постоянно в сидячем положении, пусть даже и в удобном кресле. Пока остальные доедали, я отошла чуть в сторону, где на зеленой лужайке можно было сделать несколько гимнастических упражнений.
Это оказалось большой ошибкой с моей стороны. Не только у Ягуси была потеряна субординация. Я только успела размять плечевой пояс и перешла к растяжке, как почувствовала чью-то руку на своем лице. Немытую. Рука зажала мне рот. Поэтому подать вербальный сигнал своему телохранителю у меня не осталось возможности. Другой рукой меня обхватили за талию. Еще одна пара рук вцепилась в мои лодыжки, и изящная туфелька кораллового цвета свалилась с правой ноги – очевидно, бандитская рука расстегнула замочек на ремешке в процессе похищения.
Да, меня похитили! Даже сейчас у меня дрожат руки, когда я вывожу эти ужасные слова в дневнике. Что уж говорить о том, что я чувствовала непосредственно в тот момент, когда меня бесцеремонно волокли по кустам! Самым первым ощущением была паника. Мне, царской дочери, Варваре Кащеевне, зажали рот, затем его завязали моим же шелковым шарфиком, да так ловко, что я и пискнуть не успела. Зато я могла брыкаться. К сожалению, недолго. Два нечесаных персонажа вцепились в мои руки и ноги да так и поволокли подальше от моей свиты. Свершился самый страшный кошмар моего детства: меня похитили…
Паника сменилась страхом. А ну как меня сейчас просто убьют?! Я стала убеждать саму себя, что целью похищения является выкуп или такая вот оригинальная трактовка указания «Следуй за Аистом», а не банальное ограбление с последующим убийством. При мне и вещей-то никаких не было… Одежда, правда, дорогая, а уж про туфли и вовсе молчу: за них папенька выложил баснословную сумму, даже по маменькиным меркам, а уж она-то после шестнадцати лет пребывания в лягушачьей шкуре отрывалась в плане нарядов по полной.
Пока я так размышляла, мне еще и глаза завязали. Впрочем, могли бы и не тратить на это грязную тряпку, я все равно крепко зажмурилась от страха. Не могу сказать, как долго меня волокли столь бесцеремонным способом, но потом манера моей транспортировки стала еще неудобнее: меня перекинули через коня (а может быть, и осла) подобно кулю с мукой, связав по рукам и ногам. Седла на нем не было, по крайней мере тут повезло, а то бы пришлось еще и дополнительные неудобства терпеть. А так под моим животом была лишь спина животного, хоть и костлявая. Потом кто-то уселся на это же животное, и костлявая животина пришла в движение. Висеть на ней было неудобно, через шарфик тяжело дышалось, завязанные глаза и конечности не давали возможности ни осмотреться, ни попытаться сбежать. В общем, я бы предпочла потерять сознание, тем более что имела на это полное право. Но молодой и здоровый организм, а также начитанный ум не позволили мне лишиться чувств. А жаль.
По крайней мере, уши мои были открыты для получения информации. И я решила собрать ее хотя бы акустически. Однако сведений было мало. Похитители молчали. Судя по звукам, издаваемым животными, отряд не был большим. Я насчитала три разных вариации фырканья лошади (осла? мула? а может быть и верблюда?.. Хотя вряд ли, откуда взяться верблюду в Аистиных Землях?) Это же количество подтверждал и растраивающийся топот копыт по лесной дороге. Чуть придя в себя, я начала вспоминать изученные в детстве уроки рукопашной борьбы. Жаль, никто не додумался научить меня освобождать связанные руки и ноги. Придется подождать подходящего момента, когда меня снимут с транспорта… Не будут же они везти меня бесконечно. Где-то у них будет привал, лежбище, штаб или куда они там направлялись?.. Пока же я решила беречь силы. К тому же, меня наверняка уже хватились. Свита не могла продолжить путешествие без главы делегации. В общем, слегка придя в себя, я выбрала тактику выжидания.
А ждать пришлось долго. Везли меня несколько часов. У меня затекло все тело, к тому же очень хотелось… ммм… размяться. Я уже готова была начать выражать потребность в остановке путем мычания и прочими полувербальными методами, как ситуация изменилась. Мои похитители остановились, я почувствовала сначала, как слез с животного тот, кто вез меня, а потом ощутила и собственное стаскивание со спины лошади, или кто там был в качестве ездовой силы?.. Ноги мои так затекли, что я совершенно не могла стоять. Поэтому меня вновь закинули – теперь на плечо – и понесли куда-то. Пока я собиралась с духом, чтобы начать брыкаться, меня внесли в помещение, бесцеремонно скинули на пол и удалились. Связанная, с заткнутым ртом и завязанными глазами – я немногого могла добиться в таком положении. Оставалось лишь лежать и дожидаться развития событий. Я очень надеялась, что оное произойдет достаточно быстро, ибо мой организм настойчиво давал знать о своих потребностях. Поэтому я обрадовалась, услышав звук открываемой двери, хотя стоило и испугаться. Меня подняли, а затем наконец развязали шарфик, затыкавший мне рот.
– Я требую немедленной встречи с вашим начальством! – заявила я, едва у меня появилась возможность говорить.
Мне не ответили. Зато развязали руки. Я поспешно содрала с глаз пыльную тряпку, пока мой похититель разрезал веревку на моих ногах. В помещении было темно, словно снаружи уже наступила ночь, поэтому я не могла как следует разглядеть собеседника. Хотя вряд ли можно так назвать человека, который не сказал мне ни единого слова. Разрезав веревки, он сунул мне в руки ночной горшок и удалился, заперев за собой дверь. Я немедленно воспользовалась врученным мне предметом, и лишь потом смогла обдумать создавшееся положение относительно хладнокровно. Сделав несколько упражнений для восстановления кровообращения, я исследовала свою темницу. Крепкие каменные стены, толстая деревянная дверь, обитая железом, крошечное окошко под потолком, забранное решеткой – явно тюремная камера. Эту же мысль подтверждала валяющаяся в одном углу солома, очевидно, постель предыдущих узников. Я вновь ощутила панику. Будучи начитанной царевной, я знала, что в подобных помещениях можно запросто провести многие годы и никогда не увидеть свободы. Да что там скрывать – мой собственный папенька погубил подобным образом немало своих врагов. А вдруг это какой наследник загубленного решил отомстить Кащею Бессмертному, выкрав его собственную дочь, чтобы обречь на подобную участь?!
Я глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз. Паника слегка отступила. И попробовала поискать иные причины для такого обращения с собой. Например, я вспомнила о сбежавшей банде разбойников, из-за которых нас так долго держали у приграничных врат. А что? Известно же, что они промышляют грабежами богатых путешественников. И сейчас требуют у Ягуси выкуп за меня. Конечно, я понимала шаткость этой концепции: и далеко меня завезли, и в слишком явную темницу посадили. Но как вариант эта идея вполне годилась.
Далее, могла быть возможность ошибки. Не меня должны были украсть, а некую другую особу. Я же просто заняла ее место по стечению обстоятельств. Развитие сюжета в этом случае зависело от того, как скоро похитители поймут свою ошибку и что они сделают со мной в этом случае. Честно говоря, этот вариант был наихудшим для меня, ведь я не представляла никакой ценности в этом случае.
Вздохнув, я еще подумала о возможности похищения меня с целью насильственной выдачи замуж. Аистиные земли в данный момент раздирали междоусобные войны, которые вели между собой четыре брата-королевича, сыновья недавно почившего короля. И брак со мной, как дочерью Кащея, мог оказаться для любого из них выгодным приобретением. Плюсом этой гипотезы выступал тот факт, что меня не убьют. Остальным были сплошные минусы. Еще раз вздохнув, я попробовала смириться со своей участью. Замуж так замуж, лишь бы не убили!
Ну и по-прежнему был актуален вариант с похищением родителей. Интересно, видит ли меня Ягуся в своем Блюдечке? Если нет, то, может и папеньку с маменькой держат в аналогичной темнице? В общем, мне было о чем поразмышлять.
