Дара Сказова
Летние сказки, или Однажды в Сказочье
ИЮНЬ
(1 июня) Как Бобрёнок с Зайкой познакомился
В один прекрасный летний день мама Бобриха впервые разрешила своему сыну отправиться на прогулку самостоятельно. Она была очень занята с недавно родившимся близнецами, и поэтому была лишь рада, когда ее старший ребенок попросился погулять.
– Иди, но будь осторожен, далеко от реки не уходи. И поищи свежих осинок.
– Хорошо, мамочка, – ответил Бобрёнок.
Он протопал к лазу в углу хатки и ловко нырнул в него. Впрочем, за зиму он уже как следует научился и плавать под водой, и отыскивать на дне вкусные корешки, и ловко подгрызать тонкие стволы молодых осинок. Старые стволы были вкуснее, но в последнее время их кора не доставалась Бобрёнку. Раньше доставать их помогал папа Бобр, но ранней весной с ним случилось несчастье, и семья осталась без хозяина. Мама Бобриха погоревать о муже не успела: как раз подошло время появиться маленьким близнецам, и она с головой ушла в заботу о них. А на Бобрёнка леги обязанности отца семейства: нужно было пополнять запасы еды на всех, латать хатку, которую весеннее половодье размывало с завидным постоянством, играть с малышами, отвлекать маму от печальных мыслей. И недавний малыш внезапно стал взрослым.
Тем временем незаметно наступило лето – за хозяйственными хлопотами маленькая семья почти не заметила этого. Дни стали жаркими, и теперь плавание в речке стало еще и возможностью немного охладиться.
Воодушевленный свободой, Бобрёнок с наслаждением несколько раз нырнул, плюхая своим хвостом-веслом и гребя когтистыми лапками, потом фыркнул, лег на спинку и отдался ленивому течению реки. Перед его взглядом было огромное голубое небо с редкими пёрышками облаков. Где-то высоко парил орёл, раскинув громадные крылья – но Бобрёнку он казался совсем крошечным, просто точка в небе. Река неспешно несла его расслабленное тельце в своих водах, а зверёк наслаждался спокойным бездельем, зажмурившись от удовольствия.
– Ой! – вдруг сказал он, ощутив ощутимый удар головой.
Открыв глаза, Бобрёнок огляделся. Река здесь поворачивала, цепляясь за корни растущих на самом берегу могучих деревьев, и наш отдыхающий ткнулся головой в корень одного из них. Потирая вскочившую шишку, Бобрёнок перевернулся и встал на задние лапки на прибрежном мелководье.
– Ты кто? – услышал он испуганный голос.
– Я – Бобрёнок, – ответил Бобрёнок и вгляделся в зелёную траву, густо покрывавшую берег. – А ты где?
– Здесь! – пискнул голосок.
Наведя резкость на зрение, Бобрёнок наконец разглядел крошечного зайчонка, притаившегося под корнем того самого дерева, которое прервало процесс его медитативного плавания.
– Так ты заяц! – опознал он собеседника.
– Я – Зайка, – поправили его поучительным голоском.
– Девочка, – сообразил Бобрёнок.
– Да.
– А что ты тут делаешь?
– Прячусь.
– От кого?
– Я лису увидела.
– А родители твои где?
– Дома.
– А что же ты одна гуляешь?
– Меня отпустили.
– Мала ты ещё, чтобы тебя одну отпускали.
– Ну не отпустили, я сама ушла.
– И зачем же?
– Хотела на живые цветы посмотреть.
– Но что? – удивился Бобрёнок.
– Живые цветы, – терпеливо повторила Зайка. – Они красивые. И летают сами.
Бобрёнок подумал. Он уже целый год жил на свете, всё прошлое лето сам с миром знакомился, гуляя по огромному лесу в компании своего лучшего друга ёжика Фыр-фыра, и ни разу не видел самостоятельно летающих цветов.
– А эти цветы такие маленькие, белые, пушистые, и надо подуть на них, чтобы полетели? – наконец спросил он.
– Это не одуванчики, – обиделась Зайка. – Они вправду сами летают. Хочешь, покажу?
И она храбро выскочила из своего укрытия, забыв о своем плане прятаться от лисы.
– Ну покажи, – заинтересованно согласился Бобрёнок.
Зайка уверенно поскакала по тропинке, вытоптанной жителями леса к реке. Бобрёнок поспешил за ней.
– Тебе сколько лет-то? – спросил он в спину новой знакомой.
– Нисколько, – ответила та. – Я три месяца назад родилась.
– И уже такая самостоятельная, – проворчал Бобрёнок. – Куда только родители смотрят?
– А нас семеро у них, – беззаботно пояснила Зайка. – За всеми не углядеть.
– А ты и пользуешься! А ну как вправду тебя лиса съест?
– Не съест. Я спрячусь. Видишь, какая у меня шкурка? К земле прижмусь, уши распластаю – и никакая лиса меня не увидит.
– Ну-ну, – Бобрёнок всё был настроен скептично.
– Вот, смотри! – прошептала Зайка, останавливаясь на краю небольшой полянки.
Бобрёнок вытянул шею, выглядывая из-за спины новой знакомой. Вся полянка была в цветах: белых, жёлтых, изредка голубых. Зайка многозначительно посмотрела на Бобрёнка, а потом как стукнула лапкой по валявшейся рядом ветке сосны. И все эти цветочки разом взвились в воздух! Бобрёнок остолбенело уставился на поразительное зрелище и перевёл дух.
– Так это бабочки, – сказал он.
– Бабочки? – переспросила Зайка. – Эти цветы так называются?
– Нет, это такие насекомые, – со знанием дела пояснил он.
– Насекомые?
– Ну да. Мух знаешь? И комаров?
– Да уж знакома, – фыркнула Зайка.
– Ну вот и бабочки такие же. Ты что же, никогда ещё бабочек не видела?
– Не видела! Мне три месяца всего, помнишь?.. А они красивые. А комары – брр!
– Все разные.
Зайка помолчала. А Бобрёнок протянул лапку и сорвал цветок.
– На, это тебе.
Зайка понюхала подарок и ловким движением съела чашечку цветка. Бобрёнок вздохнул.
– Ребенок ты ещё! Пойдём, я тебя домой отведу.
– А ты лису не боишься?
– Мне лиса не враг, – пожал плечами Бобрёнок. – Я её не интересую как ужин: размер не тот. А как собеседник – и подавно: интересы разные.
– А я вот очень даже интересую, – вздохнула Зайка. – Как ужин.
– Я тебя спрячу, если что, – успокоил её Бобрёнок. – Где дом-то твой помнишь?
– Конечно.
И Зайка решительно запрыгала в густой траве, распугивая приземлившихся было бабочек. Бобрёнок, неуклюжий на земле, едва поспевал за ней.
– Вот, – показала Мия на большой ком травы, больше похожий на гнездо, упавшее с дерева, чем на дом, по мнению Бобрёнка, – здесь я живу. Спасибо, что проводил.
– Ну пока. Не будь слишком самостоятельной. Мала ещё. В школу тебе надо.
– В какую школу?
– Обыкновенную. Летнюю. Там Филин уроки окружающего мира даёт молодняку.
– И ты ходил в такую?
– Всё прошлое лето.
Зайка только сморщила носик в ответ на совет, а Бобрёнок вздохнул. Дети! Думают, что всё знают! И цветы-то у них летают, и лисицы-то их не учуют…
Он ощущал себя старшим братом (привычное для него состояние), наблюдая, как маленькая Зайка в несколько прыжков одолела расстояние до своего гнезда и нырнула в узел травы, потом развернулся и пошёл обратно к реке. Но вот когда он совсем не ощущал себя взрослым и мудрым, так это когда тихонько взял в лапу палку – ту самую, по которой совсем недавно стучала Зайка – и резко стукнул ею по трухлявому пню. Восторг от вновь взвившихся в голубое небо разноцветных бабочек был восторгом самого настоящего ребёнка.
(2 июня) Как Бобрёнок узнал про Бабушку
Прогулки по летнему лесу всегда полны сюрпризов и неожиданностей: то Бобрёнок наткнётся на огромный муравейник и зависнет там на полдня, наблюдая за слаженной работой огромного города, то споткнётся о виноградную улитку и выслушает от неё лекцию по поводу того, что «под ноги смотреть надо, когда шляешься», то в заброшенную норку заглянет, то к незнакомому дереву зубки примерит… Занятий множество, и не все они безопасны.
Так и получилось в тот день, когда Бобрёнок отправился на очередную вылазку. Попался ему по пути куст, усыпанный красивыми оранжевыми цветами. Как не подобраться поближе да не понюхать новый цветочек? Любой исследователь так сделал бы! Вот наш Бобрёнок и смело шагнул к кусту, смело взялся за ветку и… взвизгнул от неожиданности и боли: в его лапку вонзился острый шип, незаметно притаившийся на ветке. Бобрёнок привычно лязгнул зубками, чтобы вытащить занозу – не в первый же раз! И почувствовал, что занозу-то он откусил, да вот кончик остался в нежной ладошке коричневой лапы. Ох и неприятное ощущение! Не подобраться, не выкусить, не избавиться от колющей и колющей крошечного раздражителя. Фыркая, Бобрёнок поплёлся к реке, чтобы опустить лапку в прохладную воду и подумать, как быть дальше. Кто мог бы ему помочь? Нужен кто-то с очень острым и тонким клювом, например.
– Эй, здравствуйте! – прокричал Бобрёнок первой попавшейся трясогузке. – Не могли бы вы мне помочь?
– Ну, здравствуй, коли не шутишь, – осторожно ответила Трясогузка, подпрыгивая на своих тоненьких ножках и покачивая длинным хвостиком, но не приближаясь к собеседнику. На всякий случай.
– Не могли бы вы мне помочь? – также вежливо повторил Бобрёнок. – Мне не справиться, а очень больно.
– Помочь? Я? Но чем? – удивилась Трясогузка.
– Я занозу посадил в кустах.
– Занозу? А что это?
– Это колючка. Она у меня в лапе застряла, и я не могу её вытащить.
– Это печально, но что я могу сделать для вас, уважаемая крыса?
– Я не крыса, я – бобр, – немножко обиделся Бобрёнок.
– Ах, простите, но для меня вы, мохнатые и зубастые, все на одно лицо, – извинилась Трясогузка.
– Вы можете вытащить колючку из моей лапы?
– Наверное, могу, – задумчиво согласилась птичка.
– Но?..
– Но я вас боюсь, – со вздохом призналась она. – Мама мне говорила, что я не должна приближаться к большим четырёхлапым. Они меня могут – ам! – и съесть.
– Я вас не съем.
– А вы сказали бы мне что-то другое, если бы собирались съесть?
– Наверное, вы правы, – вздохнул Бобрёнок. – Как же мне быть?
Трясогузка подумала.
– А у меня есть идея, – сказала она.
– Да? Какая же?
– Не уверена, что она вам понравится, – также задумчиво продолжила птичка.
– Ну, вы хотя бы озвучьте её.
– Мне мой приятель Ворон рассказывал…
– Что же?
– Что в лесу в самой чаще стоит маленький домик. А в том домике живёт бабушка.
– Бабушка? Человек, что ли? – нахмурился Бобрёнок.
– Да. Из людей двуногих. Вернее, у неё ноги-то две, но на самом деле одна.
– Это как?
– У неё вместо второй ноги – кость странная.
– Ух ты! Это как?
– Тут не знаю, передаю лишь то, что мне Ворон рассказывал. Он той бабушке службу служит.
– Ворон? Человеку? – усомнился Бобрёнок. – Что-то сомневаюсь.
– Вот я тоже сомневалась, но он сказал, что та Бабушка людей совсем не любит, а нас, природу, то есть, наоборот – очень-очень любит. Потому и ушла от людей и живёт в чащобе. Ворон ей вести из мира приносит разные. Он ведь везде летает, не только у нас в лесу.
– Ну а мне-то она как поможет?
– А она всем зверям-птицам помогает. Ворон рассказывал, что Бабушка эта ему самому крыло вылечила, которое в драке порвал. А другому волчонку бок заштопала.
– Что сделала?
– Зашила.
– Это как?
– Ну, вылечила. Травами да заклинаниями.
– Должно быть, интересная Бабушка, – задумчиво сказал Бобрёнок. – Ну а как съест она меня?
– Зачем ей тебя есть?
– А зачем моего папу люди забрали?
– Твоего папу забрали люди?
– Они в него чем-то бахнули, а потом забрали. За хвост – и в мешок. Я видел.
– Ужас какой! То охотники были, я знаю. Мне в школе рассказывали, что от таких, с бахом, лучше держаться как можно дальше.
– А, я тоже на том уроке был.
– Ну а бабушка совсем другая. У неё баха нет. У неё есть кот. Она с ним разговаривает. Летом травы собирает, зимой их них зелья делает. Я вот думаю, что она тебе сможет помочь. Уж если волчонку бок зашила, а Ворону крыло собрала по пёрышкам, то твою колючку ей вытащить – как раз плюнуть.
Бобрёнок всё же сомневался. Уроки в летней школе и сама жизнь научили его, что общение с людьми опасно для любого зверя. А тут самому лезть на рожон? Однако в рассказе Трясогузки Бабушка казалась совсем не похожей на людей… Да и колючка настойчиво напоминала о себе.
И Бобрёнок решился…
(3 июня) Как Бобрёнок лапку вылечил
Утро не задалось. Старая ведунья поняла это сразу, едва открыла глаза: настроение было не очень. А это всегда чревато нехорошими последствиями. Нужно было срочно принимать меры. Поэтому она тщательно проследила, что встать с правильной ноги, не надеть рубаху наизнанку и не споткнуться о чёрного кота. С последним было сложнее всего, потому что домашний любимец с простым именем Кот вечно вертелся под ногами, демонстрируя верность и желание поесть.
– Почему бы тебе не сходить в лес да не наловить там мышей? – проворчала хозяйка, ставя перед носом Кота мисочку с отборными сливками. – Знаешь, сколько нынче молочная продукция стоит? Мне дешевле тебя выгнать.
– Не выгонишь, – мирно ответил Кот. – Я твой любимец не только по должности, но и по сути.
Фыркнув с пренебрежительным видом, ведунья про себя тихонько вздохнула. Но вслух произнесла:
– Совсем на шею сел, обормот.
Кот не ответил. Он уже позавтракал, оставив на десерт размазанные по стенкам миски сливки, и приступил к умыванию. Его хозяйка надела легкомысленные шортики, совсем не подходящие ей по возрасту и внешности, зато полностью гармонировавшие с состоянием души, и вышла из домика. На крылечке она потянулась, хрустнув и щёлкнув всеми суставами, взяла из уголка свернутый в рулон коврик, скинула лапти и босиком спустилась в траву, мокрую от утренней росы. Там ловко расстелила коврик и приступила к утренней зарядке. Всё по науке: повертела головой, повела плечами, посгибала туловище вправо-влево-назад, понаклонялась вперёд, доставая пальчиками рук до пальчиков ног. Вся зарядка сопровождалась звонкими поскрипываниями её тела, легкими поохиваниями и прерывистым пыхтением. Финальное упражнение – продольный шпагат – старушка выполнила с завидной лёгкостью и удовлетворённым комментарием:
– Есть ещё порох в пороховницах!
После чего собрала ноги обратно, почесала правую, закостеневшую от времени, и начала процесс подъёма в вертикальное положение. И именно в этот момент услышала робкое:
– Здравствуйте…
Процесс подъёма прервался, и спортсменка завалилась на коврик.
– Ой, – сказал тот же голос. – Вы не ушиблись?
– Жить буду, – пробубнила она в ответ. – Ну вот, всё плохое на сегодня свершилось, можно и дальше жить.
Старушка поднялась сначала на коленку (одну – потому что костяная нога не сгибалась), потом оперлась на рядом стоящее деревце (коврик расстилался именно возле этой опоры) и наконец смогла подняться.
– Уф, – сказала она. – Где мои девяносто лет?
Она огляделась и наконец увидела стоящего за сомнительным укрытием кустика маленького гостя.
– Ты кто? – спросила она не слишком сурово. Всё-таки занятия физкультурой положительно влияют на эмоциональное самочувствие.
– Я – Бобрёнок, здравствуйте, – ответил гость.
– Бобрёнок… Бобр, стало быть. И зачем пожаловал?
– Я… Мне сказали, что вы помочь мне сможете…
– Я? – искренне удивилась старушка. – Помочь? Кто ж такое ляпнул?
– Трясогузка. А ей – Ворон. Он с вами лично знаком.
– Ах этот. Болтун старый, – пожевала беззубым ртом бабулька.
– А вы можете?
– Ну а как же! Порчу желаешь навести?
– Ой! Нет!
– Отраву хочешь приобрести?
– Ну что вы!
– Ну тогда не знаю… Деток малых мною попугать?
– Это как?
– Это «Вот придёт Баба Яга да как съест тебя!» – старушка продемонстрировала недюжинные актёрские способности, вложив угрожающие интонации в свою фразу.
– У нас этим серый волк занимается, – ответил Бобрёнок.
– «Придёт серенький волчок и укусит за бочок»? – проявила профессиональный интерес Баба Яга.
– Ага.
– Ну так от меня чего хочешь?
– Я тут колючку в лапку посадил.
– И?
– И Трясогузка сказала, что Ворон сказал, что вы помочь мне сможете.
– Я тут тебе травмопункт открыла, что ли? – сварливо спросила Баба Яга и пошлёпала босиком обратно к своей избушке.
– А вы не можете?
Она строго посмотрела на Бобрёнка через плечо.
– Ну, допустим, могу.
– Но?..
– Ты не сказал волшебного слова.
Бобрёнок в панике начал вспоминать, знает ли он какие магические заклинания. Эх, не тому его мама учила!
Тем временем Кот лениво потянулся, выгнув чёрную спинку дугой, затем оттянул попу назад, вытянув передние лапки и поскребя когтями по деревянному полу крылечка, затем спрыгнул со ступенек и неспешно направился в лес, пройдя мимо остолбеневшего Бобрёнка.
– Скажи «пожалуйста», – прошипел он гостю краем рта и удалился в чащу.
– Ой, – пролепетал Бобрёнок, – пожалуйста!
– Вот молодец! – обрадовалась Баба Яга. – Хорошо тебя в школе учили, волшебное слово знаешь! Обязательно поощрю вашего педагога. Показывай лапу!
Спустя несколько минут Бобрёнок получил здоровую лапу, пройдя через процедуру вдумчивого разглядывания, ворчания по поводу возраста и зрения, поиска лупы, затем иголки, потом пинцета, наконец, извлечения кончика колючки из лапки и поцелуя в носик в качестве похвалы за хорошее поведение. Да ещё и второе волшебное слово правильно использовал:
– Спасибо, бабушка, – радостно сказал он.
– Можешь звать меня Ягусей, – улыбнулась Баба Яга.
Она почесала левую коленку, куда её укусил комар, и подобием лёгкой походки направилась в огород, пропалывать грядку с лекарственными травами. Бобрёнок постоял ещё немного, переваривая впечатления утра, потом оглядел вылеченную лапку и, пробубнив стеснительное «до свидания», пошагал обратно к родной речке. Сегодня ему будет что рассказать маме и близнецам!
(4 июня) Как появились Босоножки
Каждое утро в семье Сороконожек начиналось одинаково: мама и папа Сороконожки вставали в пару, а их детишки выстраивались в очередь перед родителями. Затем первый ребёнок протягивал родителям первую пару своих ножек, чтобы папа с мамой ловко натянули на нежную лапку тапочек, связанный заботливой бабушкой Сороконожкой. Потом подавали вторую пару ножек, третью, четвёртую – и так до двадцатой. Затем наступала очередь следующего ребёнка, третьего, четвёртого… Всего в семье было десять детей, и обуть всех занимало много времени. А обувка еще и быстро изнашивалась, рвалась или терялась. Так что спицы-хвоинки целый день мелькали в проворных лапках бабушки Сороконожки. Вот только пряжа быстро заканчивалась. И за ней посылали самую младшую Сороконожку к пауку-ткачу, жившему по соседству и снабжавшего семейство своей продукцией.
В очередной летний день отправленная за очередной партией пряжи маленькая Сороконожка семенила по тропке, аккуратно и синхронно поднимая и опуская необходимые пары ножек, чтобы двигаться плавно и быстро. Еще приходилось следить за тем, чтобы тапочки не сваливались с ног, а это было сложно, потому что бабушка Сороконожка не всегда угадывала с размером при вязании, и тапочки были слегка великоваты самой младшей внучке.
– Здравствуйте, – увидела она Бобрёнка, старательно обгрызавшего тонкую осинку возле домика паука-ткача. Они часто тут встречались, потому что речка с запрудой, устроенной семейством бобров, была здесь рядом, даже по меркам Сороконожки.
– Ждравствуйте, – отозвался Бобрёнок с полным ртом.
– Я снова за покупками, – вежливо поддержала маленькую беседу Сороконожка.
– Ховошо, – прошамкал Бобрёнок.
На обратном пути, держа в передней паре ножек большой моток приобретенной пряжи, маленькая Сороконожка остановилась вовсе деловито складывавшего в кучку осиновых щепок Бобрёнка.
– Скажите, пожалуйста, – обратилась она к нему.
– Да? – вежливо повернулся Бобрёнок к мохнатой собеседнице.
– А почему вы босиком ходите?
– Босиком? – удивился Бобрёнок.
– Ну да, без тапочек, – Сороконожка показала коленкой на лапы зверька.
Бобрёнок с сомнением оглядел их.
– А зачем мне тапочки? – озадачился он.
– Бабушка говорит, что без них можно застудить ноги, простыть и умереть.
– Я как-то не задумывался, – почесал пятку Бобрёнок. – Я вот не застужаю ноги и не простываю.
– Без тапочек?
– Без тапочек.
– А вам не больно босиком ходить?
– Абсолютно, – уверенно заявил Бобрёнок.
Сороконожка с сомнение ещё раз огляделся его коричневые когтистые пальчики.
– А почему у вас на одном пальце два когтя? – спросила она.
– Как вы внимательны! – похвалил её Бобрёнок. – Это моя расчёска. Очень удобно, знаете ли, всегда под рукой. Вернее, на руке, – хихикнул он.
Сороконожка тоже посмеялась. Попрощавшись, она посеменила обратно домой, пребывая в некоторой задумчивости. Наконец решилась. Когда до дома оставалось всего несколько кустиков, но он ещё был скрыт высокой травой, младшая Сороконожка остановилась и осторожно стянула с двадцатой пары ножек тапочки. Аккуратно поставила их на землю и прислушалась к внутренним ощущениям. Ощущения были обычными, никакой застуды не чувствовалось, простуда тоже никак себя не проявляла. Зато ножкам было приятно ощущать не липкость паутиной пряжи, а мягкость земли. Уже более решительно Сороконожка стащила с себя оставшиеся 18 пар. И с наслаждением закопалась ножками в песчаную почву. Это было такое приятное чувство, что она сама удивилась. Сделав неуверенные шажки, с некоторым трудом вспомнив порядок движения своими сорока ножками, младшая Сороконожка направилась дальше к дому. Здесь ей попалась мягкая травка на пути. На такой обычно тапочки липли и сваливались, а сейчас никаких преград не было, шагать оказалось приятно. Новый мир открылся перед Сороконожкой.
И она стала революционеркой в своей семье, категорически отказавшись от привычных всем тапочек и пряжи паука-ткача. Её долго корили и бранили, хотели было из дома выгнать, но пожалели. Бабушка так вообще перестала разговаривать с внучкой. Но та упорно отказывалась носить тапочки. Постепенно все свыклись с чудинкой в семье. Потом ещё пара родственников последовали новаторскому примеру сестрицы. Их уже никто не предавал анафеме, разве что называть таких родственников стали «Босоножки».
