Даниэль Зеа Рэй
Жатва III. Архангел
– Все хорошо! А у тебя как?
– Да путем все.
Кассир одарила меня таким презрительным взглядом, что на мгновение показалось, что она – бывшая пассия Уоррена Райта, которая не прочь поквитаться с ним за былое.
– Шэрон, у меня к тебе быстрый вопрос по работе.
– Ну, валяй, – кассир загадочно улыбнулась.
– Софи Крейн часто делала покупки в вашем магазине?
– Ну да. Пару раз в неделю точно.
– А полгода назад?
– Уоррен, ну ты как спросишь! – засмеялась она. – Я не помню, что месяц назад было, а ты про полгода!
– Шэрон, – мягко произнес он, – милая, ну напрягись. С меня за дело Крейнов уже три шкуры на работе спустили.
Шэрон снова злобно на меня взглянула.
– А ты бы меньше гулял, может, и работал бы лучше!
Вот это да! – я скрыла улыбку. Уоррен? Что на это ответишь?
– Шэрон, детка, ну напрягись, – едва ли не взмолился он.
– Да не было ее здесь никогда! Как с нашим охранником замутила, так и таскаться стала. Где ее дом – а где наш магазин! – хохотнула кассир.
– Так они с Эндрюсом свои отношения не скрывали? – Уоррен остановился напротив кассы и сложил руки на высокой прозрачной перегородке, глядя с высоты своего роста на Шэрон.
– Нет, – хмыкнула кассир. – Софи как ни придет, так он вечно не то перерыв возьмет, и тогда они в подсобку вместе шли, не то рядом с ней толчется, пока она по магазину расхаживает. Расхаживала, – добавила она.
– И когда у них начались эти шумы-муры?
– Да месяца три назад, наверное. Ну, может, четыре.
– И до этого Софи здесь не появлялась?
– Уоррен, ты задолбал! Говорю тебе: я тут Софи раньше не видела. Может, она не на мои смены попадала?
– А когда она появлялась здесь? Утром или вечером?
– Утром, – закивала Шэрон. – Мы еще с девчонками смеялись, что муж на работу, а она сюда.
– Спасибо, дорогая, – он ей подмигнул.
– Эх, Уоррен, – вздохнула кассир, – толку от тебя никакого, – она взяла в руку пачку с презервативами и яростно ее отсканировала, после чего буквально швырнула ее в меня.
Эх, Уоррен. Продинамил ты Шэрон. И, видимо, не в первый раз!
Я сложила покупки в пакеты и Уоррен их забрал.
– Пока, Шэрон! – он снова подмигнул ей.
– Давай-давай, – она помахала ему рукой.
Мы вышли на улицу, и я с удовлетворением вдохнула свежий воздух.
– Фотограф, который не любит фотографироваться, и послушница, которая не делала покупок в этом магазине до знакомства с охранником, – подытожила я. – И два с половиной месяца назад этот фотограф не появлялся на работе около трех недель.
– Что произошло два с половиной месяца назад? – спросил Уоррен.
– Кто-то следил за Мэйю Соммервиль. Сфотографировали ее, план-схемы центра, в котором она работала, определили ее график и маршрут. Все эти данные обнаружились на инфоблоке Питера Донохью.
– Вы нашли инфоблок Питера Донохью? – удивленно спросил Уоррен.
– Мы – да, – я улыбнулась.
– И что еще там было?
– Много чего, – вздохнула я. – Донохью под сеть копал. И довольно успешно. Ладно, скинь мне фотографию, – попросила я. – Отправлю своим ребятам. Пусть проработают и сопоставят с фотороботом.
– Я не знаю вашего номера телефона, мэм. И вашего аккаунта тоже, – Уоррен загрузил покупки в багажник моего автомобиля.
А я увлеклась и забыла, что пора переходить на «вы».
Мы сели в машину, и я активировала браслет. Показала данные своего аккаунта и номера телефона для связи. Райт все скопировал на свой браслет, натянул на голову капюшон и отвернулся к окну.
– Куда вас подвести? – спросила я.
– Высадите у вашего мотеля.
– Я могу вас в Р. подбросить, – сама не знаю, почему настаивала.
– Не нужно, мэм.
– Мымра, да? – я крепче сжала пальцами руль.
– Ничего личного, – он усмехнулся, или мне послышалось? – всего лишь работа. – Кстати, зря вы носите пистолет на спине за поясом. Это небезопасно.
– Все прощупали, или осталось что-то неизведанное?
– В наше время архиереи практически не используют табельное оружие при задержании. Послушников можно ранить во втором измерении, а с остальными вряд ли успеете достать оружие и выстрелить.
– В трех процентах случаев табельное оружие до сих пор используется при задержании. Поэтому мы все еще его носим с собой. Кстати, где ваш пистолет?
– А я не при исполнении сейчас, – ответил он.
– Дома в сейфе? – усмехнулась я. – Или в хранилище на работе?
Уоррен стал что-то набирать на своем браслете. Мой браслет запиликал.
– Я скинул вам фотографию.
– Я поняла.
Доехали до мотеля. Уоррен вышел из машины, спрятал руки в карманах и кивнул мне.
– Завтра у меня смена до восьми. Если будет нужна помощь – набирайте.
– А покупки? – я указала рукой на багажник.
– Оставьте себе. Спокойной ночи, мэм.
– До свидания, Уоррен, – пробурчала я.
Он пошел пешком в сторону дороги. Я забрала из багажника пакеты и потащила их в номер.
Мэйю
– Ну и куда ты собираешься? – одетый Айени вошел в мою палату. – Без меня? – добавил тут же и улыбнулся, протягивая мне пакет с чистыми вещами.
– Ты успел съездить в дом Мэрил? – обрадованная, я схватила пакет.
– Угу, – он присел на стул. – Одьен дал ключи от своего дома. Мы можем перевезти твои вещи к нему.
– Может, снимем какой-нибудь дом в городе?
– Сейчас нам всем лучше держаться вместе. По крайней мере, на этом настаивает Одьен. Гоаре и Кейдж уже переехали к родителям.
– Есть какие-нибудь новости? Что вообще произошло за сутки? – я натягивала на себя джинсы.
– В город приехала архиерей высшего уровня. Некая Полли Шейнберг, которая лично знакома с дядей Алексис.
Я даже замерла на мгновение.
– Она архиерей или…
– Архиерей, – Айени улыбнулся. – Но не это самое интересное.
– Так, выкладывай!
– Уоррен Райт вчера вечером приходил к Алексис и Одьену. У них там состоялась интересная беседа с дядей Алексис и этой Полли Шейнберг.
– Подробности знаешь?
– По дороге в дом Мэрил Бижуа расскажу.
Алексис
– Ну что, подписал? – я подскочила со стула в кабинете Одьена.
– Да! Мы в отпуске за свой счет на ближайшие две недели! – Одьен демонстративно прошел в кабинет, закрыл тубус голопроектора и отключил его. – Наварро остается за главного. И сейчас тебе лучше ему на глаза не попадаться.
– Айени и Мэйю самовольно покинули больницу. Ты их, случайно, внизу не видел?
– Нет, – Одьен взял меня за руку. – Все, пойдем отсюда.
Перед выходом в коридор я одернула ладонь. Одьен состроил недовольную гримасу.
– Да все и так уже знают!
– Мне плевать, – я прошествовала мимо него.
Заскочила в ординаторскую, пережила очередной короткий ледниковый период, пока собирала вещи, и, пожелав своим расстроенным коллегам удачи, побежала в санпропускник.
Мэйю
– Надо вернуть ключи от дома Мэрил, – я вопросительно смотрела на Айени, который сидел за рулем моего пикапа.
– Можем оставить их на крыльце ее дома.
– Я хочу с ней поговорить.
– Это плохая идея.
– Айени, отвези меня к дому Мэрил, пожалуйста. Десять утра, она может все еще быть дома.
– Плохая идея, – повторил он, но все же свернул на улицу, где жила дочь семьи Бижуа.
Мы подошли к двери Мэрил и позвонили в звонок. Она открыла практически сразу.
– Отдавай ключи от дома и проваливай отсюда! – она протянула мне руку.
– Советую сначала поговорить с нами, если не хочешь через десять минут говорить с архиереями, – ответила я.
По лицу Мэрил было видно, что она размышляет.
– Ладно, заходите, – она скрылась из виду и оставила дверь приоткрытой.
Мы вошли в дом и прошли в гостиную, посреди которой остановилась Мэрил.
– Чего надо? – напрямую спросила она.
– Кто привел тебя в сетевой бизнес? – Айени присел на свободный стул.
– Не понимаю о…
– Понимаешь! – гаркнула я и бросила ключ от дома ей в руки. – Твои родители в аварии погибли?
– Да. Год назад.
– А мысль о том, что их сеть убрала, тебе в голову не пришла?
– Сеть к их гибели отношения не имеет, – Мэрил отвернулась от нас с Айени. – Отец пьяным за руль сел. Не в первый раз, к сожалению, зато в последний.
– В сеть тебя отец привел? – спросила я.
– Да, – буркнула Мэрил.
– Дружок твой тоже денежки отмывает?
– Думаешь, ты самая умная? – Мэрил с ненавистью взглянула на меня. – Думаешь, у кого-то из нас выбор был? Они его не дают. Мы все повязаны. Весь город. Весь округ. И наш округ – это только часть общей системы.
– За что Роуз убили? Ты знаешь?
– Я не уверена, что ваша авария была подстроена, – ответила Мэрил. – Если это сделала сеть – тебя бы тоже убили. А ты чудом выжила. Хотя, какое чудо? Палач – он и есть палач. Может, это ты ее прикончила, сестру свою?
Я сжала пальцы в кулаки.
– Кто рассказал тебе, что я – палач?
– Папа, – ответила Мэрил. – Он тебя засек, когда ты ребенка спасла. Кстати, за это смертная казнь до сих пор полагается!
– За работу на черную Жатву тоже, – напомнил Айени.
– Кто твой связной? – спросила я.
– Хватит! Я и так достаточно рассказала! А теперь проваливайте! Оба!
– Передай приемному отцу своего любовника, что я все еще жду с ним встречи, – я развернулась и пошла к выходу.
Айени нагнал меня в коридоре и открыл передо мной дверь.
– Вы не знаете, с кем связались! – прокричала нам в спину Мэрил.
– Это ты не знаешь, во что влезла, – буркнула я и зашагала к машине.
Полли
Я пролистывала на голограмме личное дело Уоррена Райта и попивала кофе, сидя в машине. Досье действительно не пестрило подробностями. Родился в Р. в семье хранителей. Отец – архиерей. Вышел на пенсию в звании архиерея первого уровня. Мать домохозяйка. Сразу по окончании школы в Р. Райт поступил в учреждение высшей профориентации – Академию архиереев. Закончил ее с отличием. Потом два года проработал в службе контроля за лицами с высшим метафизическим уровнем, откуда перевелся в Л. округа Д. Там проработал в должности архиерея третьего уровня в местном филиале архиерейской службы. Потом были еще с десяток маленьких городков в разных концах страны и те же должности. Три года назад перевелся в филиал архиерейской службы города Р., где работает и по сей день. Тридцать пять лет. Не женат.
Я поморщилась. Просто так из службы контроля никто не уходит. Райта явно понизили и в должности и, возможно, в звании, сослав на службу в какой-то непонятный городок Л. Провинился или были другие причины?
Я набрала номер одного из своих старых знакомых.
– О! Привет, Полли! Что случилось?
– Трэй, ты как всегда знаешь, почему я звоню.
– Да, давай данные. Сейчас пробью.
– Уоррен Райт. Служил в нашей конторе двенадцать лет назад. Потом его перевели.
– Вижу, – ответил Трэй. – Дерьмовая у твоего Райта характеристика! Его выперли за инцидент.
– И-и-и?
– Неподчинение приказу. Нарушение протокола задержания. Убийство при исполнении по неосторожности.
– Ссылка на номер дела есть?
– Есть. Номер 3217584792.
– Записала. Спасибо, Трэй!
– С тебя бутылка, Полли!
– Посыльный принесет под дверь! – засмеялась я и отключила вызов.
Пришлось лезть в сумку за портативным модулем и входить в систему. Дело «3217584792». Достать их архива. «Доступ запрещен. Недостаточно прав».
– Интересно, – пробурчала я. – Прав недостает?
Позвонила тому, у кого их могло быть достаточно.
– Да, Полли, – вздохнул мой бывший.
– Привет. Можешь посмотреть дело, которое в архиве?
– А самой лень, что ли?
– Пишет, что прав недостаточно.
Бывший хохотнул.
– Заинтриговала. Давай номер.
– 3217584792. Открыл?
– Да.
– И?
– Извини, Полли. Но у тебя недостаточно прав.
– Ты издеваешься? – разозлилась я.
– Извини. Ничем не могу помочь.
– Да ты никогда ничем не мог помочь! – прокричала и бросила трубку.
Как был козлом, так и остался. Что же это за дело, твою мать?
Я отключила голопорт и закинула его в сумку. Вылезла из машины и зашагала к дому, где жил пропавший Эндрюс Годфри. Убила час времени на осмотр и вышла ни с чем. В прямом смысле. В доме не было ничего, кроме мебели, бытовой техники и постельного белья. Либо Эндрюс сам свои вещички быстро собрал, либо их собрали после его исчезновения неизвестные. Одно было хорошо: протокол осмотра дома соответствовал тому, что я там увидела.
Вернулась в машину и задумалась. Идти одной опрашивать соседей – дело гиблое. За тридцать минут в магазине Уоррен Райт узнал больше, чем мои коллеги. Значит, на опрос соседей лучше привлечь Райта.
Мэйю
– Мэйю, нельзя просто так прийти в офис к архиереям и поговорить с Уорреном Райтом, – настаивал Айени, паркуя автомобиль возле офиса.
– За последние десять минут ты повторяешь это в десятый раз.
– В одиннадцатый, ну да ладно.
Я вышла из машины и Айени нехотя поплелся за мной.
– Добрый день, – я уставилась на дежурного архиерея, которого прежде не встречала. – Могу я поговорить с архиереем Уорреном Райтом?
– Привет, Дик, – Айени протянул ему руку, и архиерей ее пожал.
– Доктор Ригард.
– Дик, нам бы с Уорреном поговорить.
– Они с Билли в патруле. Но я передам, что вы заходили, – дежурный покосился на меня – Миз-з-з…
– Мэйю Соммервиль, – представилась я.
– О-о-о… Мне очень жаль, миз-з-з.
– Да, мне тоже. Пойдем, – я взяла Айени за руку и буквально вывела его из участка. – Если ты всех здесь знаешь, может и номер Райта у тебя есть?
– Если бы был, я бы ему уже позвонил.
Мы с Айени замерли напротив моего пикапа, дверь которого подпирала высокая девица с огненно-рыжими волосами и в темных очках. Ее армейские сапоги на фоне классического черного брючного костюма смотрелись как минимум странно. И даже брюки «на выпуск» не спасали ситуацию.
– Здравствуйте, – Айени подошел к ней первым.
Девица достала из кармана пиджака голопорт и предъявила нам удостоверение.
– Служба контроля за лицами с высшим метафизическим уровнем. Архиерей высшего уровня Полли Шейнберг. Доктор Айени Ригард и доктор Мэйю Соммервиль, если не ошибаюсь?
– Они самые, – ответила я.
– Вы приходили узнать, как продвигается расследование вчерашнего ДТП, в которое вы попали? – она спрятала голопорт.
– Не совсем… – Айени одарил девицу прищуром красных глаз.
– Я бы на вашем месте узнала, – она внезапно улыбнулась, и у меня по спине побежали мурашки.
Не улыбка, а оскал какой-то. И вроде ничего страшного в ее наружности я не заметила. Молодая хранительница с пухлыми губами и высокими скулами, но эта ее улыбка… И очки на пол-лица…
– Вы хотите с нами поговорить? – напрямую спросил Айени.
– К вам у меня всего два вопроса, – она перестала улыбаться и мне, если честно, полегчало. – Доктор Соммервиль, палач, который на вас напал в операционной, он был высокий или среднего роста?
Я оторопела. Откуда она знает…
– Это простой вопрос, – архиерей склонила голову на бок, изображая скуку.
– Вы… – промямлила я.
– Высокий или среднего роста? – повторила она.
– Среднего роста. Чуть выше меня.
– Поняла, – она кивнула. – И второй вопрос: она достала из другого кармана телефон и показала мне фотографию мужчины в костюме охранника. – Видели его когда-нибудь прежде?
Я наклонилась, чтобы лучше рассмотреть изображение.
– Вроде бы, нет, – снова взглянула на нее.
– Уверены?
– Да.
– Ясно, – она спрятала телефон в карман, – благодарю за сотрудничество, – и отклеилась от моей машины. – Не ждите, что, находясь на смене, Уоррен Райт станет говорить с вами по душам. Камеры в пуговицах на его рубашке записывают происходящее и тут же передают информацию на местный сервер. Поэтому архиереи в патруле никогда не застегивают куртки, даже когда на улице очень холодно. Всего доброго, – она отошла от моего пикапа и направилась в участок.
– И как это все понимать? – я взглянула на Айени.
– Она нас предупредила, – он открыл дверь машины, – о том, что очень много знает.
– Странная она какая-то. Сегодня пасмурно. Кто ходит в темных очках в такую погоду?
Айени засмеялся.
– Что? – не поняла я.
– Я вот волнуюсь о том, что она слишком много знает, а ты про очки размышляешь?
– И про ее сапоги тоже.
– Мэйю, это не то, о чем сейчас следует думать.
Полли
Я засела в кабинете начальника офиса со стаканчиком кофе, который мне принес дежурный, и зефирками, которые по-прежнему стояли в вазочке на рабочем столе первого Райта. Да это издевательство надо мной – эти проклятые зефирки! Съела пять штук и как раз тянулась за шестой, когда Райт, наконец-то, вошел в помещение.
– Добрый день, мэм. Вызывали?
Я допила кофе, смяла стаканчик и метнула его в мусорное ведро. Попала с расстояния семи метров! Три очка!
– Неплохо! – хмыкнул Райт.
– Откройте на своем голопорте разосланную ориентировку на пропавшего Эндрюса Годфри.
Райт вопросительно изогнул бровь и молча открыл ориентировку. Уставился на фоторобот Эндрюса и, кажется, прошептал нечто нецензурное. Я подошла к нему и достала свой телефон. Открыла фотографию из магазина и приставила ее к голопроекции рисунка на Эндрюса. «Непохожи» – это мало сказано! Совершенно разные лица.
– Кто-то взломал нашу систему и подменил фоторобот в ориентировке? – тихо спросил Райт.
– Взламывать слишком сложно, – я хмыкнула. – Проще сделать все через нужного человека с нужным уровнем доступа. Вчера вечером фоторобот был другим. Я проверяла.
– Не сомневаюсь в этом, – Уоррен натянуто улыбнулся. – Но почему только сейчас подменили фоторобот?
– До вчерашнего дня всем было наплевать на пропавшего Эндрюса Годфри. Дело Крейнов закрыто. Муж признан виновным в убийстве супруги. Официально смерть Крейна носит ненасильственный характер. Вчера я интересовалась Эндрюсом Годфри, вечером мы получили его фотографию. А сегодня фоторобот уже изменен.
– Нужно вычислить, кто подменил фоторобот, – произнес Уоррен. – Можно попробовать пробить логин того, кто изменял этот документ в течение последних суток.
– Уже, – я улыбнулась, взглянула на него и поиграла бровями.
– Не-е-ет, – он покачал головой.
– Да-а-а, – я почти что рассмеялась, глядя на его удивленное лицо.
– Это не я! – выпалил он.
– Уоррен, если бы я была уверена, что это вы, формы на вас бы уже не было.
– Вы вычислили, кто сделал это через мой аккаунт?
– Мои коллеги над этим работают. Тот, кто это сделал, прокололся со временем. Вход в ваш аккаунт был выполнен в час ночи. Данные геолокации подтверждают, что объект находился в секторе, где расположен ваш дом. Вы в это время как раз уже были дома, но… – я специально сделала паузу – принимали ванную, в которой проспали до пяти утра.
Уоррен медленно повернул ко мне голову.
– Ваши люди были в моем доме? Вчера?
– Вы должны быть этому рады, потому что мои люди обеспечили вам алиби. А не то бы формы на вас уже точно не было!
– Это вы следили за мной?
– Уоррен, – я склонила голову на бок, – я похожа на архиерея, который будет следить за вами? У меня дел других, что ли, нет?
– Зачем ваши люди приходили в мой дом?
– Это неважно, Уоррен. Переходите к выводам!
– Меня хотели подставить, – изрек он.
– Продолжайте, – кивнула я.
– Зачем вообще было заменять фоторобот? Если Эндрюс Годфри уже труп, что вполне возможно, неважно, соответствует фоторобот в ориентировке оригиналу или нет. Но если он жив и кто-то не заинтересован, чтобы его искали и нашли…
– Думаю, он жив, – я улыбнулась. – И если не сам Эндрюс взломал ваш аккаунт, то это сделали те, кто тоже им очень интересуются.
– Мной могли прикинуться, чтобы подстраховаться, – развивал мысль Уоррен. – Архиереи вашего ранга в маленьком городе – всегда новость! А я сейчас замещаю начальство в офисе, значит, вы должны напрямую или косвенно иметь дело со мной. Если у одних точно есть мотив подставить меня, дабы скомпрометировать, то какой мотив у Эндрюса Годфри?
– Подставить вас и скомпрометировать, – вздохнула я. – Уоррен, откуда столько доброжелателей? При всем уважении, вы достаточно посредственный архиерей.
– Ваша правда, мэм, – в ответ на явное оскорбление, он лишь пожал плечами.
Стальная выдержка. Ничего не скажешь.
– Я тут по своим каналам одну проверку провела, – я вернулась на удобный диванчик и втянула ноги. – У Эндрюса Годфри родители погибли, когда ему было четыре года. Парень тягался по приютам, после этого поступил в учреждение средней ступени профориентации, закончил его по специальности «электромонтер» и испарился.
– Ребенок-сирота? – переспросил Уоррен.
– Да, – я игриво повела плечиком. – Сразу на ум приходит еще две фамилии: Питер Донохью и Закари Джонс. Оба ребенка-сироты, которые и познакомились-то в приюте, а не в университете, где учились. И трое этих ребят, один из которых мертв, а двое пропали, в течение одного года находились в одном приюте.
Уоррен Райт присел на диван рядом со мной и тоже вытянул ноги.
– Нужно ехать в тот приют и разговаривать с персоналом.
– К сожалению, того приюта больше нет. Расформирован. Поиском персонала уже занимаются, но на это уйдет время. Как появится информация, я поделюсь.
– Вы уже обедали? – неожиданно спросил Уоррен.
– Нет.
– Мы с Билли собирались пообедать в одном хорошем кафе. Можете к нам присоединиться, – он улыбнулся.
– Увольте, – я махнула рукой. – Если вам поступит вызов, я не собираюсь доедать в одиночестве и платить за всех.
– Не беспокойтесь, мэм. Наш с Билли обед запишут на наш счет.
Я засмеялась.
– Извините, Уоррен, но у меня еще много дел. Но за предложение спасибо!
– Мэм, можно личный вопрос?
– Сейчас поправлю прическу, чтобы лучше смотреться на ваших камерах, – я пригладила волосы, торчащие из пучка на затылке. – Ваш вопрос?
– Вам хорошо видно в этих темных очках? В офисе не слишком ярко…
– Поскольку вы сами классифицировали этот вопрос, как «личный», я отвечу на него сегодня вечером, когда вы после смены заедете за мной в мотель, – поправив на носу очки, я встала. – До вечера, Уоррен.
– До свидания, мэм.
Кажется, только что я с ним флиртовала. Но я же не умею флиртовать. Или умею?
Алексис
Мэйю первой влетела в дом и, не разуваясь, ринулась сразу ко мне.
– Кто слил всю информацию обо мне маршалам и архиереям? Вы подставили нас с Айени! Теперь эта рыжая из службы контроля знает обо мне все!
– Успокойся, – Айени опустил ладони ей на плечи, пытаясь усмирить ее гнев.
– Тебе не о чем беспокоиться, – я старалась держать себя в руках. – Никто из этих людей не выдаст твою тайну. Они сделают свою работу и уедут. И ты будешь жить дальше своей жизнью.
– Мы все будем, – добавил Одьен, втискиваясь между мной и Мэйю.
– Ну, тебе хорошо говорить, – продолжала шипеть Мэйю. – За тебя, видимо, хорошо и регулярно платят. А я для них никто! И Айени никто! И Одьен тоже! Где гарантии, что когда все закончится, они нас не зачистят? Об этом подумала?
– Никто из этих людей не причинит вам вреда! – перешла на крик я. – Это даже не обсуждается!
Мэйю отступила на шаг и уперлась спиной в грудь Айени.
– А если нет? А если в живых оставят только тебя?
Я опустила глаза. Может, и не стоило этого делать, но Мэйю в каком-то смысле была права. Раньше после зачисток из свидетелей в живых не оставляли никого, кроме меня.
– Ваши крики и споры ничего не изменят! – ответил Одьен. – Без этих ребят нам все равно не справиться, а с их помощью есть шанс выкрутиться.
– Одьен прав, – Айени обнял Мэйю за плечи и прижал к себе. – Сейчас у нас выхода другого нет. Придется им довериться.
– У меня нехорошее предчувствие, – покачала головой Мэйю. – И эта рыжеволосая мне не нравится. Она ведет собственное расследование и на короткой ноге со службой маршалов. С чего бы это вдруг? Насколько я знаю, архиереи и маршалы – это как два разных лагеря, где маршалы все время побеждают, а архиереи пытаются их обыграть. Да и приятели ее из службы контроля уже две недели в городе работают, а к нам с вопросами не зашли ни разу. Чем они занимаются?
– Ищут кротов среди своих, – ответила я. – По крайней мере так сказал Алексей.
– А ты ему во всем доверяешь? – Мэйю прищурилась. – И Носову доверяешь? Я бы на твоем месте остерегалась людей, от которых зависит моя жизнь.
– Но ты не на моем месте, – напомнила я. – И ничего обо мне не знаешь.
– Твоя правда. Так же, как и ты ничего не знаешь обо мне, – Мэйю отстранилась от Айени и ушла в гостевую, куда совсем недавно они принесли ее вещи.
– Она отойдет, – подбодрил меня Айени. – Мэйю привыкла рассчитывать только на себя. А тут слишком много единомышленников и все стараются помочь. Она к такому не привыкла. Дай ей время, – Айени потрепал меня по плечу и пошел к Мэйю.
– Ты сомневаешься, – тихо произнес Одьен. – И мне это не нравится.
– Я поговорю с Алексеем. Никого из вас ни его люди, ни люди этой Шейнберг не тронут. Иначе…
– Что иначе? – он прижался губами к моему темени.
– Иначе сами здесь полягут.
Полли
– Докладывай, что у вас нового, – я вгрызлась в сандвич, который купила на сервисной станции.
– Ничего конкретного пока нет, – ответил Шатски, глядя в лобовое стекло перед собой. – Нужен язык. Хотя бы один из возможных свидетелей.
– Так продолжай искать! – разозлилась я.
– Иногда мне кажется, что в этом деле тобой движет личная вендетта.
– Он убивает людей чужими руками, а смерть – это всегда личное.
– Я не об этом, – Шатски отпил остывший кофе из стаканчика. – Но ты это и так поняла.
– Что по Уоррену Райту узнал?
– Пока все улики против него. Он в сети, Полли. Зря ты сомневаешься.
– Ты поднял архивы по крупным делам в тех городах, где он работал?
– Не было там никаких крупных дел.
– Может, засекретили по высшему статусу? Знакомые есть, кто бы мог проверить?
– У тебя самый высокий ранг среди моих знакомых, – Шатски допил кофе и смял стаканчик.
– Опять все самой делать… Ребята, да вы задолбали!
– Будь осторожна, Полли. Ошибешься – поляжем все.
– Передавай привет Дадли от меня. И скажи, что если он еще раз засветит удостоверение в придорожном кафе при проверке документов – я лично понижу его в звании.
– Ты про эту Соммервиль?
– Все, пока!
Шатки вышел из моей машины, а я доела сандвич. Вечер еще не начался, а я уже устала.
Алексис
Ужин в доме Ригардов-старших был назначен на семь. Алексей предупредил, что они с Полли Шейнберг сегодня зайдут к ним «выпить чаю», как он изволил выразиться. Мэйю предупредила, что не будет употреблять спиртное, и добровольно согласилась сесть за руль. Айени предложил прогуляться до дома родителей пешком, но остальные его идею не поддержали. Все были напряжены, и я тоже. Айени вручил Мэйю ключи от его «Малышки» и дал слово, что, если Мэйю ее поцарапает, он заберет ее пикап. Я не поняла, почему она в ответ рассмеялась и, вырвав ключ из его пальцев, ответила: «Не дождешься!». Очевидно, старый пикап Мэйю представлял бóльшую ценность, чем навороченная машина Айени.
Когда подъехали к дому, я несколько удивилась. Наверное, ожидала увидеть некий «дворец-резиденцию» состоятельной семьи хранителей, где территория газонов будет раза в три больше пощади самого дома. Каждый мерит по себе, конечно. На заднем дворе нашего дома был не только бассейн, но и фонтан. Хотя и жили мы, по меркам соседей-райотов, скромненько для такой состоятельной семьи.
Дом Ригардов-старших мало чем отличался от домов соседей-хранителей. Двухэтажный, небольшой, без бассейна на заднем дворе. Одьен объяснил, что после Восстания родители не переехали из этого дома, хотя им поступало много предложений купить за бесценок райотские хоромы в центре города. «На чужом несчастье счастья не построить». Такое отношение к жизни импонировало. Похоже, деньги во главу угла Ригарды-старшие никогда не ставили.
Дверь открыл Джейсон Ригард.
– Привет, папа! – с один голос поздоровались Одьен и Айени.
– Здравствуйте, – кивнула Мэйю.
– Добрый вечер, – присоединилась я.
– Проходите. Раздевайтесь. Мойте руки и за стол. Мама целый день готовила, чтобы всех нас порадовать.
– А бывают дни, когда мама не готовит? – вставил Айени.
– Ты опять начинаешь? – предупредил отец.
– Он продолжает, – в укор произнес Одьен.
Я поспешила с выводами, изучая дом Ригардов снаружи. Внутри все оказалось более чем зажиточно. Набивший оскомину мрамор на полу, позолоченные канделябры на расписных стенах и картины, которые на этих стенах казались уже лишними. Как будто владельцы дома хотели среди соседей прослыть «простачками», а уже внутри дома, куда простые смертные не попадали, оторвались по полной. «Золотая клетка», – вспомнила я слова Айени. Да, старшее поколение Ригардов отличалось любовью ко всему золотому и «дорогому». Комплекс богатых хранителей, которым хотелось соответствовать богатым райотам, налицо.
К нам в холл вышла Доа Ригард в вечернем туалете. Мы с Мэйю переглянулись, ибо напялили на себя джинсы и кофты, взяв пример с наших дорогих мужчин. И если Джейсон Ригард в рубашке и брюках показался мне одетым вполне формально, то наряд Доа Ригард явно свидетельствовал о том, что мы попали впросак.
Последовали взаимные обмены любезностями, которые прервала Гоаре со своим: «Вы опоздали!»
Она вышла к нам в холл в безупречном брючном костюме и сложила руки на груди:
– Десять минут восьмого! Какого черта?!
– Не кипятись, – предупредил Одьен, помогая мне снять куртку.
Кейдж в вечернем платье тоже вышла в холл, поздоровалась со всеми и пошла, судя по всему, в столовую.
Когда все мы вошли туда же, Мэйю как будто растерялась. Наверное, такой роскоши она в своей жизни никогда не видела. Еще бы, ведь столовая тоже была «золотой»! До звания «платиновая» не хватало мраморных статуй в полный рост. Я на несколько секунд «залипла» на люстре под высоким потолком. В этот помпезный хрусталь было вложено столько же денег, сколько стоила бы новая машина среднего класса. Как будто я попала на чужой праздник жизни, и вот-вот мне укажут рукой на дверь. И хотя когда-то я так же наслаждалась миром роскоши, как и они, сейчас между нами залегала пропасть.
Мы начали ужинать. Кто-то пил шампанское, как мы с Кейдж, кто-то вино, как Доа и Гоаре, кто-то предпочел сок, как Джейсон и Мэйю, а кто-то откупорил бутылку виски и радостно налил брату в стакан. Чтобы накрыть такой стол в одиночку, нужно было простоять у плиты с рассвета. Три вида горячего, легкие закуски, салаты и даже канапе. Если Доа Ригард собиралась накормить гостей только в этом доме, она явно перегнула палку.
– Очень вкусно! – я улыбнулась матери семейства, запив кусок тушеного мяса шампанским.
– Да, мам! – подхватил Одьен. – Ты не перестаешь радовать нас своими изысками!
Доа в ответ лишь улыбнулась.
– Мам, пап, хотел у вас спросить, – Одьен положил приборы и взял в руки стакан с виски, – это не вы, случайно, прилепили красный билет на дверь Алексис?
Кейдж подавилась салатом и закашлялась. Гоаре вино «не в то горло пошло». Мэйю опустила глаза, перестав жевать. Айени вопросительно уставился на Одьена. И только Доа и Джейсон Ригарды замерли в прямом смысле: Доа с вилкой у рта, а Джейсон с графином сока, поднесенным к стакану.
– Я должен был спросить сам, – отсалютовал им Одьен и выпил.
Мэйю сглотнула и повернулась ко мне:
– Тебе вручили красный билет? Когда?
– В субботу, когда убили Поука и Азали Горна.
Айени бросил приборы в тарелку:
– Сеть оставила для тебя красный билет в субботу, а вы с Одьеном только сейчас нам об этом говорите?! – он практически кричал. – Вы в своем уме! Нас чуть не убили на трассе! Выходит, войну нам объявили не вчера, а еще в субботу?!
