Данил Медведев
Раб из Крайпруса
Глава 8 Рейды [Красиал]
Разгоревшееся пламя быстро потушили. Больше всего к этому приложили лапы зверолюды. Многие охранники ещё тушили занявшиеся склады, когда мои парни стояли уже у самих дверей помещения. Всех пленных я перерезал лично. У Мрашмы нашлось два жертвенных камня. Я с упоением насаживал его кишки на меч оба раза. Итогом резни стало не повышение уровня умения «каменные оковы». Нет, напротив. Я почти ничего не вложил в своё первое умение. Вместо этого я потратил скопившиеся сто шестнадцать тысяч очков стиля. Новое умение оказалось не боевым, но крайне полезным. Звучало оно как «Грязевой плащ».
Умение сугубо оборонительное, расходует ману по мере использования, надёжно прикрывает спину и бока. Не стесняет движения и почти не ощущается на вес. Основная защита плаща, выглядевшего как комки засохшей грязи по всей спине и ногам, приходилась на игнорирование стрелкового оружия. Стрелы, кинжалы и копья имели приоритет в блокировании. Хуже плащ справлялся с мечами и топорами. И совсем плохо с дробящим оружием. Ведь если кинжалы, стрелы и копья вязли в комках грязи, то мечи рубили их, оставляя раны, а дробящее оружие являло собой абсолютную мощь и вминало всю грязь в тело. Но полюбил я это умение с первого глаза не из-за гарантии, что меня вряд ли убьют с лука в спину. А из-за того, что активировалось это умение мгновенно. Полсекунды проходило между желанием и взрывом земли за моей спиной, которая тут же превращалась в своего рода панцирь. Грязь плохо защищала, но развитие этого умения намекало на то, что за «грязевым плащом» будущее.
Следующим на повестке был клан Тсара. Точного плана не было, но одна из зацепок уже могла помочь в реализации. Я уже знал, как провести разведку всего, что есть внутри их урочища. Помимо продуманного плана, следует продумать трофеи. При захвате посёлка я убил многих, кого мои люди взяли в плен. Запах крови и растущие на глазах очки стиля затмили мне глаза. Когда пришло время забирать все трофеи с собой, я одумался, но виду не подал. Бойцы недовольно тащили всё награбленное на себе, хотя можно было оставить пару рабов себе в качестве носильщиков. К тому же рабы пошли бы как отдельные трофеи, ведь Хаши такие приметные рабы абсолютно не нужны. Парочку самых сильных и умелых можно было бы выгодно выставить на арену в Толе. Там сражаются сильные и опытные существа всех рас и уровней. Как правило, разброс противников не превышает десяти уровней, но это лишь цифра, ведь при правильном развитии и тренировках, даже десятка может иметь параметры тридцатого уровня, два умения или однобокий навык высокого уровня.
Здесь, среди горилл, серьёзного соперника для арены не было. Либо он погиб от болтов. Как бы там ни было, никого из своих парней я не потерял. Тройка раненных не в счёт. Они оклемаются ещё до начала следующего ранга. Раны пустяковые, такие можно залечить обычными зельями и мазями, не то, что иногда случалось на арене. Опытный мечник или берсерк с топором, с лёгкостью отрубал конечности так, что потом их приходилось восстанавливать, привлекая дорогого целителя.
Да что это со мной?! Идём в лагерь с трофеями, а я думаю об арене в Толе. С чего бы это? Из-за обидного поражения в финале? Да бред. Нечего мне волноваться.
Ещё два рейда, гноллы Хаши вытащат мне Бонса, заберу его артефакт и свалю к чертям с этого Крайпруса. Вернусь в Толь, обновлю свою банду. За опытным налётчиком сорокового уровня пойдут многие. Ещё пара рейдов с такой резнёй и точно четвертый десяток разменяю. А там можно будет вновь выбраться на арену. По правилам допускается только одно участие на своём десятке, чтобы одни и те же гладиаторы не засиживались на своих уровнях подолгу, готовясь к взятию трофея.
Снова мысли убежали в сторону Толя и его арены. Чёртов Багир Скелет. Поквитаюсь я с ним. Открытие арены происходит раз в полгода. Новый турнир стартует через месяц. Будет время вернуться, отдохнуть и подготовиться. С артефактом Бонса мне удастся удивить всех. Такого точно никто не ожидает. Ведь единственный способ победить на арене, это удивить противника. Только в этом случае можно забрать главный приз. Девятнадцать из двадцати одного победителя арены поступали именно так. Они удивляли всех своих противников.
Всего турниров на арене было четыре. В первых трёх гладиаторы были от десятого до пятьдесят девятого. Были пятнадцать победителей. В четвёртом турнире приняли участие гладиаторы шестидесятых уровней. Семидесятых для турнира не хватило. Так, двое в финале сороковых уровней убили друг друга, из-за чего никто из них не получил приза, ведь погибли они в одной атаке в одно мгновение. А одного из победителей десятых уровней убили до награждения. Через месяц стартует новый турнир, пятый по счёту, на который я могу заявиться только выше тридцатого. Десяток я уже разменял, осталось только подтянуть его до тридцать девятого.
Из особых уловок, помогших победить в прошлые разы, были: обилие навыков, позволяющих развить все характеристики до запредельных значений; много достижений, имеющих почти тот же эффект; однобокий навык владения двуручным мечом, у того берсерка он был выше пятидесятого, из-за чего он нарубал в фарш всех своих противников. И уровень у него был подстать – пятьдесят третий; развитие двух умений на неожиданно низком уровне, вроде десятого или двадцатого; артефакты и чары; элитное снаряжение с кучей зачарованных рун.
В прошлый раз Багир Скелет смог меня подловить, ведь он был магом. Я тоже, и, рассчитывая на своё владение мечом, сблизился с ним. По заветам мага, забравшего первые два трофея пятидесятых уровней – Лазаря, Багир оказался умелым ближником. Вытащив из-под плаща кинжалы, он покалечил меня и как итог – отсёк мне голову на потеху зрителей. Это считалось самым унизительным – умереть от потери головы на арене, ведь истинный гладиатор может проиграть только в бою от смертельных ран.
* * * * * (Кса)
Рывком придя в себя от мысли, что по обгоревшему стволу вверх ползёт какой-то странный варан с головой матюса и лапами аллирогоста. Дёрнувшись, сильно налёг на верёвки, и канаты протяжно заскрипели об обгоревший ствол. Первым делом поглядел вниз, чтобы убедиться, что это был сон. Но внизу и правда что-то ползало, но лишь под деревом.
Решив проморгаться, посмотрел на просыпающиеся джунгли и выглянул из-за ствола. Луч света, ударивший в глаза, заставил зажмуриться. Неприятно режуще, он прошёлся по лицу, выжигая неготовые к этому глаза. Убрав голову обратно за ствол. Медленно моргнул. Пара слёз полетела вниз. Я вновь посмотрел туда же.
Увиденное мне не понравилось. Монстр и вправду был. Однако, не столь опасный, как мне снилось. И даже больше, этот зверь мне был очень знаком. Под стволом, крутя мордой, сидел зонех. Коричневая шёрстка такой особи не так ценилась как та, что находилась сейчас у меня в чехле.
Уровня монстра я отсюда не видел, но почувствовал облегчение, что с утра меня встретил именно такой зверь. Такое же облегчение испытываешь, когда вместо ядовитого паука размерами с лапу к тебе в хижину забирается безобидный сверчок.
Вытянув из ножен рапиру, перехватил обратным хватом, отвязал завязки и, встав в полный рост на ветке, сиганул вниз. В воздухе тело само сделало оборот, нацеливаясь на спину зонеха. Лапы жёстко ударяются в холку и пружинят. Монстр от такого удара оседает, и в этот момент рапира точным уколом входит в шерсть под шеей. Не дав монстру оклематься, проворачиваю лезвие.
На трясущихся лапах волк начинает подниматься, поскуливая сквозь оскаленные зубы. Хлёстким движением выдергиваю рапиру, распарывая плоть в сторону шеи. Перехватывая рукоять двумя руками и горизонтально, словно кол, вгоняю клинок в шею. Меч тут же показался с другой стороны. Зонех дёрнулся вперёд, едва не сбросив меня с себя, на пути встретился обгоревший ствол одинокого дерева. Лезвие рапиры наскочило на ствол и практически разрубило шею волку.
Встав с замершего волка, обошёл его тело и потянул застрявший меч за рукоятку. С натугой, но лезвие пошло. Тонкое, но очень прочное лезвие мне всё больше и больше нравилось. Оно не наносило рубящих тяжелых ран, зато в обращении было элегантно-смертоносным. Даже в случае промаха этим оружием можно было легко нанести новый удар, что не всегда удавалось сделать тесаком. Да, мощное лезвие при должной силе перерубало голову зонеха без труда, однако, для такого удара нужен был долгий замах, что не всегда удавалось сделать в бою с быстрыми монстрами.
Трех тысяч ста пятидесяти очков стиля для повышения уровня не хватило. Больше ничего нового с монстра я не получил. Фехтование и акробатика остались на прежнем уровне. Опыта до нового уровня тоже не хватило. Взглянув на рыжую шкуру с серыми пятнами, я задумался о прокачке менее ходового в выживании навыка.
Обмотав середину рапиры верёвкой, проверил. Держится надёжно, и о лезвие быстро не перетрётся, хотя резких движений следует избежать. Ножа у меня не было, поэтому пришлось импровизировать с мечом. Выбрав подходящее место, сделал надрез. Продолжив его, приподнял слой шкуры и срезал под ним жилы.
Закончив, довольно посмотрел на итог:
Повышен навык: Снятие шкур +1
Единичка в навыке и прибавка в разуме, к тому же шкура будет не лишней. Продам её в довесок к первой. Дополнительно срезал мяса, но мясника так и не поднял. Разделкой дома я практически не занимался, опыта ещё маловато. Срезав пару шматков, завернул их в тряпицу. Шкуру промыл в ближайшем ручейке. Там же и сам обмылся. Холодная вода хорошо бодрила. Набирая в ладошки воду, смыл с себя большую часть копоти.
Помывшись, посидел на берегу обсыхая. Затем поднялся и вприкуску с сырым мясом, продолжил путь в Сельтрест.
* * *
– Кса, – утробный оклик выдернул меня из размышлений о том, кому лучше предложить диковинный товар в виде шкуры зонеха-альбиноса.
– Привет, Лоринор, – поприветствовал я одинокого спраута-стражника на входе в Сельтрест, – в городе случилось чего нового?
– Да, ведь Аз свой легион собрал для рейда. Вот-вот отплывают, неужели не слышал?
– Змеиная Голова идёт на рейд? На кого? Война? – изумился я.
– Да что-то там с другими кланами не поделили. В общем, сейчас полгарнизона с ними на кораблях уйдет. Дежурить днём и ночью придётся. А ты чего такой? Случилось что?
– Да многое было, всего и не расскажешь. Может, на обратном пути поболтаем, сейчас валюсь с ног.
– Конечно, проходи, отдыхай. Только учти, сейчас товаров дешёвых не найдёшь. Алхимия, провизия, ювелирка и снаряды под запретом. Аз лично запретил всю торговлю для зверолюдов из других кланов.
– Вот как, а спрос значится, вырос, раз они всё так массово скупают?
– Разумеется. Если наткнёшься на чёрный рынок, постарайся узнать личности барыг. От стражи причитается, – Лоринор подмигнул горизонтальным глазом.
– Хорошо, – кивнул я и поплёлся дальше в город.
Пройдя покосившуюся арку ворот, попал в некогда торговую часть города. Сейчас здесь не было никого. Пустая площадь. Двухэтажный дом семейства Тхаса был открыт и из него как раз вышли трое людей. Лениво глянув на меня, они направились в сторону порта. Идя за ними, прислушался. Говорили они на своём языке. Ни единого слова было не разобрать. Свернув в проулок, они исчезли из вида, а гомон, доносившийся с порта, перебил их голоса.
Пройдя магазин с алхимика Думива, не удивился, увидев запертую дверь. В джунглях всегда было тепло и закрытая дверь означала ни иначе как закрытую лавку. Дойдя до нужного дома, посмотрел на закрытую дверь. Хмыкнув, легко перемахнул через забор и, подойдя к калитке высотой по пояс, открыл её. Аккуратная тропка вела на задний двор, откуда характерно пахло кожей. Нарочно топая, привлёк внимание хозяина.
Кожевник Абани голым стоял возле древесного колеса. Его он называл барабаном, засыпал туда опилки, клал шкуры и заливал специальное зелье, из-за чего любая шкура становилась мягкой и податливой, а также избавлялась от всякого запаха. В джунглях, где каждый второй обитатель чувствовал тебя за десятки метров, иметь какой-либо запах было недопустимо. Абани раскручивал древесный барабан, и при каждом обороте из него высыпалось немного опилок. Сам хозяин лавки был худощав, но руки у него были жилистые, было видно, как под шкурой бугрятся жгуты жил. Крутанув особенно сильно барабан так, что он успевал, не останавливаясь сделать три оборота, Абани закинул в него сбоку лопату опилок со специального совка. Грохот от древесного барабана стоял такой, что я услышал его ещё с улицы, однако, было видно как шевелились уши кожевенника.
– Абани, – окликнул я кожевенника.
Быстро повернувшись, кожевенник посмотрел на меня и, отпустив одной рукой барабан, воткнул нож в стоящую рядом чурку.
– Кса, с чем пришёл? С тугим кошельком, или со шкурой какой в чехле?
– Ты, как всегда, зришь в тему, с тугим кошельком я планирую уйти. Я слышал, что у вас тут многие товары под запретом.
Посмотрев на меня через плечо, Абани продолжил раскручивать барабан, изредка подсыпая опилок.
– Легион Змеиной Головы дешёвое не берёт. Можешь не беспокоиться, на твой уровень найдется. А вот шкур матюса сейчас нету. Их бы я приобрел поболее высокой цене. Ну а если захочешь чего купить, так под твой уровень легко найдём.
– Ты же знаешь, что матюса убить крайне сложно, даже зная, где находится его логово. Но я принёс тебе не менее редкую шкуру.
Закончив с барабаном, Абани вытащил шкуры и развесил их на специальных сушилках рядом. Четыре шкуры, все были усеяны опилками так, что было невозможно определить, кому они принадлежат. Вынув нож из чурбана, кожевенник уселся на него и принялся вычесывать заранее заготовленную полосу шкуры, пока остальная сохла. Тщательно избавляясь от длинной шерсти, Абани оставлял лишь аккуратный и красивый подшёрсток. Полоска предназначалась явно с декоративной целью. Змеелюды такое не носили, значит, поступил заказ уже после военных сборов легиона.
– Что у тебя за шкура для меня, – не отрываясь от работы, спросил мастер, – Стемлин? Арид? Спекры?
– Зонех, – расстроил я хозяина лавки.
– Пара шкур зонехов у меня хранятся на складе. Низкий уровень материала. Залёживается товар, много не дам. Иммунитет к яду слишком слабенький. Змеелюды больше ценят шкуры спекров. Сшивать достаточно сложно, но зато дают больше защиты. Видел, как парочка воинов Аза одевалась. Так они натягивают поверх курток и штанов из шкур спекров мифриловые доспехи. Светятся, как небеса, при этом. Красота. Гноллы менее богаты и чаще заказывают либо их со стальными бляхами, либо кожу зонехов.
Достав шкуру сегодня убитого зонеха, я положил её перед хозяином.
– Сколько дашь за неё.
– Не выделанная, десяток серебра. Больше не проси.
– Хорошо, а что тогда скажешь, если она и вот эта всего за пятнадцать золота? – я высунул край белой шкуры.
Услышав такой ценник, Абани замер, прекратив вычёсывать полосу. Присмотревшись, он отложил инструмент. Убрал обратно полосу, встал и потрогал шкуру.
– Готовая, к тому же хорошего качества и сделана рукой мастера, – хозяин лавки задумчиво мял шкуру.
– Редкостная вещь, к тому же можешь хорошо продать её легиону.
Отпустив край, Абани вернулся к своему занятию. Постояв в тишине, пока кожевенник думал, услышал, как в порту кто-то кричал. Звонко так.
– Восемь. Восемь золотых и я заберу её прямо сейчас.
– За шкуру зонеха-альбиноса всего восемь золота? Издеваешься? Это редкостная вещь.
– Аз уплывает в ближайшие часы, если не сейчас. Корабли загружены, зверолюды стоят провожать их в дальний путь. По этому поводу в порту стоит ярмарка, где реализуют непроданную алхимию и остальное. Сделать сейчас из этой шкуру я уже ничего не успеваю. А когда Аз вернётся с трофеями, если вернется. То ему уже такая шкура может не понадобиться. К тому же это зонех, хотя и редкий. Восемь плачу сейчас.
– Десять, – попытался выставить цену, наказанную отцом, – продашь кому-нибудь другому, покупатель всегда найдется на такой товар. Видел у вас приезжих людей, может, их заинтересует.
Кожевенник задумался над моими словами.
– Дельная мысль, но те люди не очень богаты. Хотя их глава прикупил у меня роскошную шляпу на заказ вчера. Практической пользы от такого головного убора мало. Любой порыв ветра сорвёт, да и материал не из богатых. Поэтому восемь золотых и можешь одеться на свой уровень бесплатно. Если пойдешь к остальным, то когда вернешься, больше шести не заплачу. Сумма, которую ты просишь, сейчас у многих есть, но вот не многие станут рисковать, ставя всё на одну-единственную шкуру. Хотя и стоящую этого.
Видя моё сомнение, кожевенник пояснил.
– Приди ты на полдня раньше, я бы забрал эту шкуру за двенадцать монет. Но сейчас её хорошо уже не продашь. Ну так как?
– Готовь вещи на меня, – вздохнув, согласился я.
Глава 9 Кровный враг [Кса]
Легион Змеиная Голова отплыл со всеми почестями и праздничными гуляньями. Ярмарка в честь этого события ещё долго шумела, но мне всё это было неинтересно. Я снял комнату в ближайшем трактире с горячим обедом. Проспавшись и хорошо отдохнув в постели, решил возвращаться домой.
Топая в новеньких высоких сапогах из бадирурры, поверх заправленных голенищ кожаных штанов, время от времени поправлял натирающую кожаную куртку. Привычки носить на себе броню у меня не было, поэтому доспех время от времени приходилось поправлять. Ещё в комплекте имелись кожаный шлем, воротник, прикрывающий шею, и пояс, куда удобно помещались склянки с зельями. Перчатки взял стрелковые, с плюс два на точность. Они, в отличие от остального сета, были из шкуры арида. Жёсткие, они надёжно фиксировали лук и поглощали мелкие колебания. Весь остальной сет добавлял в сумме плюс шесть к силе и тридцать семь к защите.
Идя по джунглям в сторону дома, время от времени потирал рукоятку шпаги. В мыслях я обдумывал, что сказать отцу, когда приду в урочище. Сослаться на то, что выгодно продал шкуру за пятнадцать золотых и купил рапиру за семь, выглядело для меня самым разумным. Сначала так и хотел, ведь рапира и вправду стоит таких денег. Впрочем, она стоила явно больше. Можно сказать, что продал за двенадцать и купил всего за четыре, тогда отец ещё и похвалит за хорошую покупку. Жаль, что в наших краях вряд ли кто-то сможет починить такое оружие. Да и как бы его оставить у себя, когда люди придут за тем свёртком? Потребуют ли они назад такое оружие? Оно, несомненно, дорогое, скорее всего, потребуют. Как оставить его у себя и не опозориться перед отцом? Может прятать её и когда они придут, сказать, что потерял? Да. Так и стоит поступить.
Проходя мимо трёх деревьев, облюбованных смертоедом, заметил там парочку тел. Не похоже было, что это зверолюды, по случайности забредшие туда. Скорее кто-то из чужаков. Чем ближе я подходил к дому, тем чаще замечал чужие следы. Все следопыты внимательные, иначе им не стать. Оброненный топор был самым заметным следом. Такими здесь не пользуются. Этот какой-то корабельный, но точно не зверолюдский. Постучав ногтем по лезвию, послушал звон. Металл хороший, да и качественное изделие, даром что не нашенский, но добро не должно пропадать.
Дальше следы не закончились. Трава в сторонах от тропки примята. Местами прорывались через бурелом, хотя шёл явно знающий зверолюд. Вот только кто такой большой толпой шёл за ним и с какой целью?
Встретив тело человека, проткнутого древесной колючкой, я напрягся. Человек был без всего, лишь окровавленная рубаха, не прихваченная своими же, только потому что была безвозвратно испорчена. О хищном растении, охотящимся в этом месте древесной колючкой, знали все. Даже дети, это была своего рода охрана. В крайнем случае капкан для незваных гостей. Значит, людей вёл кто-то не из клана, но тогда с какой целью?
Начиная нагнетать мысли, ускорил шаг. А когда следов было всё больше и больше, вообще перешёл на бег. Один раз я сегодня уже опоздал, потеряв в деньгах. Не хотелось бы опоздать снова, потеряв ещё что-нибудь…
Выйдя из-за стены деревьев, я замер. Замер, не веря в происходящее. Взгляд мелькал, но нигде не задерживался. Там просто не за что было зацепиться. Урочища не было.
Не знаю, сколько я стоял так. Тупо смотря остекленевшими глазами на пепелище. Затем из глаз побежали слёзы, но я не закрывал их. Стоял и смотрел, сквозь пелену воды и отрицания. Этого не могло быть.
Когда глаза нестерпимо защипало, зажмурился и упал. Упал, нервно содрогаясь всем телом. Растерев глаза, поднялся и пошёл вперёд. Туда, где только недавно стояли ворота. Туда, где отец только вчера пинал кокетничающих девок. Туда, где была мать, готовящая завтрак. А я даже не подошёл, чтобы увидеться с ней.
Слёзы лились ручьём, скатываясь по подбородку и капая на шею, оттуда сначала по воротнику, а затем и по куртке летели вниз на выжженную землю. Подойдя к телу, долго стоял над ним. Нар. Не помогло тебе везение. Как же это. Тело было сильно обожжено, а голова отрублена. Тем не менее она находилась близко к телу.
Дома исчезли, превратившись в едва тлеющие остовы горячего пепла. Склады и мастерские были либо сильно разрушены, либо сожжены. От рыбного дома осталось только две стены и обрушившаяся крыша. От самых больших домов ещё шёл дымок, плавно стелясь по земле и ударяя в нос запахом гари. Стало душно и нечем дышать. Кожаный шлем и воротник тут же полетели на выжженную пожаром землю.
Тела. Их было много. Никто не удосужился стащить их в кучу или разложить рядком, перед массовым погребением. Вместо этого они лежали там, где их застала смерть. Ходя и разглядывая трупы, заметил, что убили всех воинов. Тел нападавших было немного, но даже они попадались с тем же обращением. Обобранные и брошенные. Женщин и детей было мало. Хотя мальчики тоже попадались. Либо женщины бежали, либо они в плену. Обойдя некогда склад, где хранилось оружие, теперь же здесь были только обугленные головешки, нашёл тело отца. Нога утоплена в земле, а грудь во многих местах пробита мечами и болтами. Взявшись за один из застрявших болтов, с хрустом переломил его. Отец при этом не пошевелился. Пара слез упала на землю рядом. Это были последние капли отчаянья.
Когда подобрался к чуть остывшему пепелищу дома, обнаружил сильно изуродованное тело матери. Либо она сгорела, выбравшись в последний момент. Либо её ещё и сожгли, не отходя от полыхающего дома. Слёз не было. Нечему было лететь на землю. Никто не выжил. Никто не смог дать отпор. Лишь я. Но где я был в тот момент? Опять опаздывал?
Тела сестры не было. Возможно, она сгорела в одном из домов. Возможно, убежала вглубь джунглей, услышав крики и сражение. Если второе, то она должна спастись. Не пропадёт. Но то, чего я больше всего боялся, тоже могло произойти. Она могла быть в плену, и мне придётся это проверить, даже если я погибну, пытаясь её вытащить.
Подходя к сожжённому колодцу, я ужаснулся. Внутри был тайник, но снаружи к деревянным перекладинам были привязаны женщины. Растерзанные, они были сожжены вместе с постройкой. В деревне было два тайника. Первый оказался разграблен, второй пришлось копать. Вырыв свёрток, подхватил его и удалился. Шёл я быстро, на ходу развязывая бечёвку. Ярость кипела в крови. Взгляд помутился, всё резко потемнело. Но не наступающий закат был в этом виноват. Кровь, которой суждено было сегодня пролиться, уже заливала мои глаза. Зря вы не путали следы, уходя из моего выжженного дома. Люди! Отныне вы все мои кровные враги! Удавлю и перережу каждого встреченного мною. Сначала найду тех, кто сделал это, затем явлюсь в Сельтрест. Легиона нет. За правосудием следить некому, значит, правосудием для убийц стану я.
* * * * * (Красиал)
Сельтрест встретил меня пустотой улиц. Зверолюдов здесь было мало. Закончив с рейдами и разделив награбленное с проводниками, вернулись сюда.
– Почему так пусто? – спросил я у одного из провожатых.
– Все на ярмарке, – ответил гнолл, еле дыша под весом поклажи.
– Ярмарка?
– Змеелюды отплыли на материк, по этому поводу пышные проводы и продажа…хех… запрещённого – пояснил другой гнолл, еле ковыляя с чехлами забитыми древесиной.
Помогать в переноске части Хаши, мы, разумеется, не стали. Не наша была проблема, что гноллы выбьются из сил или не справиться с ношей. О носильщиках и рабах речи не было, так что пусть дальше обиженно пыхтят. Я и так потерял много людей в рейде на клан Тсара. Оставшихся нужно оберегать и по пустяку не напрягать.
Достигнув нужного мне кабака, гноллы зашли через другой вход. А меня встретили здесь с почётом. Дверь с уважением открылась, а два верзилы гнолла с множественными шрамами на лице распихали всех пьяных зевак с нашего пути.
Остановившись перед кабинетом, бросил быстрый взгляд по кабаку. Посетителей стало явно меньше. Вот только зачем здешний сброд отправился? Воровство и грабежи? Карманничество? Или работа по отправке судов в порту?
Открыв дверь, шагнул внутрь. Сразу же в глаза бросилось тело человека без ноги, лежащее на какой-то хламиде бурого цвета. Затем я заметил Хаши, с каким-то зверолюдом у уха. Удивительно было, что тем зверолюдом был каштак. Гнолл внимательно выслушивал длинную речь каштака. Закончив, гнолл кивнул, и каштак удалился в другую комнату.
– Вот твоё тело, – недовольно заявил Хаши, – ничего не трогали, все вещи на месте, я лично за этим проследил.
Оглядывая тело и примеряясь как бы к нему подступиться, спросил:
– Чем-то недоволен? Тебя никто не обижал в сделке, ты получил свою долю по праву.
– Я потерял своих подчинённых. Тот человечешка оказался сильным воином, ты не предупреждал об этом.
– Его не сожрали ползуны? – изумился я.
– Нет, он убил их целую стаю. Все панцири ползунов пойдут мне, в качестве компенсации за потери.
Раскрыв сумку Бонса, спросил:
– Кто его убил?
– Не знаю.
Не найдя нужного, поднял взгляд на хозяина кабака и произнёс:
– Здесь нет той вещи.
– Там всё, – стоял на своём гнолл.
– Я сказал, здесь нет того, что я искал. Не шути со мной, там был артефакт и я знаю, как он выглядит. За ним придут. Если он окажется в этом городе, те, кто придут за ним, вырежут весь город. Ни охрана, ни легион змеелюдов не спасут. Не стоит шутить со мной.
– Я не шучу, – Хаши серьёзно напрягся от моих слов. Подобрался и нахмурился, а хитрые глазки испуганно забегали по комнате.
– Где артефакт? – грозно спросил я.
– Никто ничего не забирал. Он точно должен быть при нём?
– Если он даже его спрятал, ваши ищейки должны были это обнаружить. К тому же разве можно что-то хорошо спрятать в логове ползунов?
– Не-е-ет, – задумчиво выдавил Хаши, – но больше при нём ничего не было.
– А где его рапира? – заметив пустующий пояс, уточнил я.
– Оружие? При нём его не было.
– Что за бред, ты решил играться с тем, кто без потерь вырезал три независимых клана?
– Спокойно, – выставил вперёд лапы Хаши и отступил на шаг к стене.
Охрана хозяина при этом заметно напряглась.
– Мне тоже показалось странным, что мои люди были убиты каким-то тонким мечом, но мне ничего не передавали. Поверь, мне нет смысла тебе врать или кидать. Я – Хаши, я – надёжный делец. Мои люди принесли колбы с выпитым зельем, вряд ли бы они пропустили хорошее оружие.
– Они и не пропустили, а нагло прикарманили, а ты походу за этим не следишь, раз хочешь меня кинуть.
– Никого я не кидаю. Там не было ни артефакта, ни оружия. Однако мои парни нашли кости.
– Кости? Что за бред, чьими костями ты хочешь от меня отделаться?
– Это был костяной шип. Он рассыпался, поэтому его сюда не принесли, но у одного из гноллов была рана, нанесённая им. Кто помогает твоему человеку? Это кто-то из клана Тсара?
– Не неси бред, клан Тсара мёртв. Те, кто остались от него, сейчас погружены в трюмы моего корабля. Это вы должны были узнать, кто ему помогает и найти украденный у меня артефакт. Если не хочешь, чтобы все серьёзные дельцы в Толе узнали, что Хаши врун и кидало, то найди мне этого помощника. Достань из-под земли. У нас провизии на два дня простоя ещё есть. Где мой корабль твои люди знают. Жду два дня и уплываю. Затем беги. Беги от смерти, Хаши, она тебя быстро настигнет, если кинешь меня.
Хозяин кабака не ответил, а я молча начал раздевать труп Бонса. Броня у посланника Пустоты была отменная. Сет назывался «Песчаные дюны». Особенно он хорош был в пустыне и песках, давая дополнительные эффекты. Но и без этого он был достаточно хорош по своим основным показателям. Несмотря на повреждения, полный сет был в разы лучше того, что было сейчас надето на мне. К тому же, Брахим уже давно носит сапог из этого сета у себя в сумке.
Закончив с трупом, я так же, не прощаясь, удалился. Теперь действовать следовало Хаши, и, кажется, я уже подозревал, чего мне стоит ждать.
* * * * * (Кса)
Следы людей вели к их лагерю. Шум, крики и веселье доносилось ещё издалека. Но несмотря на такой шум, вечерние джунгли не спешили наказать их разорителя. Прибывшие очень удачно выбрали лагуну. Здесь было слишком мелко для рыбы, было мало водорослей, мало растений, съедобных для травоядных животных, а следовательно, и хищникам здесь было делать нечего. Последним доводом было то, что от джунглей лагерь людей отделяла береговая полоса шагов в пятьдесят.
Подобравшись к краю зарослей незамеченным, осмотрел будущих жертв. Все сильные и очень опасные. Если бы эти люди были слабаками, отец с воинами клана бы отбился. Лагерь представлял собой три костра, разбитых треугольником. Посреди них, ближе к берегу был склад. Огромные кучи сваленных вещей. Отсюда было все не разобрать, но были и мечи, копья, доспехи, связки бамбука, стопки заготовленной древесины, мешки с рудой и все возможная мелочь. Всё это загружали на корабль с десяток человек. Что странно, корабль был очень близко. Три лодки с семью людьми мелькали туда-сюда, оборачиваясь достаточно быстро. Охранников я увидел только двоих. Те лениво поглядывали по сторонам, поигрывая арбалетами в руках.
Нужно нападать до окончания загрузки. Итак, чтобы все грузчики оказались здесь. Лодки ходили вместе, поэтому этого добиться было несложно. Если напасть пока лодки в пути, то удастся убить разве что двоих и ещё столько же подстрелить. Затем лодки, скорее всего, развернутся и вернутся на корабль. Что будет дальше – неизвестно. Может быть всё, включая то, что корабль просто тронется. Если убить сразу всех, то велика вероятность, что членов экипажа не хватит, чтобы корабль отплыл. Ещё лучше, если на корабле вообще не заметят пропажи грузчиков и будут дальше ждать загрузку.
Как бы там ни было, солнце багровело на западе. Скоро ночь, и что здесь будет ночью неизвестно. Вытащив большой охотничий лук, с трудом согнул его и нацепил тетиву. Лук и стрелы для него на всякий случай хранились в тайнике в старой землянке, которую залило дождём двадцать восходов назад. Стрелы были набиты по шесть штук в маленьких колчанах. Каждая стрела делалась лично отцом из его же костей. Его стихия и умение были одинаковы со мной. Изготавливая стрелы, он делал в них полость, которую затем заправлял змеиным ядом. Этот яд не портился, и снаряды были всегда готовы к применению. Ещё в тайнике хранился маскировочный плащ из спекр. Последним, что лежало в свёртке, был пояс. Опустошив свой кожаный пояс от склянок, без зазрения выбросил его. Он и близко не стоял с тем, что теперь красовался своей зелёной полосой на мне.