Данил Медведев
Раб из Крайпруса
Глава 13 Прибытие [Красиал]
Громадные стены Толя замаячили на горизонте ещё под вечер. Но близость их была обманчива. Бывалые путешественники говорили, что в подзорную трубу их видно за шестьдесят два километра до самого Толя. Так и оказалось. Решившись плыть ночью, несмотря на претензии капитана, мы сбились с цели. Приплыли ранним утром, описав небольшой круг и поборовшись с каким-то прибрежным течением.
Стены достигали высоты в сто метров, либо же как любили выражаться знатные купцы из Толя: «Непреступная твердыня из камня в высоту пятидесяти мужских ростов». Фраза не была какой-то особенной. Она всего лишь позволяла неграмотному населению представить себе реальные размеры фортификационных сооружений торговой столицы Бестреара. Такие стены были не случайно, ведь город был очень ценным для королевства.
Когда-то давно его построили купцы, оценив преимущества этого места, ведь по реке Пограничная шли судна во все королевства в глубине материка. Те, кто сюда прибыл, не прогадали. Обосновавшись, они начали торговать. Всем приезжим стали предлагать стоянку, ночлег и даже торговое место. Выгода оказалась столь большой, что через несколько лет тогдашний король Ильтазяр Первый перенёс столицу на берег Таркаса. Для сохранения торгового пункта от набегов начали строить стены. Но достроить их удалось только при Втором Ильтазяре. Имперцы, захватив Сестдар, совершили массовый набег на Толь, полностью разграбив его. Город тем не менее отстроил стены и вновь стал приносить баснословные прибыли. Было решено тратить до половины суммы казны на охрану главной столицы королевства. Затем Империя падёт, а Сестдар восстановит торговые отношения с Бестреаром.
Ещё три года назад, когда я был бедным портовым работником, Диеро Ильтазяр совершил самое выгодное приобретение за всю историю Толя. Он приобрёл монумент кровавого голема. Купить его удалось за сумму, превышающую полмиллиона золотых монет. В те времена я не понимал значения этого числа, но при этом я прекрасно видел вереницу телег, загруженных одними золотыми монетами, которая тянулась от королевского дворца. Позже появится легенда, что судно того торговца сильно просядет из-за веса золота, наскочит на мель и затонет где-то в прибрежных водах Таркаса.
Пока сотни глупцов мчались искать затонувший корабль, я лишь качал головой им вслед, наблюдая, как возводятся кровавые пески арены. Золотая лихорадка позволила мне заработать денег, забирая места тех, кто отправился в поисках быстрых денег. Когда люди возвращались ни с чем, или уже не возвращались, я отправился в гильдию магов для прохождения обучения. Умение стихии земли сопутствовало поступлению. И вот, я вновь возвращаюсь в Толь, каждый раз вспоминая его историю и мои бедные дни в качестве портового рабочего. Сейчас я могу позволить жить себе в гостинице, хотя пару лет назад снимал самую нищенскую лачужку.
Судно медленно входило в гавань города. Здесь уже кипела работа. Во время осады гавань перекрывалась длинной золотой цепью, которая прекрасно проводила магию холода и молний. Сейчас цепи не было, значит, всё спокойно и город никто не осаждает.
Войдя в гавань, я поднялся на капитанский мостик и замер, любуясь знакомым видом. Синие воды Таркаса рассекали рыбацкие лодки и мелкие судна, огибающие наше. Поднимая взгляд выше, были видны каменные пристани справа и слева для мелких кораблей и рыбацких лодок. Прямо посреди пристаней было четыре больших моста, далеко уходящих вглубь гавани. С нашими размерами корабля швартоваться следовало у одного из мостов, куда и направил судно капитан.
Сразу за портом виднелся купол аукциона. Громадное здание с белокаменным куполом и множеством разноцветных витражных стёкол на фасаде. В лучах восходящего солнца аукцион блестел особо притягательно. Не удивительно, что большинство приезжих сюда первым делом идут посмотреть на торговое сооружение. Возле аукциона виднелись две башенки-шпиля, скорее, декоративного характера, нежели практического.
После аукциона начинали проступать жилые здания из белого камня. В центре города они достигали двух и трёх этажей, редко достигая высоты аукциона. Ближе к окраинам – люди из бедных семей, которые не могли потянуть себе белокаменный дом, вынуждены были окрашивать свои бревенчатые и глиняные дома белой краской, чтобы соответствовать отличительной особенности города.
Левее от аукциона виднелся ещё более гигантский купол дворца. К резиденции короля от порта вёл специальный канал, перекрываемый сторожевыми фрегатами и цепями. По нему можно добраться до самого дворца, где имелся небольшой порт для короля и его важных гостей. А гигантский дворец, с мраморным куполом и четырьмя башенками, возвышающийся над всеми городскими постройками, можно было увидеть из любой точки города. Если аукцион был высотой с высокое трехэтажное поместье какого-нибудь богача, то дворец был в иной высотной категории. Строили его отчасти те же люди, что и возводили колоссальные стены, поэтому купол резиденции короля возвышался бы даже над десятиэтажными домами. А шпили остроконечных башенок, берущих дворец в квадрат, недотягивали всего двадцати метров, чтобы возвыситься на уровень защитных стен. В каждой из этих башенок дежурило по два придворных мага, чьей обязанностью было сохранение дворца и живущих в нём людей.
За двумя главными постройками едва различался шпиль менее величественной гильдии магов. За ней тянулся только город, который отсюда было не разглядеть во всей красе. За городом была широкая полоса стены, закрывающая горизонт. А дальше только голубое небо, облепленное мелкими пушистыми облачками. Картину омрачал только чёрный столб дыма, поднимающийся откуда-то из далека. На фоне стены чёрный дым был плохо заметен, скрываясь в тени, но вот край небесного полотна окрасился уродливой кляксой черноты. Видимо, где-то случился пожар. Должно быть, скоро с этим разберутся, ведь город пронизывает множество мелких канав с водой, идущей как от канала, так и от гавани.
Корабль пришвартовали с помощью подошедших рабочих. Солидная делегация привычно выстроилась напротив моста с корабля. Брахим спустился первым и, обогнув ожидающих свою команду грузчиков, направился к распорядителю. Более жадного до монет барыгу, чем Брахим, представить сложно, поэтому я без зазрения отправил его торговаться. Смуглый бородач долго торговался, жестикулировал руками, кричал что-то. В конце-концов грузчикам надоело ждать, а распорядитель сдался, уступив скидку в разгрузке. Корабль начали разгружать, складывая все трофеи в тут же подъезжающие по широкому мосту телеги. Рабов грузили чуть иначе, там были телеги с клетьми и парой охранников на непредвиденный случай.
Сойдя с разгруженного корабля, я снизу вверх посмотрел на капитана. Суровое лицо моряка ничего не выражало и было сложно понять, о чём он сейчас думает. Показав раскрытую ладонь на прощание, я развернулся и запрыгнул на последнюю телегу. Пути с этим старым мореходом расходятся, и, учитывая наше обращение, вряд ли сойдутся вновь.
Стоило нам только выехать с порта, как я приказал вознице остановиться. Впереди виднелась интересная картина. Тройка телег стояла посреди улицы, а Брахим бегал и раздавал тумаки облепившим телеги детям. Мелкие и юркие, они проскакивали под телегой и сбивчиво тараторили что-то внимательно слушающим бойцам из остатков моей банды.
Спрыгнув с телеги, я приблизился. Несколько ребятишек бросились ко мне. Привыкший следить за своими деньгами, я как бы невзначай обхватил кошелёк рукой и чуть пригнулся к мелкому парнишке лет четырнадцати, который с перепачканным лицом и рассаженной нижней губой протягивал мне чистенькую бумажку.
– Богатый господин, испытайте удачу. Билет всего пятнадцать меди. Только сейчас, розыгрыш ста золотых монет. Заплатите сейчас медью, чтобы выиграть в тысячи раз больше.
Брахим нагнал улизнувшего мальчонку и схватил его за шею.
– Брахим, отпусти, – поднял я руку.
Помощник послушался, разжав хватку. Заскуливший было в хватке малец как ни в чём не бывало продолжил сбивчиво бормотать выученную фразу.
– Богатый господин, такого шанса может больше не предвидится. Только сегодня продаём, билеты уже последние. Завтра их не будет.
Я быстро дёрнул бумажку из руки мальца, так что тот не сразу опомнился из-за пропажи. Это оказался листовой. Билеты были у парнишки в поясной сумке, рядом с увесистым по виду кошелем. Вчитавшись, я совсем быстро охладел к написанному в бумаге. Большую часть из написанного дети выкрикивали на улице, подбегая к проезжающим торговым телегам. Поглядев по сторонам, заметил, как некоторые охотно останавливаются, выглядывают из телег и развесив уши, вслушиваются в выкрики молодёжи. А намётанный глаз при этом быстро нашёл среди листовщиков парочку карманников, умело работающих из-за спин прикрытия. Брахим такую публику быстро разогнал, поэтому здесь остались только безобидные рекламщики. Впрочем, безобидные ли?
Листовка стоила сущую мелочь, а грандиозные обещания о сотне золотых и розыгрыше их на главной арене Толя перед началом турнира мало кого оставляли в стороне. Тем временем мимо показался Воорен Блек, в своей непроницаемой вуали, на похожей телеге. Остановившись, он поглядел на меня, а его охранники быстро отпугнули набежавшую молодёжь. Показав раскрытую ладонь, бросил листовку на брусчатку и заспешил в сторону телеги.
Надо отдать должное тому, кто это придумал. Мало того что такая акция заинтересовывала приезжих купцов, не знакомых с законами Толя, так ещё и безо всякого воровства такие махинации приносили прибыль. Бумага обойдётся в две медяшки, ведь это самый дешёвый низкокачественный листок, местами жёлтый с дрянными чернилами. Стоимость чернил на один листок может выйти в одну десятую меди или даже дешевле. Также самому можно платить детям по одной медяшке, за десяток проданных листовок. Итого цена одной листовки вряд ли превзойдёт две с половиной медяшки, это даже при условии аренды печатного станка, на которой наносятся чернила. Двенадцать с половиной меди с одного билета, а у своих людей я заметил таких по несколько штук, точно так же как и у некоторых купцов на дорогих телегах, заинтересованно слушающих мелких листовщиков. Нужно бы узнать, кто такой умный придумал всё это. Найти и попытаться подмять под себя, пока кто-то влиятельнее не подумал так же.
Сколько можно содрать таким довольно хитрым способом? Обещанную сотню золотых? Две? Три? А может быть, десять, пока других конкурентов нет на горизонте? Даже если обещанную сотню золотых и разыграют, то я сильно сомневаюсь, что у кого-то из бегающих то там, то здесь листовщиков найдётся победный билет. Тронувшись дальше, я уже никак не мог отделаться от идеи быстрых обещаний. Дети зарабатывают медные гроши, а многие купцы охотно расстаются с гремящей мелочёвкой. Главный вопрос оставался лишь в том, сколько ещё раз удастся провернуть такой трюк, не вызвав массовых негодований? Как бы там ни было, этот способ был более гуманен и интересен, нежели разбрасывать по городу попрошаек, как это делали раньше.
Отъехав от порта, мы попали в центральную часть города. Здесь бесчисленными рядами тянулись дорогие двух и трёхэтажные белокаменные дома. В центре города дома прижимались друг к другу, оставляя узкие переулки между строениями. В восточной стороне города был участок земли, отданный богачам. Если купить двухэтажный дом в центре города стоило нескольких тысяч или даже десятков тысяч золотых, то покупка особняков в восточной части, с собственными бассейнами, тренировочными площадками, домашними кузницами, алхимическими лабораториями и собственными огородами, могла стоить сотен тысяч золотых. И то селиться в элитном районе можно было только с дозволения короля, что удавалось получить далеко не каждому богатому человеку.
Проехав по центральной улице ближе к площади, мы попали в гостиничную зону. Здесь находились сооружения всех мастей. От одноэтажного домика с землянкой на двадцать человек, до роскошного трёхэтажного дворца для одного. Выбор зависел от влиятельности приезжего гостя и толщины его кошелька. Особо влиятельные ехали не сюда, они либо по приглашению попадали в элитный район, либо сразу по закрытому каналу доплывали до дворца короля и селились там. Наш выбор пал на чём-то среднем. Людей у меня было немного, зато товаров хватало и их нужно было где-то хранить.
Остановив караван у нашего двухэтажного дома с большим подвалом, дал Брахиму парочку наставлений. В его обязанности входило арендовать две торговые лавки и начать продажу, по возможности проконтролировать цену продаж. Расселить бойцов банды, из тех, кто решится остаться со мной после потерь, понесённых в Крайпрусе. Закупить телегу местного пива и пару бочонков эля. Шлюх в дом никому не тащить, будет желание, пусть справляют нужду на улице. Толь и не к такому привык. За каштаком следить в четыре глаза и осматривать оковы на нём.
Закончив с наставлениями, хлопнул возницу по плечу, и мы поехали дальше. Арена находилась за центральной площадью. Туда было сразу четыре прохода. Два вели с торговой площади и один со дворца. Король любит открывать соревнования, дав напутствие гладиаторам. Публика ликует, замечая, как правитель всего королевства разделяет с ними кровавое развлечение. Боевых рабов у меня всего двое. Каштак Кса и Гнолл Рзур. До начала соревнований можно оставить рабов в подвале арены. Правда, условия там суровые, и тренировать их там будут из рук плохо. А о поднятии уровней и говорить не стоит. Рзур был гноллом девятнадцатого уровня. Он неплох, но только, как мясо для арены. А вот каштак мог бы и победить. Прикинув, что от гнолла толку всё равно не будет, только тратить на него деньги, отправился к входу на арену. Пришлось потратить время на объездной путь, потому как через площадь на телеге было нельзя.
Возница умело правил лошадью, везя нас по одной из центральных дорожек улицы. Слева была вторая такая же дорожка для встречных телег, а справа и слева туда-сюда сновали пешеходы, иногда перебегая дорогу лошадям. Случалось так, что такие храбрецы попадали под копыта и, как правило, редко выживали.
Возница резко свернул направо, прикрикивая на бредущих мимо съезда к арене горожан. Здание арены появилось резко, вот тянулись дома, а затем дом стал широкой стеной стадиона. Арена находилась в низине, поэтому стадион для неё возвышался только на уровень второго этажа. Но если выдернуть всю эту конструкцию, то вышел бы огромный дом, размерами с аукцион.
Скатившись на телеге по пологой горке, возница натянул вожжи. Лошадь фыркнула и встала. В горле с непривычки ёкнуло. Выбравшись с помощью возницы, стянул скованного по рукам и ногам гнолла. Тут же подбежали двое плечистых парней, подрабатывающих смотрящими за гладиаторскими рабами. Они подхватили дёрнувшегося гнолла и без особых усилий потащили его в какие-то казематы. Подобное здесь стояло на потоке, особенно в преддверье турнира. Тут же подскочил чумазый парнишка и протянул железную полоску. На ней был номер раба. Сейчас гнолла быстро досмотрят, прикинут его силу и шансы, а затем скупщик заплатит назначенную сумму.
Деньги принесли минут через десять. Новый персонаж вынес мешочек с монетами из кирпичного прохода, уходящего к публичной стойке зрительного зала. Сейчас там никого нет, но уже через двадцать дней все места будут забиты. Их бронируют уже сейчас особо богатые зрители. Новый смуглявый отдал мешочек и удалился обратно. Видимо, скупщик рабов сейчас сидел там.
За мясо отборочного круга торговаться было не принято. Если раб стоящий, скупщик сам появится и предложит цену. Гнолл был хитёр, так как смог убить одного из моих людей, но напал он со спины, спрятавшись заранее. Шансов на победу у него не было, но если он пройдёт далеко и победит одного из потенциальных фаворитов, то хозяину раба доплачивал скупщик. В таких случаях администрация арены обычно выигрывала много денег на тотализаторе и не скупилась поблагодарить виновника заработка.
Выйдя из подвалов арены к развернувшему телегу возницы, поставил ногу на подножку, собираясь залезть, и замер. Рядом стоял Рыжий. Я уже давно не видел его. Молодой юнец, предпочитающий сражаться двуручным мечом, рукоять которого торчала у него из-за спины. Мечник стоял и смотрел на меня. Уроны у нас были примерно одинаковые, но после рейда на Крайпрус я стал старше.
Любой гладиатор арены, продержавшийся там достаточно долго, или запомнившийся чем-то публике, получал второе имя. Вот и рыжий получил его, выиграв однажды турнир десятого уровня. Второе имя было у всех, но в отличие от аристократов, это имя давалось организаторами арены и было в качестве клички для определённого гладиатора.
– Чего? – спросил я, стоя одной ногой на подножке.
– Воорен хотел тебя видеть. Думает, тебе это будет интересно. Кабак «Зелёный стервятник» в восемь вечера. Бардогу скажешь, что по делу в верхнюю комнату.
Я ничего не ответил. Рыжий лихо развернулся на пятках и зашагал в сторону.
– Куда едем? – неуверенно спросил возница, переживая за простой.
Я не ответил. В голове сейчас пролетело несколько тысяч мыслей, подгоняя друг друга. Не зная, о чём следует подумать первым, взглянул на возницу.
– В алхимическую лавку Эйры.
– Это же на отшибе, – удивлённо запричитал возница из-под полей шляпы, но, заметив мой взгляд, молча отвернулся.
Вся дорога на край города прошла, как во сне. От усталости и непонятных фраз Рыжего, начинала болеть голова. Чего ему вообще надо? И кто приглашает меня, раз Рыжий выступает всего лишь почтовой птицей?
* * *
Приехав на место, слез с телеги, рассчитавшись с возницей. Кучер дёрнул поводья, и лошадь пошла дальше. Я замер напротив белокаменного дома со вторым этажом. Дверь была открыта, но задёрнута сеткой. Отдёрнув её, шагнул внутрь. Сквозь высоко задранные окна свет пробивался внутрь, разгоняя мрак. Обстановка была расслабляющей. Прямо виднелся камин, выложенный из чёрных камней, что резко контрастировало с внешним видом дома. Над камином была полка со всякими безделушками, включая оскаленный человеческий череп, глядящий пустыми глазницами на гостей. Справа от камина была стойка. За ней сидела Эйра. Блондинка алхимик старательно растирала ингредиенты в ступке, сидя за прилавком возле одинокой свечи, установленной в роге какого-то монстра.
– Привет, Эйра.
Подняв взгляд, блондинка уставилась нежно-карими глазами на меня. Волосы собраны в тугой хвост, на лбу чёрная полоса алхимиков с прибавкой к интеллекту. За спиной девушки стеллаж с готовыми склянками, а слева на стене висит шкура пустынного шакала, которую когда-то подарил я.
– Привет, Крас, – искренне улыбнулась Эйра. – Всё в порядке?
– Пока не знаю. Надо помыться и выспаться. Неплохо бы сменить одежду, эту сжечь. Стирать бессмысленно.
Повернувшись влево, увидел алхимическую станцию, занимающую внушительную часть немаленькой комнаты. Рядом была лестница вверх и вниз. Сверху находилась спальня, а снизу склад. Кухня была справа за стеллажом.
– Пойду наберу воды, разожги пока камин, – бросив своё дело, забегала девушка командуя.
Какое-то время я смотрел на лёгкую суету, связанную с возвращением давно знакомого человека. Спохватившись, стянул верхнюю одежду, бросил в камин для растопки. Сверху начал укладывать дрова, сложенные рядом.
Глава 14 Побег [Кса]
Доставив меня в большой каменный дом, бандиты спустили в подвал, где в стенах торчали штыри. На меня накинули ошейник и приковали к штырю, также к нему цеплялись наручники для рук. В результате руки весели на уровне груди, а цепочка от шеи позволяла максимум сидеть, облокотившись на стену. Удобств здесь было ещё меньше, чем на корабле, однако, здесь я был предоставлен сам себе. Никто из бандитов не явился, напрочь забыв обо мне.
Понять, что меня не собираются кормить, можно было, услышав крик. Я уже давно разобрался в бандитской структуре. Красиал был главным. Тот, кто отзывался на Брахима, был его главным помощником. Остальные выполняли приказы только тогда, когда попадались под руку Красиала или Брахима. В остальном предпочитали отлынивать от работы. Когда главарь бандитов покинул поместье, наверху начал командовать его зам. К этому моменту я уже обладал подслушиванием восьмого уровня, уделяя на это всё свободное время. Оказывается, если оттачивать навык в течение почти десятка дней, его можно поднять на знатный уровень. Но при этом придётся полностью забыть о существовании себя, а также о развитии других навыков. Южное наречие людей поднялось до тройки, и я уже начинал пробовать повторять слова бандитов. Выходило пока не очень, но с каждым разом было всё легче, ведь поначалу я только разбирался, о чём говорили люди.
Когда и Брахим покинул большой дом, наверху поднялись крики. Веселье и гомон не стихали, хотя иногда какая-то часть пиратов куда-то уходила, но затем они возвращались. Жрать хотелось сильно, но никто не собирался возвращаться. Я начал различать, когда открывается и закрывается дверь, она находилась недалеко от спуска в подвал. Иногда дверь не закрывали, но тогда можно было понять по шагам. Раньше я плохо различал отдельные шаги. Теперь же шаги были слышны, хотя это было что-то новое и я не мог понять расположение бандитов лишь по тому, как они идут. Конечно, шаги я слышал и раньше, но только когда кто-то шёл не скрываясь и не прячась за стенами, либо же слишком сильно топая. Теперь я слышал даже ровную поступь.
Единственное, что меня сейчас беспокоило, это вопрос. Когда лучше бежать. До прихода Красиала и Брахима это точно. Но вот вопрос был в остальной банде. Их тоже надо убить. Если бежать, когда они уходят, то здесь останется мало людей. В случае если меня заметят, с ними можно будет разделаться припрятанным мечом. К тому же был высок риск наткнуться на них, когда выйду из большого дома. С другой стороны, был вариант дождаться, пока все вернутся, но тогда нельзя будет никого убить.
Раздумывая над этим, я услышал, как кто-то, бормоча что-то настолько неразборчивое, что даже пьющие с ним не смогли его понять, произнёс слово «каштак». Его я услышал точно. Так называли мою расу на людском наречии. Это было сигналом к действию, потому как после этого бандиты продолжили шуметь, вновь забыв обо мне.
Выбраться оказалось сложнее. Да, запястья сковали из рук вон плохо, и простой перебор костей в ладони вновь позволил мне выбраться. Но проблема была с шеей. Тут оказалось всё сложнее. Череп был сложной костью и просто так изъять её было невозможно. Поднявшись, обхватил двумя руками цепь, ведущую к шее. Дёрнул. Не получилось, штырь даже не шелохнулся. Сидит надёжно. Тогда я потянул со всей силы, пришлось даже встать ногами на стену. Встав горизонтально, начал распрямлять спину. Шею сдавило, но я продолжал тянуть. Рухнув, жадно задрал к потолку голову. Горло сдавило так, что дышать стало трудно. Спину распрямить полностью не удалось, как и выдернуть штырь из стены. Сидит надёжно, явно делали не для таких слабаков, как я. Особенно если учесть, что такие приспособления делались, скорее всего, для рабов.
Бежать сейчас я решил во что бы то ни стало. Сейчас нет никому до меня дела. Забыли все, даже те, кто, по всей видимости, отвечали за меня. Создав костяной шип, попытался расковырять штырь. Кладка оказалась твёрдой. Кость по началу соскабливала лишь пыль, а когда я начал ударять сильнее, обломилась. Крепости камня мои кости ещё не достигли. Последним моим планом оставался припрятанный меч. Достав его, я размахнулся и ударил по месту, где цепь крепилась к штырю. По подвалу разлетелось звонкое эхо скрежета. Уши на миг заложило. Прислушавшись, понял, что наверху стало тише. Прошла минута, другая и вновь раздались крики.
В этот момент и возник план. Был он безумным, но в случае, если бандит придёт один, мог с лёгкостью сработать. Начав, остервенело колотить мечом, я принялся орать, требуя еду на зверином. Для людей, кроме Красиала, этот язык был непонятен. Спустя минуту, наверху начался гневный гомон, а кто-то даже с силой постучал по потолку подвала. Никто при этом не стал спускаться. Тогда я продолжил. Через три попытки я услышал ругань и угрозы в свой адрес от человека, открывшего дверь в подвал. Явно пьяный пират спустился по крутой лесенке, а за ним стоял ещё один. Первый шёл со свечкой, переваливаясь с ноги на ногу, добрался до меня и выдохнул омерзительным перегаром. Глаза заслезились, и дыхание пропало на несколько секунд. Дышать таким вонючим воздухом было трудно. Склонившись надо мной, бандит пьяно пробасил:
– Чё тебе блох…ик…блохастый? – при этом бандит часто менял мимику на ярко-красном лице.
– Срать хочу, – без акцента на людском произнёс я.
– Дак сри здесь, неужели это мои проблемы. Тебе здесь сидеть.
Бандит был сильно пьян и слабо соображал, раз даже не понял, что я научился говорить на людском.
– Тогда Красиал вернётся и заставит драить тебя пол.
– Твой Красиал укатил и уже спит у своей бабёнки, он не вернётся.
Сообразив, что бандит абсолютно не вменяем, я поразмыслили и предложил.
– Тогда Брахим.
Выпрямившись, бандит задумался, медленно жуя зубами.
– И? – тупо уставился бандит, вновь наклонившись надо мною.
Боясь, что бандит заметит, как я придерживаю пустые кандалы у шеи, ждал какой-то реакции. Испуг или удивление послужили бы сигналом к действию, но бандит продолжал таращиться, не замечая пьяным глазом уже наполовину сбежавшего пленника.
– Так своди меня в яму.
– Какую тебе яму? – выдохнул на меня новой порцией перегара человек.
У входа выругался второй пират, устав ждать.
– Выгребную. Своди меня к выгребной яме, или когда вернётся Брахим, я скажу, что это ты оставил меня гадить здесь.
– Неуч, – бандит легко толкнул кулаком меня по темени, – выгребная яма у тебя в джунглях. А здесь это называется туалет, во как, – бандит покачал указательным пальцем и, развернувшись, зашагал к выходу.
Через несколько минут он вернулся, застучав чем-то металлическим. Увидев, что он спускается один, плавно опустил одну руку к пояснице, за которой скрывался меч. Ладонь нащупала рукоять, а нога, под которой скрывался клинок, напряглась. Пират шёл вразвалочку, крутя в руках связку мелких палочек. Подойдя, он вновь наклонился и замер. Секунду он непонимающе смотрел на пустое кольцо, а в следующее мгновение его грудь пробила сталь. Человек не смог закричать, потому что его горло жёстко обхватила ладонь, из основания которой торчал десятисантиметровый костяной шип. Сжав глотку, резко дёрнул на себя. Бандит хотел отпрянуть, но не удержал равновесие и завалился вперёд. Навалившись сверху, зажал горло ещё сильнее и раз за разом бил мечом в область, где у живых разумных находится сердце. Свеча выпала из рук человека и, ударившись фитилём, затухла. В темноте я не увидел, как побагровела рубаха охранника, но зато почувствовал, как обмякло его тело. Следом за этим ноги достигла лужа чего-то тёплого, растёкшегося по полу.
Поднявшись на корточки, поднял свечу и начал искать средство розжига. Ничего подобного при бандите не обнаружилось. У трупа в карманах была всякая труха и крошки, абсолютно ничего полезного. Не сумев разжечь светило, принялся вручную перебирать мелкие металлические палочки, которые принёс пират. Найдя ногтем маленькое отверстие на ошейнике, подходящее под размер палочки, принялся совать их и крутить в разные стороны. Некоторые не залазили, другие легко вставлялись и крутились без всякого результата. Какие-то вставлялись, но тогда застревали и с трудом высовывались. Копошась в темноте уже долгое время, я начал жалеть, что прикончил бандита так скоро. Нужно было, чтобы он нашёл нужную палочку, или хотя бы удостоверился, что это тот самый инструмент.
Когда из пальцев вывалились перебранные палочки, крутанувшись на кольце, я прикусил язык. Хотелось забористо выругаться, как позволяли себе люди наверху, но шуметь я не собирался. Даром, что ли, у меня навык бесшумности достиг одиннадцатого уровня. Очередная палочка вошла в углубление, крутанув в одну сторону, она не пошла, но повернув в другую, защёлка на ошейнике скрежетнула и раскрылась. Облегчённо выдохнув, отпихнул тело бандита ногами и поднялся, опираясь о стену. Хотелось жрать, но ярость медленно накипала в крови, заставляя всё тело мелко подрагивать в предвкушении боя.
Мысли быстро сменяли одна другую, хотелось разорваться, убежать и остаться. Стать сильнее и вернуться. Убить всех здесь и сейчас. Внезапно в голову ударила мысль, полностью затмив жажду мести. Думая только о том, как бы пустить кровь бандитам, голову начали затмевать кровавые образы, заставив позабыть о сестре. Цса, она должна была быть на корабле. Ярость резко отступила. Я не уберёг семью, но зато я смогу спасти любимую сестрёнку. Отец хотел бы, чтобы я о ней позаботился.
Навык понимания ярости при этом очень пригодился. Я не бросился в дверь, кромсая всех подряд, как это произошло на Крайпрусе. Сейчас я понимал, что в такой самоубийственной атаке у меня нет шансов. Красиал силён, и он намного сильнее меня. Если бы в тот раз он оказался одним из бандитов, я бы мог погибнуть сразу же. О способностях Брахима я знал только в кулачном бою, но в нём он показывал себя как хоть и медленного, но выносливого бойца. Он блокировал большинство моих ударов, нанося сокрушительные свои. Не стоит сейчас необдуманно нападать на всех сразу. Нужно поступать подло, ведя выжидающую тактику. Красиал хитростью уничтожил три независимых клана с Крайпруса, теперь я знал, чему мне и вправду стоит у него научиться. Затаиться и бить в тот момент, когда жертва не будет этого ожидать. К тому же он научил меня управлять яростью себе во благо. Глубоко в душе я был благодарен главарю бандитов за то, что он сделал меня намного сильнее, за это я убью его быстро, не дам ему даже опомниться, если подвернётся такой случай.
Поднявшись в темноте по крутой лесенке, прижался ухом к приоткрытой двери. Понюхал, воняло алкоголем, грязными людьми и кровью. Последний запах мог выходить с подвала, где лежал прирезанный бандит. Выглянув в щель между дверью и косяком, заметил тусклый отблеск. Открыл дверь и выглянул полностью. Небольшая комната была, по сути, средоточием дома. Здесь был выход, спуск в подвал, а также ещё два дверных проёма вглубь дома.
Выбравшись полностью, вслушиваясь замер. В одном из проходов слабо велась болтовня, в другом все молчали. Тусклые отсветы свечей слабо освещали коридоры между комнатами. Это был как минимум шанс подобраться и осмотреть оставшихся здесь пиратов. Красиала я уже не надеялся здесь найти. Но вот остатки банды. Нужно найти кого-то и узнать, где моя сестра.