Даниил Сергеевич Гарбушев
Конец жизни
«Выживет ли мой разум, если произойдёт ещё что-нибудь подобное?», – сказал вслух Максим, после чего его охватила паника, ведь зазвонил телефон. «Неопределённый номер», – немного придя в себя, сказал Максим, взяв в руки смартфон. «И кто же это может быть?», – сказал он, нажимая зелёную трубку. «Привет», – прозвучал нежный, слегка дрожащий голос Юли. «Привет», – выдохнув с облегчением, ответил Максим. «Ты придёшь?», – спросила Юля тихо, в её голосе чувствовалась надежда, переплетающаяся с волнением и нежностью. «Завтра?», – еле живым голосом спросил Максим. «Приходи завтра, прошу тебя, главное приди, пожалуйста, я хочу поговорить с тобой, ты обещал что придёшь, ты не можешь просто так меня оставить», – всё нежнее и одновременно всё больше волнуясь, говорила Юля. «Хорошо, завтра к двум, я приду, дождись меня», – всё также теряя силы, ответил Максим, его сердце колотилось, и именно сейчас он почувствовал что счастлив. «Приходи, пожалуйста», – еле слышно сказала Юля и положила трубку.
Максим выронил телефон и схватившись одной рукой за сердце, а другой за голову, увалился вдоль дивана, и закрыв глаза, на которых уже навёрстывались слёзы, произнёс: «Ну почему, почему у меня всё так просто и идеально, и почему эта простота сводит меня с ума». Юля тоже, когда положила трубку, уселась на свою кровать и отведя свой взгляд в сторону, всё так же крепко сжимая в руках смартфон, еле слышно, с наворачивающимися слёзами и с неумолимой надеждой в сердце сказала: «Приди, прошу, только приди, пожалуйста».
Глава 6. «Последняя струна»
Максим вновь проснулся не с самого утра, до двух оставалось чуть больше пары часов. Приводя себя в порядок, Максим не переставал думать об одном, о том, что сегодня он собирается идти к ней, той, что ещё совсем не знает его, но все ровно любит, и одновременно это та, которую он любит сам, но также очень плохо знает.
Как только Максим вышел на лестничную площадку, его вдруг ни с того ни с сего охватила паника. Он вспомнил свою вчерашнюю мысль о том, что сегодня может произойти ещё что-то подобное, так же практически невозможное, но одновременно и желаемое многими людьми, но наверное совсем уж не им. Вновь стало как-то тяжело дышать, от чего Максим тут же рванул на улицу. Выбежав из подъезда, Максим начал судорожно глотать свежий воздух.
Через мгновение сознание вернулось к нему, и он пошел к автобусной остановке, оглядываясь вокруг. Солнце ярко светило, и слепило, отражаясь в снегу. Максим шел по улице не прижмурившись даже чуть чуть, всё так же глубоко вздыхая свежий зимний воздух.
Максим дождался автобуса, и зайдя в него сел на самое крайнее сиденье то самое что располагается впритык к задним окнам автобуса. Теперь он просто ехал, и ждал нужной остановки.
Прекрасное чувство ожидания с ноткой волнения переполняло его, нет это не было чувство неуверенности, пожалуй лишь осознание того что впереди его ждала неизвестность, но он точно понимал что там в будущем его ждёт только хорошее.
Вдруг Максим почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он поднял глаза и увидел перед собой Олега. На лице Олега было выражение если не ужаса, то уж точно какой-то неловкости. Олег стоял как раз перед ним, всё никак не решаясь наступить на ступеньку, для того чтобы подняться повыше и сесть на сиденье.
«Здорово», – сказал Максим, протянув ему руку. «Здорово», – ответил ему Олег, будто смотря сквозь него. «Ты чё такой грустный? Давай садись, что стоишь», – дружелюбно сказал ему Максим. Олег всё же сел рядом, всё также выдавая всем своим видом, что ему неловко находиться рядом с Максимом.
«Да что с тобой происходит, ты какой-то не свой в последнее время, хотя мне ли судить, я тебя сто лет не видел, откуда я знаю, какой ты свой, какой не свой. Ты расскажи, что случилось то, а то я все последние разы, что тебя встречаю, замечаю лишь одно, ты какой-то странный стал», – начал с ним беседу Максим. «Да вот, понимаешь ли, тебя встретил, одно только и думаю в последнее время, будто весь мир против меня обрушился, что бы я ни делал, всё против, а вот как тебя повстречал, сразу понял, "бумеранг" наверное. Вспомнил, как я дурак тогда в школе тебе гадости всякие делал, как я дурак тебя ненавидел, а ты святой человек, ни разу мне в ответ ни зла, ни слова обидного», – ответил ему Олег чуть ли не плача. «Да что ты такое говоришь? Сколько лет назад было, я давно уже и забыл всё!», – ответил ему Максим. «Да я про другое говорю, о том, что когда мы тогда в школе учились, я был уверен, что на твоём месте никогда не окажусь, а теперь, когда у самого всё кувырком пошло, только теперь понял, каким ублюдком был, каким уродом», – сказал Олег Максиму сидя на самом краю сиденья. Через мгновение он и вовсе съехал с него, упав коленями на ступеньки. «Ты прости меня, пожалуйста, Макс, совесть заела, не могу я так больше жить», – стал умолять его Олег.
«И ты туда же?», – вскрикнул вдруг Максим, вскочив с места. В этот момент казалось, что он просто сошел с ума, его охватил гнев и невероятно сильное желание просто убежать, провалиться сквозь землю. Он подбежал к двери и нажав со всей силы на кнопку срочной остановки, выскочил из ещё не до конца раскрытых дверей.
Максим бежал очень долго, совсем ни разу не оглянувшись. Бежал, как говорится, куда глаза глядят. Спустя время он уже просто шел. Солнце уже стало заходить, и только тогда Максим обратил внимание на то, где он вообще находится. Он оказался на набережной. Подойдя к краю одного из обрывов, он обратил свой взор вниз. Там была застывшая река. Острые волны, оказавшиеся неподвижными в один момент из-за когда-то наступившего холода, обильно усыпанные снегом, так и смотрели на него в ответ.
Через пару минут Максим просто стоял и смотрел вслед уже почти исчезнувшему из вида заходящему солнцу. Теперь Максим был абсолютно спокоен, и так же спокойно вдыхая и выдыхая вечерний воздух, подумал: «И за что мне это, за что мне выпала такая честь, испытать три самых сокровенных желания, что могут быть абсолютно у любого человека: признание любимой; признание отвергнувшей и раскаяние злейшего врага, хотя я также давно простил его, пожалуй его даже больше простил чем Кристину, ведь дети часто жестоки из-за своей тупости, сколько их жизни не учи, они все ровно не поймут из-за того что развитие для них только началось. Да что там дети, бывают и взрослые, столько лет уже, а всё ещё как ребёнок важные вещи воспринимают. С ума сойти, я и не мечтал и не просил об этом, я не знал о том что такое возможно и даже думать не мог об этом, и чем я заслужил такую честь испытать всё это, да ещё и за такой короткий период, то о чём мечтать может кто-то другой но никогда не получит, а я получил. Неужели это конец, конец моей жизни, неужели теперь я вот так просто возьму и умру, не из-за счастья или горя, а за то, что слишком много получил от жизни». «Ну ведь я не просил!», – прокричал он вдаль, что отразила его слова эхом. Рядом никого не было, поэтому Максим был уверен, что его никто не услышал.
Солнце уже не было видно, и всё вокруг начало покрываться вечерним мраком. Вдруг у Максима начали закрываться глаза, от этих душевных переживаний силы вновь стали покидать его. Казалось вот вот и Максим оступившись упадёт в реку, но вдруг случилось невероятное.
В одно мгновение Максим почувствовал, как кто-то резко обнял его сзади. Он тут же открыл глаза и увидел на своей груди сомкнутые руки Юли одетую в белую куртку и варежки, что стояла сзади и крепко обнимала его, прижав своё лицо к его шеи. Выражение лица Максима тут же изменилось. Он тут же опомнился, осознав, что чуть ли не покончил с собой. На его глазах навернулись слезы, и он повалился на колени. Юля тоже повалилась вместе с ним, всё также крепко сжимая его в своих объятиях не отпуская ни на секунду, и ни чего не говоря. Максим крепко сжал в своих руках её ладони и заплакал. Через мгновение он вроде бы потерял сознание, а может ему просто показалось.
