Даниил Корнаков
Чёрный
Третье ноября, 13:33
– Пишешь?
– Ещё нет, фокус настраиваю. Ты пока петличку надень.
– Да, уже, – Саша закрепил на воротнике маленький микрофон и заправил выбившуюся из-под небрежно надетой набекрень шапки белобрысую чёлку. Затем почесался, забарабанил пальцами по рулю минивэна, нервничал. – Давай быстрее уже отпишем, курить хочется.
– Да ты ж пять минут назад курил!
– Какой, пять, полчаса уже как.
Мутное лицо моего крайне нетерпеливого напарника, наконец, обрело очертания на дисплее камеры.
– Ну, всё, думаю, готово, – сообщил я.
– Пишем?
– Вот теперь пишем.
Его лицо расцвело, щёки слегка порозовели, а в глазах сверкнул загадочный блеск. Сашка облизал губы, прочистил горло, и прежде усталый голос вдруг переменился, сделавшись немного хриплым и таинственным – такая вот у него фишка.
– Друзья, всем привет. Сегодня у нас будет особенный ролик. Те из вас, кто присутствовал на одном из наших последних стримов, наверное, уже догадались, о чём речь. Ну, а для тех, кто его не видел, напоминаю, что вы можете подписаться на канал, нажать на колокольчик и вместе со мной и Валерой…
Тут я быстро повернул камеру на себя и помахал в объектив подписчикам, после чего снова продолжил снимать приятеля.
– …обсуждать наши вылазки по заброшенным сёлам и деревушкам. Обязательно подписывайтесь. Ну, так вот, для тех, кто всё пропустил, напоминаю, что на последнем стриме один из наших подписчиков с ником Димасик226, – Саня помахал рукой: – Димасик, привет! В общем, он задонатил нам целых пятьдесят тысяч рублей. Спасибо ему огромное, это правда… правда, очень приятно. Так вот, с этим донатом он скинул предложение посетить заброшенную деревушку в Пензенской области и провести там ночь за дополнительные пятьдесят тысяч. Короче, вы поняли, взял нас на слабо.
У меня невольно вырвался смешок, товарищ тоже не выдержал и прыснул:
– Ну, что, Дима, вызов принят! Поверим тебе на слово. Деревня… приготовьтесь, называется Чёрный. И мы с вами не просто её осмотрим, как делали это всегда, но и проведём там ночь. Короче, жуткая ночка в Чёрном, как вам, а? Вещи мы уже приготовили…
Я перевёл камеру на заднее кресло, где лежали объёмистые рюкзаки с бутербродами и тёплой одеждой, а также наполненный горячим чаем термос – наш базовый набор для похода.
– …а ты, Дима, готовь пятьдесят штук, – напарник повернул ключ зажигания, и старенькая «Хонда Одиссей» загремела, как ведро с гвоздями. – С вами канал «По заброшкам». Поехали.
Третье ноября, 15:11
Пустая трасса и голые стволы деревьев по обеим сторонам вгоняли в тоску. Вспомнилась строчка пушкинской «Осени»: «Унылая пора! Очей очарованье!». Унылая – это точно, а вот очарованием и не пахло. Ещё и густые серые облака подозрительно набухли, вот-вот исторгнут из себя тонны воды. Не хотелось бы бродить по этому Чёрному в дождь и слякоть.
– Думаешь, заплатит? – спросил Сашка, не отрываясь от дороги.
– Опять ты за своё?
Мне уже порядком надоело его нытьё. Два месяца назад парню стукнуло двадцать четыре, а вёл он себя зачастую совсем как подросток. Бесило это порой страшно, но со временем ко всему привыкаешь. К тому же, в отличие от него, у меня насчёт нашего небольшого приключения был оптимистичный прогноз.
– Слушай, да пускай и не заплатит, какая к чёрту разница? Зато ролик шикарный снимем! Ты только представь… – я раздвинул руки, изображая перед собой монитор компьютера. – Ночь в заброшенной деревне! Или нет… Заночевали в селе с призраками! На заглушку какого-нибудь урода нейросеткой нарисуем. Вроде, сейчас оборотни популярны, вот его и вставим. И всё! Помяни моё слово, место в топе у нас в кармане.
Приятель поджал губы.
– Да фиг его знает… – пробурчал он, следя за дорогой. – Сам видишь, подписчиков не прибавляется, просмотры падают, к тому же деньги позарез нужны.
Тяжело было это признать, но мой компаньон не был далёк от истины – наш с ним ютуб-канал медленно загибался. А ведь как чудно начиналась его история!
Шесть лет тому назад мы с товарищем исполнили давнюю мечту и побывали на Чернобыльской АЭС. Оба грезили этим приключением ещё с детства, когда без умолку обсуждали во дворе только что прочитанную книжку про Сталкера. Наивное юношеское воображение рисовало заселённую мутантами запретную зону, где при помощи страшной радиации можно было обзавестись лишней рукой, а то и двумя.
Само собой, оказавшись на территории АЭС, будучи двадцатилетними лбами, мы уже давно знали, что никаких мутантов там и в помине не водится. И всё же, когда блуждали по призрачному городу, пережившему страшную трагедию в далёком 86-м году, то испытывали чувства, ныне почти недоступные современному человеку. Нас притягивали брошенные квартиры с пыльными сервантами и обеденными столами. Мы исследовали школы с полусгнившей мебелью и чёрно-белыми фотографиями советских школьников на пожелтевших стенгазетах. Осматривали останки ЗИЛов и УАЗиков ржавевших среди полуразрушенных домов. Все эти жуткие, но в то же время притягательные виды завораживали и пьянили нас с другом.
Уже тогда я вовсю увлекался видеосъёмкой. Старенькая камера «Панасоник», купленная по дешёвке на Авито, словно стала частью моей руки, а глаза, как завороженные, не отрывались от дисплея. Мечта превратиться в режиссёра до сих пор не даёт мне покоя.
Там всё и началось, на Чернобыльской АЭС, где мой «Панасоник» работал без продыху.
Снимали, в основном, Саню. Мы проникали в очередную квартиру, склад или ангар, где он комментировал увиденное. Я тоже не оставался в стороне, вставляя пару предложений.
Слово за слово, но, вернувшись домой, обнаружил, что набралось материала часов на пять. Недурно! Из этого можно было смонтировать любительский документальный фильм…
Мы так и сделали, более того, ради прикола выложили на ютубе.
А на следующий день проснулись знаменитыми.
Видео набрало миллионы просмотров и восхищённых комментариев. Зрители требовали ещё роликов, и мы продолжили делать подобный контент, выбирая в качестве мест для съёмок заброшенные деревни. За пару лет посетили все известные города-призраки в России, отсняли кучу материала. Популярность росла, денежка капала, наши видосы даже на телевидение засветились. Короче, выражаясь русским языком, – попёрло!
Мы настолько уверовали в собственный успех, что, не задумываясь, бросили обучение на втором курсе универа – уж очень много времени и сил отнимала съёмка сюжетов и поддержка канала.
Но потом что-то пошло не так. Три года назад просмотры от ролика к ролику начали падать, полетели отписки, а прежние рекламодатели перестали отвечать на сообщения.
Одним словом, меня с напарником будто прокляли, поскольку понять причины такого спада я не мог.
Но, может, этот ролик всё исправит? Нет, он должен всё исправить.
– Жрать хочется, – пробурчал Саня.
– Сколько нам ещё ехать?
Он мельком посмотрел в сторону навигатора в телефоне:
– Через полчаса поворот. Там ещё километров пятнадцать, хрен пойми, где.
– Ну, давай, когда повернём, остановимся и поедим, – я стал разминать затёкшие ноги. – Надо затемно успеть, а то так ничего не отснимем.
– Да чего там снимать, деревня и деревня: гнилые домишки с косыми окнами, мы всё это видели уже тысячу раз. Возьми что-нибудь из отснятого с прошлого года и закинь в монтаж, никто не найдёт отличий.
– Не, я халтурить не собираюсь. Сделаем всё чики-пуки, как следует.
Обозначив своё отношение к предстоящему делу, строго посмотрел на товарища и добавил:
– И тебе советую не халтурить.
– Угу, – с безразличием промычал он.
