Дан Берг
Переселение на Марс
бросался в бой. В Божине иудеи составляли половину населения. Вторая половина щедро давала первой поводы для отчаянной защиты своего достоинства. Гиора погиб в одной из схваток за честь соплеменников. Попав в рай, он гордился делами не напрасно прожитой жизни и любил героическую смерть свою.
Так был устроен Гиора. Душа его требовала борения и войны, драки и кулаков, ликования побед и досады поражений. “Марсиане – сущие амебы! – рассуждал Гиора, – разве не живут здесь люди разных религий? Или нет пропасти между богатством и нищетой? Так где же вражда, битвы, потасовки, мордобой, наконец? Как явлю я природную мою воинственность? Как вновь стану героем? Неужели судьба назначила мне до конца дней укладывать шпалы одну за другой да одну за другой, и это всё, что ждет меня впереди?”
Гиора вспоминал рассказ ангела Михаэля о втором творении Господа. Дар Каина был принят, и в сердце его не возгорелись зависть и злоба, и он не убил брата Эвеля и не влил в жилы потомков бальзам страсти к убийству. Вот корень зла! На Земле повелось думать, мол, без борьбы нет и убийств. А на Марсе открылось, что без убийств нет борьбы!
2
От доброжелательных сотрапезников Гиора узнал о квартале красных фонарей в Марсе. Его
заработка вполне могло хватить на достаточно частые посещения излюбленного места марсианских холостяков. “А чем я хуже? – задал он сам себе легкий вопрос, – марсианки, вероятно, особы холодные, но ведь впотьмах и гнилушка светит…”
Задуманное Гиорой начинание не сулило ему, как он полагал, великого переворота в душе, но и капризничать было бы нелепо. Принимая вещи абсолютно необходимые, мы вынуждены не замечать их несовершенства. Гиора не знал, что первое его паломничество в романтические места станет шагом к перелому в судьбе.
По рекомендации товарищей Гиора отправился в заведение Омера. Новых клиентов встречали особенно ласково. Горничная проводила его в общую залу. Как просто и в то же время изящно вокруг! Обычное для новичка смущение разом испарилось. Четверо музыкантов играли незнакомую танцевальную мелодию. Несколько пар медленно двигались под музыку. Гиора расположился за столом. Официант принес прохладной лимонной воды, предложил карточку меню.
Столы предназначались для двоих. Напротив Гиоры уселась девушка.
– Меня зовут Цвия! – представилась она.
– Очень приятно, а я Георгий!
– Какое забавное имя! Не возражаешь, если я буду говорить “Гиора”?
– Конечно, Цвия! Меня так и называют здесь, и в раю Гиорой величали!
– В раю? Значит, ты умер на Земле, прошел через рай и теперь оказался у нас на Марсе?
– Верно, Цвия, я прошел через рай.
– Как интересно! Расскажи о себе!
И Гиора принялся излагать Цвие свою историю. При этом во все глаза глядел вокруг. Сейчас самое время признать, что он и на Земле кое-что знал о подобных заведениях. Да что греха таить, не просто знал, а даже посещал с простосердечной целью. В благопристойном провинциальном Божине такой стыдобы не сыскать, но ведь он и в столичных городах побывал!
“Какая фантастическая разница! – размышлял Гиора, – кругом чистота, ковры не усеяны окурками, не слышно нецензурной брани, девушки не накрашены, как клоуны в цирке, и глядят друг на друга беззлобно. Цвия не просит поминутно угостить ее вином, и не она бубнит мне небылицу о своем падении, а я выкладываю ей правдивую повесть моего взлета. Нельзя не признать справедливости ради – все же есть на Марсе урочища отдохновения души!”
Приятный непритязательный разговор продолжился в комнате Цвии. Не будем считать часы, проведенные нашими героями наедине. Они вышли со счастливыми лицами.
Пережитое Цвией упоение, казалось, оглушило ее. Она стала вспоминать давнее письмо родителям в начале своей неординарной карьеры. Она полагала, что никогда не найти ей горячего мужского сердца, но вот возник Гиора! Он не наш, он с Земли свалился – ну и что? Совсем не важно с какого берега пришла любовь! Но все запутано, и контракт с Омером нерасторжим.
В первый раз на этой планете герой наш познал подъем духа. Надолго ли? Высотою с гору огромные волны любви, но не под силу ей одной заполнить мужскую душу целиком и навсегда. Однако, сейчас, пока не улеглись еще высокие валы, Гиора не станет думать о других бурях.
Цвия и Гиора назначили новое свидание. Он направился к выходу. К нему навстречу вышел нарядный хозяин заведения.
– Я – Омер, владелец пансиона. Прошу пройти ко мне в кабинет.
– Меня зовут Георгий, но я привык к имени Гиора. Рад знакомству.
– Присаживайся, Гиора. По твоему говору я сразу понял, откуда ты к нам явился. Не правда ли, у нас совсем не худо?
– О, да! – ответил Гиора и почему-то слегка покраснел.
– Тебе полюбилась наша Цвия?
– Да, Омер! – кротко ответил Гиора и покраснел основательно.
Омер хотел было привести комплиментарные отзывы клиентов в адрес девушки, но вовремя одумался, вспомнив, какое ужасное впечатление на ее мать произвела его неуместная любезность.
– Цвия выросла в прекрасной семье, ее отец профессор и важный чиновник, мать – успешная предпринимательница.
– Я рад это слышать, – не кривя душой промолвил Гиора.
– Сейчас я прехожу к другому предмету. Ты, Гиора, должно быть, рабочий?
– Да, я тружусь на постройке железной дороги.
– Я уверен, от твоего взгляда не ускользнула царящая у нас приверженность к чистоте!
– Разумеется! Чистоплотность – это почти благочестие!
– Мы превратили порядок в универсальную норму, охватывающую все стороны существования пансиона . Наши гости, к числу которых, я надеюсь, будешь теперь принадлежать и ты, приходят к нам в своей лучшей одежде.
– Но… ведь… э-э-э…
– Не смущайся, дорогой Гиора. У нас абсолютно демократические устои. Мы не делаем различия между толстосумом и пролетарием, мы любим всех наших гостей. Но и традиции свои мы бережем. Поэтому я вручаю тебе вот этот билет. По указанному в нем адресу ты сможешь посетить магазин выходной одежды, где приобретешь за половину цены и с рассрочкой достойный костюм. Вторую половину платит наше заведение.
– Спасибо, Омер, – сквозь зубы процедил гордый Гиора, и ему захотелось смять билет и швырнуть его в лицо хозяину, но это означало бы потерять Цвию. Самолюбие заносчиво и слепо, но протискивается в любую щель.
– Визит к нам стоит двести песо. Первое посещение – бесплатное. Если ты пожелаешь, то сможешь купить абонемент на месяц, на пол-года или на год. Это выйдет дешевле.
– Благодарю, – сухо сказал Гиора.
– Мы тебе рады и всегда ждем! – закончил беседу Омер.
Глава 9
Всякая наука основана на наблюдениях и опытах, произведенных посредством нашего психического аппарата… Любой, кто глубже вникнет в нашу работу, обнаружит, что наша методика способна выдержать любую критику.
Зигмунд Фрейд, “Абрис психоанализа”, перевод с английского издания А. Хомик.
1
Завершился учебный год, сданы экзамены, и студентов распустили на каникулы. Родители ждали Яару дома в Зюдмарсе. Оставлять Малку одну в огромной столице Яара посчитала недружелюбием по отношению к подруге. Адель и Итро с радостью согласились принять обеих девиц. Хагай соскучился по отцу с матерью и приурочил свой краткий отпуск к тем же дням.
Знакомое шоссе, вдали фруктовый сад – он как будто разросся – красная крыша дома, зеленая живая изгородь, счастливые лица родителей. “Яара, Яара приехала!” – что есть силы завопил маленький Амир. Девушки вышли из кареты. Яара расцеловала мать и отца, Амир, не дожидаясь ласк, сам бросился на шею к сестре.
– А это кто? – бойко спросил мальчик.
– Знакомьтесь, моя подруга Малка, я писала о ней! – представила Яара спутницу.
– Очень приятно, я – Итро, отец Яары, а это – Адель, ее мать и моя жена.
– Пройдемте в дом, девочки, для начала отдохните с дороги, – пригласила Адель.
Амир дал одну руку сестре, другую – Малке, и они втроем зашагали по ступеням широкой лестницы. Сзади шествовали родители. Улучив минуту, Итро случайно и внимательно поглядел на Малку, потом перевел взгляд на жену и опустил глаза. Адель украдкой и проницательно взглянула на нее, покосилась на Итро и тихо вздохнула.
Подошло время обеда. Пока рассаживались за столом, послышался топот копыт. “Ура, это Хагай!” – вскричал Амир и первым бросился встречать старшего брата. За ним последовали Яара и мать с отцом. Малка в нерешительности тоже сделала несколько шагов. Хагай степенно обнял отца, сдержанно поцеловал в лоб мать и сестру, подкинул вверх братишку и уставился на гостью. “Это Малка!” – пропищал Амир. Скупую информацию ребенка дополнил Итро. Молодой человек отвесил легкий поклон, а девушка чуть покраснела. Бдительное материнское око не оставило без внимания невиную сцену.
– Я не устал с дороги и зверски голоден! Что на обед? – без лишних церемоний гаркнул вновь прибывший.
– Терпение, братец – и все узнаешь! – ответила Яара.
– Научная работа впрок, – заметила Адель, – в детстве ты, дружок, не блистал хорошим аппетитом!
– Да, мама! Работа, наука, столица, – воскликнул Хагай, потирая руки, – тянуть нечего, пусть скореее подают на стол – вся семья собралась!
– Хагай! – осадил сына раздосадованный отец.
– Оставь его, Итро, он не хотел нас огорчать, – проговорила Адель, проведя платком по глазам.
– Я сожалею, прошу извинить… – пробормотал Хагай.
– Мы не сердимся, сынок… – примирительно произнесла Адель, – а ты сиди тихо, не ерзай и не таращи глаза! – прикринула она на Амира, дабы вернее унять начинавшуюся было бурю в душе.
Обед подвигался неспешно и солидно, перемена за переменой – Адель постаралась к приезду детей. Ненароком вышло так, что Хагай сидел напротив Малки. Возможно, он был словоохотливей обычного. Впервые его видевшая, она не могла об этом судить.
Кухарка водрузила на стол свое лучшее произведение – седло барашка. Божественный аромат заставил желудки забыть о всем съеденном до этого момента. На большом блюде дымилось окруженное овощами мясо, сверкала зелень, золотился рис.
– Ты знаешь, Хагай, – обратился Итро к сыну, – мама не очень-то хотела готовить мясное блюдо, потому что…
– Позволь мне самой сказать, – вступила в разговор Адель, – распространена точка зрения о греховности употребления в пищу мяса, так как недопустимо убивать животных. Я почти солидарна с этим мнением.
– На Земле тоже бытуют такие воззрения, но их придерживается меньшинство, – осмелела Малка и от галантного соседа напротив приняла на свою тарелку аппетитный кусочек из серединки, ломтик помидора, немного риса и ложку соуса.
– А что говорит нам психиатрическая наука? – полушутя спросил Итро, – не травмирует ли психику человека факт лишения жизни братьев меньших?
– Представь себе, папа, – начал Итро, щедро перекладывая румяное чудо кулинарии с общего блюда на свое, – мои коллеги всерьез рассматривали эту проблему. Они пришли к выводу, что убийство бессловесных тварей безнравственно только на охоте. Употребление же в пищу мяса домашнего скота и птицы приемлемо, а сострадание к объектам нашего пропитания – надуманно. Животных следует щадить не ради них самих, а ради людей – прежде всего детей – оберегая их от созерцания жестоких сцен. Поэтому умерщвление должно быть гуманным.
– Слишком много слов, Хагай, мясо-то стынет! – бросила Яара.
– Няня, – позвала Адель, – уложи, пожалуйста, Амира спать, он клюет носом.
– Кстати, о науке, папа, – воскликнул Хагай, – скоро состоится заседание Академии, будут прочитаны доклады по разным направлениям, и я тоже делаю сообщение. Вы с мамой получите приглашения от администрации. Нас почтят своим присутствием виконт Ярив с супругой Бертой. А вас, Яара и Малка, приглашаю я.
По завершении трапезы состоялась процедура послеобеденного моциона в саду. Хагай шел с девушками, а Итро и Адель плелись сзади. Вскоре Итро посчитал уместным составить компанию молодым. Адель удалилась в свои апартаменты. Она не могла объяснить себе, чем не понравилась ей Малка. Казалось, эта девица принесет зло в семью. Но разве можно говорить с Итро о предчувствиях – засмеет!
2
Молодежь вернулась в Марс к своим занятиям. Яара сумела устоять против невинно-проникновенных материнских вопросов и не разболтала о своей дружбе с Надавом. Малка заняла определенное место в рациональном мозгу Хагая. Иными словами, он увлекся девушкой, и его образ действий без преувеличения можно было назвать ухаживанием. Малка таяла: как ни восхитительна любовь, а внешние ее проявления еще прекраснее. В редкие свободные от работы минуты, Хагай как врач, как сердцевед, как мужчина, наконец, прямо и откровенно говорил себе: “Довольно, парень, шляться в квартал красных фонарей! Дорога к научным успехам вымощена добротными булыжниками стабильности и гигиены!”
Имели место прогулки по вечернему Марсу, посещения кинематографа и театров, беседы об искусстве и о врачевании, непритязательные разговоры на темы житейские. Процесс взаимного познания душ протекал успешно и двигался к оптимистическому финалу.
Наступил день конгресса в Академии наук. Виконт Ярив с супругой Бертой и Итро с Аделью сидели в первом ряду среди почетных гостей. Яара и Малка заняли скромные места на галерке. Были прочитаны несколько интересных докладов в различных абстрактных и прикладных областях марсианской науки. Одному из последних предоставили слово Хагаю – начинающему пытливому исследователю и практикующему врачу-психиатру.
– Уважаемые дамы и господа, – начал выступление Хагай, – позвольте мне кратко, в тезисной форме, представить вашему благосклонному вниманию некоторые новые теоретические положения психиатрической науки. Толчком к исследованиям послужили работы моего отца. Нам потребуется сравнительное рассмотрение ситуации на Марсе и на Земле. В заключении я коснусь практических перспектив будущего. Я отмечаю бесценную финансовую и моральную поддержку виконта Ярива.
– Прежде всего я напомню, что творения Бога на Земле и на Марсе разнились двумя моментами – деяниями Хавы и Каина. Просвещенная публика сей аудитории безусловно осведомлена о различиях, и нет надобности останавливаться на общеизвестном.
– Господь справедливо утверждал в отношении человека Земли, что душа его изначально пропитана злом. Воспитание превносит уравновешивающий антипод, то есть добро. Обе субстанции сосуществуют в человеке, ведут борьбу, и меж ними устанавливается статус-кво, порой нарушаемое в пользу одной из них. Так полагают тамошние мудрецы. Но в марсианских головах характер сосуществования зла и добра пока до конца не ясен.
– Деяние Хавы – поедание плода с дерева познания добра и зла – и деяние Каина – убиение им брата Эвеля – породили и закрепили в душах землян определенный баланс противостояния злого и доброго начал. На Марсе Хава и Каин вели себя не так, как на Земле. Результатом явилось, во-первых, ослабление обоих начал, и притупление борьбы между ними, а во-вторых, смещение равновесия в пользу добра.
– Казалось бы, следует приветствовать такой ход событий. Однако, по мнению части ученых, марсиане оказались в невыгодном положении в сравнении с землянами. Причину этого усматривают в том, что свойственный нашим соседям по вселенной вкус к похоти и убийству, как следствие деяний земных Хавы и Каина, порождает не только зло, но и добро – страстную любовь, героизм и многое другое. Эти положения изложены в трудах моего отца.
– Свою цель, как теоретика и врача-психиатра, я вижу в выяснении влияния особенностей марсианского творения на психику наших людей, а также в разработке новых методов лечения на основании добытых знаний.
– Ослабление накала борьбы фундаментальных внутренних импульсов – зла и добра – по сравнению с заложенным природой стандартом, порождает психологическй эффект перманентного напряжения духа. Это обстоятельство повышает риск умопомрачения, отягощает его протекание и затрудняет лечение. Дефицит злого начала создает пространство душевной пустоты, которое в патологических случаях заполняется неадекватными фантазиями или бредом. Образно говоря, ум есть равновесие душевных сил, безумие – нарушение оного.
– В настоящее время для лечения душевнобольных применяются лекарственные препараты. Они ликвидируют симптомы, но не саму болезнь. Развиваемый мной метод исцеления основан на доверительных беседах. С помощью разработанной техники опроса больного, удается выяснить скрытую в подсознании конкретную причину диссонанса в его душе. Когда подоплека извлекается на поверхность и осознается пациентом, то в мозгу его исчезают бредовые фантазии, а напряжение снимается. Эффективность врачевания подтверждается отсутствием рецидивов болезни.
– У метода есть два недостатка. Во-первых, требуется преодолеть естественное и неосознанное сопротивление больного, побудить его к раскрытию сокровенных тайн. Результат достигается мастерством психиатров, но, к сожалению, не каждому из них удается овладеть искусством вести беседу с больным. Во-вторых, процесс лечения длителен, а, значит, дорог. Благодаря щедрой финансовой помощи властей и виконта Ярива, количество умелых врачей растет, а больничный бюджет поощряет развитие практики и теории. На этом, уважаемые дамы и господа, разрешите закончить. Благодарю за внимание.
3
Малка испытывала гордость за своего друга. Успех увлекает. “Я бы хотела посмотреть, что представляет из себя сумасшедший дом, в котором ты работаешь!” – заявила она ему. “Не сумасшедший дом, а психиатрическая больница!” – назидательно поправил Хагай.
По дороге он сообщил Малке несколько важных вещей, которые, по его мнению, должны были и ей казаться таковыми.
– У нас на Марсе кроме психиатрии весьма развита кардиология, – заметил Хагай, – напряжение, о котором я говорил в докладе, поражает не только дух, но и сердце. Больной инстинктивно противостоит чрезмерной нагрузке на нервные центры при помощи постоянного лицемерия, и неправедная борьба не проходит бесследно.
– Странно весьма, – возразила Малка, – народ на Марсе рациональный, люди не ведают сильных страстей, губящих сердце…
– Верно! Особенности нашей действительности разнонаплавленно влияют на сердечно-сосудистую систему, но результирующая сила неблагоприятна.
– А отстающие области медицины есть на Марсе?
– Есть. За малостью практики слаба травмотология – крайне редки раны и травмы.
Хагай и Малка вошли в здание больницы. Просторные коридоры были полны пациентами, вернувшимися с ужина. Одни курсировали взад и вперед с сосредоточенными лицами, другие отдыхали в креслах. Погруженные в себя, больные не общались друг с другом. За столом сидела полная молодая женщина маленького роста. Перед ней лежала раскрытая тетрадь с детскими картинками для раскрашивания. Она увлеченно орудовала цветными карандашами. Вдруг женщина вскочила на ноги, бросилась на пол, схватилась за живот и огласила помещение криками “Мне плохо, мне плохо! Помогите!” Малка испугалась, отпрянула. “Сестра даст ей снотворное!” – успокоил спутницу Хагай.
Высоченный детина периодически приседал на корточки, закрывал глаза, прятался за спинку кресла и сообщал таинственным голосом: “Меня здесь нет, ищите!” Малка невольно засмеялась: “Да ведь его же видно – голова-то выглядывает!” Хагай заметил с укоризной: “Здесь не смеются над больными!”
За полчаса до отхода ко сну сестры выкатили в коридор этажерку, уставленную лекарствами. Пациеты с наполненными водой кружками привычно выстроились в очередь. Они по одному подходили к сестринскому посту. Каждый получал прописанное ему снадобье и отпивал из кружки. “Открой рот!” – командовала сестра. Больной послушно выполнял приказание, показывая, что таблетки проглочены, а не спрятаны за щекой.
– Грустное зрелище, не так ли? – заметил Хагай.
– Ты кажется говорил, что таблетки не применяешь?
– Это не мои больные. Таких у нас меньшинство. Пойдем ко мне в отделение.
– А ты покажешь мне своих пациентов?
– К сожалению, нет. Они живут каждый у себя дома, а ко мне приходят на прием. Наши беседы ведутся строго с глазу на глаз.
4
– Это твой кабинет? – спросила Малка, входя в скромную комнатку.
– Да. Сейчас я приготовлю кофе.
– Мне кажется, что ты не во всем согласен с отцом.
– Ты права. В отличие от него, я полагаю, что марсианская рассудочность предпочтительнее разгула земных страстей. Правда, мы платим за наш рационализм психическими болезнями, но ведь они поддаются лечению!
– А мне ближе воззрения Итро и по сердцу деяния наших земных Хавы и Каина, а не ваших, марсианских. Без жажды любви и крови мужчина не совершит подвигов во славу женщины, а она не полюбит его за доблесть. Нищета чувств!
– Кто знает, где истина, и есть ли она? Дай Бог землянам марсианскую терпимость к инакомыслию…
– Если дама уронит перчатку на арену сражения диких зверей, осмелится ли влюбленный марсианин вернуть избраннице утрату?
– Уронит или намеренно швырнет? Глупость одной и доблесть другого. Не равны ли эти свойства меж собой? На Марсе не популярны варварские зрелища, а женщины гуманнее голодных хищников!
– Возможно! – вымолвила Малка и бросила уважительный взгляд на Хагая, – а скажи-ка, друг мой, найдется ли на Марсе муж, столь вдохновленный благосклонностью любимой, чтобы ради высшей справедливости в одиночку вступить в жестокий и неравный бой с воинством великанов?
– Несомненно, найдется. Думаю, его место у нас, в отделении, которое ты наблюдала сегодня!
– Я стою за непрагматичность чувств…
– Я понимаю женское твое сердце, Малка, но сомневаюсь в прочности его ратований. Взгляды временем колеблемы. Мои академические коллеги-лингвисты предложили новое слово в марсианском языке – “зугиют” – для обозначения взаимоотношений двух людей. Это и супружество, и свободная любовь, и дружба, и гомосексуальный союз, и связь учителя с учеником, и диспут двух мудрецов, и так далее, и так далее, и так далее.
– Подумаешь, изобрели слово!
– Не пренебрегай! Войдя в широкий научный и бытовой оборот, слово “зугиют” оказало влияние на нравы. Утверждение одной из конфессий, что “вначале было слово”, походит на мистику, но ничего не поделаешь – надо соглашаться! Ибо зугиют есть не только новое слово в языке, но и новое слово в морали. Преодолеваются предрассудки, меняются критерии, раскрепощаются отношения, легитимизируется свобода.
– Как мудрёно…
– Все просто. Главное состоит в том, что разумное, вечное и целесообразное одолевает нелепое, преходящее и бесцельное!
– Есть над чем подумать!
– Дорогая Малка! Подумай еще кое о чем.
– О чем? – встрепенулась Малка.
– Ты нужна мне, будь мне женой! – выпалил Хагай заготовленную фразу и порывисто сжал ее руку в своей.
Малка вспыхнула. Теплая волна затопила душу. Она ждала предложения рано или поздно. “Но такая неромантическая обстановка вокруг – жалкий кабинетик начинающего ученого! И какие постные речи предшествовали решительным словам! И не сказал, что любит. А ведь он – положительный парень. Красивый. Перспективный. Несомненно верный. А я кто? Бесприданница, без роду без племени. Наверное, все-таки любит. Сказать не умеет. Или боится не угодить своей рациональности. Прав он – не тверды ратования сердца моего…”
– Ты предлагаешь мне зугиют, Хагай?
– Э-э-э-э…
– Я согласна…
5
Адель настояла на свадьбе скромной, нешумной – невеста непрезентабельна. Цвия прислала поздравление по почте. Молодые наняли квартиру в центре Марса. После медовой недели Хагай вновь углубился в работу, Малка вернулась к учебе, и потекли супружеские дни и ночи. Решено было не спешить с потомством. Меры в этом направлении хоть и не согласны с догматами, но толкователи в марсианском царстве благоразумия творят чудеса.
Глава 10
Пусть будущие славят поколенья
Нас за труды, тебя – за вдохновенье.
У. Шекспир, “Сонет 38”, перевод С. Маршака.
1
Яара радовалась женитьбе брата. “Повезло Хагаю, – думала она, – Малка замечательная девушка – добрая, умная, будет ему верной женой. Образцовая пара!” Хотя и грусто было отчасти: окунется Малка с головой в новую жизнь и забудет подругу. “Конечно, я не одна, со мной Надав, но разве существует на марсе такое чудо, что заменит бесценную женскую дружбу?”
Яара иной раз навещала брата и подругу в их обители. Она замечала несовершенства. Увлеченный работой Хагай обычно задерживался в больнице по вечерам и слишком мало времени оставлял для молодой жены. Правда, и студенты не избалованы досугом. Однако, от проницательных взглядов гостьи не укрывалось неодинаковое отношение молодоженов к скудости совместных часов. Яара напрасно опасалась угасания дружбы, Малка не перестала тянуться к ней, вот только откровенных бесед избегала. “Это нехорошо, – решила про себя Яара, – наверное, не хочет обижать меня, критикуя Хагая. А если так оно, то для недовольства есть у нее причина, может, мнимая. Видно, не зря люди говорят, мол, бери жену ровню!”
Принимая во внимание бытовую неумелость новобрачных, Адель наняла для них приходящую горничную на двенадцать часов в неделю. Она и сама стала наведываться в Марс и не одна, а с Итро. Последний проявил необыкновенный интерес к разрабатываемым Хагаем новым методам лечения. Пока отец дожидался возвращения сына из больницы, коротая время за беседой со снохой, Адель навещала Яару. Мать заводила наводящие разговоры, но бдительная дочь таила шило в мешке.
2
Встречи Яары и Надава становились чаще, а предметы разговоров касались уже не только тем искусства, но соскальзывали, порой, к вещам простым и житейским. Мелкотемье бесед есть добрый знак сближения душ. Как мы уже знаем, некоторые события на Марсе наступают не слишком скоро, но все же они происходят! Свершилось неминуемое между молодыми мужчиной и женщиной, и новый факт эмоционально окрасил их зугиют. Теперь у Яары появилась настоящая тайна, которую она во что бы то ни стало желала скрывать от материнского ригоризма.
– У меня тревога на сердце сегодня, – сказал Надав, – все валится из рук. Смотри, краску пролил на пол. Свари кофе сама.
– Хорошо, милый, – ответила Яара, – но что беспокоит тебя?
– Когда я возвращался домой, я обратил внимание, что некий человек упорно следовал за мной на небольшом расстоянии. Я резко останавился, обернулся и посмотрел на него…
– Вот крекеры, сначала поедим их с хумусом – я принесла! Кофе пусть пока настаивается.
– Спасибо, Яара, какая ты заботливая!
– Я перебила тебя, продолжай, Надав.
– Я сразу узнал этого типа. Он живет по соседству с моими родителями. Они раньше давали ему взаймы мелкие суммы денег, и теперь он обязан им. Они заставляют его следить за мной. Потом он докладывает им – где и когда я был, в котором часу вернулся домой, на сколько оборотов ключа запер дверь…
