Иррационариум. Толкование нереальности – Далия Трускиновская

Я намерено не буду тыкать пальцами в авторов, называть имена и обозначать сюжетные ходы, чтобы отзыв не настраивал на что-то определенное людей, которые его не прочитали.Полагаю, немного найдется человеков, которому все четыре истории «Иррационариума» в одинаковой степени придутся по душе – они разные настолько, что едва ли у них может быть один адресат, и диапазон восприятий, скорее, будет варьироваться от «Я прочитал» до «Исчо, исчо!». И это само по себе интересно, поскольку говорит нам, что составитель, разбрасывая этот карточный веер, не искал очевидных путей, он давал возможность каждому найти свой мистический мир и демонов в нем.Итак, читатель проживет четыре истории: производственный роман в мире большого бизнеса, сумрачный детектив в антураже позднего СССР, стивенкинговскую детективную драму в городе воробьев, а потом – опять детективную историю на современном бытовом фоне.В двух повестях мистическое начало – элемент сюжетообразующий, а еще две повести вполне могли вообще обойтись и без него. Но не обязательная в их случаях мистика обостряет и усиливает ситуации, характеры, выборы, предопределенности и их отсутствие, и вот такой пограничный подход в исполнении двух мастеров словес делает тексты играбельными, как стогранный кристалл.Оценив эту красоту игры, я, однако, отдаю свои пальмы повестям, в которых мистическая основа фундаментальна и незаменяема. Не только и не столько из-за этой самой основы, которая делает истории такими цельными – а просто в них есть нечто большее, вот то самое, что зацепило за жабры именно меня. Зацепило, потащило, заставило прожить две яркие, непростые, бурные истории – буквально прожить, прочувствовать каждое событие вместе с героями, ощутить эти миры объемными, настоящими, вплоть до запахов, ветерков в волосах, мурашек по коже.И одна очень вкусная деталь объединяет четыре совершенно разные истории однозначно и монолитно. Не то чтобы эта линия была главной или даже явной во всех повестях, но – все они, очень по-разному и в разной степени, среди многих других важных и непростых вопросов, обыгрывают убийственную ситуацию: «Вот возможность быть таким, каким тебе всегда хотелось быть. А теперь давай посмотрим, почему и для чего ты выбросишь её в помойку».Вот только ради этого уже стоило прочитать сборник.

Четыре автора и четыре произведения под одной обложкой.1. Горячее лето восемьдесят третьего.Автору виртуозно удалось создать любопытнейшую теорию соприкосновения с добром и злом, добродетелью и пороком без нагромождения сцен и событий. Гармонично, органично, с пространством для философии и мыслей о силе желаний. 2. Леночка сдаёт экзамен или персональный отбор.Преподаватель и студентка Академии финансов. Любопытная повесть, но если убрать из нее мистические моменты, она ничего не потеряет. Хотя…, сила денег, попирающая многие жизненные ценности, все таки остаётся аспектом дьявола. Интересно. Азартно, я бы сказала. 3. Город воробьёв.Трогательно и тонко. Мистическая грань, словно тонкая мембрана, прозрачна. Обернись, открой душу и то, что невидимо глазу, увидится душой?… Почему бы и нет? Человеку это не подвластно, но в городе воробьёв грань сотрется и откроет невидимое. 4. Сын. Детектив, присыпанный лёгкой мистической пудрой. Динамичный, эмоциональный, интересный. В принципе, и без мистической составляющей был бы хорош, но коли она там есть, то отмечу, что в сюжет она вписана довольно интересно. У меня сложилось ощущение, что произведения в этом мистическом сборнике тонко, деликатно, философски проходят по условной грани добра и зла. Все повести подобраны очень удачно, и книга оставила у меня ощущение прикосновения к чуду и любви. Почему? Потому что сквозь тонкую мембрану слов и фантазий я увидела в ней то, что было важно лично мне.

«Иррационариум. Толкование нереальности» – городская мистика. Разные авторы, очень разные повести.

Самой сильной показалась мне повесть Я. Верова «Горячее лето восемьдесят третьего», и язык хорош. Иррациональное вторглось на просторы СССР, и привело это событие к фатальным последствиям. В здравом уме и трезвой памяти разве такого натворишь? Или попутал кто? А что ж не попутать, когда в душах человеческих беспорядочная смесь доброго с худым, нравственное бессилие и все заботы лишь краткосрочном.

Повесть Д. Лукина «Леночка сдает экзамен, или персональный отбор» весьма увлекательная, не побоюсь этого слова – задорная, но мистическая составляющая в ней как пятое колесо у телеги – без надобности. Героиня мегараздражающая, но у героя свои представления о прекрасном, вот и носится он с ней как с писаной торбой. На удивление интересно было получить ликбез о работе современной финансовой системы.

«Город воробьев». Ю. Лебединская создала изящное кружево, где нити судеб героев причудливо переплетаются, да только вот лицом к лицу лица не увидать. Город в этой повести – один из ее героев. Здесь можно заниматься тем, о чем всегда мечталось, и это прекрасно, если не задумываться о цене. Вездесущие воробьи видятся символом скромного, нижайшего по положению человека. Примите, что даровано, и не желайте большего. Не могут. И переплетение нитей стягивается в гордиев узел.

Повесть «Сын» Д. Трускиновской. Нам вечно чего-то не хватает: времени – биологические часы неумолимо тикают; заветных метров жилплощади, – стыдясь собственных мыслей, мы представляем, что старики уходят в мир иной, чтобы дать нам возможность привести в этот ребенка; предвидения – чтобы не помогать тем, кто воспринимает нашу добрую волю, как долг и обязанность. А иной раз не хватает сил побороть желание играть в детектива. Этому совершенно невозможно противостоять, когда сама Смерть указывает тебе на следующего в очереди.