Crazyoptimistka
Мама, мне больше не страшно
–Или вере, – подсказывает отец.
– Или вере, -морщусь, – наш мозг и наше тело способно на многое. Поэтому болезнь здесь кажется именно той надуманной причиной, которая помогала остаться девочке дома и свести контакт с обществом к самому минимуму.
– Как думаешь, именно эту цель она преследовала?
– При знакомстве с первой половиной ее дела, я был почти на сто процентов уверен в этой гипотезе. Пубертатный период теперь наступает очень рано, возможно, у Кати начались изменения в эмоциональном плане. Которые родители пропустили или просто не заметили в виду их постоянной занятости. Может быть, все попытки ужиться в новом классе были провальными или же ее травили за что-то. Или же не замечали вовсе, а неудачная попытка подружиться с Лизой и Сашей лишь усугубило все. Поэтому Катя выбрала именно этот вариант привлечения внимания, где и начала мелькать вся эта чертовщина. Ведь ничего не пугает больше, чем появление чего-то необъяснимого. Сверхъестественного. Но гибель бабушки лишь усугубляет всю ситуацию.
– В отчете вскрытия сказано, – мой собеседник выуживает лист бумаги из папки, – что у почившей было слабое сердце, которое и стало причиной смерти.
– Да, а если добавить то, что бабушку только недавно выписали из больницы и поставили на учет кардиолога, то и удивления вроде бы не должно быть. Это был бы рядовой случай, если бы не то, в каком положении нашли женщину.
– Распятой на потолке.
– Прибитой к потолку уже после ее кончины, – исправляю его. – Следствие в тупике. Дом не взломан, признаков насилия на теле не обнаружены, как и любые отпечатки. А единственный свидетель обнаружен без сознания на кладбище. Сразу оговорюсь: у этой истории не будет хэппи-энда. Первый вариант таков, что Катя действительно не помнит произошедшего из-за того, что разум заблокировал страшные кадры дабы не травмировать ее. А такое часто случается в случае сильного стресса и испуга. И на фоне потрясений действительно потеряла связь с действительностью.
– А во втором случае, – папа одним глотком допивает свой остывший чай, – ты думаешь, что она виновна?
– Да, – киваю головой и указываю на письма, которые лежат рядом с ним, – они подтверждают мою теорию о том, что у Кати все же раздвоение личности. На это указывает и амнезия, перемещение на кладбище, которое она отрицала по началу, чужие голоса, навязчивость в мыслях. Я пересматривал видео с каждого сеанса, которые проводились еще до моего участия и сравниваю письма, которые она пишет уже по моему указанию. И это абсолютно разные люди. Уже доказано, что доминирующая личность может трансформировать тело и навыки до невероятных показателей. Был зафиксирован случай, когда пациент мог ползать по стенам. Так что вполне вероятно и то, что…гхм, распятие бабушки на потолке ее рук дело.
– А причина такого ужасающего поступка?
– Возможно, она стала невольным свидетелем трансформации. Если это так, то причина смерти кажется весьма логичной.
– Почему Катя тогда ее просто не оставила? Зачем глумиться над телом?
– На ум сразу же приходят иконы, которыми она заполонила весь дом. Может дело в них? – пожимаю плечами.
– А может, дело совершенно в другом? В том, что ты так не хочешь озвучивать? – отец поднялся на ноги и начал медленно шагать по периметру комнаты. – Что, если это не психиатрический диагноз? Что, если Катя на самом деле столкнулась с чем-то в той кладовой? И вдруг стала не Катей? А болезнь была лишь намеком на то, что тело борется? Но в итоге проигрывало, а бабушка изо всех сил старалась не допустить того, что мы в финале получили.
– То есть, мы все же скатываемся к одержимости? – мрачно уточняю.
– Но ты же для этого меня и позвал, не так ли? – Он останавливается прямо перед моим столом. – И как сын священника, ты не должен отмахиваться от такой вероятности.
– Пап, я прекрасно помню службы в церкви, на которые ты меня постоянно таскал. А еще я помню тех людей, которые гавкали, стонали и корячились на полу. В случае с девочкой, я такого не наблюдаю. Да и если вдруг, это какая-то пародия на одержимость, она вышла слабой и тихой.
– А ты что, думаешь, что зло всегда приходит с фанфарами и помпезностью?
– Ладно, – неохотно соглашаюсь с ним, – но, как ты помнишь, я уже обозначил, что хорошего конца здесь не ожидается. Завтра у меня контрольная встреча с ней и обозначение вердикта. Поменяется лишь агрессивность лечения в зависимости от степени ее болезни или, как ты подсказываешь, одержимости. Но Катя уже не выйдет из больницы. Спасибо за подсказки и помощь.
– Сын, попрошу тебя завтра быть предельно осторожным, – на какое-то мгновение в голосе отца мелькает нечто похожее на обеспокоенность, что очень ему не свойственно.
После ухода матери, он погрузился в служения и жил только церковью, порой забывая, что помимо прихожан у него вообще-то имелся еще и сын. Однозначно, это сыграло свою роль. Сколько бы я не прорабатывал свои обиды, они так до конца и не исчезли. Притупились, но не забылись.
– Брось, пап. Ты не забыл? – Хмыкаю, провожая его к выходу. – Я – атеист.
