Джеймс Хэдли Чейз
Он свое получит
Когда же он взглянул на фотографии, в глазах его засветился неподдельный интерес. Портреты Бена Делани так часто появлялись в газетах, что Гарри узнал его тотчас же.
И вот сейчас он вытащил одну фотографию из пачки, подошел с ней к окну и стал разглядывать.
Вот он, Делани, невысокий, щеголевато одетый мужчина с жесткими холодными глазами, коротко подстриженными усиками и невыразительными чертами лица. Внизу наискосок шла надпись: «Глории, моей чудной девочке, от Бена».
Гарри стоял, разглядывая фотографию, и задумчиво пощелкивал по ней ногтем. «Кто бы мог подумать, что некогда Глори была подружкой самого опасного и могущественного рэкетира в Калифорнии? Невероятно! Однако все это как нельзя более кстати…»
Он улыбнулся и положил фото в бумажник. А всю пачку сунул обратно в комод, на прежнее место. Затем, тихонечко насвистывая, отправился принимать душ.
III
С утра, примерно в течение часа, работы в парикмахерской «Звезды» было немного, и, сидя в своей тесной кабинке в ожидании клиента, Глория размышляла о фантастическом плане Гарри.
Она перебирала в памяти все, что говорила ему. «Пусть даже он не станет воплощать в жизнь эту конкретную идею – все равно это показывает, в каком направлении работают его мысли. Кстати, это объясняет и то, почему он до сих пор никуда не устроился. Никогда бы не подумала, что в нем есть авантюрная жилка… Да, конечно, человек он легкомысленный и пьет слишком много, но это нечто совсем, совсем иное… Такая уж, видно, у меня судьба, – с горечью думала она, – вечно связываться с мужчинами, мягко говоря, непорядочными». В свое время она была просто в шоке, узнав, что Бен – гангстер. А ведь она долго ничего не подозревала. И только когда два детектива, с жесткими, словно окаменевшими лицами, ворвались однажды ночью в квартиру Бена, она поняла все и с тех пор жила в постоянном страхе и ожидании новых визитов полиции. Но шли недели и месяцы, Бен богател, становился все могущественнее и смог наконец подкупить кого-то в полиции. Вторжения становились все реже и реже. Но она до сих пор помнила презрительные взгляды полицейских и то, как жестко и оскорбительно они допрашивали ее. Даже теперь, проходя по улице мимо полисмена, она вся сжималась.
«Если Гарри настолько обезумел, что все же решится на это дело, он не сможет подкупить полицию, чтобы защититься, как Бен. За ним начнется охота, и рано или поздно его поймают и отправят за решетку…»
При мысли о том, что можно потерять его, ей стало дурно. «Что бы ни случилось, что бы он там ни задумал, я буду с ним. Жизнь без него немыслима, невыносима. Надо каким-то образом отговорить его от этой опасной затеи, а если не удастся – я должна быть уверена, что он и шагу не ступит без тщательной подготовки».
«Ну и дура же я, – продолжала размышлять Глория. – Надо было тут же бросить Бена, тут же, как только я узнала, что он гангстер». Но она не смогла. И теперь, когда она знает, что задумал Гарри, следовало бы тут же расстаться с ним. И снова она знала, что не в силах этого сделать…
День показался бесконечным. Когда Глория наконец вышла из отеля, тревога и страх настолько овладели ею, что она почти бежала всю дорогу до дома, не замечая, что прохожие удивленно оборачиваются вслед.
Гарри сидел в кресле и слушал по радио джаз.
– Привет, – благодушно сказал он, когда она, задыхаясь, влетела в комнату. – Чего ты неслась-то? Пожар, что ли?
– Никакого пожара, – ответила она, едва переводя дух. Потом подошла к нему, поцеловала и стала снимать пальто и шляпу.
– Дай, я повешу, – сказал он, и она передала ему пальто.
Потом села в кресло, а он отправился в спальню и вышел оттуда, неся два бокала виски с содовой.
– Сейчас будешь ужинать или позже? – спросил он.
– Я не голодна. – Отпив глоток, взяла сигарету и вопросительно взглянула на него.
Он улыбнулся:
– Ну что, малыш? Струхнула?
Она кивнула:
– А ты как думал? – Она с трудом изобразила улыбку. – У меня были для этого все основания. Эти твои идеи, они кого хочешь с ума сведут.
– Просто я хотел, Глори, чтоб ты знала все как на духу. Я не имею права недоговаривать или скрывать что-то от тебя.
– Допустим даже, Гарри, что план твой удался. Неужели ты не понимаешь, что тут начнется? Это сейчас спокойно проходишь мимо полицейского, просто не замечаешь его. Но как только ты похитишь камешки, любой полисмен будет вселять в тебя ужас и жизнь станет невыносимой.
– Звучит убедительно, – улыбнулся Гарри, – словно ты сама испытала все это на своей шкуре. Но только не пытайся убедить меня, что в своем далеком и темном прошлом ты подвергалась преследованиям со стороны полиции. Все равно в это не поверю.
– Я не шучу! – сердито воскликнула она. – Пожалуйста, Гарри, послушай меня внимательно. Ты не сбудешь алмазы с рук, даже если тебе и удастся их заполучить. Ты чужак, аутсайдер. У тебя нет нужных связей. Да и сама эта твоя идея не сработает.
Гарри скорчил гримасу.
– Может, ты и права, – сказал он. – И все-таки сама по себе идея – просто конфетка для парня, у которого есть организация, есть надежные люди. Для такого человека – это беспроигрышное дело. Когда нет организации – это очень сложно, почти невыполнимо…
Она облегченно вздохнула:
– Ну вот. И я говорю – невыполнимо. Гарри, дорогой, я так рада, что ты наконец понял это! И теперь ты, конечно, откажешься от этой…
Он приподнял густые брови:
– Я и не думал отказываться от нее, совсем нет! Теперь самое главное – найти организацию, достаточно мощную, и продать им эту идею. Буду просить за нее пятьдесят тысяч долларов. Как раз хватит, чтобы завести свое дело.
Терпению ее настал предел, но она сдержалась.
– Но, милый, неужели ты не понимаешь, что сама идея совершенно безрассудна?! Они же не дадут тебе ни гроша, пока ты не выложишь им весь свой план. А как только это произойдет, они откажутся платить. Это же гангстеры, бесчестные люди! Им нельзя доверять.
Гарри усмехнулся:
– Да, ты явно невысокого мнения о моих умственных способностях. Не такой я дурак, не думай. В этом плане есть два момента, и оба без меня неосуществимы. Первое: определить самолет, на котором будут перевозиться ценности, и второе – найти в пустыне подходящее место для посадки. Это могу сделать только я. А без этого вся затея – полный пшик! До тех пор, пока я не получу денежки, заметь, наличными, я им и слова не скажу!
Сердце у Глории сжалось.
– Понимаю, – тихо сказала она. – Но, Гарри, у тебя же нет никаких связей. Думаешь, так просто выйти на какого-нибудь крупного мафиози? А если даже и выйдешь – он и слушать тебя не станет. Подумает, что это ловушка, расставленная полицией. Как ты заставишь их поверить тебе?
Гарри выдержал паузу. Вот и настал решающий момент! Сейчас она произнесла те самые слова, какие требовались. Теперь все зависит от силы ее любви к нему.
– Правильно, Глори, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Согласен. Мне они не поверят. Другое дело – тебе.
Она посмотрела на него, широко раскрыв глаза:
– Мне?!
– Бен Делани поверит тебе, Глория, даже если не поверит мне.
Такой реакции Гарри не ожидал. Она резко вскочила, лицо превратилось в белую маску, на которой яростно сверкали глаза.
– Что ты знаешь о Бене Делани? – пронзительно закричала она.
– Тише, тише. Чего ощетинилась, как бешеная кошка? Ведь вы с Делани были когда-то друзьями? Или я ошибаюсь?
– Откуда ты знаешь?
Лицо его помрачнело.
– Не смей орать на меня, Глори. Стоит ли делать из этого тайну? Просто я как-то просматривал тут один старый журнал, а из него выпало вот это…
Он вынул из бумажника фотографию Делани и бросил на стол. Глория смотрела на фотографию, глаза ее гневно блеснули.
– Ты лжешь! Не было ее ни в каком журнале! Ты читал мои письма!
Гарри начал терять терпение:
– Ну и что такого? Незачем класть туда, где их можно найти. И нечего так злобно смотреть на меня. А хочешь устроить скандал из-за пустяка – смотри, я тебе устрою!
Она внезапно испугалась. Такие ссоры могут завести далеко. Он сорвется и…
– Ладно, Гарри, – сказала она и, избегая смотреть на него, медленно опустилась в кресло. – Не обращай внимания. Просто я считаю, довольно некрасиво с твоей стороны читать чужие письма. Но не собираюсь ссориться из-за этого.
– Извини, я не нарочно, – сказал Гарри. – Просто наткнулся на них чисто случайно. Ладно, забудем об этом. Главное, что Делани – как раз тот человек, которого можно подключить к делу. У него есть организация, есть надежные ребята. Я хочу, чтобы ты свела меня с ним.
– Нет, никогда! Только не это!
– Но послушай…
– Нет, нет, Гарри, извини…
Он предвидел такую реакцию, хотя был уверен, что добьется своего. Какое-то время пристально смотрел на нее, потом пожал плечами:
– О’кей, не хочешь, не надо.
Встал и направился в спальню.
– Куда ты? – воскликнула она, и сердце ее заныло от страха.
– Я ухожу, – сказал Гарри, остановившись у двери. – Я ведь сказал уже: никто и никогда не отговорит меня от этой затеи. Ни одна сила в мире. Я не строю иллюзий, знаю, что без тебя мне к Делани не подобраться. Что ж, придется действовать самостоятельно. Попытаюсь сам подыскать где-нибудь ребят, которые помогут провернуть дельце. Если заполучу камешки, сам пойду к Делани и предложу ему купить. Когда в руках у тебя чемодан алмазов, разговор идет совсем по-другому… А сейчас я сматываюсь. Раз такой расклад, лучше действовать в одиночку. Дело это трудное, опасное, и я не желаю, чтобы мне понапрасну трепали нервы.
– Но, милый, постой! Как же ты уйдешь… – пролепетала Глория, похолодев от страха. – Куда ты пойдешь, ведь тебе негде жить!
Он рассмеялся:
– Я тебя умоляю! Тоже проблема. Подыщу работенку долларов за тридцать на пару недель. Ты думаешь, я уж совсем неумеха или тряпка?
– Да нет, нет. Совсем я так не думаю! – Некоторое время она нерешительно молчала. – Значит, ты совсем не любишь меня больше, Гарри?
– С чего ты взяла? Конечно люблю. И когда раздобуду деньги, мы вместе поедем в Европу. Обещаю.
– Это правда? Что любишь?
– Ну, доказать это трудновато, но все же попробую. – Он подошел к ней, вытянул ее из кресла, приник губами к ее губам и так крепко сжал в объятиях, что она чуть не задохнулась. Но ей все равно было хорошо. Она гладила его шею, волосы… Наконец он отпустил ее и сказал: – Да я без ума от тебя, детка! Знаю, что расстраиваю тебя, делаю тебе больно, но это временно. В конце концов все будет о’кей. Главное – раздобыть денег. А это самый быстрый и верный способ.
Она впилась пальцами ему в плечо.
– Ты твердо решился, Гарри? – спросила она. – И что бы я ни говорила и ни делала – тебя не остановить?
Он посмотрел на нее сверху вниз, понимая, что одержал победу. И отвернулся, чтобы не выдать своего торжества.
– Никто и ничто меня не остановит. Это мой единственный шанс, и я не собираюсь его упускать. И вот что еще я тебе скажу, Глори. Эта идея вовсе не свалилась мне как снег на голову. Три месяца назад я впервые услышал об алмазах и уже тогда решил их похитить. Три месяца, ночью и днем, я жил этой идеей, ломал себе голову, проворачивал все в уме и так и эдак и с каждым днем все более убеждался, что должен их взять.
Она отошла от него и села в кресло.
– Хорошо, Гарри. Раз ты так твердо настроен, мы сделаем это вместе. Об этих делах мне известно куда больше, чем тебе кажется. Думаешь, я даром прожила с Беном почти полтора года? Дай мне время обдумать все как следует. До завтрашнего утра. – Нерешительно помолчав с минуту, она продолжала: – Конечно, очень глупо с моей стороны ввязываться в эту историю. И я хочу, чтоб ты знал, почему я решила помогать тебе. Я люблю тебя. В этой жизни ты для меня – все, ты – единственный, ради кого я живу. Думаю, у тебя есть шанс провернуть эту операцию, но только в том случае, если ты будешь во всем слушаться меня. Возможно, я смогу уберечь тебя от тюрьмы, если повезет, конечно. Я сведу тебя с Беном. Это непросто, ведь мы не виделись с ним два года. Но я попробую. Поэтому дай мне время подумать. До завтра, ладно?
– Ну конечно, детка… – сказал Гарри. Странно, но он испытывал сейчас некоторую неловкость. Отчаяние, которое читалось в ее глазах, несколько охлаждало торжество по поводу одержанной победы.
– Может, в кино сходишь или еще куда-нибудь? – спросила она. – Я хочу немного побыть одна.
– Конечно. – Гарри потянулся за плащом. – Так и сделаю. Часам к двенадцати вернусь.
Он направился к двери, но вдруг вспомнил, что в кармане у него ни цента. Однако ему не хотелось просить у Глории, и, пожав плечами, он двинулся по коридору.
– Погоди, Гарри.
Он обернулся. Она стояла в дверях.
– Ты забыл деньги. – В руке у нее была пятидолларовая бумажка. – Может, захочешь перекусить? Ты прости, что я выпроваживаю тебя…
Гарри медленно подошел к ней и взял деньги. Он испытывал неведомое прежде чувство стыда и неловкости, и ему это не нравилось.
– Спасибо, – сказал он, – я твой должник. – И, не оглядываясь, быстро зашагал по коридору.
IV
Обычно по воскресеньям они до двенадцати нежились в постели, потом вставали, устраивали легкий завтрак и, если погода была хорошей, шли гулять. Но в этот день поднялись сразу после девяти, сварили кофе и сели перед горящим камином.
– Не стоит понапрасну терять время, – сказала Глория, разлив кофе по чашкам. – Я все обдумала и теперь знаю, как надо действовать. Раз ты так твердо настроен, сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.
– Да, настроен, – нахмурился Гарри. – Мне очень не хотелось огорчать тебя, Глори. Но…
– Ладно, – оборвала она, – давай ближе к делу. Нет смысла похищать камни, пока мы не будем твердо знать, как и куда ты скроешься с ними, верно? Иначе говоря, главная наша задача – придумать, как уйти от преследования полиции.
Гарри сделал нетерпеливый жест:
– Об этом не беспокойся. Это я беру на себя. Главное – войти в контакт с Делани.
– Ошибаешься. – Бледное лицо Глории приобрело жесткое выражение. – Ну допустим, ты захватил алмазы и Бен согласен их у тебя купить. Но при этом ты ведь еще должен остаться на свободе, чтобы тратить эти деньги, путешествовать, завести свое дело, не так ли?
– Само собой…
– Поэтому самое важное – устроить все так, чтобы полиция не смогла обнаружить тебя.
Гарри пожал плечами:
– Ну, допустим.
– Теперь скажи: могут на этом самолете оказаться люди, которые тебя знают?
Он нахмурился:
– Могут. И на аэродроме тоже. Вот поэтому я и хочу сразу махнуть в Мексику, пока они тут…
– Но тебя могут выслать из Мексики.
– Если найдут. Как-нибудь замаскируюсь, затеряюсь там. Потом что-нибудь сообразим. Самое главное…
– Нет, – отрезала Глория. – Самое главное – скрыться. Неужели ты не понимаешь, какая опасность тебя подстерегает? Ведь тебя могут узнать. Полиция будет знать, кого искать, и это сильно упростит их задачу. Не думаю, чтобы при этом ты долго оставался на свободе. Они получат твою фотографию из архива «Эйр транспорт», напечатают ее в каждой газете, и рано или поздно кто-нибудь тебя опознает. За твою поимку назначат награду. Стоит им узнать, что это был ты, Гарри, и считай, что ты пропал.
– Боже мой! – сердито воскликнул он. – Риск есть риск. Если мы будем беспокоиться из-за всякой ерунды, нам никогда не сделать дела!
– Если они узнают, кто это был, они станут преследовать тебя до конца твоих дней. До конца жизни ты ни на секунду не будешь чувствовать себя в безопасности.
– Ну и что? Они все равно узнают меня, раз я сяду за штурвал. Тут уж ничего не поделаешь.
– Нет, неправда! Тебе надо изменить внешность ДО ТОГО, как ты приступишь к делу. С завтрашнего дня Гарри Гриффин исчезнет. Вместо него появится Гарри Грин. Именно Гарри Грин похитит алмазы. Затем Гарри Грин исчезает, и снова появляется Гарри Гриффин. Полиция будет искать Гарри Грина, а не тебя.
Гарри тупо смотрел на нее:
– Что-то я не пойму… Валяй еще раз, помедленнее…
– Все очень просто. Перед тем как пойти на дело, ты должен изменить внешность. Да так, чтоб ни единая душа тебя не узнала. Ты станешь человеком без роду и племени, без друзей и знакомых, которые могут тебя опознать. А как дело будет сделано, ты снимешь грим и ни один черт не догадается, что это был ты!
Гарри пригладил волосы.
– Что ж, сама по себе идея неплохая, – задумчиво произнес он. – Но она не сработает. Тут весь фокус в том, чтобы измениться до неузнаваемости. А это невозможно. На аэродроме меня каждая собака знает. И они меня узнают, как пить дать. Не выйдет, пустая затея, Глори.
– Ошибаешься. Я сама тебя загримирую. Когда-то я была знакома с одним из лучших гримеров в Голливуде и научилась у него разным хитрым штучкам. Да я тебя так переделаю, что и мать родная не узнает!
– Честно? – Он подался вперед, глаза его возбужденно блестели. – Ты не шутишь?
– Тут не до шуток. И фокус не только в том, чтобы изменить цвет волос и лицо. Одежда, походка, манера говорить, твой голос – все-все должно быть другим. И здесь многое зависит только от тебя. Сколько осталось дней?
– Двадцать.
Глория кивнула:
– Думаю, успеем. Но времени в обрез – нам предстоит много дел. Завтра ты пойдешь на аэродром и встретишься с друзьями. Скажешь им, что собрался ехать в Нью-Йорк, искать работу.
Гарри побагровел:
– Нет, к черту! Не желаю их видеть! Какого дьявола я должен говорить им, что еду в Нью-Йорк?
– Ты должен это сказать! – сердито воскликнула Глория. – После похищения начнется расследование. Полиция сразу догадается, что дело надо раскручивать изнутри, с аэродрома. Рано или поздно они выйдут на тебя, вернее – на твое имя. Они узнают, что именно ты должен был вести этот самолет и что ты знал о перевозке алмазов. Твой босс тоже подольет масла в огонь. Поэтому еще до ограбления ты должен уехать из города. Ты поедешь в Нью-Йорк и зарегистрируешься в гостинице под своим именем. Нужны доказательства, что ты был в Нью-Йорке, даже если потом ты исчезнешь. Может, даже стоит устроиться на какую-нибудь работу, связанную с разъездами. Но детали после. Сначала я хочу обрисовать план в общих чертах.
– Что ты болтаешь, Глори, ей-богу! – в сердцах воскликнул Гарри. – Я понимаю, тут есть доля здравого смысла, но поездка в Нью-Йорк стоит денег. А их у нас нет.
– О деньгах потом, – перебила Глория. – Ты лучше слушай меня внимательно. В гостинице ты должен вести себя так, чтобы все служащие тебя как следует запомнили. Ведь потом с ними будет беседовать полиция. Найдешь работу. Что-нибудь по торговой части, это несложно. К тому времени я тоже приеду в Нью-Йорк, займусь твоей внешностью. И ты станешь Гарри Грином. Перед отъездом из Нью-Йорка напишешь три-четыре письма каким-нибудь своим друзьям или знакомым. Надо узнать адреса нескольких отелей в Канзас-Сити, Питсбурге, Детройте и Миннеаполисе. И указать на каждом из писем эти обратные адреса. Друзьям напишешь, что разъезжаешь по стране и что у тебя все в порядке. Я развезу письма по этим городам и отправлю их оттуда. У них должны быть доказательства, что ты ездишь по стране. И единственным таким доказательством станет почтовый штемпель.
– Но погоди минутку, – пытался остановить ее Гарри.
– Я не закончила, – сказала Глория. – Это что касается алиби. Теперь второе. Ты вернешься сюда и встретишься с Беном. Снимешь комнату в каком-нибудь дешевом отеле и постараешься, чтобы тебя там запомнили. Чем больше будешь куролесить, тем лучше. При любом удобном случае вставляй, что ты бывший пилот и сейчас ищешь работу по специальности. Веди себя нагло и напористо – это лучший способ запомниться. Пойди в фотоателье и сфотографируйся. Постарайся, чтобы фотограф тебя запомнил. Ну, допустим, откажись платить, закати ему скандал, да такой, чтобы он хорошенько запомнил тебя. Когда в газете появится твое описание, он наверняка принесет в полицию копию твоего фото. Ты понял, зачем все это? Полиция начнет искать Гарри Грина, а до тебя им не будет никакого дела.
Гарри смотрел на нее, разинув рот:
– Да-а-а, ну ты даешь, Глори! Кто бы мог подумать! Гениально! Мне и в голову такое прийти не могло. Да тогда им сроду меня не взять.
– Смотри не зарекайся. И никогда так не говори. Одна маленькая ошибка, один неверный шаг – и конец. Но так, по крайней мере, есть хоть какой-то шанс.
– Конечно есть! Я уверен. Гениальная идея! Тут только одно «но»: я хочу встретиться с Делани до того, как поеду в Нью-Йорк. Ведь, если он не клюнет, придется придумывать какой-то новый вариант и тогда на кой мне ехать в Нью-Йорк?
– Ты должен встретиться с ним как Гарри Грин, – тихо, но твердо сказала Глория. – Он не должен знать, кто ты есть на самом деле. Поверь, я слишком хорошо знаю Бена. Он запросто может обмануть или выдать тебя. Стоит полиции докопаться, что именно он связался с этими камешками и нажать на него, как он тебя выдаст и глазом не моргнет. Ты не знаешь, что это за человек, а я знаю. И как только Гарри Грин получит деньги, он должен исчезнуть, сгинуть напрочь, чтобы ни Бен, ни полиция не могли тебя выследить. Это крайне важно. Ты должен сделать все именно так.
Гарри пожал плечами:
– Ну ладно. Итак, я встречаюсь с Делани по возвращении из Нью-Йорка. Но скажи мне на милость, как я попаду в этот самый Нью-Йорк? Пешком, что ли, пойду? – Он усмехнулся. – Сама посуди, детка, на все потребуется минимум тысяча: два билета до Нью-Йорка, мой и твой, твои прогулки в другие города, плата за номер в гостинице, пока я ищу работу… Никак не меньше тысячи. А откуда ее взять?
Глория встала и скрылась в спальне, а когда через несколько минут вышла оттуда, в руках у нее была небольшая кожаная шкатулка. Она поставила ее на стол, открыла и достала маленькую брошь с бриллиантами и золотой браслет, усыпанный сапфирами.
– За них можно получить пару тысяч, – сказала она. – Держала на черный день.
Гарри внимательно осмотрел вещи и поднял на нее глаза:
– Прелесть! Неужели тебе не хочется оставить их себе, Глори? Жалко продавать такие цацки, ей-богу!
– Нет, они мне не нужны, – деревянным голосом сказала Глория. – Что толку держать их вот так, в коробке? Вряд ли мне предоставится случай надеть их.
– Но я же вижу, тебе жутко не хочется с ними расставаться, – сказал он и обнял ее. – Хотя сейчас, конечно, деньги нужны нам позарез… Знаешь, если дело выгорит, я куплю тебе другие, куда шикарнее! Обещаю! Не думай, я очень ценю все, что ты для меня делаешь. И я люблю тебя за это. Спасибо!
Она прижалась к нему, изо всех сил стараясь не заплакать.
– Ты только представь: вот мы с тобой в Лондоне, Париже, Риме, – продолжал он, поглаживая ее темные шелковистые волосы, – с деньгами, с большими деньгами. А когда надоест путешествовать, вернемся сюда, и я заведу свое дело. Заживем прекрасно и счастливо…
– Да, – сказала она, еще теснее приникнув к нему. – Может, мы даже поженимся…
Слова эти вырвались непроизвольно, прежде чем она успела подумать. Она испуганно застыла, проклиная себя за несдержанность.
– Почему бы и нет? – сказал Гарри, весь во власти благодарного чувства к ней. Да и сама идея с женитьбой показалась ему недурной. – А ты бы хотела этого, Глори? Ты согласилась бы выйти за меня замуж?
Она чуть отодвинулась и заглянула ему в глаза:
– Конечно. Я страшно хочу выйти за тебя замуж, Гарри, – сказала она и подумала: «Вот, первый раз в моей жизни мужчина делает мне предложение».
– О’кей, тогда поженимся, – сказал Гарри и нежно улыбнулся ей. – Однако спешить с этим не стоит. Прежде всего дело, остальное потом. Что ты на это скажешь?
– А почему бы прямо не завтра? – полушутливым тоном заметила она. – По крайней мере, могли бы обратиться за лицензией…
– К чему такая спешка? – сказал Гарри и поцеловал ее. – Я хочу, чтоб к моменту свадьбы голова моя была свободна от забот и чтоб у нас был долгий и счастливый медовый месяц. Но все это – только после того, как мы обтяпаем наше дельце.
– Да, конечно, – сказала она, – конечно. Мы подождем. Придется подождать.
