Чарльз Лэмб
Шекспир, рассказанный для детей
Перевод с английского под редакцией и с биографическим очерком М. Н. Никольского
TALES FROM SHAKESPEARE
by Charles and Mary Lamb
Предисловие
Великий английский писатель Вильям Шекспир, давным-давно уже ставший «поэтом всех стран и народов», в своих произведениях, в подлинном их виде, недоступен юным читателям.
Но сами по себе его сюжеты, основанные на необычайных событиях, представляют выдающийся интерес и для молодого поколения и не могут не увлечь юных читателей. Это побудило Ч. и М. Лемб пересказать наиболее значительные и известные из шекспировских творений, изложить их для юношества, откинув в них все неудобное для детей, но сохранив суть и часто целые диалоги, сцены, действия.
Задача Ч. и М. Лемб заключалась в том, чтобы ознакомить молодое поколение с общим содержанием произведений великого писателя, дать юным читателям представление о богатстве поэтической фантазии и мастерстве развития сюжета и подготовить их к чтению Шекспира в подлинном, полном их виде.
Книга Ч. и М. Лемб «Tales from Shakespeare» уже много лет пользуется в Англии огромным успехом и стала необходимою в библиотеке всех английских детей с очень раннего их возраста. Ее читают все грамотные юные англичане, прежде чем познакомиться с подлинным Шекспиром.
Титульная страница книги Чальза и Мэри Лэмб
Переведенная на другие языки – французский, немецкий, итальянский и др. – книга Лемб служит всюду одной и той же цели: познакомить юношество в повествовательной форме с произведениями великого писателя. Если пересказы Лемб и не могут передать всех великих красот шекспировских творений и, конечно, не в состоянии заменить подлинного Шекспира, то они все-таки приближают читателей к тем сокровищам всемирной литературы, которые обязан знать каждый образованный человек.
Вильям Шекспир. Биографический очерк
В 1564 году в Англии, в небольшом городке Варвикского графства, Стратфорде-на-Авоне, у местного торговца кожей и сельскохозяйственными продуктами Джона Шекспира родился сын Вильям, которому суждено было стать одним из величайших писателей всего мира, «поэтом всех народов». Джон Шекспир был зажиточный торговец и занимал вместе с тем должность судьи в Стратфорде. Вильям был старший его сын и воспитывался в так называемой «грамматической школе». Когда дела Джона Шекспира пришли в упадок, Вильяма взяли из школы для того, чтобы он помогал в семье; но из него вышел плохой помощник. Отец нередко призадумывался над будущностью сына, который, попав в круг праздных товарищей, проводил беззаботно время, бродя по окрестным деревням и участвуя в каждом сельском празднике.
В одну из своих прогулок Вильям встретил девушку Анну Гасавей, восемью или девятью годами старше его, полюбил ее и в ноябре 1582 года, когда ему было всего 18 лет, на ней женился. В следующем году у него родилась дочь, Сусанна. Несмотря на обзаведение семейством, он продолжал свою праздную жизнь, и все жители Стратфорда считали его совершенно пропавшим человеком.
Комната, в которой, по преданию, родился Шекспир
Вильям Шекспир с товарищами, между прочим, занимался охотой в заповедных парках, где посторонним лицам это строго запрещалось. Особенно им нравилось стрелять ночью в парке богатого помещика сэра Томаса Люси. Уличенный в «браконьерстве» – недозволенной охоте – и пойманный лесником на месте, Шекспир был приведен к грозному помещику с поличным, т. е. с самострелом и убитой дичью. Помещик пожаловался на него в суд, и молодого браконьера посадили в тюрьму. Отсидев назначенный срок, Шекспир отомстил помещику, глупому и надутому барину, – написав сатирическую балладу, в которой представил сэра Люси в самом смешном виде, и прибил эту балладу к воротам парка. Томас Люси рассвирепел не на шутку и пообещал повесить дерзкого молодого человека на воротах парка рядом с балладой. Вышла большая и скверная история: для Шекспира стало небезопасным оставаться в Стратфорде, и он должен был бежать в Лондон.
Так рассказывают некоторые биографы Шекспира. Другие же утверждают, что эти сведения не вполне достоверны, что он был в общем серьезный юноша и что только скука, царившая в родительском доме, преследования отца, бросавшего в огонь его литературные опыты, неудачная женитьба и занятия, несообразные с его склонностями, заставили его уехать в Лондон.
Как бы то ни было, 22-летний Шекспир очутился в Лондоне, без копейки денег. Куда пристроиться? Просился на сцену, не приняли. Голод заставлял браться за все, и Вильям начал сторожить у подъезда театра верховых лошадей за плату, едва достаточную на дневное пропитание. Судьба, однако, скоро улыбнулась молодому человеку; он после долгих стараний попал на сцену сначала в качестве «callboy’а» на чьей обязанности лежало выкликивать имена актеров и давать знать, кому надо выходить на сцену. Вскоре, однако, освоившись с театральным искусством, он сам стал выступать как актер. Сперва он играл «лиц без речей»; затем, по протекции одного из своих друзей, сделался настоящим актером, выступая в комических ролях. Деятельность на сцене нисколько не помешала литературным занятиям Шекспира. Наоборот, она придала им совершенно другой ход. Сочиняя до тех пор только мелкие стихотворения, главным образом, сонеты, Шекспир теперь начал писать театральные пьесы. Он изучал историю Англии, Дании, Рима и других стран, ознакомился с разными древними легендами и героев их выводил в своих пьесах в качестве действующих лиц. Пьес он писал по две, по три в год, и с появлением каждой из них росла известность Вильяма Шекспира, как писателя.
Шекспир и его друзья. Картина Д. Фада
Театр в то время влачил очень жалкое существование. Во время представлений зрители курили, пили, ели, играли в разный игры. Актеры выступали без соответствующих их ролям костюмов. На сцене не было ни декораций, ни порядочного освещения, она освещалась сальными свечами и отделялась от мест для зрителей перилами. По сторонам, на полу, усыпанном камышом и устланном коврами, сидели и лежали аристократы, франты, вельможи, куря трубки, разносимые пажами. За ними размещалась лондонская чернь, больше всего посещавшая театр. Зрители делились как бы на две группы, которые вечно враждовали между собою. Чернь нередко осыпала аристократию во время представления бранью, насмешками, очень часто яблоками и орехами, а иногда скамейками и черепками. Все это летало через головы актеров, часто нанося им жестокие ушибы.
Жалка была участь драматического писателя в это время: Шекспир получал за каждую из своих трагедий единовременно 6 фунтов стерлингов, 13 шиллингов и 4 пенса, т. е. около 60 руб., и сверх того сбор со второго представления шел в его пользу. Конечно, автор имел право печатать свою пьесу, но не смел продавать ее дороже 6-ти пенсов.
Шекспир за работой. Картина Д. Фэда
Напечатанная пьеса посвящалась обыкновенно какому-нибудь важному лицу, но лицо это никогда не дарило сочинителю больше 40 щиллингов за посвящение. Таким образом даже плодовитый писатель для театра должен был жить чуть ли не впроголодь. Положение актеров, впрочем, было еще хуже авторского. Лучшие из них, называвшиеся придворными, получали 3 фунта стерл., 6 шил. и 8 пенс, жалованья в год. Вообще они всеми презирались и постоянно подвергались насмешкам. По окончании представления они должны были стать на колени и молиться на частной сцене за своих покровителей, а в общественных театрах – за короля и королеву. Гардероб актеров составляли поношенные платья знати и их маскарадные костюмы. Часть английского общества, так называемые пуритане, придерживавшиеся строгого образа жизни и не признававшие публичных развлечений, преследовали актеров, как людей нечестивых и вредных. В 1583 г. они напали однажды на один из театров во время представления, с целью истребить всех артистов. Последние были бы истреблены, если бы зрители не заступились за них и не оказали противодействия пуританам. В завязавшейся драке погибло много народа.
Каково же должно быть могущество таланта, когда, при таком положении сцены и искусства, Шекспир своими пьесами исторгал слезы и крики восторга у невежественной черни и малообразованной знати.
Бюст Шекспира в церкви Св. Троицы в Стратфорде
И знать эта, гордая и полная предрассудков, не стыдилась пожимать после представлений руку Шекспира, приглашать его в свои дворцы и замки и считать его равным себе.
Около 1614 года, когда Шекспиру еще не было пятидесяти лет, он оставил Лондон и удалился на родину, где жители Стратфорда, прежние враги, приняли его с большим радушием и гостеприимством.
Как актер и как один из владельцев театра, в котором давались его пьесы, Шекспир нажил крупное состоите, купил дом, привел в порядок расстроенные дела старика-отца и зажил в своем родном городе мирным гражданином, обрабатывая свой сад и сажая фруктовые деревья. Это продолжалось, однако, недолго: он скончался через два года после возвращения в Стратфорд, 23 апреля 1616 года. Как распорядительный хозяин, перед смертью Шекспир написал подробное завещание, в котором отказывал все свое имущество дочерям и внукам.
Кроме трагедий, драм и комедий, число которых достигает 37-ми, Шекспир написал еще ряд поэм и более ста сонетов. Но громкую славу доставили ему только пьесы, из которых наиболее известны: «Король Лир», «Ромео и Джульетта», «Отелло», «Венецианский купец» и др. Все почти его произведения отличаются интересным содержанием, глубиною мысли и чудным языком. Каждая пьеса заключает в себе яркую и верную картину человеческой жизни.
Гений Шекспира столько же замечателен в изображении самых сильных моментов в жизни человека, сколько в описании смешных житейских случаев.
Одаренный возвышенным умом, он вполне… понимал порывы и чувства изображаемых им лиц. Никто лучше его не умел изобразить характеры и, выводя на сцену огромное множество лиц, заставлять их являться; действовать, говорить так, как это бывает в действительной жизни.
Шекспир. Картина знаменитого английского живописца М. Броуна
Неудивительно поэтому, что произведения его известны всему образованному миру, переведены на все европейские языки, ставятся на сценах всех театров, служат предметом изучения для многих ученых, которые открывают в них все новые и новые достоинства, изумляясь богатству его мысли, фантазии и знания человеческого сердца и человеческой души.
Деревенский дом под Стратфордом; в нем, как предполагают, жил отец Шекспира
Город Стратфорд-на-Авоне, где родился Шекспир, составляет предмет особого внимания всех образованных людей. Каждый интеллигентный англичанин считает своею обязанностью хоть раз в жизни побывать в этом городе, поклониться праху писателя, посетить дом, в котором он жил.
Дом Шекспира в Стратфорде в настоящее время
Многие иностранцы, в особенности американцы, приезжают нарочно в Стратфорд, чтобы посмотреть место, где родился великий писатель, комнату, в которой он, по преданно, родился и т. д. К задней стороне дома Шекспира прилегает теперь сад, в котором разведены все упомянутые в произведениях Шекспира растения, а в самом доме устроен Шекспировский музей.
Церковь Св. Троицы в Стратфорде; в ней похоронен Шекспир
Там находятся портрет его, бюст, старинные издания, оружие времен Шекспира, школьный пюпитр и другие предметы, так или иначе связанные с именем Шекспира.
О Шекспире и его пьесах написаны тысячи томов на языках всех образованных народов. Открытая в Бермингэме Шекспировская библиотека, в которой собрано все, что служит к уяснению Шекспира, насчитывает более 11.000 томов.
Статуя Шекспира в Британском музее в Лондоне
В собрании шекспировских книг в Британском музее в Лондоне собрано 4000 книг о великом писателе.
Но это далеко еще не вся литература о великом английском писателе. И эта литература постоянно пополняется новыми и новыми исследованиями.
Существует целый ряд писателей, которые поставили целью своей жизни изучение Шекспира и на этом поприще достигли громкой известности.
Кроме того, и в Англии, и в других странах существуют особые шекспировские общества, задача которых – изучение творений Шекспира, их толкование согласно новейшим исследованиям и т. п.
Надгробная плита на могиле Шекспира
Король Лир
У Лира, короля Британии, было три дочери: Гонерилья, супруга герцога Албанского, Регана, супруга герцога Корнуэльского, и Корделия, молодая девушка, руки которой добивались король Французский и герцог Бургундский. Герцог Бургундский и король Франции явились ко двору Лира с целью просить руки его младшей дочери.
Престарелый король, обремененный годами, – ему было уже за восемьдесят лет, – чувствовал утомленность. Он решил передать управление государством в более молодые руки. А сам хотел спокойно приготовиться к смерти, которая, как он полагал, была уже не за горами. Лир призвал своих трех дочерей, желая испытать их любовь и узнать, кто из них больше всех любит отца. Он хотел разделить между ними свое королевство так, чтобы наиболее любящей дочери досталась наилучшая часть владений.
На вопрос Лира старшая, Гонерилья, объявила, что любит своего родителя сильнее, чем это может выразить слово. Он для неё дороже света её собственных глаз, дороже жизни и свободы. Она чрезмерно много говорила про свои чувства, нетрудно было понять, что нет в её сердце искренней любви. Ведь для выражения истинного чувства достаточно только нескольких слов, простых и кратких. Но старый король с восторгом слушал эти уверения в любви, не сомневаясь, что они исходят из глубины души. Его отцовское сердце было тронуто, и он подарил Гонерилье и её мужу треть своего огромного королевства.
Гонерилья уверяет короля в своей любви и преданности
Затем Лир подозвал к себе вторую дочь и спросил, что она скажет. Регана, такая же притворщица, как и её сестра, – не отстала от сестры в уверениях. Она повторила всё сказанное Гонерильей, и, кроме того, прибавила, что все её радости и удовольствия бледнеют перед счастьем, какое доставляет ей любовь к дорогому отцу и королю.
Король Лир поверил и Регане и благословлял Небо за ниспослание ему столь преданных детей. Убежденный в любви Реганы, он подарил ей и её мужу также одну треть королевства.
После этого Лир обратился к младшей дочери своей, Корделии. Он надеялся, что и она порадует его слух такими же сладкими речами, как старшие дочери.
Король думал даже, что её уверения в любви окажутся еще горячее, так как она всегда была любимицей отца, и он баловал ее более, чем остальных дочерей. Но Корделию возмутила льстивая неискренность сестер. Она понимала, что на языке у них одно, а на сердце другое. Видела, как они заискивают перед отцом с целью выманить у него власть а потом могут изгнать старика из его собственных владений и сами, вместе со своими мужьями, начнут управлять государством, всячески обижая престарелого короля. Не желая подражать сестрам, Корделия ответила очень кратко, что она любит отца так, как ее обязывает долг дочери. Не больше и не меньше.
Король, пораженный этой мнимой неблагодарностью своей любимицы, посоветовал ей взвесить сказанное и изменить ответ, так как иначе её слова могут повредить её счастью.
Тогда Корделия заявила, что если отец вскормил и вспоил ее, то и она отвечала ему преданностью, слушалась его, любила и уважала. Но язык её отказывается произносить высокопарные речи, подобный речам её сестёр. И она не может обещать, будто не станет любить никого на свете, кроме одного отца. «Зачем, – спросила она, – у сестер есть мужья, раз они уверяли, что любят лишь своего родителя»? Если она, Корделия, выйдет замуж, то тот, кому будет отдана её рука, наверное, потребует от супруги половину её любви, половину внимания и долга. А потому она, не в пример сестрам, никогда не согласится выйти замуж, чтобы сохранить всю свою любовь исключительно для Отца.
Корделия действительно любила отца, любила, пожалуй, почти столь же безгранично на деле, как сестры её любили его только на словах. В другое время Корделия заговорила бы о своей любви к Лиру в более теплых и мягких выражениях и. без тех холодноватых фраз, которые, правда, были не особенно уместны. Но после льстивых речей сестер, рассчитанных на вознаграждение, она решила, что благороднее всего любить молча. При подобном поведении ее уж никак нельзя заподозрить в корыстолюбии, т.-е. в том, что она любит, надеясь получить за это награду. А если в её уверениях, не было силы и красноречия, какими отличались речи её сестер, то взамен этого в них было больше искренности и правды.
Однако, безыскусственные слова Корделии возмутили короля Лира. Он и в лучшие свои годы отличался горячим и тяжелым нравом. Под старость же совсем разучился понимать людей и перестал отличать лесть от правды. Поэтому король не отдал предпочтения простым, сердечным словам младшей дочери перед цветистыми и неискренними речами её сестер. В припадке гнева Лир раскричался на Корделию, лишил ее наследства и подарил третью часть королевства, предназначавшуюся ей, другим двум дочерям и их мужьям, герцогам Албанскому и Корнуэльскому.
Король Лир призвал к себе двух дочерей, Гонерилью и Регану, и в присутствии всех придворных преподнес каждой из них по маленькой короне.
Лир лишает Корделию наследства…
Таким образом он передал в их руки всю власть над государством, оставив за собою лишь титул короля. Отказавшись от своих королевских прав, Лир поставил условием, что он вместе со своей свитой, состоящей из ста телохранителей, будет проживать поочередно во дворцах владетельных дочерей.
Такое неразумное распределение королевских владений и прав очень поразило и опечалило придворных. Все понимали, что Лиром овладел гнев, что разум покинул его. Однако, никто не смел остановить обезумевшего короля. Один только граф Кент сделал попытку заступиться за Корделию. Но разгневанный король приказал Кенту замолчать, грозя ему в противном случае смертью. Кент всегда был предан Лиру, которого уважал, как короля, любил, как отца, и слушался, как учителя. Свою же жизнь Кент ценил лишь постольку, поскольку она могла быть полезной королю. Он готов был рисковать собою для спасения Лира, и даже теперь, когда король несправедливо разгневался, благородный граф не забыл своего долга. Он стал убеждать Лира, что желает ему добра. Просил короля хорошенько подумать, как он это делал раньше в серьезных случаях, и изменить свое опрометчивое решение. Кент прибавил, что готов поплатиться жизнью, если окажется ошибочным его утверждение, и убеждал, что Корделия любит отца не менее, чем её сестры, не поскупившиеся на пустые, лживые слова.
Откровенная речь графа Кента еще больше разгневала короля. Подобно умалишенному, готовому в припадке умоисступления убить врача и остаться без его помощи, Лир изгнал своего верного слугу, предоставив ему только пять дней на приготовления к отъезду. Король прибавил, что если на шестой день ненавистный граф Кент еще будет находиться в пределах Британии, то поплатится за это жизнью.
Граф Кент обратился к королю с прощальным словом и сказал, что с тех пор, как король показал себя столь несправедливым, он предпочитает подвергнуться изгнанию, чем оставаться на родине. Далее Кент просил богов благословить Корделию, эту милую девушку, которая так правдиво думала и так скромно говорила. И пожелал, чтобы многообещающие слова Гонерильи и Реганы подтвердились добрыми поступками. Договорив прощальное слово, Кент удалился с твердым намерением остаться и на чужбине прежним благородным графом Кентом.
По уходе графа были призваны герцог Бургундский и король Франции. Их уведомили о решении Лира и спросили, продолжают ли они добиваться руки Корделии, которая впала в немилость у отца и ничего уже не может принести своему будущему супругу в приданое?
Герцог Бургундский ответил, что при таких условиях он отказывается от Корделии. Но король Франции оценил прямодушие Корделии и понял, что она потеряла любовь своего отца только потому, что не захотела льстить ему и заискивать перед ним, как её сестры. Король французский подошел к Корделии и взял ее за руку. Уверяя девушку, что её добродетели дороже целого королевства, он предложил ей распрощаться с родиною и с отцом и отправиться вместе с ним во Францию. Там она станет его супругой, королевой всего государства и будет владеть землями, несравненно лучшими, нежели те, что получили её сестры. При этом молодой король презрительно отозвался о герцоге Бургундском, любовь которого утекла с быстротой воды.
Корделия со слезами на глазах прощалась с сестрами, умоляя их любить отца, заботиться о нем и доказать ему не на словах, а на деле свою преданность. Но сестры ответили ей, что сами знают свой долг и не нуждаются в её указаниях. Вместо того, чтобы учить других, пусть она, в свою очередь, постарается угождать своему супругу, который взял ее (как они насмешливо выразились) из милости.
Корделия оставила родину с тяжелым сердцем. Она ведь хорошо знала коварство сестер и боялась за судьбу искренне любимого отца.
Действительно, не успела Корделия уехать, как стали проявляться злые наклонности королевских дочерей, переставших притворяться любящими. Старый король поселился у старшей дочери Гонерильи.
Но уже через месяц он почувствовал глубокую разницу между обещаниями Гонерильи и её поступками. Эта злая и алчная женщина не довольствовалась частью королевства, полученной от отца. Она стала вымогать у него те небольшие владения, которые старик оставил себе, как бы для доказательства, что он все еще король. Гонерилья уже не старалась скрывать свое отношение ни к отцу, ни к его свите. Когда же старик выражал желание поговорить с нею об её поведении, она уклонялась от объяснений то под видом болезни, то под каким-нибудь другим предлогом. Было ясно, что Гонерилья не питает никакого уважения к сединам отца и считает его присутствие обузой для себя. На свиту же его она смотрела, как на шайку дармоедов, разоряющих ее своим присутствием во дворце.
Примеру Гонерильи следовали и её слуги, Они обращались с королем невнимательно, часто отказываясь исполнять его приказания, а еще чаще прикидываясь, будто не слышат его повелений. Бедный король не мог не заметить перемены в обращении своей дочери. Однако, старался смотреть на все сквозь пальцы и терпел, насколько у него хватало сил. Известно ведь, что люди неохотно признают свои собственный ошибки и как бы не примечают неудач, происходящих по их же собственной вине.
Истинная любовь и верность не исчезают даже в несчастье; коварства и бессердечного корыстолюбия нельзя прикрыть никаким притворством. Примером тому мог бы служить Кент. Изгнанный из страны под угрозой смерти, он тем не менее решил все-таки остаться тайно на родине, чтобы придти на помощь своему королю и господину, если это понадобится. И вот Кент сказал себе, что теперь ему пора явиться на помощь несчастному королю. Он переоделся слугой, потом, скрыв свое звание и богатство, пошел к Лиру и предложил поступить к нему в услужение.
Король, не узнав графа, охотно взял его в слуги, так как ему очень понравилась простота и откровенность Каюса, – как себя назвал Кент.
Бедный король Лир слишком скоро убедился, что льстивые речи, которыми его осыпали дочери, ничего не стоят. А потому сразу привязался к правдивому и безхитростному Каюсу.
Итак, Кент стал простым слугой короля, не подозревавшего, что это – его бывший любимец, могущественный и богатый граф Кент. Каюс очень скоро нашел случай доказать преданность своему господину. В первый же день после его поступления на службу к старому Лиру дворецкий Гонерильи вел себя в высшей степени непочтительно по отношению к королю. Был с Лиром резок и груб, вероятно, по наущению своей госпожи. Каюс вышел из себя и побил дерзкого дворецкого. После этого случая король еще больше привязался к новому слуге.
Впрочем, был и еще один друг у короля, помимо Кента.
В старину у королей и знатных людей существовал обычай держать при себе шутов, которые развлекали господ в часы досуга, после серьезных занятий, Был и у Лира такой шут. Преданный престарелому королю, он не оставил Лира даже после того, как весь двор был распущен. Шут этот по-прежнему продолжал смешить несчастного Лира остроумными и меткими замечаниями. Иногда же позволял себе зло вышучивать своего господина, имевшего неосторожность отказаться от престола и отдать все льстивым дочерям. В откровенных речах, в песенках и поговорках милый, добрый шут высказывал самые смелые мысли, не стесняясь даже присутствием Гонерильи. Часто он напевал про то, как «Синичка кукушку в гнезде выкормила, а кукушка синичку из гнезда выкинула»… И сравнивал синичку с королем, а кукушку с Гонерильей. Шут уверял, что Лир больше не Лир, а лишь тень Лира. За такие вольные речи и дерзкие намеки люди Гонерильи не раз угрожали шуту побоями.
Между тем, Гонерилья не ограничилась проявлением полного неуважения и пренебрежительности по отношению к королю. Бессердечная дочь объявила, наконец, отцу, что его пребывание у неё во дворце невозможно, если Лир не откажется от своей многочисленной свиты. Она уверяла, будто люди эти ничего не делают, а только кричать и пируют. Находила, что было бы самым благоразумным оставить из свиты лишь нескольких стариков в возрасте самого Лира.
Сначала Лир не верил своим глазам и ушам. Он не мог представить, чтобы его родная дочь позволила себе так говорить с ним, требуя роспуска свиты и отказывая отцу в уважении, несмотря на то, что он наградил ее короной. Но когда дочь продолжала настаивать на своем недостойном требовании, старый король окончательно потерял всякое терпение. Он назвал ее отвратительным коршуном и лгуньей. Гонерилья, действительно, лгала, так как все сто телохранителей короля были людьми примерного поведения. Они усердно и добросовестно исполняли свой долг, и отнюдь не шумели и не пировали.
Король решил отправиться со своей свитой к дочери Регане и приказал сейчас же приготовить себе лошадей. В это время Лир говорил о неблагодарности и жестокосердии Гонерильи, которую сравнил с дьяволом. Он бранил ее так, что страшно было слушать. Поднимал руки к небу и умолял не давать ей детей, или же послать ей детей, таких же злых и бессердечных, как она сама. Просил небо, чтобы потомство Гонерильи оказалось бы таким же неблагодарным по отношению к матери, какою являлась она относительно своего отца. «Пусть, – говорил король, – она почувствует, что неблагодарность ребенка жалит сердце больнее, нежели жало ядовитой змеи».
Муж Гонерильи, герцог Албанский, пытался было уверить короля, что он непричастен ко всему случившемуся. Но Лир не захотел слушать зятя, велел немедленно седлать лошадей и вместе со своей свитой отправился к дочери Регане. Тут Лир впервые подумал, как незначительна вина Корделии (если ее можно было считать вообще виновной) в сравнении с недостойным поведением её сестры. Бедный старик заплакал. Но в то же время ему стыдно стало своих слез. Он понимал, что Гонерилья – низкое существо и недостойна того, чтобы он, её отец и король, проливал из-за неё слёзы.
Приближаясь ко дворцу Реганы, где она и её супруг жили очень пышно и богато, Лир послал вперед Каюса с письмом к дочери. В письме он сообщал Регане о своем прибытии, чтобы та успела приготовиться должным образом к встрече отца. Сам король вместе со свитой следовал за гонцом.
Однако, оказалось, что Гонерилья успела опередить Лира и послала Регане письмо, в котором обвиняла короля в неуживчивости и сварливости. Она советовала сестре не принимать к себе многочисленной отцовской свиты. Посланный Гонерильи прибыл во дворец Реганы одновременно с Каюсом, и оба они встретились у ворот.
Гонец Гонерильи оказался старым врагом Каюса, – тем самым дворецким, которого Каюс проучил за непочтительное обращение с королем Лиром. Догадавшись о цели прибытия дворецкого, Каюс вызвал его на поединок, но получил отказ. Тогда Каюс в пылу гнева опять избил дворецкого. Регана тотчас же узнала обо всём происшедшем у ворот замка и велела заковать Каюса в колодки. Она забыла совершенно, что Каюс – посланец её отца, короля Лира, и что уже по одному этому к нему следовало бы отнестись с большим уважением.
Каюс, закованный в колодки
С первых же минут пребывания во дворце дочери Реганы Лир был поражен позорным унижением его верного слуги Каюса. Старый король понял, что это как бы прообраз того приема, который ожидает здесь и самого Лира. И он не ошибся.
Когда Лир приказал позвать Регану и её мужа, ему ответили, что она устала от продолжительного путешествия и не может выйти из своих покоев. Король вторично потребовал к себе дочь, и она, наконец, явилась. Но каково было удивление короля, когда он увидел рядом с Реганой и ненавистную Гонерилью. Оказалось, что Гонерилья, не довольствуясь отправленным письмом, поспешила сама к сестре, чтобы настроить ее против отца!
Бедный старик был огорчен обидной встречей и особенно тем, что Регана стояла под руку с Гонерильей, после того, как Гонерилья так низко обошлась с родным отцом. Отец спросил Гонерилью, не совестно ли ей смотреть на его седины. Но Регана, прервав Лира, посоветовала ему снова вернуться к Гонерилье. Регана предлагала отцу испросить у Гонерильи прощенье и на будущее время постараться ладить со старшей дочерью. А королевскую свиту Лира поскорее распустить, сократив ее наполовину. «Ведь король уже стар и слаб духом, – говорила Регана. – Он нуждается в руководстве и советах людей, более молодых и благоразумных».
Лир с горькой усмешкой заявил, что не намерен падать на колени и умолять свою родную дочь о куске хлеба и приюте. Нет! Он никогда не вернется к Гонерилье. А останется со всей своей свитой у Реганы. Ему кажется, что Регана не забыла про ту часть королевства, которую получила от отца в подарок. Да и глаза у неё не такие свирепые, как у Гонерильи, а кроткие и добрые.
Решение Лира было непреклонно. Он даже говорил, что скорее отправится просить приюта во Францию, к тамошнему королю, женившемуся без приданого на его младшей дочери, чем вернется к Гонерилье с сокращенной свитой.
Однако, Лир горько ошибался, ожидая от Реганы более человеческого обращения. Наоборот, скорее можно было подумать, что Регана желает превзойти сестру в бессовестном поведении. Она объявила отцу, что свита в пятьдесят слуг слишком велика… Для него вполне достаточно и двадцати пяти человек!
Несчастный, совершенно растерявшийся Лир, у которого сердце разрывалось от обиды, сказал Гонерилье, что согласен ехать к ней, если она дозволит ему удвоить свиту. Это, по его мнению, означало бы, что и любовь её к отцу вдвое сильнее. Но Гонерилья осведомилась, к чему ему двадцать пять слуг? Или десять, или даже пять, – раз ему могут прислуживать её слуги и слуги Реганы?