Чак Вендиг
Книга белой смерти
И Бенджи знал, что администрация штата вправе так поступить. ЦКПЗ получал юрисдикцию, только когда вопрос выходил на федеральный уровень, а это означало участие министерства здравоохранения и социального обеспечения. Пока что до этого дело не дошло, но, если придется привлекать министра Флореса, нужно будет действовать крайне аккуратно.
– А что касается вас… – повернувшись к Бенджи, добавила Френч. – Вы заклеймили несмываемым пятном организацию, в которой работали. Я намереваюсь подать на вас жалобу. Ваше присутствие здесь нежелательно.
После чего они с Петтом покинули закусочную.
* * *
– Итак, все прошло замечательно, – сказал Робби.
Они с Бенджи стояли на улице перед входом в закусочную. Сэди осталась внутри, заплатить по счету.
– Напрасно я сюда приехал, – сказал Бенджи. – Это была ошибка. Просто это было как в старые времена… как будто я уселся в свое кресло. Слишком удобное. Я только сюда попал – и уже все испортил. Лонгакр… Проклятье!
– Хочешь начистоту? В Лонгакре ты отмочил форменную глупость, твою мать. И ты поступил неправильно. Но я тебя понимаю. Ты был неправ, но также… н-да, в каком-то смысле ты был прав. Я тебя не виню. Пусть винят другие – я не из их числа. Я не стану четвертовать тебя за этот просчет.
– Это был не просчет.
Бенджи понимал, что это было осознанное решение. По сути дела, заговор. На самом деле крошечный заговор с участием одного-единственного человека, без привлечения посторонних. Но то, что он увидел в тот день в Лонгакре…
Даже сейчас Бенджи остро чувствовал все это. Он стоял там, вдыхая зловоние испражнений и болезней. Солома у него под ногами пропиталась рассолом мочи и дерьма; свиньи толпились в крошечных загонах, тесных для одного-двух животных, не говоря о десяти, которых туда запихнули. А были еще отдельные отсеки для свиноматок и отсеки для молочных поросят, где они находились со своими матерями до тех пор, пока их не швыряли к их старшим братьям и сестрам. И дело было не только в плохом обращении с животными – Бенджи признавал, что забой животных, каким бы гуманным он ни был, все равно оставался убийством и, для того чтобы прокормить огромную цивилизацию мясоедов, это убийство должно было быть поставлено на непрестанный, нескончаемый кровавый поток. Механизированный и бездушный. Уже одно это было плохо. А это была самая крупная свиноферма в стране.
Бурлящий котел с болезнями, ждущими своего часа вырваться на свободу.
Бенджи не сомневался в том, что смесь отвратительной кормежки и плохого обращения обязательно должна была привести к чему-то. К появлению какого-нибудь сверхмикроба, которого не удастся обуздать. К неудержимой эпидемии заразы, которая распространится по всему миру.
Эти две точки соединяла одна прямая: такое предсказание смог бы сделать и ребенок.
Единственная проблема: Бенджи не имел возможности предпринять какие-либо конкретные шаги. Он мог бы дать рекомендации, а ферма могла их выполнить, а могла и не выполнить, и потребовались бы годы, чтобы проследить за этим, – а компания обратилась бы к лоббистам, добиваясь поддержки со стороны политиков, и система защищала бы ферму, в которой тем временем тихо, непреднамеренно разводилась бы новая смертельная зараза.
Бенджи сделал выбор. Он составил доклад. Обеспечил его утечку в средства массовой информации. А в докладе содержались вымышленные цифры. Содержание МРЗС[26] было значительно завышено – Бенджи использовал данные, украденные из отчета ВОЗ десятилетней давности по одной канадской свиноферме.
В тот момент он убедил себя в том, что сделал это ради высшего блага. Привлечь свиноферму к отчету означало предотвращение потенциальной крупной катастрофы. Только так можно было заставить прислушаться к проблеме. Акции компании рухнули. Ее свинину перестали покупать – а также свинину других хозяйств. Из «другого белого мяса» свинина превратилась в «смертельную отраву».
И тогда отрасль наняла следователей. И юристов. Совместными действиями они раскрыли то, что сделал Бенджи. Обнаружили подправленные цифры, данные, скопированные в другом месте образцы.
В каком-то смысле Бенджи повезло, поскольку худшим для него стало увольнение. Всю вину взял на себя ЦКПЗ. Бенджи даже получил выходное пособие. Однако его имя стало синонимом беззакония государственных органов – которые были готовы искажать цифры и подделывать данные, фальсифицируя правду ради достижения каких-то своих туманных целей. Вина частично легла даже на президента Хант (и без того магнитом притягивавшую к себе ответственность за проблемы, в которых она была неповинна). Поддержка правительству ослабла, а не окрепла. В первую очередь Бенджи навредил цели, к которой стремился.
– Забудем это дерьмо, – продолжал Робби. – Ты здесь. Мы что-нибудь придумаем. Просто… ну… постарайся держаться в тени, хорошо?
В этот момент из закусочной появилась Сэди. На лице у нее была ее лучшая улыбка, словно все случившееся нисколько не вывело ее из себя.
– Как ты полагаешь, какой прием мне следует ждать от остальной СИЭ? – спросил Бенджи у своего старого друга.
– Не могу сказать, Бендж. – Робби пожал плечами. – Для того чтобы понять, насколько сильно кровоточит рана, эту повязку нужно сорвать. Не желаете сначала взглянуть на лунатиков?
– Едем! – Сэди звякнула ключами от машины.
10
Какая-то тайная цель
Лунатизм, известный также как сомнамбулизм, – это нарушение сна, часто возникающее во время глубокого сна и проявляющееся в виде различной физической активности, которая может включать в себя ходьбу, но в основном состоит из других движений, начиная с простых (сесть в кровати и оглядеться по сторонам) и кончая сложными (сходить в ванную и побриться сухой бритвой). Применение некоторых препаратов повышает вероятность сомнамбулизма (наиболее известным примером является золпидем[27]). Большинство лунатиков не помнят ничего о своих действиях, поскольку в этот момент крепко спят. Вследствие этого их трудно разбудить, однако, вопреки расхожему мифу, лунатиков следует будить во время любой подобной активности, чтобы предотвратить возможное нанесение травм себе и окружающим.
Из брошюры Национального центра исследования проблем, вызывающих расстройство сна
4 ИЮНЯ
Пайн-Гроув, штат Пенсильвания
Шоссе номер 443 не представляло собой ничего примечательного. Это была разбитая двухполосная дорога, испещренная кратерами выбоин, с полустершейся разделительной линией посредине. Напротив находилось большое вспаханное поле и вымощенная гравием стоянка перед теплицами, закрытыми после того, как на место прибыли сотрудники ЦКПЗ. Позади Бенджи стояла палатка, в которой была устроена мобильная лаборатория. Эта палатка служила центром притяжения, вокруг которой, как по орбите, кружили полицейские, члены команды Робби и техники лаборатории. Однако Бенджи смотрел в другую сторону.
Нет, он не отрывал взгляда от шоссе.
Потому что они приближались.
Стоящая рядом Сэди смотрела на него, пожалуй, даже больше, чем на шоссе, словно пытаясь оценить реальность через то, какой будет его реакция.
Замечательно, пусть смотрит.
Там, на дороге, из-за поворота появился первый знак: медленно ползущая полицейская машина. Бенджи знал, что лунатиков спереди и сзади сопровождает полицейский эскорт, во-первых, удерживающий их вместе и, во-вторых, не подпускающий к ним посторонних.
Следом за полицейской машиной показались лунатики.
Бенджи не очень-то любил кино и телевизор, но у него была одна слабость – фильмы про зомби, особенно те, в которых апокалипсис с живыми мертвецами был вызван не сверхъестественными, а чисто биологическими причинами. В самом сердце биологии крылся такой страшный и неподдельный ужас, что выдуманные монстры по сравнению с ним казались страшилками из детского сада. Одни только инфекционные заболевания предлагали огромный сонм ужасов, способных подпитывать страхи бесконечно.
Например, для Бенджи наглядным примером подобных ужасов являлось бешенство. Зараженный человек, не получивший вовремя нужной прививки, был обречен на страшную, мучительную смерть. Он сходил с ума. Начинал бояться воды. Его терзали жуткие галлюцинации. Через одну-две недели человек впадал в кому, после того как вирус бешенства Lyssavirus полностью поражал его головной мозг. Бенджи был известен один случай, когда охотник подстрелил енота, не подозревая о том, что тот заражен бешенством. Охотник сразил его точным выстрелом в голову. Тушку он выбросил – вся беда заключалась в том, что незначительное количество мозгового вещества енота оказалось у него на руках, о чем он даже не догадывался. Как это мозговое вещество попало охотнику в рот, кто знает… Быть может, он вытер рукой лицо или высморкался. Быть может, достал из рюкзака кусок вяленого мяса, не вымыв руки. Так или иначе, охотник проглотил немного мозгового вещества, а вместе с ним и вирус. Пару месяцев вирус спал, после чего пробудился, подобно крылатому демону, накрыв мозг охотника длинной черной тенью.
Охотник умер через семь дней. Прежде чем впасть в кому, он кричал о лицах, увиденных на стене, лицах тех, кто умер – по его словам, «отправился в преисподнюю».
Бешенство является самым настоящим фильмом ужасов, но только в реальной жизни.
Болезнь изменяет поведение человека, разрушает его сознание, и подхватить ее можно, употребив в пищу мозг – это было одним из семян, породивших легенды про оборотней и зомби.
И вот сейчас вид лунатиков произвел на Бенджи почти такое же впечатление. Он быстро сосчитал их – тринадцать, чертова дюжина. Бенджи впервые увидел их, заглянул им в глаза – и поежился от этих безжизненных, немигающих взглядов. Устремленных в никуда. А может быть, они смотрели на что-то (или что-то искали), но только Бенджи этого не видел. Видеть это могли только лунатики.
Однако во многих существенных деталях они не были похожи на живых мертвецов. Они двигались вперед ровным шагом. Никто не спотыкался, не шаркал ногами, не пошатывался. Держались все прямо. Челюсти были стиснуты в угрюмой решимости. От них веяло персонажами фильма «Деревня про́клятых»[28]. У тех жутковатых ребят был такой же пронизывающий пылающий взор, разве не так?
«Я врач. Я человек науки. Я не должен сравнивать этих людей с чудовищами из кино». И в этом крылся ключ, правильно? Это были люди. Первой в группе шла девушка-подросток, затем молодая женщина, а дальше в цепочке: фермер в комбинезоне, женщина средних лет в деловом костюме, мальчишка-подросток, мужчина с брюшком в розовом банном халате, пожилая женщина, полностью раздетая, если не считать лифчика и трусиков, молодой негр в наушниках с болтающимся сзади проводом, штекер которого скакал по асфальту подобно сверчку, – и они шли вперед, разного возраста, примерно поровну мужчин и женщин, поразительная смесь цветов кожи для сельской Пенсильвании. Бенджи не понимал, что это могло означать.
И снова он вернулся к своей мысли.
Ими движет какая-то цель.
Но какая? Что это? Болезнь?
Или это что-то другое, гораздо более страшное?
Он не знал.
Но неуверенность оставила у него в груди пустоту.
– Ты все еще думаешь, что это какая-то болезнь? – спросил Бенджи у Сэди.
– Я ничего не думаю. Я только пишу программы, забыл?
– Похоже, так думает «Черный лебедь».
– «Черный лебедь» попросил вызвать тебя, однако, помимо этого, я понятия не имею, о чем он думает. Однако он тут что-то увидел. И хочет выяснить, что это такое.
* * *
Они с Сэди прошли сквозь столпотворение к палатке. Рядом Робби наставлял своих ребят из РВБ, уже облачившихся в защитные костюмы.
Эти лица были знакомы Бенджи: шесть человек, все уже давно работали с Тейлором и были преданы ему. Вместе они побывали в районах самых кровопролитных конфликтов. В прямом смысле работали под огнем. Авигайль Данцигер, в прошлом врач израильской «скорой помощи», в Либерии получила пулевое ранение и продолжала работать. Реми Кордова, бывший армейский капеллан (подумать только!), в Сьерра-Леоне упал в овраг, сломал оба голеностоиа да еще напоролся на ветку какого-то колючего сухого дерева. Он был совсем один. Кордова освободился от ветки (которая вошла ему в бок, пронзив почку) и стал искать, как выбраться из оврага, и все это время, по его словам, за ним охотился голодный леопард. Реми вышел к людям только через три дня.
Он остался в живых.
И остальным членам команды Робби довелось побывать в подобных передрягах: переломы, редкие болезни, укусы диких животных, подхваченные от паразитов инфекции…
Команда Робби Тейлора – сорвиголовы и фанатики своего дела. Что, впрочем, для РВБ было необязательно: в основном сотрудники ведомства занимались домашними проблемами – пищевыми отравлениями и гриппом.
Однако команда Робби стала легендой.
СИЭ, когда там работал Бенджи, была совершенно иного рода. Мудрецы семи пядей во лбу, изучавшие болезни, скорее «шерлоки Холмсы», а не «крепкие орешки».
Стоя перед небесно-голубой палаткой, Бенджи слышал знакомый голос своего ученика Мартина Варгаса, готовящего свою группу.
Группу Бенджи.
По крайней мере, когда-то это была его группа.
Они с Сэди бесшумно скользнули в палатку. Там собрались с полдюжины лаборантов и сотрудников ЦКПЗ, внимательно слушающих Варгаса.
У Мартина Варгаса, мужчины лет под сорок, были квадратный подбородок и огненно-горящие глаза. Он выглядел старше своих лет, мудрее – излучая обаяние подобно нестареющему Джорджу Клуни[29]. По годам совместной работы в ЦКПЗ Бенджи знал его как закоренелого холостяка, меняющего одну даму сердца за другой, подобно пчеле, опыляющей целый луг полевых цветков. Бенджи захотелось узнать, изменило ли подобный подход продвижение по службе. Суждено ли Мартину Варгасу когда-либо остепениться? Или же он до конца своих дней останется неисправимым ветреником?
– …собрать всю информацию, даже такую, которая вроде бы совершенно бесполезна, – говорил Мартин. – Данные о заболеваниях, качестве воды, качества воздуха, демография, все что угодно – абсолютно все. Чего я не знаю об этом районе? Может быть, какой-нибудь завод отравляет своими стоками грунтовые воды. Может быть, здесь появились какие-либо пришлые виды растений или животных. Изучение дикой природы может оказаться весьма ценным, так что поговорите с местными егерями и лесниками, посмотрите, есть ли тут что-нибудь…
– У нас недостаточно людей, – произнесла нараспев Касси.
– Людей у нас всегда недостаточно, – также нараспев ответил Мартин.
Касси Тран, еще один детектив СИЭ из бывшей команды Бенджи. Долговязая, в линялой клетчатой рубашке, она походила напряженной упругостью на койота. Ее длинные, как у русалки, темные волосы, ниспадающие на спину, светлели к кончикам. Лицо у Касси было выразительным, эластичным. Глаза она закатывала так яростно, что могла сбить кружащие на орбите спутники. От ее улыбки таяли ледники.
– И еще, – продолжал Мартин, – я хочу знать обо всех случаях заражения от укусов клещей в данном районе. В частности, меня интересуют лихорадка Лайма и пятнистая лихорадка. Также можно поговорить с санитарными службами, выяснить, что они скажут о поголовье мышей. И еще связаться с местными ботаниками – разузнать у них про прошлый год, не было ли здесь изобилия желудей.
Бенджи поймал себя на том, что кивает, полностью соглашаясь с ним. Не так давно экологи и эпидемиологи установили, что количество лежащих на земле желудей указывает на то, насколько серьезной в следующем году будет вспышка лихорадки Лайма. В какие-то годы дубы дают меньше желудей, а в другие – желуди устилают землю сплошным ковром. Богатый урожай желудей означает резкое увеличение поголовья мышей, а оленьи клещи, вопреки своему названию, предпочитают именно мышей. Одна мышь может нести на теле и мордочке десятки клещей, передавая им вирус. Всплеск количества желудей приводит к всплеску поголовья мышей. А всплеск поголовья мышей означает многократный рост случаев заражения лихорадкой Лайма.
– Я поняла, к чему ты клонишь, – сказала Касси. – Клещевой риккетсиоз действительно может приводить к расстройству сна. У собак во время обострения также наблюдается странное поведение: ступор, беспокойство, спазмы, отеки…
У Бенджи вдруг мелькнула мысль: а не может ли скопление жидкости привести к… разрыву, как это произошло с Блеймиром? Пока что еще рано было говорить это с уверенностью, но изучить такой аспект определенно следует. Подойти к Мартину и высказать свои соображения? Лучше этого не делать…
Молодой парень, лет двадцати с небольшим, которого Бенджи не знал, с жаром выступил вперед. Его зализанные черные как смоль волосы были такими блестящими и гладкими, что казались пластмассовым париком на голове у фигурки из лего. Клетчатая рубашка была застегнута на все пуговицы.
– Я могу связаться с ботаниками, – вызвался парень.
– Нет, Арав, – остановил его Мартин. – Мне нужно, чтобы ты поддерживал связь с командой Робби Тейлора.
– Я хочу заниматься настоящим делом, так что поручите мне серьезное задание, и я его выполню, – сказал Арав. – Но только должен вам напомнить… я еще не имею сертификата на работу в защитном костюме класса «А» и…
– Блин! – пробормотал Мартин. Он потер большими пальцами виски, затем провел ими по подбородку. – Хорошо. В таком случае ты не будешь работать в поле, а останешься здесь. Поможешь ребятам Тейлора установить мобильную лабораторию и проследишь за тем, чтобы мы были в курсе всех их открытий, а они – в курсе всех наших. Но при первой же возможности получи сертификат! О, и еще ты должен будешь составить список. Мне нужно знать, кто такие эти лунатики. Мне нужно знать… абсолютно все, что ты сможешь получить, – имена, адреса, номера карточек социального страхования… Сделать это будет непросто, поскольку сами они, очевидно, тебе ничего не скажут, но посмотри, что ты сможешь сделать. Возможно, у кого-то из них есть при себе документы. Тут работай с людьми Робби.
– Будет сделано, – кивнул Арав, – но, может быть, мне взять в помощь нескольких лаборантов…
– Мы можем помочь со сбором данных, – неожиданно раздался голос.
Это была Сэди.
Бенджи оглянулся на нее. Она даже не посмотрела в его сторону.
Взгляды всех присутствующих обратились на них. Даже техники обернулись, желая узнать, кто это сказал. Мартин, Касси, Арав и остальные также посмотрели на них.
И все увидели Бенджи.
Что касается Касси, та не скрывала своей радости. Широкая улыбка в духе Пакмана[30] рассекла ее лицо пополам, и, вскинув вверх «козу», она беззвучно произнесла его имя: «Бенджи».
Однако Мартин не разделил ее радость.
– Доктор Рэй, – сказал он, – и… не знаю, кто вы такая.
– Сэди Эмека, – представилась Сэди. – Мы здесь от компании «Бенекс-Вояджер», готовы помочь со сбором и анализом данных. Модуль «Черный лебедь»…
– Немедленно выйдите отсюда! – не дал ей договорить Мартин.
– Идем, – вполголоса обратился к Сэди Бенджи. – Уходим отсюда.
– Нет, – возразила та. Повысив голос, добавила: – Мы можем вам помочь. Вам нужна помощь. Вы не знаете, с чем имеете дело. Это что-то новое. Вам потребуется любая помощь, какую вы только сможете получить, и…
– Я сказал: немедленно выйдите отсюда!
– Ну хорошо, – напряглась Сэди. – Ладно, пошли.
Они с Бенджи покинули палатку.
* * *
К этому времени лунатики уже прошли мимо – хотя Бенджи еще мог разглядеть их и полицейскую машину, замыкающую шествие, в четверти мили дальше по шоссе номер 443, исчезающих за рощицей умирающих ясеней.
«Лубоед ясеневый», – рассеянно подумал Бенджи. Жук-вредитель, выкашивающий ясеневые рощи здесь, на северо-востоке.
– Долбаный козел! – кипела Сэди.
– Всё в порядке, Сэди. – Бенджи ожидал испытать ярость, стыд или едкую смесь этих двух чувств. Однако внезапно не осталось ничего. Да, он чувствовал себя полностью одиноким, но и полностью умиротворенным. – Я сделал то, что сделал. И мне не рады.
– А должны были бы быть рады, черт побери! Ты прекрасный специалист, возможно, лучше всех их, вместе взятых! Раз им не нужна наша помощь, мы проведем собственное расследование, подключим «Черного лебедя» и…
У них за спиной зашуршал полог палатки. Выскочив наружу, Касси устремилась прямиком к Бенджи. Она обвила его своими длинными руками наподобие младенца-инопланетянина из фильма «Чужой».
– Чувак, блин, как же классно снова тебя видеть! – воскликнула Касси, продолжая обнимать его. Наконец освободив Бенджи из своих объятий, спросила: – Какого черта ты здесь делаешь? Неужели Лоретта Непоколебимая, Лоретта Неумолимая, Лоретта Упрямая все-таки обратилась к тебе за помощью?
– Ну-у… – пробормотал Бенджи, неопределенно махнув рукой. – Не совсем… нет. Мы здесь сами по себе.
У Касси в глазах вспыхнул огонек озорного безумия.
– Ослушался приказа. Не смог остаться в стороне. Мне это по душе. Мне это по душе. Идем. – Схватив за локоть, она потащила его к машинке.
– Извини, куда мы направляемся? – спросил Бенджи.
– Я собираюсь поговорить с женой «взорвавшегося мужчины», а ты едешь со мной. Ну а вы… – обернувшись, Касси сделала «козу» из указательного пальца и мизинца и ткнула ею в Сэди, – можете остаться здесь. Не беспокойтесь, леди, я привезу его назад, живого и невредимого.
Сэди начала было возражать, однако Бенджи поднял руку, останавливая ее.
– Сэди, всё в порядке. Касси… она никого не пускает на свою территорию.
– Как росомаха, твою мать! – оскалилась долговязая женщина.
– Тогда я… поработаю над сбором данных, – не скрывая своей подозрительности, огорченно промолвила Сэди.
Беззвучно изобразив ей губами «спасибо», Бенджи снова всецело отдался торнадо по имени Касси. Они направились к стоянке.
– Это Мартин предложил тебе захватить меня с собой?
– Нет, – ответила Касси.
– Ослушалась приказа, – усмехнулся Бенджи. – Мне это по душе.
