bannerbannerbanner
полная версияСозвездие Чёрных Дыр

Carinetta
Созвездие Чёрных Дыр

Полная версия

Задыхаясь

Весна – сама себе сюрреализм. Свежее, первого отжима бледно-бледно-зелёное солнце плавит воздух, параллелограммящий и скрючивающий реальность.

И снова я в баре, где не наливают.

Профессора сегодня не видно.

А я вижу лишь слишком много пустых лиц. Невыносимо много гладких фарфоровых лиц. Они без шуток шевелят губами о вещах так, чтобы даже издалека я смогла услышать их стоимость. Но я никак не могу услышать, чтобы вещи эти для них чего-то стоили. Что за странные люди собрались в Ратцбурге?

Как же я внезапно захотела быть психоаналитиком!

Только бы они рассказали мне свои страхи!

Прошу…

Только бы они делились со мной самыми сокровенными своими тайнами и бредовыми фантазиями! Мне это нужно, как воздух. Чтобы услышать, что они живы ещё. Что мы люди – и мы похожи. Чтобы залезть к ним под рёбра и схватить сердце с поличным – бьёшься!

Как же я жажду нырнуть в глубину их омутов – прощупать весь ил! Вляпаться в гниль – это тоже жизнь! Как я мечтаю найти в ней сокровища! Я знаю, что в каждом иле есть своё сокровище! И мне так не хватает их… Как мне не хватает людей! Я задыхаюсь от тины и ила…

– Дурной вкус масс – неиссякаемый источник дохода.

Мальчик положил руку на моё плечо.

– Скудоумие большинства – нескончаемая добыча.

Полюбись идиотам – и разбогатей.

Делай дрянь, что по нраву лишь дрянным, – и ты завоюешь сердца слишком многих.

Сон третий

Мальчик положил мне в руку деревянный брусок.

– Мы не можем потрогать жизнь за прошлое или будущее. Мы не можем ухватить брусок времени за грань «вчера» и грань «2 часа спустя». Мы со скоростью света летим в трёхмерном пространстве вдоль линейки времени.

Свет не движется! Движемся мы во времени – со скоростью света. Или время летит сквозь нас со скоростью света. А свет стоит.

Вот почему суммарная скорость света двух лучей, светящих друг на друга, не складывается! Свет стоит! Это мы движемся со скоростью света во времени!

Вот почему ракеты, несущиеся на бешеных скоростях, замедляются в старении: они больше не стоят во времени – они начинают плыть по его течению! Значит, река времени протекает мимо них уже не так быстро.

Вот почему, если мы догоним реку, если начнём плыть со скоростью реки – скоростью света, – время остановится. Мы будем плыть рядом с одной и той же водой. А если станем плыть ещё быстрее, догоним ту воду, что давно утекла, – наше прошлое…

Бесконечно малый отрезок времени по имени Сейчас… Дельта t. Ничто. Ноль. Помноженный на бесконечное множество состояний нашего мира, уместившихся в нескольких мгновениях. И вот мы видим хвост этой Кометы. Этот брусок прошлого. Мы храним его в памяти. Не в силах ухватить этот хвост, но мы можем обернуться назад. А иногда, очень редко, и вперёд…

Память хранится вне времени. В пространственной петле. Куда мы можем войти своим умом, пусть не телом. В скважину которой мы можем подсмотреть. Сквозь искажающую призму нашей памяти. В уме мы имеем хотя бы ещё одно пространство – и тогда мы можем находиться в двух одновременно: телом Сейчас – и мыслями Вчера…

Фотография трёхмерна! Она хранит в себе привычные нам длину и ширину. И ещё – отрезок времени. Размазанное движение. Бесконечное множество пространств, наклеенных друг на друга за отрезок мгновения. Брусочек жизни.

Волокна дерева! Их строение, следы их роста – следы приращения пространства во времени. И каждый срез – двумерный мир. Размазанный вширь со скоростью света по ткани времени.

Дерево несёт в себе своё прошлое и следы его оползня.

Каждое кольцо в срезе дерева – то самое бесконечно малое дельта t. Когда-то Сейчас. Все эти Сейчас, наращённые друг на друга, надетые одно на другое кольца – следы шагов времени.

Мы – проекция. Настоящее – проекция мира на время. Проекция дерева на его срез.

Ты знаешь?

Ты ЗНАЕШЬ?

Ты знаешь? Тызнаешь тызнаешь тызнаешьтызнаешьтызнаешь…

Оголённая кость челюсти мальчика, затараторившая эхом, вдруг исчезла на чёрном фоне ночного окна.

Я проснулась в поту. Нет времени не спать! Жди меня! И я провалилась назад в сон…

Я обернулась, потому что мальчик похлопал меня по плечу. Он оставил на нём записку. В ней был рисунок:


– Гиперкуб – это обычный куб. Только с душой.

Мальчик ещё раз сделал этот рисунок карандашом на белом песке.

Я села перед рисунком и…

– Некоторых людей хочется с разбегу завалить на лопатки – сесть им на туловище и начать бить кулаком в рожу! Бить, с каждым ударом крича: «Давай! Человек! Очнись! Душа! Просыпайся в этом грёбаном теле!»

– Защищай Родину в меру, – произнёс мальчишка. – Или тебя научить уму-разуму?! Разве твоя Родина – это не твой народ? Ведь все эти миллионы, защищающие лишь своё себялюбие, – это и есть твоя Родина! Все эти нежелающие брать на себя мысль и ответственность – это и есть твоя Родина! Ты либо предаёшь себя, либо предаёшь их всех!

Я резко распахиваю влажные от пота веки. Ночь. В окне мерцают созвездия. И среди них, вероятно, притаилось Созвездие Чёрных Дыр. Ныряю ещё раз в сон.

– Мальчик, стой! – Я бегу по белому песку за ним, шагающим слишком быстро для скорости света. – Что мне делать, скажи?! Что мне делать? Ничего – и не предавать родину? Не предавать миллионы, верящие в своё геройство? Не предавать целую страну… Или сбросить добытые алмазы в реку и не предавать себя и свою честь? Ведь я и моя честь – это тоже Родина! Здесь добывают драконьи алмазы, мальчик! Их вывозят по одному в целой фуре под видом крупной добычи!

Мальчик остановился спиной ко мне. Его время по-прежнему текло слишком быстро. За мою жалкую секунду он проживал целый день. И оттого казался рядом слишком плотным. Казался четырёхмерным. Он был Гипермальчиком.

– Представь, что ты отныне можешь делать всё, что пожелаешь. Тебя ни за что не накажут. Или даже никогда ни о чём не узнают – как тебе больше нравится. Вот здесь и начинается твоё самосознание. Почувствуешь ли ты, что воровать дурно? Понравится ли тебе наступать на горло ближнему или ты испытаешь ту же боль вместе с ним? Наступи на горло – что ты чувствуешь? Боль или удовольствие? Или их сложную смесь? Подумай. Где для тебя заканчиваются тобой лишь чувствуемые добро и зло и начинаются навязанные убеждения о них?

Где для тебя заканчивается вежливость (та, что есть боязнь раскрыться перед всеми дурным) и начинается настоящее сострадание другому?

– Но ведь за некоторые вещи станет даже обидно, что за них не накажут или о них даже не узнают…

Хочется грешить на славу!

И я очнулась.

Ещё вчера мы приехали защищать Родину.

Потом мы всё-таки набрались храбрости и решились защитить её по-настоящему. И за это лишь мы окажемся предателями. Предателями миллионов, виляющих тощими хвостами.

Рейтинг@Mail.ru