Кир Булычев
Титаническое поражение
Удалов вошел в кабинет к Николаю Белосельскому. Вернее, ворвался, потому что был вне себя.
– Коля! – воскликнул он с порога. – Я больше не могу.
Предгор Белосельский отложил карандаш, которым делал пометки на бумагах, пришедших с утренней почтой, ласково улыбнулся и спросил:
– Что случилось, Корнелий?
Когда-то предгор учился с Удаловым в одном классе, и их дружеские отношения, сохранившиеся в зрелые годы, не мешали взаимному уважению и не нарушали их принципиальности.
– Я получил сегодня утром восемь новых форм отчетности, четыре срочные анкеты по шестьсот пунктов в каждой, не считая сорока трех прочих документов и инструкций.
С этими словами Удалов поставил на стол предгора объемистый портфель, щелкнул замками, наклонил, и гора бумаг вывалилась на стол.
– Ну чем я могу тебе помочь, – вздохнул Белосельский, который сразу все понял. – Я сам завален бумагами – работать некогда.
– Так мы перестраиваемся или не перестраиваемся? – спросил Удалов. – Неужели ты не понимаешь, Коля, что бюрократы нас скоро погребут под бумагами? Бумаги нужны им для того, чтобы оправдать свое бессмысленное существование. А мы терпим.
– Мы боремся, – сообщил Белосельский. – Три дня назад мы уговорили Горагропром сократить на шесть процентов квартальную отчетность. После долгого боя они согласились.
