Бруно Арендт
Интеграл Пьявица
– И от чего он? – удивилась она.
– Это ключ от хранилища Гильдии Успеха в городе Примум, – он перевернул ключик на столе и указал на ручку. – Видишь номер триста пятьдесят восемь? Он сказал, что по нему нам предоставят доступ к личному хранилищу.
– Эмм, – задумалась она, – а почему мне, а не тебе? И что там? В этом хранилище?
– В хранилище ничего. Для горожан эта услуга, как я понял, платная, а мистеру Генри она досталась в пору его работы на Успех. А ключ тебе, а не мне, только для того, чтобы ты туда положила вот это, – и он достал из кармана наручные часы серебристого цвета с кожаным ремешком, положив их на стол, – чтобы не потерять, когда будешь «лазить по крышам»…
– Часики! – с ещё большим восторгом выпалила она.
– Ну, в общем да, часики, – Дон продолжал улыбаться. – А личное хранилище нам пригодится, ну и тебе, если ты захочешь убрать туда часы… – на секунду он задумался. – Я даже не знаю, большое ли оно.
Элли взяла со стола механические часы и стала их разглядывать. На обратной стороне с завинчивающейся крышкой был вытеснен круг с расходящимися линиями, в центре которого красовалась большая буква «М». По краю металлического корпуса шла гравировка с трудночитаемыми символами. Всего пара едва различимых царапин говорили о том, что металл, из которого сделаны часы – удивительного качества. Чего нельзя было сказать о стекле, закрывающем циферблат. Тёмно-зелёном, матовом, сплошь покрытом мелкими и глубокими царапинами. Непривычному человеку, беглым взглядом, довольно проблематично было бы определить время через такое стекло. Но Элли при встречах с мистером Генри частенько выпрашивала и с любопытством изучала эти часы.
– А ты не знаешь, что это за язык? – спросила она у своего деда, показывая ему обратную сторону часов.
– Хм-м, – задумался Дон, – по-моему, это немецкий, видишь много «u» и «n»?
– А ты не умеешь читать на немецком?
– Так и не выдался случай его изучить. Вот тётя Роза знала его немного… Она вообще много языков знала… Кстати, о каком чемодане ты вчера говорила?
– Да я когда увидела, что они на паром отправляются, приметила то, что с ней чемодан какой-то странный, квадратный такой и с медными пряжками.
Я его ни разу не видела у неё.
– Ну, значит, просто не показывала она тебе его. А ты сразу – воровка, – усмехнулся он.
– А откуда у неё тогда такие красивые и дорогие вещи? Живет-то она одна, где бы она взяла деньги? – стояла на своём Элли.
Дон знал, где «доставала» Роза деньги, но это был далеко не детский разговор. Буквально до вчерашнего дня он не понимал лишь одного, почему Роза всё ещё жила здесь, хотя практически ни к чему и ни к кому не была «привязана».
– Так! Давай-ка ещё раз пройдёмся по списку, – закомандовал дедушка.
– Есть! – отсалютовала ему рукой, с уже надетыми часами, Элли.
– Теплые вещи?
– Есть!
– Спальное бельё?
– Есть!
– Мыло и зубной порошок?
– Есть!
– Кружки-ложки и тому подобное?
– Есть!
– Еда и вода на сутки?
– Есть, – она указала на завёрнутые кульки с овсяным печеньем и металлические фляжки воды.
– Так, порядок. Свои-то личные вещи собрала?
– Да, и твои, и мои из тумбочек сложила, – сказала она, показав на два походных рюкзака, аккуратно сложенных на кровати деда.
– Умничка! Вот те свёртки тоже убери ко мне в рюкзак, – Дон указал на принесенные им два тюка.
– Мне кажется, я знаю, что там, – пробурчала Элли, вытянув губы трубочкой.
– А ты не умничай, а просто убери ко мне в рюкзак. Всё-то она знает! – ухмыльнулся дед. – Через час нам надо уже быть на остановке. Я немного вздремну, разбуди меня, если что! – наказал он ей.
– Есть, – сказала она, шутливо гримасничая.
Фермерское угодье номер тысяча десять, основной специализацией которого являлось выращивание пиломатериала, находилось в самом конце десятого «кармана» восточной паромной переправы города Примум. «Карманный» паром, прибывая к стыковочной площадке конечной фермы один раз в день в районе пяти вечера, доставлял мелкий провиант и путешествующих туда-сюда жителей. За последние полгода количество навсегда покидавших ферму людей выросло многократно. Люди уезжали. Желающих же вернуться сюда уже практически не было. Но транспорт продолжал послушно выполнять свою функцию, крейсируя между фермами по всей «десятой» ветке натянутых антигравиевых тросов.
– Деда, а нам долго его ждать?
– Не думаю. Время уже полпятого. Скоро прибудет.
Они стояли на открытой стыковочной площадке, протянувшейся к грузовым ангарам расположенных неподалёку складских помещений. Колючий, ледяной ветер казался в этом месте особенно пронизывающим.
Дедушка, как мог, пытался заслонять собой внучку от пробирающих, казалось, до самых костей порывистых шквалов.
– А что, если всё? – стучала зубами Элли. – Что, если вчера был последний?
Даже с учётом изменившегося климата и наличия сколь угодно тёплой одежды более-менее продолжительное пребывание на открытом пространстве становилось довольно мучительным испытанием.
Но вот, по прошествии ещё минут десяти томительных ожиданий, на горизонте появилось, становясь по мере своего приближения вдоль провисших тросов из антигравия всё виднее, транспортное средство. Продолговатая платформа метров двадцати в длину, выполненная из желтоватого, напоминающего сплавы бронзы металла, плавно и аккуратно сблизилась со стыковочной площадкой. Какое-то время ещё слышался звук оканчивающих свою работу парогенераторов, доносившийся из машинного отделения, находящегося где-то снизу.
Элли ещё ни разу не путешествовала на пароме. До сих пор она лишь наблюдала со стороны за тем, как люди входят и выходят, улетают и прилетают на медлительно движущемся вдоль тросов сигарообразном «корытце» раскачивающимся под шквальным ветром. И теперь широко раскрытыми глазами маленькая Элизабет рассматривала зависшее в метре над площадкой, показавшееся ей огромным, транспортное средство. Пока сквозь немногочисленные матовые зеленоватые окна парома она пыталась рассмотреть что-нибудь внутри, глухая дверь открылась. В проёме стоял пожилой человек с седой бородой. Он медленно и, как показалось Элли, торжественно опустил рычаг, находившийся рядом с проходом. Вездесущий ветер тут же ворвался внутрь. Полы широкого мехового плаща паромщика взвились за его спиной, подхваченные шквалом, подобно двум зелёным крыльям. Трап со скрежетом выдвинулся из отделения под входной дверью, опустившись на площадку. Стыковка завершилась.
– Добро пожаловать на борт! – сквозь порывы ветра выкрикнул паромщик.
– Ну вот, а ты переживала, давай внутрь быстрее, – Дон пропустил внучку вперёд, беря в руки оба чемодана.
– И вовсе не переживала, просто замерзла, – поправив съехавшую на бок металлическую фляжку с водой, закреплённую на кожаных застёжках рюкзака, Элли быстро заскочила внутрь, где её гостеприимно встретил тёплый воздух с привкусом машинного масла.
– Вас здесь только двое? – удивился паромщик.
– Ну, пока только я и мой деда, – быстро ответила Элизабет, снимая перчатки и растирая пальцы.
– Ну, ладно, минут двадцать постоим, подождём.
– А вас как зовут? – по-детски просто спросила она.
– Артур, – мужчина улыбнулся, отчего морщинки на его лице разгладились. Сделав лёгкий поклон, и галантно приподняв шапку, он, в свою очередь, поинтересовался:
– А своё имя Вы мне откроете, маленькая леди?
– Я Элизабет, а деда мое… – она не успела закончить фразу.
– Да шучу я, шучу… Знаю я, как зовут тебя и твоего дедушку. Я в этой ветке всех почти знаю.
Элли искренне смутилась оттого, что за столько времени не удосужилась узнать имя старого паромщика, столько лет работающего на данном направлении. Ну ладно, оправдывая себя тем, что лично она с ним никогда не встречалась, уселась на мягкое тряпичное сиденье одной из множества скамеек, выбрав место поближе к окошку.
– Ну, здравствуй, Артур! – радушно произнёс Дон Эррей, ступая на борт.
– И вам не хворать, – улыбнулся в ответ паромщик. – Ну что, теперь и ты решился податься в город?
– Да, все дела здесь завершены, работы не поступает, куда ещё-то?
– На другую ферму, например.
– Можно было бы. Но меня ждут знакомые в городе, уже пообещал им.
– Ещё кто-то сегодня отправляется?
– Даже не знаю. Возможно, Талиенсы соберутся, но они, вроде бы, не определились, куда держать путь.
– В общем, минут пятнадцать или двадцать мы ещё постоим здесь. А там по расписанию отбываем.
– Как скажешь. Дверь я могу закрыть, чтобы тебе не утруждаться, – предложил Дон.
– Благодарю, я сообщу тогда, – кивнул Артур, уходя в «кабину пилота».
– Согрелась? – Дон подошёл к внучке.
– Да, здесь уютно…
Получив сигнал на отправку, Дон убрал трап и закрыл дверь. Теперь внутри воздушного парома слышался только стук двигателей из машинного отделения. Элли принялась изучать нехитрый интерьер: потрёпанные временем бордовые сиденья, окна-иллюминаторы, окантованные бронзой, тёмно-жёлтые лампочки, закреплённые в потолке и мерцающие время от времени.
Паром начал своё движение, плавно покачиваясь из стороны в сторону. Элли взглянула через толстое стекло иллюминатора на частые верхушки Гималайской гряды, вздымающейся над чёрными облаками «завесы» и чистое синее небо, украшенное россыпью звёзд.
– Деда, а как вот это созвездие называется? – показала она пальцем в иллюминатор.
– Какое именно? – стал всматриваться Дон.
– То, что над «Поясом Ориона».
– По-моему, это созвездие Тельца.
– И кто им даёт эти названия?
– Ну, ты же знаешь, что задолго до нас их назвали.
– А разве мы теперь живем не по-новому? Так почему бы не назвать их как-то по-другому? – Элизабет посмотрела на деда.
– И как бы ты хотела их назвать? – улыбнулся он ей.
– Я не знаю, но то, что больше напоминает просто букву «V», – так бы и назвала.
– А что будешь делать, если другое будет похожее, но с небольшим изменением?
– Назову его «V два», – сумничала Элли.
– Это было бы определённо лучше того, что сейчас, так? – дед с пониманием взглянул на внучку.
– Мне так кажется, – произнесла она, не замечая его дурашливого тона.
– Как думаешь, а снизу, – она кивнула на «завесу» из чёрных туч, – ещё кто-то живёт?
– В смысле?
– Ну, как раньше… Или почти как раньше…
– Ну, это вряд ли… А почему спрашиваешь?
– Ну, а вдруг кто-то не смог привыкнуть к условиям на такой высоте?
– … и решил для себя, что к расщепляющей всё живое среде привыкнуть проще? – полуутвердительно поддержал мысль Дон.
– Хм-м, – протянула она, – а если под водой? «Мезий» же не попал под воду? – Элли, похоже, снова не заметила иронии.
– Ну да… О том, как он растворяется в воде, точных данных пока нет. И ни я, ни кто-нибудь другой не сможет сейчас с уверенностью рассказать тебе о том, что произошло с мировым океаном и его обитателями.
– За всё время так никто и не проверил?
– Экспедиции были, да, но о результатах я пока не знаю… – тут Дон всерьёз призадумался и взялся пощипывать свои редкие седые волосы на висках. – Видел я труды одного микробиолога, жившего во времена «мирового падения». Дак вот он сравнивал этот газ с жучками, некогда обильно населяющими всю Землю. «Пьявицами». Очень, на мой взгляд, удачное сравнение… Эти прожорливые насекомые в тёплый сезон оказывали на злаковые растения такое же по виду разрушающее воздействие, как и «мезий». Только газ, в отличие от жучков, стал разрушать уже все формы жизни. Штука в том, что «пьявицы» с наступлением холодов всегда засыпали. То есть, если исходить из рассуждений учёного, выходит так, что при условии, когда поверхность земли будет искусственно охлаждена до определённых температурных значений, то…
– Деда? – вопросительно перебила его Элли.
– Да-да? – задумчиво переспросил он.
– Мы вообще-то о море говорили, – скорчив гримасу, напомнила внучка.
– Вообще-то кому-то не хватает терпения дослушивать до конца! – Дон поймал себя на мысли о том, что действительно что-то слишком уж увлёкся. – Так вот, может, газ этот, как и жучки те, не проникает в море, понимаешь? – рассмеявшись, закончил он.
– Мо-о-о-оре-е-е, – снова протянула Элизабет. —Какое оно?
– Ну, ты же видела картинки в книгах.
– Картинки – это одно, – рассудительно заметила она, – а какое оно по-настоящему?
– Ну, не знаю… наверное, как и облака, – сказал он, указывая через иллюминатор на проплывающую мимо бескрайнюю и бездонную небесную ширь, теряющуюся в неизвестности.
– Не-е. Мне кажется, море должно быть другим.
– Вот прилетим в Примум, и там ты точно сможешь найти ответы на свои вопросы. В городской библиотеке. Говорят, она огромная. Думаю, там даже фотоснимки океана должны быть. – Дон поправил ей чёлку.
– Это оттуда твои книжки? Кстати, ты их с собой-то не взял, – подметила она.
– Да, оттуда. Я их все знаю практически наизусть, незачем нам тащить лишнее, – скрывая сожаление, вздохнул Дон.
Паром стал заметно замедляться. Это говорило о том, что первая часть маршрута позади, и он прибывает на ферму тысяча девять. Паромщик в точности повторил свой набор действий по стыковке с площадкой угодья. Внутрь вошла женщина в бирюзовом пальто, безмолвно передала Артуру небольшой свёрток и так же безмолвно покинула борт.
Элли задремала. Она знала, что им предстоит преодолеть еще восемь остановок, прежде чем они достигнут главной паромной ветки города Примум.
– Просыпайся, – осторожно прошептал Дон.
– А-а-а. Что, прилетели? – Элли зевнула и потёрла глаза.
– Да, ты всю дорогу проспала. Собирайся, мы должны успеть на центральную линию.
Ещё не до конца проснувшись, Элли взяла дедушку за руку и послушно пошла за ним на выход. Открывшаяся ей стыковочная площадка с непривычными для неё крытыми переходами сразу впечатлила девочку своим масштабом и размерами. Народу здесь хватало, место было оживлённым, и уже влившись в толпу, она вдруг вспомнила:
– Ой, а я с Артуром не попрощалась!
– Ничего, милая! Он не обидится. Поспешим, у нас мало времени. – Дон поудобнее перехватил чемоданы.
Элли снова почувствовала себя виноватой по отношению к паромщику. Они быстро пересекли крытые коридоры фермерского угодья номер тысяча, и вышли к месту, где уже стояли люди в ожидании воздушного транспортного средства, следующего прямиком в город Примум. На этот раз они были не одни. Здесь все ожидали прибытия транспорта. Элли, для которой такая сутолока была в диковинку, немного смущалась и, держа деда за руку, старалась прижаться к нему как можно ближе.
По прибытию воздушного парома и завершения стыковки, дверь в переходной коридор открылась, и многочисленные пассажиры стали занимать места. Когда подошла их очередь, полноватая женщина на входе казённым голосом сообщила:
– Сто пятьдесят за место для Вас и сто за девочку.
– Да у меня тут вот… – ответил Дон и, вытащив из кармана, протянул ей свёрнутую бумажку.
– Они уже недействительны, – сурово произнесла дама в шерстяном жакете, взглянув на листок.
– Это как так? Мне запрос только на неделе одобрили, – возмутился Дон.
– Ничего не знаю, цены я сообщила, – дама была непреклонна.
– Так, ладно… Вот, нет времени, – сказал Дон, выуживая из кармана две больших монеты и одну поменьше.
Они прошли внутрь и заняли два первых попавшихся свободных места. Освещение здесь было куда лучше, чем в предыдущем пароме.
– Деда, а почему мы в первый раз не платили за проезд? – спросила Элли.
– Потому что я неделю назад делал запрос на нашу поездку в Примум и получил ответ, что нас ожидают, и нам будет предоставлен бесплатный переезд, – он задумался на секунду. – Но здесь он почему-то недействителен. И я не имею представления, почему. Но не разворачиваться же нам из-за этого назад?
– И то верно, – согласилась она. – Деда, а долго нам ещё лететь?
Он взглянул на свои наручные часы:
– Часов восемь. К полудню должны быть на месте.
– Как-то здесь не так уютно, – пожаловалась она.
– Ну, тебе стоит привыкать: чем ближе к городу, тем больше людей.
Пассажирский отсек в воздушном пароме заполнился приблизительно на треть. Дама, служившая контролёром, закрыла входные двери и огласила отправку. Транспорт начал свое движение. Несмотря на позднее время, спать никто не собирался и в салоне поднялся галдёж, заглушающий звук работы моторов.
– Деда, а почему здесь окон нет? – спросила Элли.
– Не знаю, может, они здесь не нужны. Там всё равно темно, – предположил Дон.
– Можно было бы хотя б на звёзды посмотреть… Или на молнии на горизонте.
– Ты разве не насмотрелась на них дома?
– Видимо, нет…
– Постарайся уснуть, милая, – Дон ласково посмотрел на внучку. – Дорога долгая. Поднакопи-ка силы.
– Хорошо, – ответила она, доставая из кармана рюкзака овсяное печенье. Откусив кусочек, она подумала о доме и о том, что совсем недавно готовила его у старой домашней кухонной плиты, по рецепту бабушки. О том, что всё, что окружало её до сих пор, и к чему она так привыкла, навсегда уходит в прошлое. И ещё ей вдруг стало страшно от того, что прямо сейчас нечто, движущееся в сотнях метров над землёй, вдоль натянутых антигравиевых тросов, уносит её от всего этого всё дальше в неизвестном направлении. Элли никогда раньше не чувствовала такого страха. Ей остро захотелось вернуться назад, к себе на ферму и продолжить заботиться о своем дедушке. Преодолевать опасные, но привычные места с шаткими переходами. Они теперь уже не казались ей столь пугающими. Теперь её пугало то неведомое, что неотвратимо приближалось к ней со скоростью летящего над бездной парома.
Год 2072. Примум
«Воздушный порт города Примум приветствует вас», – бодро возвестил громкоговоритель.
– Не толпимся, проходим, – энергично и профессионально взялась за свою работу дама в жакете.
Люди следовали её указаниям и, организованно покидая борт, перетекали на платформы воздушного порта. Дон и Элизабет, держась за руки, вышли из парома. Вдохнув слегка прохладный воздух, они с радостью для себя отметили, что здесь их теплые одежды больше не нужны.
– Уа-а-а-а-а! – протянула Элли, не в состоянии сдержать удивление.
Воздушный порт города освещался ярким ноябрьским солнцем, отражающимся в наполированных металлических платформах бронзового отлива. Стены, выстроенные по периметру из гранитного камня, системно разделялись арочными проходами, над которыми красовались таблички с привычными для всех английскими названиями.
«Торговая Аллея»
Большими буквами возвещала надпись над аркой, куда вливались десятки приезжих.
– Нравится? – улыбнулся Дон.
– Как всё красиво! – Элли глазами, полными восторга, посмотрела на деда. – И просто восхитительно тепло!
– Это заслуга инженеров Гильдии Мысли… Думаю, мы их навестим в скором времени.
– Пойдем туда? – спросила она, указав на проход в торговую аллею.
– А почему бы и нет. Насколько я помню, это и есть единственный вход в центр города.
Металлические бронзовые платформы воздушного порта плавно сменились дорожками, выложенными мрамором. Они ступили на улочку метров пятнадцати шириной, заполненную прохожими и праздного вида зеваками, глазеющими по сторонам. И здесь действительно было на что посмотреть. Каждый дом представлял собой уникальное архитектурное строение из камня и редких пород древесины. Клубы дыма струились из кирпичных труб, а балконы и карнизы подпирались античного вида мускулистыми мраморными аполлонами.
– Да уж. Не зря его называют «Культурным центром Новой Цивилизации», – оглядевшись по сторонам, заключил мистер Эррей.
– Как красиво-о-о-о, – протянула Элли. – Смотри, какие флюгера на домах, – показала она на крыши.
– Ага, и все разные. Поговаривают, что тут ничего нельзя строить без одобрения ГМ.
– Ой, смотри, смотри! – показала она пальцем на деревянную табличку-вывеску «У нас лучшие книги». – Зайдём, посмотрим?
– Думаю, теперь у нас с тобой впереди будет достаточно времени, чтобы всё здесь посмотреть. К тому же, обрати внимание на другие таблички.
Напротив каждого прилавка или входа в магазин красовались идентичные таблички, гласящие: «У нас лучшая еда», «У нас лучшая одежда», «У нас лучшая посуда». Более того, имелись даже таблички одного и того же содержания, висящие рядом, по-соседски. Наблюдательная Элли приметила в одном ряду сразу пять входов с надписью «У нас лучшая канцелярия», мирно располагающихся рядком, друг за дружкой.
– Деда, а куда нам сейчас?
– Нам с тобой сейчас нужно отыскать один жилой квартал, и зайти вот по этому адресу, – он помахал свёрнутым листочком бумаги.
– А ты знаешь, где это?
– Очень примерно. Думаю, это где-то тут неподалёку. В любом случае самая трудная и длинная часть пути уже позади. Осталось сделать каких-то пару десятков шагов. Найдём. Если что, спросим – людей много, не заблудимся.
И они углубились в толчею торговой аллеи. Успешно преодолев этот самый настоящий водоворот, затягивающий как разномастных приезжих, так и снующих без устали по различным «лучшим» лавкам местных жителей, увидели метрах в ста впереди ещё один проход с аркой.
«Центральная Площадь»
гласила надпись над ней. Просторная, освещённая солнцем площадь вмещала в себя огромное количество людей. Стук каблучных набоек по мраморно-гранитной брусчатке звучал здесь, казалось, без умолку, поддерживая непрерывную какофонию городской жизни. Свисающие с карнизов прилежащих кирпичных домов пышные лозы растений разбавляли бежево-коричневый тон архитектуры.
– Ой, что это? – указала Элли на что-то массивное, плохо различимое издалека, но отсвечивающее, как огромное зеркало.
– Ну-ка, ну-ка… – прищурился Дон. – Давай посмотрим поближе.
Вблизи это оказалась громоздкая металлическая глыба, сверкающая на солнце пурпурными бликами. Скульптура возвышалась на постаменте с метр высотой. На золотой табличке, прикреплённой к одной из граней, было начертано: «В память жертвам Первого Мирового Падения».
– Памятник, – подытожила Элли. – Ой, смотри, а под камнем что-то есть, – она указала на основание глыбы.
– Да, действительно… Так, я понимаю, они изобразили город, разрушенный метеоритным дождём во время ПМП.
– Что-то мне не нравится этот памятник, – скорчив гримасу, произнесла Элли.
– Тогда пойдём, – легко согласился Дон. – Давай спросим у кого-нибудь, где жилые районы.
Оглядевшись, Дон невольно обратил внимание на то, как они выделяются с Элли среди всех жителей этого города. Нарядные пёстрые женские платья, да и стильные кожаные жакеты мужчин плохо сочетались с их поношенными серыми шерстяными пальто. Быстро окинув взглядом окружающих, он выбрал наименее броско одетого гражданина, уверенно шагающего в сторону торговой аллеи, и, обращаясь к нему, вежливо начал:
– Уважаемый…
– У меня нет на это времени, – не сбавляя хода, отмахнулся мужчина.
– Вот те на, – несколько растерянно улыбнулся внучке Дон, – здесь, видимо, не только все лавки, но и все люди тоже самые «лучшие», и, судя по виду, ещё и самые «важные».
Элли ободряюще улыбнулась ему в ответ и, указав на высокое мраморное здание в северной части площади, предложила:
– Смотри, деда. Может, там кто подскажет?
– Возможно. Это похоже на администрацию города. Давай-ка, сходим, узнаем.
К стеклянным дверям административного здания вела широкая белая лестница, по которой вверх-вниз важно ходили граждане в одинаковых строгих кожаных костюмах, различимых только по разноцветным вставкам на груди. Уже направляясь к зданию вместе со своей внучкой, Дон случайно обнаружил в северо-восточной части площади, в тени двухэтажных зданий, не вписывающуюся в общую картину своим непрезентабельным внешним видом группу толпящихся вокруг чего-то людей.
– Очень уж они на приезжих похожи, – обратился он к Элли. – Может, там найдём нужную информацию?
– Как скажешь, – согласилась она, не отпуская его руку.
Подойдя метров на двадцать поближе, Дон, благодаря своему росту, смог разглядеть то, что собрало вокруг себя весь этот разношёрстный муравейник. Это был некий стенд, по всей видимости, выполнявший функцию городского информационного справочника. Под зеленоватым стеклом на доске объявлений висело множество листовок о предоставлении тех или иных услуг. В самом же левом углу стенда виднелась надпись: «Карта Центрального города Примум».
– Это то, что нам нужно, – он оживился.
– Уважаемые, позвольте нам взглянуть на карту, – прозвучавшая несколько громогласно просьба заставила стоящих в задних рядах и сосредоточенно пытающихся протолкнуться поближе к доске людей вздрогнуть от неожиданности, но все, как один, вежливо расступились перед пожилым человеком.
– Благодарю, – пробравшись к карте и внимательно изучив план города, Дон выбрался к своей внучке, радостно потирая руки.
– Ну что? – в нетерпении спросила Элли.
– Теперь я знаю, куда нам нужно отправляться, – и он уверенно указал на арку, расположенную в западной стороне.
– А там что?
– Что, что, – улыбнулся дед, – я же говорил, нужно найти наших знакомых. Ты чего такая встревоженная?
– Не знаю, как-то вообще… – пожав плечами, вздохнула девочка.
– Может, проголодалась? Да, наверное, одним печеньем сыт не будешь. Ничего, сейчас найдем адрес и уже отдохнём.
Размах широкой, главной жилой улицы города Примума разбавлялся узкими проулками между двух- и трёхэтажными домами. Элли обращала внимание на то, что некоторые проходы были настолько узкими, что она не протиснулась бы в них, наверное, и боком. В самом конце улицы они вышли к длинному двухэтажному зданию из желтоватого камня, вывеска над дверьми которого возвещала: «Хостел города Примум».
– Нам сюда? – указала рукой Элли.
– Нет. Нам дальше.
Обогнув хостел, путешественники покинули главную улицу и втянулись в узкий проход между двухэтажными домами. Безупречная чистота, блеск и лоск центральных фасадов остались позади, явив путникам проржавелые кое-где дверные петли и облупливающуюся местами краску ставень и карнизов. Но даже с учётом этих мелких погрешностей город не переставал радовать глаз своим архитектурным стилем.
– Кажется, пришли, – сказал Дон.
На углу здания висела табличка с цифрами «6—2».
Дон постучал в дверь, и, к их удивлению, та сразу открылась.
– Сколько лет, сколько зим, – радостно прозвучал приветливый женский голос. – Вы всё-таки до нас добрались.
– Здравствуйте, миссис Сумм, я тоже несказанно рад Вас видеть, – с облегчением выдохнул Дон.
