Братья Гримм
О бесстрашном добром молодце
Идет парень путем, дорогою и всё сам с собою разговаривает: «Что за страх такой, – ей Богу, не понимаю. Говорят люди: страшно, жутко, дрожь от страха продирает. Хоть бы мне, когда жутко стало или бы дрожь от страха пробрала. Как бы этому научиться?» Сзади его шел какой то прохожий, услыхал дураковы слова и говорит: «Пойдем, парень, вместе, я тебя страху научу.» Пошли. И говорит парню прохожий: «Видишь, вон на перекрестке виселица, а на ней семеро добрых молодцев разбойничков покачиваются. Садись ты под нее и жди ночи; тут, брат, страху не оберешься.» «Ладно, – говорит дурак, – приходи сюда завтра поутру; коли от твоей науки я страх узнаю, – все деньги тебе отдам, что отец мне на дорогу дал. Вот как!»
Сел парень под виселицей и дожидается вечера. Зашло солнце, подул ветер с полуночи – стало ему холодно. Развел он костер и греется около него, а сам всё на висельников поглядывает, как они качаются, да от ветра поворачиваются. «Эх, – думает, – я тут и у огня никак не согреюсь, а каково-то им там наверху. Дай-ка, я их сюда к огоньку подсажу.» Снял всех висельников и рассадил вокруг костра, чтобы и они погрелись. Глядит парень на свою компанию, а висельники сидят, как он их посадил, молчат, точно воды в рот набрали и вовсе не согреваются, хоть их лохмотья уже тлеть от жару начали. «Эй вы, ребята, – говорит он им, – посторонитесь-ка от огня, не то сгорите!» Те всё сидят не шевелятся. Парень давай им толком объяснять, чтобы огня поостереглись, не то либо обожгутся, либо вовсе сгорят – им же ведь хуже! А они и в ус не дуют: сидят с высунутыми языками, точно дразнятся. Зло его разобрало: «Это что ж такое, – говорит, – я с вами честь честью, а вы, ишь, – господа какие нашлись, и отвечать не хотите да еще дразнитесь. Ступайте к себе наверх, пусть-ка вашу спесь ветер пообдует!» Взял и развесил всю компанию опять на место по порядку, а сам лег у костра и заснул.
На утро пришел к нему вчерашний прохожий за деньгами, и спрашивает: «Ну что, брат, каково?» А парень ему: «Да уж чего, брат, хуже. В какую это ты меня компанию привел? Я с ними и честью и лаской: снял их, посадил погреться, остерегаю: не сгорите, мол, у костра, – а они сидят, молчат да дразнятся. Я их опять и развесил.» Посмотрел на него прохожий и говорит: «Ну, парень, ты либо вовсе полоумный, либо и вправду на тебя страху нет,» – и ушел от него.
Пошел парень один дальше. Шел-шел, и пришел к вечеру на постоялый двор. «Куда, молодец, путь держишь?» спрашивает его хозяин. «Да вот, добрый человек, иду страху учиться,» – и рассказал ему свою беду, что никогда ему ни жутко не бывает, ни дрожь от страха не берет. «Э, да ты вот какой хват, – говорит ему тот, – а у нас как раз по тебе и дело есть. Вот тут неподалеку в глухом лесу стоит старинный замок, а в том замке с незапамятных времен спрятан клад, да такой, что наш король обещал свою дочь в замужество тому, кто этот клад добудет. Только добыть-то его, видно, не легко, потому что сколько удалых-добрых молодцев ни брались за это, ни один жив не возвращался. А и всего дела-то: чтобы переночевать в замке одному три ночи подряд. Кто переночует, да жив останется, – тот и зарок с клада снимет.»
