Борис Юрьевич Борисовский
Кинжал мюрида
Когда есть цель, в любом случае в неё попадёшь, надо только метиться хорошо.
Заниматься дзюдо намного интереснее и полезнее, чем разучивать в музыкальной школе скучные гаммы. Из музыкалки домой обычно возвращаешься один и грустный. После этих занятий, и обсудить-то с пацанами во дворе, в принципе не чего. А вот дзюдо другое дело. После двух часов занятий на татами ощущения и эмоции совершенно противоположные. Я занимался японской борьбой уже полгода и был готов рассуждать о тонкостях судейства с товарищами по занятиям.
– Я что думаю пацаны, вот почему так получается, два вазари1 это ипон2, а два юко3 не вазари?
– Да, и два кока4 не юко, а вот два шидо5–чуй6.
Согласитесь, разговаривать с товарищами на перемене в школе и на лавочке во дворе, такими терминами, для пацана, намного круче, чем обсуждать, с таким же бедолагой как ты, исполнение гаммы додиез7 мажор стаккато8. Вроде там, и там слова не понятные для непосвящённого, однако разница в наполнении фразы, слышна, даже, дилетанту.
– Ты на дискотеку идёшь? – Спросил меня одноклассник с серьёзной погремухой Буржуй.
– Пока не думал, а во сколько? – Поинтересовался я.
– Дискотека начинается в девять. Думаю в половине- девятого на набережной у моста, а там прикинем.
– Хорошо, давайте, я домой пошёл, а в полдевятого подскочу.
Услышать такое от Буржуя ещё полгода назад я и не думал. Буржуй самый рослый и авторитетный парняга из моего нового класса. В этот класс я перешёл из другой школы, когда родители сменили место жительства. Буржуй не замечал моего существования до того самого момента, как я взял второе место по городу, на соревнованиях по дзюдо, в своём весе. После соревнований моя жизнь кардинально изменилась. Складывалось ощущение, что я до этого и не жил. Оказалось, что кроме музыкальной школы и разучивания скучных гамм, существовал целый мир, не доступный большинству ботанов. Выяснилось, что в море водится рыба, в горах можно найти грибы и кизил. В огородах частного сектора и на рынке, полно всяких вкусных продуктов. А на дискотеке можно не только огрести, но и навалять оппоненту. Особенно если у тебя приличная компания друзей и единомышленников, в смысле любителей приключений. До встречи на мосту оставалось, каких-то полтора часа. Приняв душ, и поужинав, я вышел на балкон второго этажа хрущёвки9
– Ну, ты чего, каладу идёшь проверять или я один? –Мой дворовой товарищ, по прозвищу Рева, вопросительно смотрел на меня с подъездной лавочки.Калада – это километр капроновой лески к которой привязаны от пятидесяти, до ста самодельных крючков, огромных размеров. Насадкой служит простая килька. А вот добыча при удаче, могла быть сказочной. Осётр от двадцати до ста килограммов. Крупнее не вытащить, а меньше брать нельзя. С детства, пацанам живущим на Каспии, взрослые говорили, что челбушата*10которые весят меньше пятнадцати килограмм ядовиты. Если поторопиться, то при должной удаче можно, поднять приличные для семнадцатилетнего пацана деньги. А идти на дискотеку с деньгой в кармане, это же совсем другой коленкор. Можно после танцев пригласить девушку попить коктейль или покушать мороженное. А после прогулки отвезти на такси домой. Да и вообще когда в кармане густо, то и думаешь совсем по-другому, чем когда пусто.
– Ну что? – Спросил я у лежащего на песке, возле кромки прибоя паренька.
– Три свечи было, килограмм по тридцать не меньше. Вот только, тащить нельзя, рыбнадзоры рядом крутятся. – Наш товарищ Рафон, почесал живот и, усевшись на песок спросил:
– Попить принесли? А то я, целый день на пляже.
Рафон наша знаменитость. Чемпион Дагестана по каратэ. Всем кто его не знал, он показывал медаль и почетную грамоту. А в ней чёрным по белому было написано, что Ибрагимбеков Рафаэль действительно является чемпионом Дагестана покарате в весе сорок шесть килограмм. Но, мы, то знали, что на этих соревнованиях, в его весовой категории, было всего два бойца. И второй боец не вышел на бой из-за болезни. По правилам из-за не явки противника, победу получил наш товарищ. Так, что всё честно. Я протянул Рафону алюминиевую флягу: – На, держи воду.
При захвате наживки, осётр накалывался на крючок и от боли выпрыгивал над поверхностью моря. Этот прыжок и назывался свечой. Если было больше трёх свечей, считай вся рыбалка насмарку. Если трёх осетров, ещё можно как-то вытащить, то больше уже проблематично, и капроновый шнур надо резать,
– Погнали, пацаны каладу вытаскивать.– Рафон встал с песка и пошёл к воде, приглашая нас следовать за ним.
– А надзоры?– Спросил с сомнением Рева.
– Ты чего слепой, не видишь что – ли? Вон, катер на турали11 пошёл. – Сказал Рафон, показывая на уходящую, вдоль берега, моторку.
Я прыгнул в набегающую волну, и проплыв метров двадцать, нырнул. В тихую погоду, видимость под водой приличная. Капроновый шнур лежал на дне и признаков, что на его другом конце есть рыба не было. Теперь осталось выдернуть из песка полутора – метровый штырь, к которому была привязана калада и, вытащить её на берег. Штырь, почему то совсем не хотел вылазить, а воздух заканчивался. Поднатужившись, я упёрся пятками в дно и, что есть силы, потащил железяку из песка. Пошла родимая, пошла. Вдруг капроновый шнур, до этого лежавший расслабленно на дне, натянулся как струна и потащил меня в морскую пучину. Тяга была такая, что по началу, я даже растерялся? Бросать? Но перед тем как вытянуть арматуру, я намотал на руку несколько витков капрона. Сделал я это для того чтобы по пути на берег не потерять его. Бросить не вариант. Попробую всплыть. Обошлось без проб. Меня и так, как пробку, выбросило на поверхность. Вот это я попал. За какие-то двадцать секунд, меня утащило метров на триста от берега. Тяга того, кто находился на другом конце шнура, всё нарастала. С берега мне, что – то орали Рафон с Ревой, но из-за шума бурлящей воды, ни чего не было слышно.
– Интересно, если попробовать подтянуться за шнур, я смогу его перегрызть? – Просчитывая все возможные варианты спасения, я лихорадочно придумывал способы.
– Надо, всё пробовать. – Подумал я – В любом случае, сам он не размотается. -
Перетянутая капроном рука тем временем надулась, как боксёрская перчатка. Расстояние до берега стремительно увеличивалось. Уже минут десять, что – то очень сильное, тащило меня на глубину. Я всё дальше и дальше удалялся от берега. Попробовал несколько раз подтянутся на тонкой леске, однако, это упражнение, ни чего не поменяло. Попробовал кричать, но только нахлебался морской воды. Нахлебавшись и осознав тщетность своих попыток, я решил отпустить ситуацию. Всё дальше и дальше удаляясь от берега, стал с печалью обдумывать раскинувшуюся передо мной перспективу. Заканчивать свой жизненный путь, совсем не хотелось, наверное, потому, что был ещё слишком молод. Собрав в кулак оставшиеся силы, я снова попытался подтянуть к себе, обмотанную капроновой леской руку. Снова неудача. – С тоской подумал я, – похоже, пора тонуть. И тут, словно Всевышний увидел мою немощь. Шнур ослаб, и я камнем пошёл ко дну. Однако до дна оказалось совсем не далеко. Глубина в этом месте, была мне по грудь. Я стоял на песчаной отмели и, от суши меня отделяло около пяти километров. Быстро надвигалась южная ночь. Предгорья северного Кавказа стремительно погружались в темноту. В разных местах стали загораться лампы и прожекторы ночного освещения. И уже через полчаса, весь берег, переливался гирляндами разноцветных огней.
– С моря мой город красиво смотрится. – Пришла в голову мысль. – Похож на звёздное небо. – Несмотря на отчаянное положение, думать о красивом можно всегда.
– Хорошо хоть понятно куда плыть. – Подумал я, и аккуратно попытался размотать капроновый шнур. Зараза, он до мяса, врезался, мне в руку. Сразу – же сильно полилась кровь. Моя рука раздувшаяся, как боксёрская перчатка, быстро вернулась, к своим первоначальным размерам. Боль захлестнула меня полностью! Такая невыносимо – жуткая боль! Пронзительная до такой степени, что я взвыл. Но боль болью, а кровь, не переставая, текла из руки. И пока вся не вытекла, надо было, что – то предпринять. Из всех перевязочных средств, у меня были только плавки и, кусок капронового шнура. Железный штырь для этого не годился. Однако я не стал его выбрасывать. Подергав за шнур и поняв, что что-то его держит, стал продвигаться в сторону зацепа. Пройдя шагов двадцать, я попытался перекусить шнур и сплести из него жгут. Сделать это одной рукой и зубами, оказалось проблематичным, но через какое – то время мне всё – таки это удалось. С трудом я наложил жгут повыше локтя, и кровь из руки понемногу перестала сочиться.
– Главное не забыть через час поменять жгут. Интересно, откуда я это знаю?– Не вспомнив, откуда у меня такие знания, я продолжил продвигаться дальше по шнуру. Поднявшиеся не большие волны, белыми бурунами, показали место зацепа снасти. Подводная каменная гряда, находилась совсем рядом от меня, в каких-нибудь пятидесяти метрах. Но пройдя ещё несколько шагов, по направлению к ней, я с головой погрузился в воду и выронил штырь. Грести одной рукой получалось плохо. С горем пополам, вернувшись на отмель, я отплевался и отдышался. После этого с досадой обнаружил, что пока барахтался, уронил в воду и шнур. Теперь он плавал метрах в десяти, от меня, на поверхности моря. Неожиданно, шнур резко исчез с поверхности моря. И сразу после этого, в нескольких метрах от меня, торпедой пронёсся приличных размеров осётр. На вид, килограмм двадцать пять – тридцать.
– Рафон не обманул. – Подумал я в страхе, отступив назад. Промахнувшийся осётр развернулся и на огромной скорости, снова поплыл, прямо на меня. Видимо держащий его с той стороны шнур, ослаб и волной, от проплывшей мимо рыбы меня накрыло с головой. Время на раздумье было катастрофически мало. Ждать когда на следующем заходе, разъярённый осётр, пробьет меня своим, рылом или оглушит хвостом совсем не хотелось. Я вынырнул на поверхность и, набрав в лёгкие воздуха, снова нырнул, на поиски единственного оружия. Слава Богу, железный штырь, я разглядел сразу. Он лежал на дне, среди разного хлама. Однако время рассматривать сокровища подводной гряды у меня не было. Шестым чувством я почувствовал, что пора, и, развернувшись в воде, вонзил штырь в надвигающуюся опасность. От удара тридцати килограммовой рыбины, я вылетел на поверхность. Не помню, как мне удалось добраться до той самой гряды. Видимо получив удар я, на какое – то время потерял сознание. Глубина воды, на камнях, была поменьше, и едва доходила мне до колен. Тем временем, взошла, огромная южная луна. Она отражалась в морской воде окрашивая её в мистический серебристо зелёный цвет. Казалось, что не одна луна, а две, светят в темноте. Одна на небе, а вторая, её близнец, в море. Понемногу волны успокоились, и наступил полный штиль.
– Вот это – попал! Ситуация хуже не придумаешь. – Подумал я, осматриваясь по сторонам. Ничего не обнаружив поблизости, стал размышлять, над тем как вернуться на берег. Пока думал, как это сделать с одной не повреждённой рукой, краем глаза я заметил, блеск в воде.
– Может, луна отражается в какой-нибудь стекляшке. – Подумал я. Но опять что-то блеснуло. И тогда, вслед за своим любопытством, я нырнул в воду.
– Ни чего, себе, хлам! – Удивился я, разглядев на дне, обломки, какого – то деревянного судна. Между полусгнившими рангоутами12, лежали, несколько обглоданных добела человеческих скелетов. Рядом с одним из утопленников, Я увидел средних размеров кинжал, почти полностью засыпанный песком. Камень, вделанный в его рукоять, торчащую из песка, отражал свет ночного светила. Красивый наборный пояс, держащий ножны, ни как не хотел отцепляться, от позвоночного столба, своего, бывшего хозяина. И тогда, я с силой рванул его на себя. Зелёная вспышка, вырвавшаяся из камня, как будто взорвала мой мозг. Второй раз я не понял, как оказался на каменной гряде. На небе, всё так – же светила луна. На поверхности моря тоже. Рядом колыхалась на воде туша, убитого мной осетра. Штырь попал ему в глаз, и почти полностью вошёл в тело рыбы. Немного постояв на камне, я стал замерзать. Тело, сотрясала мелкая, противная, дрожь. Я подтянул к себе осетра, и вспорол ему брюхо найденным кинжалом. Не солёная осетровая икра, так себе лакомство. Однако насыщает, хорошо. Похоже, что после приёма пищи, мой энергетический баланс полностью восстановился. В мозгах прояснилось и, слава Богу, я вспомнил про жгут на руке. Ниже локтя рука выглядела плохо. На коже, вокруг раны, появились не здоровые синие пятна. Развязав жгут, и порадовавшись, что кровь уже не сочиться из раны, а рука постепенно приобретает чувствительность, я снова огляделся. Ни чего похожего на вспомогательное плав средство, в обозримом мною пространстве, не наблюдалось. А без него, я на вряд – ли доберусь до берега. Возможно, утром меня начнут искать. Только не факт, что мои товарищи, оставшиеся на берегу сразу побежали на спасательную станцию или в милицию. Ведь признаться добровольно в браконьерстве задачка не из лёгких. Буду надеяться, что они, что – ни будь, всё равно придумают. Вот только поможет ли мне это? Ладно, вернёмся к нашим баранам. У меня, тут появились новые знакомые. Две любопытные тюленьи морды высунулись из воды, метрах в десяти от меня. В призрачном лунном свете, они были похожи, на космонавтов.
– Здорова пацаны. – Поприветствовал я их.
Тюлени, переглянулись между собой, как бы обсуждая:– Нормальный я, или нет? С тюленями здороваюсь.– И опять уставились в мою сторону. Внимательно присмотревшись, я понял, что смотрят они, не на меня, а на плавающую рядом со мной тушу осетра.
– Может, кушать хотят? – Отрезав пару приличных кусков, я бросил их поближе к тюленям. Те быстренько их сожрали, и стали ждать продолжения банкета. Я отрезал и бросил им ещё по куску. Потом ещё. И ещё. Сожрав почти половину осетра, тюлени исчезли с поверхности моря.
– Хоть бы, спасибо сказали. – Подумал я. Как будто тюлени умели разговаривать.
Как добираться до берега, я не представлял. Повреждённая рука понемногу обретала чувствительность, однако, для плавания на длинные дистанции, явно не годилась. А между тем температура воды, была явно ниже, температуры моего тела, и оно, то есть я, снова начал это ощущать. Противная дрожь, мелко сотрясающая остывающее тело снова вернулась. Вдруг, что – то жёсткое ударилось мне об ногу.
– Бревно?! Вот это спасибо!
Из воды опять выглядывали две улыбающиеся тюленьи морды. Они как будто поблагодарили меня за угощение, подтолкнув ко мне приплывшее с Волги бревно.
– А это вы пацаны? – Обрадовался я подарку. – Душевно благодарю за подгон, а то я уже всю голову себе сломал, думая как до берега добираться.
Тюлени как будто, поняли. Покивали своими круглыми головами, и опять исчезли под водой.
Теперь плавсредство у меня имеется. А вот где взять парус или на худой конец весло, задачка с двумя неизвестными. Но на, то они и задачи чтобы их решать.
– Чего я переживаю? Наверняка подберу на дне, какую ни будь доску от затонувшего корабля и вперёд в плавание. -
Нырять в гости к скелетам не очень хотелось. Вот только, ещё больше не хотелось, остаться рядом с ними. Решив, что выбор не большой, я набрал в лёгкие больше воздуха и нырнул. Почти сразу – же увидел подходящую доску. Уже когда хотел подниматься на поверхность, мой взгляд зацепился за интересную вещь. На руке одного из скелетов блеснул серебряный перстень.
– Нормально, груз не большой, а перед пацанами похвастаться самое то. – Подумал я, снимая его с кисти скелета.
– Прости. Тебе дружище, он уже не к чему, – сказал я скелету – а мне, в самый раз будет. – Скелет, промолчал. Молчание – знак согласия. Всплыв на поверхность, я отдышался и попытался вскарабкаться на бревно. Задачка оказалась не из лёгких. Бревно крутилось, как хотело. Стоило на него забраться, как оно тут же переворачивалось, и я снова и снова, оказывался в воде. Помучившись, и в который раз за сегодня нахлебавшись морской воды, я понял, что придётся третий раз нырять в гости к скелетам. Вынырнув я кое- как привязал к бревну, пару досок, с затонувшего судна. После этого, у меня, наконец, получилось удержаться на бревне. Огней на берегу, значительно поубавилось. Мудро рассудив, что уже ночь, и большинство людей гасит перед сном свет, я выбрал один самый яркий фонарь и, стал держать на него курс. Грести одной рукой, было довольно неудобно. На помощь, пришёл, вовремя поднявшийся, попутный ветерок. Мне оставалось немного подгребать, то с одной, то с другой стороны.
Однако понемногу ветер стал крепчать, и штиль сменился довольно приличными волнами. Несколько раз, свалившись со своего дредноута13 и, с трудов вскарабкавшись обратно я, от усталости впал в какое – то полусонное забытьё.
Светало. Временами из забытья, меня выдёргивал, пронзительный крик чаек. С рассветом они начали кружить, над тушей осетра, которая всю ночь колыхалась рядом. Порывы ветра нарастали каждую минуту. Высокие волны довольно ощутимо раскачивали мой импровизированный корабль. Чтобы удержаться на бревне, приходилось прикладывать значительные усилия. Благо берег был уже совсем рядом. Взошло солнце, и начавшийся новый день положил начало моим удивительным приключениям. Сначала я попытался увидеть, куда меня выносят волны. Однако знакомый берег, был совершенно, не узнаваем. Вроде всё на месте. И городской пляж, и каменные гряды вторых и третьих туралей. Вот только, моего родного города, не было. С пляжа исчезли беседки и турники. Куда-то пропал заводской МОЛ, и восьмой цех14. И вообще что-то явно было не так. Чтобы сильно не переживать, я решил, что просто брежу и, решив дальше не париться, потерял сознание.
***
Тот, кто пытался снять с моей руки перстень, не учёл одну важную вещь – я ещё был жив.
– А бросок через голову не хочешь? – Сделав приём, я оказался сидящим верхом на светловолосом, щуплом пареньке, примерно такого же возраста как я. Тот снизу удивлённо смотрел на меня, и в его глазах было непонимание – как так получилось?
– Это как? – Удивлённо спросил он, глядя на меня снизу вверх. Стоявшие, недалеко от нас, чернявый парень, и белобрысая девушка, с любопытством смотрели на происходящее. В руке чернявый держал, найденный мной в море, клинок. Я, молча, встал, взял из рук чернявого кинжал и, повязал его себе поверх плавок.
– Каримула. – Протянутая парнем рука, требовала ответного рукопожатия. Я протянул ему в ответ руку, но не смог выговорить, ни слова. От морской воды в горле пересохло и шипение, вылетевшее из моего рта, ни чего не сказало обо мне новому знакомому.
– А я Ксюша. – Девушка, одетая в старинный сарафан протянула мне руку. Кивнув головой, я попытался ответить, но вокруг всё закружилось и утянуло меня в липкое забытьё.
– Аллаху Акбар, – протяжный призыв муэдзина к молитве, на фоне далёкого шума волн, повторился несколько раз. Я с трудом открыл глаза и, увидел икону Николая Чудотворца, смотрящую на меня с побеленной стены. Нормально так. Намаз и икона Чудотворца мирно соседствовали друг с другом.
– А проснулся. С добрым утром. – Я повернул на голос голову. Из окна на меня смотрела взъерошенная, белобрысая голова моего недавнего спарринг партнёра.
– Одёжа на лавке, тебе, думаю, подойдёт. Ещё там портки, да рубаха, оденешься, выходи. Кушать будем.
Белобрысая голова исчезла. Я поднялся с топчана, на котором лежал и осмотрелся. Возле окна на струганной лавке, аккуратной стопкой, лежала чистая одежда. Холщовые штаны и рубаха подошли мне как раз по размеру. Одевшись, я присел на топчан и стал разглядывать помещение, в котором проснулся. Не большая светлая комната, с двумя широкими окнами. На стене рядом с иконой рамка с фотографиями. На снимках, скорее всего, хозяева дома. Усатый широколицый мужчина, в добротном старинном костюме тройке, с цепочкой от часов на животе, сидел на стуле, рядом красивая женщина в платье до пола. На шее женщины жемчужное ожерелье, а в уши вдеты серьги, тоже жемчужные. Рядом на фотографии поменьше сняты те же, только у каждого на руках, по свёртку с младенцем и рядом парень примерно моего возраста. Чертами лица парень был сильно похож на мужчину. Ещё одна фотография запечатлела мужчину и женщину со знакомыми мне уже парнем и вчерашней девушкой. Из мебели в комнате был ещё комод и грубо сколоченная лавка. В одно окно комнаты, доносился шум моря, а в другое было видно гору Таркитау. Не ту, всю застроенную домами, которую я привык видеть. А просто гору, с которой пропали все многоэтажки. Только посередине остался небольшой аул. Белых куполов обсерватории тоже не было видно, вместо них стоял дворец. Интересно, что происходит? Не могло же всё поменяться за одну ночь. Из ступора меня вывел знакомый голос:
– Ну, ты кушать идёшь? – Приоткрыв дверь, спросил белобрысый парень. – Мы вчера так и не познакомились. Меня Серьга зовут.
– Тогда я Перстень.
– Ну, ты хохмач. Ну ладно, Перстень так Перстень. А я, правда, Серьга, так меня все зовут. Пошли.
Вслед за Серьгой я вышел в уютный двор обвитый виноградом. За струганным деревянным столом, накрытом для завтрака, сидела вчерашняя девушка.
– Доброе утро, присаживайся, угощайся. – Пригласила она, указывая рукой на лавку.
– Спасибо. – Огурчики, помидорчики, петрушка, зелёный лук, всё нарезано, перемешано, посолено и залито сметаной.– Я ел и нахваливал.– Очень вкусно. – Расстегаи с осетриной тоже пальчики оближешь.
– Спасибо. – Наевшись, отвалился от стола и стал рассматривать деревянную ложку, предложенную мне в качестве столового прибора. Такие ложки, я видел, только в сувенирных магазинах.
– На здоровье. – Ответила мне девушка. – Серьга говорит, что тебя Перстнем зовут. А я Оксана. Интересное у тебя имя, я такое раньше не слышала.
– А Серьга? – Спросил я. – Тоже интересное имя.
– Серьга он и есть Серьга, что там интересного. – Не согласилась со мной Оксана.– А вот ты, от куда, такой взялся? Кинжал, вон какой, перстень тоже. А исподнее вообще, даже у басурман такого нет.
– А ты что специалист, по исподнему? – Ляпнул, не подумав, я. Мой вопрос, похоже, сильно смутил мою новую знакомую.
– Прошу прошения, – попытался я как – то сгладить свой глупый ляп.
– Да, ладно ты, не смущайся. – Спас меня Серьга, – сеструха прачкой работает, в хозбанде Апшеронского полка15, они у нас в Петровском квартируют. Так, что она, можно сказать, специалист по исподнему. Ладно, Бог с ним с исподнем. Ты, лучше скажи, как ты меня так лихо на песок уложил?
– Да как-то так получилось. А где мой кинжал, что-то он мне на глаза не попался. – Поинтересовался я.
– А его батя на причал понёс. Сказал полдничать придёт, принесёт. Так, что не волнуйся за своё имущество, вернём в целости и сохранности. А лихо ты меня на песок уложил. – Не отставал от меня Серьга. Если научишь, век благодарен буду. Правда, научи. – Не унимался Серьга.– Это же надо, раз и, я на песке. Слушай, а ты, откуда, вообще взялся? Я парубков16 здесь всех знаю. Ты наверно с ладьи свалился. На Персию17 что ли шли? – Подсказал он мне ответ.
– Да, туда.– Кое-как выдавил я. Позвольте, что происходит? У меня, в голове не укладывалось. Какая такая Персия, парубки, ладья и исподнее. А Петровск? Вроде так Махачкала, называлась во времена Шамиля. Надо как-то попробовать узнать, какой нынче год на дворе. Нынче!? Похоже, я начинаю думать по местному.
– Каримула с братом пришли. – Обрадовано сказал Серьга, услышав стук калитки.– Мага, Каримула заходите. Ксюха, квасу гостям подай.– Девушка ушла в погреб, рядом с домом, а под виноградник прошли два местных молодых джигита.
– Салам этому дому.– На почти чистом, Русском языке, сказал Каримула.
– И вам того же – Серьга показал парням, рукой на лавку. – Присаживайтесь, сейчас сестра квас принесёт.
Ксюша вынесла из погреба, деревянный поднос, с четырьмя деревянными кружками и глиняным кувшином. Поставив его на стол, она сразу же ушла в дом. Серьга разлил по стаканам квас.
– Угощайтесь.
Отпив по несколько глотков кваса, гости поставили посуду на стол. Первым заговорил Мага. Он выдал длинный монолог на кумыкском языке. На что Серьга ответил.
– Не обессудь гость дорогой. Только ваши шулды, булды, хачики, чекалды, даже я понимаю меньше половины. А брат мой вообще ни чего. Так, что если Каримула переведёт, от этого только польза будет.
– Я сказал, как мы договорились. Что это ваш родственник из Владикавказа. – Сказал Каримула. – С последним обозом приехал. А Мага не верит. Говорит, что обоз встречал, только его там не видел.
– Скажи ему, что он больной был, в горячке приехал, лежал в арбе. Скажи, что его сразу в дом занесли, три дня выхаживали, только сегодня поправился и вышел. -Каримула начал переводить брату сказанное Серьгой. Тот, слушая перевод, недоверчиво поглядывал на меня. Видно моё лицо, после водных процедур, не выглядело здоровым. Дослушав перевод, он подошёл ко мне и встал напротив. Я тоже поднялся. Секунд десять, мы смотрели друг другу в глаза. Вдруг, он резко протянул руку с раскрытой ладонью и, сказал:
– Мага.
– Перстень,– ответил я на рукопожатие. Мага улыбнулся, потом взял со стола кружку с квасом и, сел на лавку, рядом с братом.
***
– С начала ты должен научиться падать. – Пытался объяснить я Серьге.
– Ты мне голову не морочь. Я не хочу учиться падать. Давай учи меня бросать.– Серьга набычась, стоял передо мной. Всем своим видом показывая, что готов учиться бросать.
– Ну, как ты не поймёшь? Если хочешь уметь бросать, то надо быть готовым, что и тебя могут бросить.– Упорно доказывал я. – Вспомни, когда я тебя бросил, больно было?
– Ещё бы, аж дух перехватило.
– Вот и я о том же. Какой же ты боец, если у тебя дыхание сбито? – Я решил всё – таки добиться своего.– Ещё раз показываю: – На спину падаешь, двумя руками страхуешься. На лево, – левой рукой. На право – правой. Пока не научишься, броски не покажу.
– Ладно, убедил. – Проворчал Серьга и стал послушно падать на песок. А я развалился рядом и под шум волн задремал. Уже вторую неделю, я гостил, в качестве племянника из Владикавказа, в семье лоцмана города Петровск, Александра Андреевича Бережного. Чтобы не чувствовать себя нахлебником, принялся обучать его сына, тому не многому, чему сам научился за пол года, посещая секцию дзюдо. Александр Андреевич придя с причала обедать, потребовал привести меня к себе.
– Пойдём, батька кличет.– Позвала меня Оксана. В след за ней я вышел из дома и прошёл к столу под виноградником.
– Сядь рядом. – Лоцман указал огромной мозолистой ладонью на лавку.– А ты сходи квасу принеси. – Скомандовал он дочке. Та скрылась в погребе.
– Где кинжал взял? – Спросил он меня. Я попытался что-то придумать. Выслушав несколько моих путаных фраз, он поднял руку с раскрытой ладонью. – Правду говори. Я не смогу тебе помочь, если будешь врать. Тебе помощь нужна или нет? – Помощь мне была нужна, и я, рассказал, всё как было.
– Бывает же.– Не сильно удивился моему рассказу лоцман. – В каком году говоришь, это случилось?
– В тысяча девятьсот восемьдесят третьем. А сейчас какой?– Спросил я.
– Одна тысяча восемьсот пятьдесят девятый от Рождества Христова. Ты вот, что.То, что мне рассказал, больше ни кому не говори. Остановимся на том, что ты сын моей сестры из Владикавказа. Приехал лоцманскому делу учиться. И на этом точка. Живи, пока не решу, что с тобой делать. – Сказал он, протягивая мне кинжал с зелёным камнем. – А это, пока спрячь. Я скажу, когда можно будет достать.
На этом разговор закончился. Лоцман,пообедав, ушёл в порт, а мы с Серьгой отправился на море.
– Всё прекращай падать. – Открыв глаза, сказал я, усердно падающему на песок Серьге. – А то угробишься и, на этом наши тренировки закончатся. Показываю ещё раз: Спина круглая подбородок прижат к груди, когда чувствуешь, что докатываешься до головы, бьёшь прямой рукой об песок.
– Так руке ж больно будет. – Жалостливо глядя на свою руку, сказал Серьга.
– Зато, голова целая. – Стараясь убедить его в своей правоте, сказал я. И снова показал, как надо правильно падать.
– Вот, смотри, так что ли? – Он старательно повторил за мной.
– Ну вот, можешь же когда захочешь. – Довольно сказал я, увидев прогресс в выполнении упражнения.
– Давай теперь, через руку, падать поучимся. – Позанимавшись ещё с полчаса страховкой, я показал Серьге бросок через бедро, и мы побежали гонять на волнах.
Это сейчас называется серфинг, а раньше называлось, гонять на волнах и, серфинг тут отдыхал. В августовские шторма, гонять на волнах, самое то. Смельчаки, заплывали подальше от берега и, старались сровняться скоростью, с начинавшей закручиваться волной. Потом вытягивались в струну и, наслаждались скоростью, полётом и естественно адреналином. Того, кто не успевал вовремя, спрыгнуть с волны, ожидала не завидная участь: Очень больно, быть шмякнутым, об дно или берег. Немного позже, уже в воде, к нам присоединился Каримула.
– Салам пацаны. Погоняем? – Он оседлал красивую, крутую волну и размашистыми гребками стал набирать скорость.
– Ой, не успеет! Спрыгивай! -Заорал Серьга, увидев как огромная волна, тащит и не собирается отпускать его друга
– Погнали выручать – Крикнул он мне. Энергично загребая руками, мы оседлали следующую волну и вот. Вот она тяга! Меня несёт на себе, огромная сила, моря и ветра! Главное вовремя спрыгнуть. Для этого я стал считать как парашютист – тридцать девять, сорок. После этого, делаю сальто вперёд и становлюсь на ноги. Встал, глотнул воздуха,иподнырнул под следующую волну. В этот момент, что – то мягкое, сбило меня с ног. Я попытался, разглядеть в мутной воде, что это. Это оказалась, голова Каримулы, с выпученными глазами. Схватив его за волосы, я попытался нащупать ногами дно. Но следующая волна, нависла, заслонив собой небо, как огромная хлопушка для мух и, прихлопнула нас.
Очнулся я уже, на берегу. В моём кулаке были зажаты чёрные волосы. Я посмотрел немного ниже. Под волосами лежал Каримула. Его откачивали Мага с Серьгой. Откачивали они его очень своеобразно, методично отвешивая тяжёлые затрещины. Похоже, что свою порцию их помощи, я уже получил. Потому что мои челюсти ощутимо побаливали. Я встал, и оттолкнул подуставших спасателей. Затем перевалил животом через колено Каримулу и, стал выковыривать у него изо рта, пальцами, песок. Почти сразу же,от туда потекла вода. Много воды. Потом Каримула сделал вдох.
– Фу-ф, – Серьга присел на песок. – Я думал амба. Как в Анжи возвращаться? Меня бы Ксюха – убила. Да и родителям Каримулы как говорить? Хорошо ты Перстень сирота.
– Чего ж хорошего? – Удивился я. И почему он вдруг решил, что я сирота. Однако подумал, что лучше промолчать.
