Борис Романов
Николай II: две войны и революции
Итак, если бы РИ в конце XIX или в самом начале XX века заключила союз с Германией, то и война с Японией началась бы раньше, и закончилась бы гораздо тяжелее для России (из-за отсутствия Транссиба) , ну а затем, через десяток лет, разгромив Францию, Германия всей своей мощью обрушилась бы на гораздо более слабую в этом случае Россию – а второго фронта, в отличие от реальной ПМВ, не было бы – это уже независимо от того, заключил бы Государь союз с Германией в конце 19-го века, или в 1905-1907гг. Не говорю уже о ненависти Вильгельма к славянам и идеологии "жизненного пространства для Германии", которая уже в те годы преобладала в окружении Вильгельма.
1917 год. Как это видится 100 лет спустя.
В последние годы в России формируется новый взгляд на причины революции в Феврале 1917 года и падение монархии 2 марта 1917-го. Конечно, тот факт, что в конце Первой мировой войны там пали четыре монархии (Россия, Германия, Австро-Венгрия и Турция), это говорит о тектонических сдвигах в мировой истории. Однако, революции в каждой из этих стран имели свои особенности. Россия – единственная страна Антанты (стан победителей), которая претерпела революцию и затем развалилась – хотя её ресурсы были самыми большими среди всех воевавших стран, а тяготы войны были наименьшими.
В этой статье я пробую разобраться в этих противоречиях и выявить истинные причины заговора против последнего российского императора Николая II. Я решил изложить здесь (по возможности кратко) историю русской катастрофы 1917 года по моей большой книге «Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала» (2012 год, изд. БХВ-Петербург) – кстати, все источники приведены в этой книге (в её третьей части).
Начнём, конечно, с переломного в судьбах мира 1914 года. Хотя я писал об этом в первых главах этой брошюры, здесь стоит кратко напомнить и акцентировать некоторые вещи.
ЭКОНОМИКА и УРОВЕНЬ ЖИЗНИ в РОССИИ к 1914 ГОДУ.
К началу Первой мировой войны Россия входила в пятёрку самых развитых и относительно благополучных стран мира. Конечно, в абсолютных цифрах по многим показателям Россия значительно отставала от США, Великобритании и Германии, но по темпам роста промышленности и экономики в целом выходила на первое место в мире. По мнению как западных, так и российских экономистов, через 20-30 лет Россия могла стать гегемоном в Европе по всем показателям народного хозяйства. В 1912\13 гг известный французский экономист Эдмонд Тери произвел по поручению французского правительства обследование русского хозяйства. Отмечая поразительные успехи во всех областях, Тэри заключил: «Если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 года идти так же, как они шли с 1900 по 1912, Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении». В своей книге «Экономическое преобразование России»[113], он резюмировал поразительные успехи России во всех областях: «Нет нужды добавлять, что ни один народ в Европе не может похвастаться подобными результатами.»
Уровень жизни российских рабочих к 1914 году уже был не хуже уровня жизни рабочих самых развитых стран Европы, и приближался к уровню жизни рабочих в США [111][112]. Грамотность населения в 1914 году ещё сильно отставала от развитых стран Европы и США (грамотность призывников была около 75%)[15], но охват детей школьного возраста начальным образованием стремительно рос, и к 1917 году в европейской части России среди мальчиков уже приближался к 90%.[98] Высшее и среднее образование в России по уровню и охвату были не хуже чем в Европе, а в сфере технического образования и лучше.[98] Обучение по сравнению со странами Европы или США было недорогим. Доля студентов из рабочих и крестьян с каждым годом увеличивалась, и к 1917 году была сравнима с уровнем 1970-х годов в СССР.[24] Быстро развивалось в начале ХХ века и образование крестьян по агротехнике.
Столыпинские реформы, вопреки советским мифам, вовсе не сошли на нет после смерти Столыпина, и как раз к началу Первой мировой дали свои главные плоды.[39] За время ПМВ уровень жизни крестьян рос ещё более сильно (благодаря военным поставкам). Стремительно развивалась также сельскохозяйственная и кредитная кооперация, и к 1917 году по уровню кооперации в сельском хозяйстве Россия была первой в Европе.[40]
Политический строй России после 1906 года представлял собой думскую монархию (близкую к конституционной монархии). Начиная с июня 1907 года избирательный закон был близок к английскому, но император в этой думской монархии обладал значительно большими правами, чем английская королева (но значительно меньшими, чем Путин в России, особенно после 2012 года).
Свобода слова, печати, митингов и демонстраций были реальными, как и многопартийность. Социальное страхование и рабочее законодательство, по свидетельству американского президента Тафта, были лучшими в мире по тем временам.[18][75] Профсоюзы быстро развивались и укреплялись. Суды были реально независимы (ещё с 70-х годов XIX века). Число чиновников на душу населения было меньше, чем в развитых странах Европы (и значительно меньше чем уже сразу после 1917 года в советской России) [68][82]
Конечно, в начале XX века положение рабочих во всех даже развитых странах все же оставляло желать лучшего, но в России после 1917 года оно стало много хуже чем при Николае II (уровень жизни рабочих и крестьян восстановился к концу НЭПа (к 1927 г), но затем вновь стал падать и достиг минимума в 1940 году (у рабочих – в два раза хуже 1913 года, у крестьян – и еще гораздо ниже и ужаснее).[87] Жилищные условия рабочих в СССР были хуже чем в царской России вплоть до начала массового жилищного строительства при Хрущеве (в конце 1950-х годов).[27][46[ За двадцать лет правления Николая II население империи возросло более чем на пятьдесят миллионов человек – на 40%; естественный прирост населения превысил три миллиона в год. Наряду с естественным приростом заметно повысился общий уровень благосостояния. Так, вклады в государственных сберегательных кассах возросли с трехсот миллионов в 1894 до двух миллиардов рублей в 1913 годах.[79]
Заметим также, что на состоявшемся в 1913 году в Швейцарии Международном съезде криминалистов русская сыскная полиция была признана лучшей в мире по раскрываемости преступлений.
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИИ к 1914\1917 ГОДАМ.
Кроме общих для всех развитых стран того времени проблем (как продолжительности рабочего дня и экономических забастовок), в России оставались ещё четыре следующие немалые проблемы:
* высокая низовая коррупция среди чиновников и полиции (коррупция в средних слоях была невелика, а в высших эшелонах до начала Первой мировой коррупции почти не было;
* давняя убеждённость большинства крестьян в том, что все их главные проблемы могут быть решены переделом «господских» земель («прирезкой») – хотя на самом деле уже к началу ХХ века крестьяне уже владели 80-85% всех земель с\х назначения, [92] а после большевистского декрета о земле реальный прирост крестьянских наделов составил всего 16.3%.[47, стр.72]. При этом РСДРП (как большевики, так и меньшевики) аж до октября 1917 года активно пропагандировали идею «чёрного передела», тыкали в сословные привилегии и разрыв между образованными и малоимущими классами. Хотя этот разрыв после революции 1905-1907 годов ежегодно неуклонно сокращался и социальные лифты к 1917 году реально работали исправно, но «классовая ненависть» активно и постоянно подогревалась революционными партиями (напомним при этом, что до начала ПМВ социал-демократы имели свою фракцию в Думе и легально (а ещё больше нелегально) издавали свои газеты);
*противоречия между московскими (старообрядческими, патерналистскими по идеологии) и петербургскими (проевропейскими, либеральными) торгово-промышленными группами. Как показал в последние годы д.и.н. А.В. Пыжиков, именно эти противоречия (именно московские купцы и промышленники из старообрядцев) сыграли значительную роль во всех трёх русских революциях [Пыжиков А.В. Питер-Москва. Схватка за Россию / А. В. Пыжиков. – М.: Олма медиа групп, 2014. ].
ТЯГОТЫ ВОЙНЫ в РОССИИ и в ДРУГИХ ВОЮЮЩИХ СТРАНАХ.
Начнём всё же с того, что, вопреки известным мифам, Николай II делал всё возможное, чтобы избежать мировой войны – начиная с созванной по его инициативе Гаагской мирной конференции 1899 года, и затем в годы Балканских войн (1912-1913), и буквально до последнего дня перед началом ПМВ. Так, за два дня до начала ПМВ, 29 июля 1914 года Николай II предложил кайзеру Вильгельму передать австро-сербский спор на рассмотрение Гаагского международного трибунала, – но кайзер фактически отказался от этого мирного пути.[1][3][5][19][47][80] Этот факт из их переписки стал известен мировому сообществу в январе 1915 года и был причиной крупного международного дипломатического скандала.
ТЯГОТЫ ВОЙНЫ к 1917 ГОДУ.
(по моим материалам статьи Википедии о предпосылках Февральской революции, написанной мною).
Сравнивая Россию с другими воюющими странами, историк С. В. Волков писал, что нагрузка на экономику России была ниже, чем в иных странах, как в лагере союзников, так и у её противников; что объективных предпосылок для революции не было, что военное положение России в канун революции не давало повода для беспокойства, а, сравнивая нагрузку на людские ресурсы стран-участниц Первой мировой войны, он приводил такие цифры:
<<Доля мобилизованных в России была наименьшей – всего лишь 39 % от всех мужчин в возрасте 15-49 лет, тогда как в Германии – 81 %, в Австро-Венгрии – 74 %, во Франции – 79 %, Англии – 50 %, Италии – 72 %. При этом на каждую тысячу мобилизованных в России приходилось убитых и умерших 115, тогда как у Германии – 154, Австрии – 122, Франции – 168, Англии – 125 и т. д.), на каждую тысячу мужчин в возрасте 15-49 лет Россия потеряла 45 чел., Германия – 125, Австрия – 90, Франция – 133, Англия – 62; наконец, на каждую тысячу всех жителей Россия потеряла 11 чел., Германия – 31, Австрия – 18, Франция – 34, Англия – 16. Добавим ещё, что едва ли не единственная из воевавших стран, Россия не испытывала никаких проблем с продовольствием. Германский немыслимого состава «военный хлеб» образца 1917 г. в России и присниться бы никому не мог.>>
ЗАГОВОР ПРОТИВ НИКОЛАЯ II.
В 1983 году за рубежом было опубликовано признание главного либерального идеолога Февральской революции, министра первого состава Временного правительства Павла Николаевича Милюкова, которое он сделал в узком кругу единомышленников после своей отставки, в мае 1917 года [Журнал «Вече», Мюнхен, № 11, 1983 ], и затем изложил в одном из писем вскоре после Октябрьского переворота [Из письма Милюкова бывшему члену Совета монархических съездов Иосифу Васильевичу Ревенко, конец декабря 1917-начало января 1918 (Дело «Каморры народной расправы». Т.3, конверт с изъятыми у И.В. Ревенко письмами. Архив ФСК. Санкт-Петербург). Печатается по книге: Коняев Н.М. Гибель красных Моисеев. Начало террора. 1918 год. М.: Вече, 2004.]:
«Вы знаете, что твёрдое решение воспользоваться войной для производства переворота было принято нами вскоре после начала войны, вы знаете также, что наша армия должна была перейти в наступление (весной 1917 года), результаты коего в корне прекратили бы всякие намёки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования. Вы понимаете теперь, почему я в последнюю минуту колебался дать своё согласие на производство переворота, понимаете также, каково должно быть моё внутреннее состояние в настоящее время. История проклянёт вождей так называемых пролетариев, но проклянёт и нас, вызвавших бурю».
Однако, как считают некоторые современные историки [Катков Г.М. Февральская революция. Гл. 1,8] [Яковцев Я. В. Что такое коррупция? // «Тайны». – 2010.] [Воронин В.Е. Земство в годы Первой мировой войны и революции 1917 года.] (и я согласен с ними), эти планы переворота так и остались бы планами, если бы летом 1916 года русская контрразведка не выявила огромную коррупцию в возглавляемых двумя видными либералами (Львовым и Гучковым) организациях (Земгор и Военно-промышленные комитеты).
Напомню, что Земгор и Военно-промышленные комитеты были созданы в мае-июле 1915 года на основе частно-государственного партнёрства как посреднические организации для распределения заказов для снабжения армии и флота в частном производстве, – как по обмундированию, снабжению, постройке госпиталей и санитарных поездов, и военного снаряжения – как в мелком и кустарном производстве (Земгор), так и в частном крупном и среднем производстве (Военно-промышленные комитеты).
Далее цитирую упомянутую выше книгу историка В. Воронина:
«Летом 1916 года правая печать (газета „Русское слово“ и др.), поддерживавшая правительство, развернула против либерально настроенных лидеров Земгора мощную политическую кампанию. Земгор обвинялся в растрате 500 млн руб., выданных ему казной, а также в финансовой поддержке революционных организаций и произвольном освобождении разных лиц от военной службы. Правые деятели видели в деятельности Земгора попытку создания параллельного правительства».
Подобные обвинения высказывались и в адрес военно-промышленных комитетов. Председатель Совета министров Борис Владимирович Штюрмер намеревался даже распустить Земгор. Некоторые исследователи считают, что хотя А. Гучков и Г. Львов и готовили в своих организациях дворцовый переворот, но были лично невиновны в коррупции и даже пытались бороться с ней. Так или иначе, но обвинения против Земгора и ВПК были настолько серьёзны, что грозили их руководству (и лично Львову и Гучкову) возбуждением судебных дел и тюрьмой – не позже апреля 1917 года, когда планировалось общее (вместе с союзниками по Антанте) наступление на всех фронтах. Можно было не сомневаться, что в условиях долгожданного наступления и нового всплеска патриотизма судебные процессы против коррупционеров были бы горячо поддержаны широкой общественностью.
Такие мрачные для Георгия Львова и Александра Гучкова перспективы заставили их с осени 1916 года активно выступить против премьера Б. Штюрмера (под предлогом его немецкого происхождения) и ускорить и конкретизировать планы дворцового переворота. С осени 1916 года активизировалась также тесно связанная с Земгором и ВПК думская оппозиция («Прогрессивный блок»), а также так называемая «великокняжеская фронда», в которую входили многие либерально настроенные великие князья из ближайшего окружения Царской семьи. Именно с осени 1916 года началась также жестокая травля либеральными СМИ Распутина и распространение наглой клеветы о «про-немецких» настроениях императрицы Александры Фёдоровны. Эти ложь и клевета многократно усиливались в экстремистских листовках эсеров и большевиков на фронтах и в запасных частях в тылу, прежде всего в Петрограде. Кстати, Б. Штюрмер предпринимал попытки вывести ненадёжные запасные полки из Петрограда, но эти услия блокировались руководством Северо-западного фронта (генералами Рузским и Гурко).
10 ноября 1916 года оппозиция добилась отставки Штюрмера, 16 декабря был убит Григорий Распутин.
Цитирую далее по статье Википедии «Февральская революция» (написанной с моим участием), с некоторыми дополнениями:
<<Александр Гучков рассказывал в эмиграции [А.И. Гучков рассказывает… – «Вопросы истории», 1991, 37\8, стр. 205-206], что осенью 1916 года «родился замысел о дворцовом перевороте, в результате которого государь был бы вынужден подписать отречение с передачей престола законному наследнику. В этих пределах план очень быстро сложился. К этой группе двух инициаторов (А. Гучков и Н. Некрасов) присоединился по соглашению с Некрасовым М. Терещенко (оба – видные масоны) и таким образом образовалась та группа, которая взяла на себя выполнение этого плана… примкнул к нашему кружку и князь Вяземский» [А.И. Гучков рассказывает… – «Вопросы истории», 1991, 37\8, стр. 205-206]. Осенью 1916 года Гучков через свои связи в Военно-промышленных комитетах вовлёк в заговор двух-трёх командующих фронтами (во главе с Н. В. Рузским) и нескольких чиновников Департамента ж/д в Петрограде, а в последние дни перед Февральской революцией, как утверждается некоторыми исследователями, и начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала М.В. Алексеева [Кобылин В. С. Анатомия измены. Истоки антимонархического заговора. – СПб, 2005. ].
В январе 1917 года Георгий Львов ездил на Кавказ к великому князю Николаю Николаевичу (командующему Кавказским фронтом) с предложением поддержать заговор против Николая II и сменить его на троне (или стать во главе армии). Великий князь в то время не поддержал этот заговор, но ничего не сообщил о нём своему главнокомандующему… 9 февраля 1917 года в кабинете председателя IV Государственной думы М.В. Родзянко состоялось совещание лидеров оппозиционных думских фракций. Присутствовали также приглашённые на него генерал Н. Рузский и полковник А. Крымов. Переворот, согласно сделанным здесь намёткам, должен был произойти не позже апреля 1917 года (на апрель было запланировано согласованное с союзниками по Антанте наступление, которое неизбежно вызвало бы подъём патриотизма и сделало бы переворот невозможным). План заговорщиков был прост (и воплотился в жизнь 1 марта): во время очередной поездки государя в Ставку в Могилёв постараться задержать царский поезд (эта задача возлагалась на командующего Северным фронтом Н. Рузского) и, арестовав царя, заставить его отречься от престола [Старцев В. И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. – С. 150. ] По данным С.П. Мельгунова, в феврале 1917 г. с Родзянко встречался также и генерал Алексеев [На путях к дворцовому перевороту. (Заговоры перед революцией 1917 г.). – Париж, 1931 ]. >>
