Борис Петрович Саприн
Извечная любовь
И когда этот небесной красоты безгрешный ангел, распахнув входную дверь, вошёл внутрь, сердце Тимофея замерло, а после забилось вновь с неистовою силой, словно внутри него билось сразу несколько сердец. Тимофей будто снова вернулся в те далёкие, невозвратимо канувшие в небытие годы, когда им обоим было лет по десять. Уже тогда, будучи совсем ребёнком, он умел искренне любить любовью чистой, безраздельной, а главное – неистощимой. Он снова пережил каждый из несравнимо превосходных дней, проведённых вместе с нею.
Если бы кто-то посторонний взглянул на неё, а после – на её старые фотографии, то, несомненно, сумел бы найти тысячи отличий, но Тимофей же их не замечал. Для него она была всё той же обворожительной и бесподобной девушкой, которую он когда-то полюбил.
Встав с насиженного места, Тимофей сделал несколько шагов навстречу приближавшейся к нему красавице, после чего крепко-крепко обнял. Эти нежные объятия вновь вскружили ему голову.
– Привет! – сладкозвучно слетело с нежных губ прелестной девушки.
– Привет! – сдерживая рвущийся наружу поток безмерной радости, ответил Тимофей. – Присаживайся. Ой, позволь я помогу, – стряхивая с себя отупляющую пыль блаженства, промолвил Тимофей, протягивая руки, чтобы помочь возлюбленной снять пальто.
– Благодарю, – с ласковой улыбкой и лучистым светом радости в глазах ответила девушка, позволяя помочь снять с себя пальто.
– Рассказывай… Как ты живёшь? – поинтересовался Тимофей, когда они сели за стол.
– Я?! – с лучезарной улыбкой поразилась девушка, рассчитывая на то, что Тимофей будет рассказывать свою историю.
– Да, – настоял тот, ещё не до конца вернувшийся из незримого мира беспримерного блаженства, куда его доставили нежные объятия его любимой. – Мне очень интересно. Ведь мы не виделись так долго.
– Да… Сколько уже прошло? – невольно задалась вопросом девушка. – Одиннадцать лет?
– Да, одиннадцать, – подтвердил Тимофей.
Все эти годы были для него подобны неисчислимым мириадам шершней, каждое мгновение остервенело жалящим его измученную душу.
– Мы тогда учились на первом курсе? – уточнила девушка.
– Это был уже конец первого курса, – ответил Тимофей. – Но только у меня. У тебя был уже конец второго.
Изречённые Тимофеем слова неотразимым вихрем ошеломления ворвались в цветущий беспримерным счастьем сад сознания девушки.
– Ты же экстерном два класса закончила в школе за один год, – напомнил Тимофей.
– Ах, да! Точно, – произнесла девушка, поразившись тому, что Тимофей всё помнит.
Но только ей было неведомо, что сидящий перед ней мужчина помнит всё связанное с ней до мельчайших подробностей, помнит каждое упоительно прекрасное мгновение, проведённое с ней. И эту память ничто было не способно истребить.
Поэтому рассказывай, – улыбнувшись, Тимофей вернул беседу в прежнее русло.
– Что рассказывать? – светясь невинной радостью, засмеялась немного смущённая девушка. – Всё хорошо. Сейчас работаю. Никогда не думала, что буду работать бухгалтером, – обаятельно засмеялась девушка.
– А я, наоборот, всегда думал, что стану финансовым директором, – засмеялся Тимофей.
– Но что-то пошло не так, – подметила девушка, чьё счастливое лицо сводило Тимофея с ума.
– Да, именно так, – согласился Тимофей.
– А как ты пришёл к тому, что начал писать? – поинтересовалась девушка.
– Я как-то готовился к экзамену по химии, в институте, – уточнил Тимофей, чувствуя, как былая молодецкая уверенность возвращается к нему. – А я очень не любил все эти технические науки. И в тот момент мне позвонили друзья и предложили сходить в кино. Фильм был выбран наугад. Конечно же я согласился, – подметил Тимофей. – Оказалось, что это был художественный фильм о писателе. С первых же минут он меня так зацепил. Я был так восторжен, так окрылён, что сразу понял: вот то, чем я буду заниматься всю оставшуюся жизнь. С тех пор и пишу.
– Здорово! – обронила светозарная красавица. – Я прочла те две главы, что ты мне прислал. Мне очень понравилось.
– Спасибо.
– А как у тебя на личном? – неожиданно спросила девушка.
Этот вопрос снова сбил Тимофея с трона уверенности, на который он едва успел взобраться.
– А… – раздумчиво и нерешительно протянул Тимофей. – Никак!
Увидев недоумённый взгляд девушки, он поспешал добавить:
– К этому мы ещё вернёмся. Там длинная история. Как твои родители поживают?
– У родителей всё хорошо. Живы, здоровы, – ответила девушка. – Продолжают работать – не хотят на пенсию выходить. Твои как?
– Отец на пенсии, – произнеся это, Тимофей запнулся, едва собравшись заговорить о своей маме. Заклокотавшее внутри горе несколько секунд своими острыми мечами пыталось столкнуть Тимофея со скалы самообладания. – А мама… – голос Тимофея всё же дрогнул. – Маму я потерял несколько месяцев назад.
Эти слова больно кольнули девушку прямо в её доброе, отзывчивое сердце. На её лице выразились искреннее сострадание и горькая печаль.
– Боже мой! Прими мои соболезнования, – украшенным венком сочувствия голосом промолвила девушка и поднялась с места. – Позволь мне обнять тебя.
И Тимофей шагнул в эти долгожданные, самые приятные для него, божественные объятия его любимой. Почувствовав немыслимое тепло и непревосходимую нежность её тела, он всецело растворился в них. Ах, как бы ему хотелось вот так каждый день оказываться в объятиях любимой, до самой старости, пока смерть не разлучит их одряхлевшие тела. Но, увы! К величайшему сожалению Тимофея, скорее всего, он испытывает это упоительное счастье в последний раз. В этот миг осознавания своей участи его пронзила нестерпимая боль души, оттого что он все эти последние четырнадцать лет мог быть вместе с ней. Мог бы быть, если бы послушал своё сердце, когда это было необходимо, а не жил с оглядкой на других людей.
