– Лук? – спросил Артур.
– Точнее, Лучник, – усмехнулся встречающий, – или Индеец. А зовут – Леонид. Не люблю я свое имя, – улыбнулся он. – Леха – по-пацански, Лёня как-то по-детски, без уважения. Вот и зовут Лучник, или Индеец.
– Аров сказал, что ты – Лук, – усмехнулся Артур.
– Аров больно много ставит из себя, – усмехнулся Лучник. – А на деле он никто и звать его никак. Там другие дельцы руководят, – добавил он. – Вот только Березова на всех хрен забила. Баба вроде, а удар держит. Папашины грешки расхлебывает. Только бы не сломалась. Нашли, кто стрелял?
– А у вас тут тоже информация появилась? – удивленно пробормотал Артур.
– А ты думал, мы здесь только местное радио слушаем? – засмеялся Лучник. – Сегодня отдохнешь по-хорошему, а завтра с утра на вертушке в Ягодное. От Ягодного до Магадана почти пятьсот шестьдесят, так что на тачке – ну ее на хрен. Вертолет, понятное дело, дороже, но зато быстрее. В общем, со всеми вопросами помогу. Насчет твоей инспекции я в курсе. Помогу. Василенко что-то мутит, паскуда, но что конкретно, пока не знаю. Может, ты выяснишь. Он же, сука, близко никого к своим делам не подпускает, а ты вроде как представитель фирмы, тебе и карты в руки. Бабы будут, выберешь сам. Смело можешь без резинки, контингент проверенный.
– Значит, боретесь за безопасный секс?
– Сто пудов, – кивнул Лучник. – У Розки не забалуешь. У нее на любой вкус девки имеются.
– Мне нужен тот, кто взял Серго, – говорил смуглый длинноносый мужчина.
– Тогда придется подождать, – усмехнулся сидевший напротив полный грузин. – Никто не знает, где живет Хранитель. Он вроде как бомж, но в действительности совсем не бомж. Одет классно, снайперская винтовка, всегда при деньгах. Служил в армии пограничником, по званию капитан. Потом вроде как по ранению списали, но в рукопашном с ним лучше не сходиться. Он троих парней, которые приезжали в Сусуман на турнир по боям без правил, так поломал, что и в кино такого не увидишь. Все трое оказались в хирургии. Стреляет, как Соколиный Глаз. В общем, я бы не хотел иметь такого врага, – подытожил он. – Я, конечно, понимаю, кровная месть и так далее, но не советовал бы пересекаться с Хранителем по этому делу. Почему, я уже говорил, – кивнул он. – Да, чуть было не забыл – у него и с ментами крепкие связи. Где его подловить можно, постараюсь выяснить, – пообещал полный грузин. – Через тех же ментов, – усмехнулся он. – Любят они ни за что бабки брать, и маму, и родину продадут. Их оборотнями зовут, а по мне они спекулянты и предатели. Ему предлагаешь пятьсот евро, а он торговаться начинает. Своих же под пули ставит…
– Узнай об этом Рэмбо как можно быстрее, – перебил его длинноносый.
– Постараюсь, Михаил, – кивнул полный.
– Послушай, Иосиф, – вздохнул Михаил. – А ты не боишься у ментов узнавать? Если Хранителя убьют, они и тебя могут убрать как свидетеля…
– Да они, наоборот, затихнут, – усмехнулся тот. – Они же не скажут, что сами на Хранителя навели.
– А где наш Хранитель? – спросил генерал-майор милиции. – Ему бы работу толковую предложить, в звании восстановить…
– Не пойдет он, – усмехнулся толстый полковник. – В милиции, говорит, устав есть и работать надо по закону. Мне это не подходит. Я вольная птица, вроде охотника за преступниками. На Западе таким большие деньги платят, а у нас и «спасибо» не всегда дождешься…
– Да, я боюсь, что он сам скоро до тюрьмы достукается, – вздохнул генерал. – Уж больно строит из себя. Этих троих…
– Эти бойцы без правил к девчонке пристали, мол, танцуй голой на столе, и всё. И парнишку, который за нее заступился, покалечили, – горячо говорил майор милиции. – Ну, Хранитель и встрял. – Кстати, кто знает, почему его Хранителем зовут? – спросил мужчина в штатском.
– Сначала от деда, а потом от отца передалось прозвище, – отозвался толстый полковник. – Его фамилия – Суханов. Есть легенда: еще в царское время, перед революцией, прапрадед Суханова был проводником японцев, мечтавших о революции в Японии. Они везли какие-то сокровища и спрятали их где-то на Колыме. На них напали бандиты. Все погибли, а прапрадед остался жив и поклялся умирающему командиру японцев сохранить тайну до тех пор, пока Япония не станет коммунистической. Так и передаётся тайна по наследству. Потом отца Суханова убили, потом старшего брата. Мы спрашивали Леонида, мол, сказка это или быль? Если быль, то пора этим заняться. Япония уж точно никогда не будет коммунистической. А он смеется. Отделался шутками. Прапрадеда Суханова расстреляли в Чека в восемнадцатом. Я полагаю, он просто ничего не сказал чекистам, вот его и шлепнули. Прадед Хранителя тоже погиб в лагере. Его туда упрятали на десять лет по ложному обвинению. Дед тоже сидел, но вышел. И отца сажали, один Леонид военное училище кончил… И стал он армейским разведчиком группы ДОН. Десант особого назначения. Подчинялся ФСБ, – уточнил он. – Это я совершенно случайно узнал. Тут орденок пришел за выполнение спецоперации, и в военкомате мне и шепнули про Суханова правду. А он молчит. Оказывается: боевой офицер, не спецназ, понятное дело, но и группа ДОН – не хухры-мухры. Кстати, подготовка чувствуется. И по следу как собака идет, и отрывается легко Только что был здесь, и все – его уже нету. А насчет этой тайны с ним самим толковать нужно, – выразительно посмотрел он на генерала.
– В кладоискатели поиграть решил, Зуев, – усмехнулся генерал. – Отставить! – приказал он. – Вот уж не думал, что начальник ОБОП начнет в легенды верить. Сейчас надо перекрыть наркоканал. К нам в область поступают большие партии, а как – неясно. Самолет – единственная связь с материком, но на борту ни разу ничего не нашли. А тем не менее морфий в ампулах регулярно изымают, но где берут – никто не колется. Проверяли все больницы области – утечки нет. Вот чем заниматься надо! Понятное дело, куда золото уходит. На границе с Хабаровским краем задержана группа из десяти человек, перевозили марихуану, двадцать пять килограммов, и сто десять ампул морфия. Шли в глубь Колымы, на карте был нарисован маршрут. Оказали вооруженное сопротивление и все погибли. Двое оставшихся покончили с собой, добив раненых. Личности устанавливаются, но безрезультатно. Вот о чем думать надо, а не о легендарных сокровищах. Ты тоже в это веришь, Утин? – посмотрел он на плотного лейтенанта. – Вроде криминалист отличный, и претензий к тебе нет, но ты еще и фантазер, оказывается…
– Да я в газете все это прочитал… – смущенно ответил тот.
– А где сейчас Суханов? – спросил генерал.
– Был на Талой, – ответил Карлов. – Два дня назад. Где он сейчас – никто не знает. А что, его надо найти? Неужели кто-то на него стукнул?
– Ты, Карлов, за него переживаешь очень, – усмехнулся Зуев.
– Просто он нам столько раз помогал, – ответил майор. – Запросто могут анонимку накатать.
– Нет никаких анонимок, – покачал генерал головой. – Просто его женщина одна ищет. Тарасова Алла Григорьевна. Как я понял, он воевал с ее мужем в Чечне. А зачем он ей нужен, непонятно. Она из Сестрорецка Ленинградской области. Пришло письмо на прокурора области из Москвы, просят помочь.
– Уж не ребенок ли у нее от Хранителя? – усмехнулся капитан. – Он с бабами вообще-то не контачит. Его вроде предала одна. Пользуется услугами девочек Розы. Там заразы точно не поймаешь.
– А что, Копылов, – усмехнулся генерал. – Ты сам проверял? По оперативной разработке? – усмехнулся он.
– Да был грех, – виновато признался капитан. – Видел я там Хранителя. Ну, Суханова. Он…
– Где он берёт деньги? – спросил Зуев. – Может…
– Он охотник классный, и на пушнине столько имеет, что и старатели на золоте не всегда столько получают. У него разрешение и по Колыме, и по северу Хабаровского края, и по Якутии. Его часто зовут на уничтожение шатунов. Платят отлично. Приезжали какие-то медики, им был нужен уссурийский тигр, живой. Суханов достал им хищника. Усыпил. Так что с законом у него все в порядке.
Хранитель сидел за столиком в углу небольшого кафе.
– Что пить будете? – подошла к нему фигуристая официантка.
– Слышь, киска, – усмехнулся один из четырех бородачей, сидевших через столик от Хранителя. – Ты нам водочки организуй и закусон подходящий. И не стесняйся, юбчонку подними повыше. Мы два месяца баб не видели, а у тебя есть на что поглядеть…
– Пива бутылку, – негромко сказал Хранитель. – И поесть. Первое, второе, компот. И пачку «парламента».
– Суп или борщ? – спросила официантка.
– Да ты к нам иди, – требовательно позвал бородач.
– Борщ и картошку с мясом, – не глядя на бородачей, ответил Хранитель. – И салат из капусты и огурцов.
– Всё?
– Все.
Официантка, покачивая бедрами, пошла на кухню.
– А ты ничего, крошка, – погладил ее по ягодицам рыжий бородач.
– Ты что делаешь? – развернувшись, она влепила ему пощечину.
– Ты что, тварь? – зашипел бородач и взмахнул рукой.
– Сядь на место! – жестко бросил Хранитель.
– А ты кто такой? – повернулся к нему бородач.
– Слышь, Димон, – схватил его за руку лысый. – Сядь, не дергайся. Это Хранитель.
– Да мне насрать, кто он, – отмахнулся лысый. – Я ему сейчас расскажу, кто я такой. – Он двинулся к Хранителю.
– Это Хранитель? – шепотом спросил белобрысый бородач.
– Ага, – кивнул лысый.
– Похоже, Димон нарвался, – усмехнулся третий. – Выручать надо.
– Встань, блин! – заорал Димон. – Пошли, поговорим наедине, – кивнул он.
Локоть Хранителя ударил его вниз живота. Поймав правой рукой бороду Димона, Хранитель зажег спичку.
– Если еще раз рот откроешь, бороденку опалю и омлет из яиц сделаю. Если, конечно, они у тебя есть.
– Хранитель, – начал тот, кто узнал его. – Ты, понятное дело, мужик в авторитете, но базар-то фильтруй.
– А то что? – посмотрел на него Хранитель. – Я пришел сюда поесть спокойно, а вы тут блат свой показываете. В общем, вот что, – усмехнулся он. – Если ваш приятель не успокоится и еще раз заденет официантку, я его кастрирую.
– А кто это, Саша? – спросила официантка.
– Хранитель, – тихо ответил коренастый мужчина с двустволкой в руках.
– Да ты убери ружье-то, – испуганно схватилась она за ствол. – Не дай бог выстрелит…
– Я свою жену никому лапать не позволю, – процедил мужчина. – Обслужи Хранителя, – кивнул он. – И не бойся. Не полезут…
– Они уходят, – засмеялась она.
Трое вытаскивали четвертого из кафе.
– Лихо он его! – восхищенно проговорил парень, сидевший рядом с девушкой. – И видно, знают его. Этого баклана сразу утащили.
– Его Хранителем назвали, – вспомнила она. – Я где-то что-то о нем слышала.
– Крутой мужик, – восхищенно проговорил парень.
Официантка принесла поднос и начала выставлять заказанное Хранителем.
– Спасибо вам. Все это за счет кафе…
– Но вы только открылись неделю назад, – усмехнулся Хранитель. – Трасса здесь не очень оживленная, пока водители поймут, что здесь удобно останавливаться и можно прилично поесть, недели две уйдет. Если деньги есть, бензозаправку поставьте. Вот тогда все у вас в порядке будет. А насчет обеда за счет заведения – спасибо, не надо. Я много зарабатываю. Просто я испугался, что ваш муж начнет стрелять. А от выстрелов у меня аппетит портится…
– Извините, – смущенно улыбнувшись, официантка ушла.
Хранитель попробовал борщ.
– Класс, – буркнул он. – Только бы из-за этого женился, – пробормотал он.
– Уехали бородатые, – сообщил муж.
– А Хранитель отказался от подарка, понял, что мы еще не раскрутились.
– Позже, когда твои блюда распробуют, здесь от посетителей отбоя не будет.
– Он посоветовал нам поставить бензозаправку, – перебила его жена.
– А я уже договорился, – признался муж. – Завтра начнут монтировать…
– А почему мне не сказал? – удивленно спросила она.
– Думал, ты рассердишься, – признался он.
– Ты охренел, Димон, – возбужденно говорил лысый. – Это же Хранитель. Он пальцем человека убить может. В Сусумане троих придурков так заломал – ужас…
– Пожалел он меня, – пробормотал Демьян. – А у меня, мужики, при виде этой официанточки встал, ну, и завелся я. Спасибо, что утащили. Вот, блин, нарвался так нарвался…
– Да здесь много, – попробовала вернуть деньги официантка.
– Муж у тебя – настоящий мужик, – услышала она. – И готовишь ты со знаком качества, как в СССР говорили. Все про ваше кафе говорить будут. Только название придумайте.
– Он был в Атке, – говорил в телефон Зуев. – Вчера. Потом улетел с вахтенными. Так что, где Хранитель сейчас, я без понятия.
– Слышь, мент, – с кавказским акцентом раздраженно проговорил мужской голос. – Тебе бабла отвалили, так что отрабатывай. Завтра в это же время позвоню, и ты скажешь, где он, – телефон отключился.
Полковник Зуев, выматерившись, отшвырнул сотовый.
– Нинка, – заорал он. – Водки дай.
– Сейчас, – нервно отозвался женский голос.
– Твари, – процедил Зуев. – Совсем потеряли страх. Вы у меня, гниды, дождетесь.
– Васенька, – поставила графинчик с водкой полная женщина. – Что с тобой?
– Закрой варежку, – зло сказал он. – Ты думаешь, деньги просто так приходят? И службы собственной безопасности боишься, и тех, у кого берешь. Понятно же, не за спасибо дают. А это – пособничество преступлению. – Налив полстакана, Зуев выпил.
– Закуси, Васенька, – попросила жена. – С папой я говорила. Он где угодно скажет, что деньги на покупку он дал.
– Молодец ты у меня, Нинок, – приподняв свою тушу со стула, Зуев ткнулся ей в щеку губами. – Я, например, готов перестрелять этих тварей. Но глупость сморозил. Думал, раз возьму, и всё. А они, суки, записали и разговор, и как я бабки брал, а дело серьезное было, – признался он. – И если всплывет, мне срок намотают. Вот так, Нинок. Дадут года три-четыре. Так что не дождешься ты меня….. – он снова налил водки и залпом выпил. Захрустел огурцом.
– Всё обойдется, Вася, – пробовала утешить его жена.
– Пока вроде все нормально, – кивнул Зуев. – Просто постоянный страх во мне последние дни живет. Угрожают. Не найду им Хранителя, сдадут они меня с потрохами. А за это время я уже столько им настучал, что… – и, не договорив, полковник снова налил водки. Кашлянул. – А ведь и убить могут, гниды, – процедил Зуев. – Я же знаю их и про дела тоже в курсе. Могут и прибить, – вздохнул он. – Но хрен им, – зло выдохнул он. – Я в Чечне воевал, будь она неладна. Надо самому их кончать. Хотя, – прищурившись, он качнул головой. – Значит, им Суханов нужен. И не для того, чтобы поздороваться. И это шанс, – усмехнулся он. – Сведу я вас с Хранителем. Но что Утин про какие-то сокровища болтал? – нахмурился он. – А ведь мужики тоже что-то рассказывают про спрятанные где-то богатства. Про каких-то японцев, про какие-то рисунки, буквы, карты… И не зря ведь прозвали род Сухановых Хранителями. В этих краях просто так никого не назовут. Надо будет всё это выведать у Леонида. Но как? – нахмурившись, он икнул. – Возможно, Суханов и сам ни хрена не знает. Отца его пристрелили, но перед этим огнем жгли, руки-ноги ломали. Значит, выведать что-то пытались. И брата старшего, Валерку, тоже убивали долго. Хотя, может, они просто не знали, что отвечать? Надо в это дело как-то проникнуть. Вот как бы Карлова или Ларионова заинтересовать! Они с Сухановым в приятельских отношениях. И значит, что-то знают. А кстати, Хранитель живет очень даже неплохо. Надо будет проверить, откуда у него деньги, – кивнул Зуев.
– Еще будешь? – тихо спросила Нина.
– Хватит, – решил Зуев. – А ты, Нинон, не обижайся. Просто работа такая, а тут еще сдуру влез в «оборотни», – недовольно закончил он. – Но я сумею разобраться. Кстати, ты, Нинок, ничего не слышала про какие-то драгоценности? Якобы японцами спрятанные в семнадцатом году или раньше чуток?
– Дедушка что-то говорил, – неожиданно ответила жена. – Он в лагерях работал, опером. Там и был разговор о каких-то сокровищах, но я считала, что это очередная лагерная сказка. А вот дедушка по маме, он пограничником был, рассказывал, что в шестидесятых несколько раз японские суда пытались прорваться к берегам Камчатки и даже к нашей области. И там сумели захватить одного матроса. Он не совсем японец, в нем что-то и русское было. То ли дед, то ли бабка. Он рассказал, что японцы охотятся за каким-то золотом, и не на Камчатке, а где-то на Колыме, в Магаданской области. Его при побеге расстреляли. Но дедушка говорил, что просто убили, и всё. Так я слышала…
– Вот оно как, – пробормотал Зуев. – Значит, не просто сказка это. И не зря же Сухановых Хранителями прозвали, и поубивали всех, только вот Леонид и остался. И все по сопкам мотается, будто выискивает чего-то.
– Или кого-то, – поправила Нина.
– Правильно заметила, – помолчав, удивленно проговорил Зуев. – Тех ищет, кто отца убил и брата. Они же не знали о нем, он с матерью проживал в Рязани. Точно, – кивнул он, – там он и в училище поступил. А говорил – пограничник, мать его в душу, – не сдержался полковник. – Но я воспользуюсь этим. Конечно, это зверье кавказское не за сокровищами охотится. А за Серго мстят, которого он задержал, а того в камере старатели замочили. Сведу я вас с ним, ребята, но только он знать об этом не будет, – хихикнул Зуев.
– Привет, – пожал руку Карлову рослый капитан СОБРа. – Где этот бродяга-то?
– Обещал подойти, – посмотрел на часы Карлов. – А что за секрет такой? Из Магадана выдернул. Что случилось-то?
– Пока ничего, и дай бог, ничего не произойдет, – открыв бутылку пива, вздохнул капитан.
– А… Вот и Ларионов нарисовался, – подошел к столу Хранитель. – Что за секретное совещание? – насмешливо спросил он. – Или будем обсуждать покушение на президента?
– Не юродствуй, – качнул головой Ларионов. – Дело серьезное. Тут по твою душу приехали. Точнее, за твоей жизнью. Помнишь, ты взял троих на золоте? Один из них – то ли грузин, то ли дагестанец…
– Кровники, значит, прибыли, – усмехнулся Леонид. – Ну что же…
– Они серьезные и денежные люди, а на тебя выйти желающих хоть отбавляй… Так что они заплатят за тебя любую сумму …
– Но кровник сам должен отомстить, – усмехнулся Леонид.
– Да им по фиг, кто тебя на тот свет отправит, – перебил его Карлов. – Лишь бы ты трупом был. Так что прикинь: трое кавказцев ищут исполнителя. А если будешь к этому так относиться, то они его найдут…
– Да меня тут многие желают отправить в мир иной, – усмехнулся Леонид. – Но не выйдет… – покачал он головой. – Пока я не узнаю, кто моего отца и брата убил. А главное – за что, – сузил он глаза.
– А ты, значит, даже предположить не можешь? – усмехнулся Ларионов. – Ведь тебя тоже Хранителем называют. А почему?
– Потому что всю мою родню по мужской линии так называли. А ты думаешь, мои старики что-то хранили?
– Если ты под дурака косишь или нас за идиотов держишь, – криво улыбнулся Ларионов, – то зря. Нам кое-что Утин рассказал. Ты же знаешь Филимона, он любит в истории копаться. Нашел где-то газеты за шестнадцатый год и прочитал, что группа японских коммунистов спрятала какие-то несметные сокровища на восточных рубежах России. И лежать там они будут до тех пор, пока в Японии не победит коммунизм. Последователи Ленина, видите ли, мать их японскую. Хотя, если честно, то в СССР намного спокойнее жилось. Правда, с продуктами проблемы были, но при Горбачеве все нормализовалось. А тут и Союз развалился. Так что давай говорить серьезно…
– Знаешь, – вздохнул Леонид, – Хранитель – это не сторож. Он хранит тайну, а все остальное – не его дело. Не могу я никому ничего рассказывать. Я слово дал отцу и брату, так что не обижайтесь.
– Да брось ты, – усмехнулся Карлов. – Какие тут обиды! Нам по хрену ваши тайны бургундского двора. Если припрет, сам расскажешь. А нет, значит нет. Ты сейчас думай о кровниках. Повязать мы их не можем. Стукач не подтвердит своих слов. Конечно, мы прессанем их прилично, повод всегда найти можно, особенно после осетинских событий. Народ сейчас немного по-другому на грузин смотрит. В общем, мы тебя предупредили. Будь осторожен. И еще, – кивнул он. – Кто-то на них работает из наших. А вот кто – неизвестно, но, похоже, не оперативник, а кто-то посолиднее и в звании. Сейчас и пытаемся найти этого гада. В общем, если с твоими делами насчет хранения нужна помощь, обращайся.
– Если понадобится, сразу обращусь, – пообещал Хранитель.
– А если нет? – в упор спросил Ларионов.
– У меня по мужской линии родственников не осталось, – напомнил Леонид. – Поэтому я тут и появился, чтобы найти тех, кто охотился за дедом, отцом и братом. Я неудобная мишень, – криво улыбнулся он. – Но очень надеюсь, что выйдут на меня. Я кое-что действительно знаю, но, если честно, не верю я ни в какие сокровища. Хотя дед и маленькому мне что-то говорил, и отец пытался рассказать, да и брат тоже. Но я сразу дал понять, что меня эта семейная тайна не интересует. В данное же время меня интересуют те, кто убил отца и брата. Очень надеюсь на то, что они за мной придут. И на этом все, парни, остановимся.
– Действительно, – засмеялся Ларионов. – Чем меньше знаешь чужих тайн, тем дольше проживешь. И все-таки не забывай о кровниках.