Боб Грей
Особые услуги мистера Балдмэна
– Они пришли ночью…
«Они», как выяснилось, это два инспектора из Службы иммиграции. Их никто не остановил. («Это мой приказ, – пояснил Барези. – Шавок не задирать».) Рабочих вывели из цеха и сбили в кучу в складском помещении. Туда же привели охранников, у которых по ходу дела отобрали дубинки и плети. Все ждали проверки документов, но инспекторы вдруг исчезли, а их место заняли три человека в черных очках. И с автоматами. Раздались очереди. Охранники повалились на пол, корчась от боли. Рабочие тоже попадали, закрывая головы руками. Когда выстрелы прекратились, оказалось, что убийцы испарились. Осмелев, рабочие подняли охранников и прислонили их к стене – негоже человеку валяться, точно падаль какая. Потом Рамирес, он здесь на особом положении – следит за паропроводами, позвонил синьору Барези.
– Охранники были мертвы, когда вы их перетаскивали?
Опять стрельба глазами и короткий ответ:
– Да.
Я обратился к Колмену:
– Твоя очередь.
Мой помощник оторвал пальцы от носа, подозвал тщедушного пуэрториканца-коротышку и продолжил допрос. Вел его он, надо признать, ловко, пытаясь поймать говоривших на противоречиях. Но и пуэрториканец, и другие рабочие повторяли историю слово в слово. Такое бывает в двух случаях: или люди говорят правду, или они как следует затвердили урок.
Покончив с расспросами, мы вышли во двор завода. Свежий воздух быстро прочистил легкие и носоглотку. Я достал платок и снова промокнул лысину. Некоторые считают, что я так делаю, когда мне нужно сосредоточиться. Кретины! Просто я потею.
У ворот стоял роскошный «линкольн» Барези. На его фоне мой «форд» выглядел замухрышкой. Мы направились к машинам.
– Что ты думаешь обо всем этом, Гарри?
Фрэнк Барези шагал рядом с нами в сопровождении Дуче, вместо которого на пост у склада с мертвецами заступил тяготеющий к педофилии хромоногий Марко.
– День Святого Валентина.
– Да, похоже, – согласился мафиози.
Нет слов, происшедшее весьма смахивало на бойню, которую в 1929 году по поручению Аль Капоне устроил Джек МакГорн. Тогда в одном из гаражей Чикаго остались семь трупов боевиков из банды Багса Морана.
– Мне нужно знать, кто это сделал, – сказал Барези.
– Что именно?
– Кто убил моих людей.
Я бросил взгляд на Колмена, и Дик выхватил револьвер. Нет, что ни говори, а я в нем не ошибся. Смышленый парень. Сообразил, что к чему. Может быть, даже раньше меня.
– Не дергайся, – посоветовал я Дуче и обратился к Барези: – Сейчас мы уедем, Фрэнк, и ты не будешь нам мешать. И пожалуйста, не спрашивай меня больше, кто убил твоих людей.
Барези медленно опустил руку в карман. Я знал, что там лежит пистолет со спущенным предохранителем, и все же был уверен, что он не станет стрелять.
Я ошибся. Раздался выстрел. В пальто мафиози появилась дырка, еще одна во лбу Дуче.
– Ты ничего не докажешь, – сказал Фрэнк.
– Я и не собираюсь.
Мы сели в мой потрепанный «форд» и уехали. Никто нас не преследовал. Фрэнк Барези умный человек, я всегда это утверждал. Хотя и подонок, каких поискать.
С бойни в день Святого Валентина в Чикаго началась война гангстерских кланов. Кто-то в Локвуде хочет того же. Возможно, Джованни Кроче. Возможно, это он послал убийц на завод Барези. Очень возможно. Но это еще предстоит выяснить. Однако вся штука в том, что Барези не прочь ответить ударом на удар. Когда он мне звонил утром, ему внезапно пришло на ум, что ситуацию легко повернуть так, чтобы возвращение к мирному сосуществованию двух «семей» стало практически нереальным. Правда, раненые не так убедительны, как трупы, а два трупа впечатляют меньше четырех, но это дело поправимое. И Фрэнк приказал Дуче добить охранников. Управляясь левой рукой, садист стрелял в сидящих у стены так, как ему было удобно, то есть в правое ухо. К слову сказать, у профессионалов контрольный выстрел в ухо почитается особым шиком, тогда как если бы лежащих на полу охранников добивали нападавшие, они бы палили куда попало – в лоб, в рот, в затылок. Что же касается тех нескольких часов, что отделяли звонок Барези от нашего с Колменом появления на заводе, они потребовались для того, чтобы провести соответствующую обработку рабочих.
– Они могли разбежаться, – сказал Колмен, будто угадав, о чем я думаю. Или действительно догадавшись. Я же говорю – толковый парень!
– Рабочие? – на всякий случай уточнил я. – А зачем им разбегаться? Чтобы искать новый завод, где платить будут еще меньше, а работать придется еще больше? Они предпочли остаться.
Дик помолчал, потом спросил:
– Мистер Балдмэн, мы будем искать этих фальшивых инспекторов Службы иммиграции?
Я тоже помолчал, затем ответил:
– Будем. И тех, кто стрелял, тоже. Синьор Барези не отменял заказ.
Глава 3
Главная роль
Мистер Балдмэн держит меня за дуру. А я не дура. Я умная, и потому осторожная и аккуратная. У меня все в полном порядке: документ к документу, труп к трупу. Если кто-нибудь думает, что это просто, он ошибается.
В последние дни картотека «Детективного агентства Балдмэна» пополняется небывалыми темпами, особенно ее секретный отдел. Разумеется, все наши досье не предназначены для посторонних глаз. Как-никак Гарри Балдмэн – известный частный сыщик. Его помощник Ричард Колмен – сыщик начинающий, но широкая известность в узких кругах грозит ему в самом недалеком будущем. Без конфиденциальности им никуда, профессия обязывает. Но есть у нас и особый шкаф, за содержимое которого кое-кто в Локвуде с радостью отдал бы все, что у него есть. В расчете приобрести большее. Или сохранить жизнь. Полагаю, тот же дон Кроче был бы совсем не прочь взглянуть на собственное досье, а заодно полюбопытствовать, что Балдмэн и Колмен нарыли против дона Барези. И наоборот, Фрэнк Барези с удовольствием ознакомился бы с компроматом на Кроче и с данными о себе любимом.
Ненавидят они друг друга лютой ненавистью, но покамест в основном действуют исподтишка. Барези «стукачей» к синьору Кроче засылает, тот в свою очередь вредит Фрэнку где и чем может. Похоже, и настоящая война не за горами, потому что у горизонта уже явственно погромыхивает. Однако штыковая атака до полного истребления противника не состоится, если Балдмэн и Колмен не разыщут тех, кто устроил побоище на консервном заводе в Вест-Крике.
Я нисколько не сомневаюсь, что убийц послал дон Кроче. Конечно, у кого-нибудь может возникнуть вопрос: если он так хочет смертельной битвы, что даже готов сделать первый шаг, то почему обставил все с такой таинственностью? Не проще ли было оставить записку, мол, так и так, дорогой Фрэнк, с сегодняшнего дня мы находимся в состоянии войны. Отвечаю: не проще. В Локвуде не две мафиозных «семьи», а больше, хотя остальные не такие могущественные. Плюс шайки подростков. Плюс банды «Диких ангелов», гоняющих по окрестностям на своих несносных мотоциклах. Плюс налетчики-гастролеры. Вот почему Джованни Кроче предпочел остаться в тени. Если Фрэнк, сгоряча и не разобравшись, покрошит эту шушеру, то потеряет не только время, но, не исключено, пару-тройку своих бойцов. А в грядущем сражении каждый «солдат» будет на вес золота.
Таким был план. Который не сработал. Потому что сомнения Барези не мучили и распылять силы, гоняясь по Локвуду за хулиганами, он не стал. Фрэнк сразу подумал о Кроче и распорядился пристрелить раненых, чтобы сделать противостояние кланов необратимым. Одного он не учел – проницательности Гарри Балдмэна. Шеф с легкостью раскрыл его коварный замысел, после чего Барези вынужден был прикончить палача, избавляясь от исполнителя и свидетеля его мошенничества с мертвецами. Вместе с тем поручения найти стрелявших на заводе мафиози не отменил. Этим сейчас Балдмэн с Диком и занимаются.
Звонит телефон. Я отрываюсь от карточек с именами убитых и снимаю трубку.
– Мисс Хоуп? Я от дона Кроче. Соедините, пожалуйста, с мистером Балдмэном.
– Его нет.
– А когда будет?
– Не знаю.
Трубка возвращается на место, а я – к картотеке. За вчерашний день по данным полиции в городе появились шестнадцать покойников, не считая умерших естественной смертью и погибших по вине несчастного случая. Бытовые убийства, поножовщина в барах – это двенадцать трупов. Остальные четыре – «солдаты» мафии, в нашем особом шкафу им самое место.
Четыре трупа… Это еще не война – перестрелка, но если дальше пойдет в том же темпе, через год-другой Локвуд превратится в самый мирный город Америки, так как некому будет заниматься грабежами, рэкетом, торговлей наркотиками и опекой проституток. Мертвые к этому не приспособлены.
Опять верещит звонок.
– Хай, Дженни. Дай трубку Гарри, синьор Барези хочет переброситься с ним словом.
– Его нет. Когда будет – не знаю.
– Скрывается?
– Работает.
Я даю отбой. Вот наглец! Какая я для него Дженни? Я для него мисс Дженифер Хоуп! Нет, что ни говори, а в окружении Джованни Кроче люди более воспитанные. Надо пожаловаться мистеру Балдмэну, пусть поговорит с Барези, чтобы тот вразумил своих недоносков. Впрочем, шеф наверняка сочтет это дамским капризом и лишним доказательством моей глупости. Лучше-ка я промолчу. Если удержусь… Авось сойду за умную. Глядишь, шеф и смилостивится, доверит что-нибудь поважнее скучных секретарских дел. Я ведь не к этому себя готовила, я уверена была: здесь я смогу показать, на что способна! Но пока возможности проявить себя Гарри Балдмэн мне не предоставил.
Ну, вот и все. Карточки расставлены. Можно закрывать шкаф и садиться за пишущую машинку. Перепечатать пару документов – и мой рабочий день закончен.
Дверь офиса открывается, и я слышу:
– Мисс Хоуп, вы мне нужны как женщина.
Щеки убежденной феминистки, отважного борца за права женщин, то есть мои щеки, заливает непрошенный румянец. Есть у меня такой недостаток, с которым никак не удается справиться.
– О чем вы?
Большим клетчатым платком Балдмэн вытирает лысину и садится на стул для посетителей. Ричард Колмен занимает место рядом с боссом, но не садится, другого стула в приемной просто нет.
– У нас проблема.
Балдмэн говорит, а я ликую: наконец-то! Грядущие неудобства и опасности меня не пугают. Подозреваю, что страх придет позже, когда менять что-либо будет поздно. Но я не хочу об этом думать и зашвыриваю предательскую мыслишку куда подальше.
Суть дела в следующем. Поиски людей, паливших из легкого стрелкового оружия во владениях Фрэнка Барези, увенчались успехом. Хотя и относительным, поскольку в наличии были лишь их тела.
О том, что в национальном парке, чьи границы проходят в 30 милях к западу от города, найдена машина с трупами, Балдмэну сообщил его человек в полицейском управлении Локвуда. Надо заметить, у моего шефа много информаторов в самых разных сферах – от самого дна, где копошатся отбросы общества, до мэрии и сената штата. Кое-кому из «отбросов» он платит (подозреваю, что скорее из сострадания), остальные работают на него бесплатно, памятуя о должках частному детективу: кого-то он прикрыл, кого-то отмазал от тюрьмы… Я так понимаю, что Балдмэн задействовал все свои связи, когда понадобилось отыскать убийц, наделавших шороху во владениях Барези. И вот убийцы найдены. Сегодня утром их обнаружил отряд скаутов, отправившихся на экскурсию к Черному озеру. Что это искомые личности – о том свидетельствовали поддельные удостоверения инспекторов Службы иммиграции, автоматы «томпсон» в багажнике автомобиля и чешуя на подошвах ботинок.
Есть у Гарри Балдмэна свои люди и в военном госпитале имени Хопкинса, куда мне предстояло отправиться с закрытым переломом лодыжки и обширными кровоизлияниями. А разделю я больничную палату с девушкой, доставленной в травматологическое отделение из того же национального парка, где ее нашли в «кадиллаке», сорвавшемся в ущелье Злых Духов. Эта девушка очень интересует мистера Балдмэна, Ричарда, а теперь и меня.
– Может быть, лучше я? – подает голос Дик. Разумеется, им движут наилучшие побуждения, может быть, даже нечто большее, чем простое товарищеское участие. В другой момент я бы это непременно оценила и возрадовалась, но сейчас дарю Колмена злым взглядом. Еще чего! Поманили, посулили главную роль и огни рампы – и бросили? Не выйдет.
– Как ты себе это представляешь? – интересуется шеф.
– Переоденусь женщиной, – неуверенно произносит Колмен.
Я фыркаю:
– С врачом вы, шеф, предположим, договоритесь, уже договорились. А медсестры? Полагаю, они будут изрядно шокированы, ненароком узрев под простыней мужские достоинства Ричарда.
Балдмэн хлопает ладонью по колену:
– Решено! В госпиталь отправишься ты, Дженни. Но помни… – и шеф опять начинает рассказывать о девушке из ущелья. Уже с деталями.
Полицейские, прибывшие к Черному озеру, не возражали против присутствия частных детективов. Мистер Балдмэн у них на хорошем счету – не пакостничает, дорожку не перебегает; к тому же, они понимали, что Гарри примчался сюда не просто так, а с личным интересом и по наводке. Конечно, они не отказались бы узнать причину его любопытства, а также имя того, кто «слил» ему информацию, но от пытки вопросами воздержались: захочет – сам скажет. Балдмэн не захотел, вместо этого он бродил по поляне и смотрел под ноги. Размышлял.
Люди в автомобиле были убиты быстро и аккуратно. Очевидно, такой подлости, как пулю в голову, они могли ждать от себя, но не от человека, с которым встретились под сенью деревьев. Да и чего им было бояться? Их же пятеро, а он один. Но это был не простой человек, а киллер высочайшего класса, по каковой причине он и сумел в одиночку уложить пятерых. Кое-что еще существенное об этом человеке сказали следы на мягкой земле. Она была истыкана каблуками-шпильками. Женщина! Не киллер – киллерша!
Чуть в стороне Балдмэн нашел и характерный отпечаток протектора.
Потом на поляну выскочил мотоцикл, эффектно развернулся, подняв веер свалявшейся хвои, и остановился. Лихач в крагах и кожаной куртке с надписью «полиция» на спине нехотя сполз с сиденья, вразвалку подошел к старшему следственной группы и доложил, что в ущелье Злых Духов найдена машина с искалеченной девушкой. Однако оснований предполагать, что пострадавшая причастна… Мотоциклист повел рукой, охватывая поляну, и увидел Ричарда Колмена, стоявшего за его спиной с самым невинным видом, исключающим подозрения в том, что он подслушивал.
Естественно, шеф с Диком немедленно отправились к месту катастрофы. Там мистер Балдмэн первым делом посмотрел на ноги девушки, точнее – на туфельки. Рисунок на скатах тоже был один к одному. А потом Колмен, обшаривая каменистый склон, нашел револьвер, в барабане которого не хватало пяти патронов. Каким-то невероятным образом «кольт» вылетел в разбитое окно, когда автомобиль кувыркался по крутому откосу, и теперь неопровержимо указывал на девушку в машине. Убийца!
Балдмэн приказал Дику не трогать револьвер и помалкивать. Сокрытие улик – преступление, и без особой надобности шеф закон не нарушает, но ему надо было выиграть время. Полицейские, безусловно, найдут оружие и скорее всего сопоставят трупы у озера и один несостоявшийся в ущелье, но это займет минимум день, а то и два. «Детективному агентству Балдмэна» этого должно хватить, чтобы выяснить, кто организовал налет на завод Барези и кто заплатил девушке на «шпильках», чтобы она уложила отыгравших свое гангстеров. Нет сомнений, что это одно и то же лицо.
Заказчик обрубал концы, и покалеченная киллерша в военном госпитале имени Хопкинса путала ему карты. А раз так, он обязательно предпримет попытку покончить и с ней. Помешать же ему в этом должна была я, скромная секретарша с большими амбициями.
– Я правильно понимаю?
– Не правильно! – резко говорит мистер Балдмэн и снова тянется за платком. Его лысина вся в каплях пота.
–то есть как?
–то есть так! Твоя задача – не бросаться под нож или пулю, в общем, не геройствовать попусту, а слушать. Сама она ничего тебе не расскажет, но вдруг проговорится во сне? А спать она будет беспокойно, это мне обещали.
– Какая жестокость! – лицемерно восклицаю я.
– Дикость, – вторит Колмен.
– Оружие не брать? – уныло спрашиваю я.
Шеф удивляется:
– Оно у тебя есть?
– Нет, но я думала, что вы дадите мне револьвер.
– Никаких револьверов!
– А кинжал? Исключительно для самозащиты.
– Никаких кинжалов! Ты возьмешь вот эту коробочку… – Балдмэн запускает руку в карман пиджака и достает металлическую коробочку с красной кнопкой и двумя металлическими штырьками. – Держи.
Коробочка довольно увесистая.
– Что это?
– Новейшая разработка. У полицейских еще нет, но когда-нибудь они без нее шага не сделают. Мне досталась по случаю. Нажми кнопку!
Я нажимаю. Между штырьками возникает дрожащая фиолетовая дуга.
– Электрошокер, – объясняет шеф. – Вырубает человека с гарантией.
– Надолго?
– Зависит от массы тела.
– Попробовать можно?
Я примериваюсь, чтобы ткнуть электрошокером Колмена.
Ричард отшатывается.
– Пожалей коллегу, – говорит Балдмэн и снова заводит старую пластинку с предупреждениями, чтобы я ни во что не вмешивалась.
Дребезжит звонок, и на пороге нашего офиса возникает человек в белом. Военный госпиталь имени Хопкинса – заведение консервативное, здесь еще не перешли на униформу ласкающего глаз зеленого цвета.
– Ну-с, Гарри, где наша больная?
Через полчаса меня везут в госпиталь. Нога моя упакована в гипс. Со стороны – печальное зрелище. А мне смешно. Это нервное.
…И вот я лежу, смотрю в окно, ласкаю пальцами спрятанный под одеялом электрошокер и больше не пытаюсь заговорить с соседкой. Шпилька, как я ее называю про себя, меня не понимает или делает вид, что не понимает. Только улыбается. Улыбка у нее хорошая, по-детски открытая. Вот не думала, что у наемных убийц могут быть такие добрые бессмысленные улыбки.
Безмолвно улыбалась киллерша и представителю дорожной инспекции, который, получив пропуск (перед Вооруженными Силами все равны), явился в госпиталь, чтобы выяснить у пострадавшей обстоятельства аварии. Он ушел ни с чем, глубокомысленно обронив сопровождавшему его врачу:
– Стресс. Я завтра наведаюсь.
Идет уже второй день моего пребывания в больничной палате.
Ночь прошла спокойно, хотя спала я вполглаза: сначала прислушиваясь к тихому дыханию соседки, а потом, как следует накрутив себя, – в ожидании, что в палате вот-вот материализуется некто, готовый расправиться с оплошавшей убийцей, а заодно и со мной. Лишь когда лучи солнца проникли в комнату, я отключилась, а проснувшись к полудню, ужаснулась своей беспечности. Убийца – не вампир, свет дня ему не мешает.
Своими тревогами я поделилась с Колменом, который пришел меня навестить, исполняя роль любящего мужа. Даже букет прихватил! Цветы я поставила в вазу и перешла к делу.
Изъясняться нам пришлось околичностями и шепотом, хотя Шпилька спала после очередной инъекции. Дик успокоил меня, напомнив, что моя задача – слушать и запоминать. Что касается возможного покушения, то оно маловероятно до невероятности. Госпиталь охраняется не хуже Конгресса штата, так что сунуться сюда осмелится только сумасшедший.
– А даже если кто решится, на тебя и внимания не обратят.
Услышать такое было обидно, и я сказала:
– Между прочим, я свидетель.
– Ну какой ты свидетель!
Стало еще обиднее, но я не подала вида.
– Ну, пока. И пожалуйста, Дженни, никакой инициативы.
Дик ушел, а я, как и было велено, стала наблюдать, слушать и запоминать. Было бы что!
До вечера к нам заглянули четыре врача и две медсестры, которых я сначала приняла за близняшек. Повязки, закрывающие половину лица, волосы убраны под шапочки… Вся это делало их неотличимыми. Мне дали тонизирующие таблетки, заставили измерить температуру, сунув в рот градусник; температура, естественно, оказалась нормальной.
Моей соседке досталось куда больше лекарств и внимания. Врачи крутились вокруг нее, светили фонариком в глаза. Особенно старался один – суетливый, с бегающими глазками. Двое других держались солиднее, но у одного были длинные, почти до колен руки, а у другого нижняя челюсть так выпирала вперед, что делала его похожим на прародителя человека разумного. Все трое показались мне очень подозрительными.
Зато мной занимался милейший доктор, тот самый, что накладывал гипс. С ним я щебетала без умолку, тогда как Шпилька была совершенно безучастна к хлопотам вокруг ее персоны. Может, она не только малость не в себе, но еще и немая? Неразговорчивый наемный убийца – выгодное вложение капитала!
…Устроив поудобнее ногу, которая ужасно чешется под гипсом, я продолжаю пялиться в окно. За окном безлунное небо в крапинках звезд.
Мне уготована еще одна бессонная ночь. Надеюсь, ее я перенесу легче, чем предыдущую. Вс,таки днем я сумела выспаться. Ветер шелестит занавеской, все так мирно, спокойно, что глаза мои закрываются.
Я вздрагиваю. Девушка на соседней кровати бормочет во сне. Она не немая! Она очень даже говорящая, причем по-французски. Готова ручаться, а кое-какие познания на сей счет у меня имеются, что родом она из континентальной Франции, а не из Квебека, где каждый канадец по гражданству мнит себя французом по духу. Теперь у «Детективного агентства Балдмэна» есть косвенные доказательства того, что киллер явилась в Локвуд издалека. Что это дает? Мне – ничего. Насчет мистера Балдмэна – не уверена.
Соседка утихает, а я ворочаюсь в нетерпении: скорей бы утро, придет Колмен, и я поделюсь своим открытием. Мерно тикают часы на столике, а я не могу их пришпорить. С рассветом сон наваливается на меня, и я засыпаю.
– Пора принимать лекарство.
Я открываю глаза. Надо мной медсестра, ее белая униформа спросонья кажется ангельским облачением. В руке медсестры листок бумаги, на нем желтая капсула. Я покорно глотаю ее. Вкус отвратительный.
Потом сестра будит Шпильку, и протягивает ей целую горку таблеток. Та запивает их водой, не проронив ни звука. Продолжает играть немую.
Мы остаемся одни. Сон возвращается, а вырывает меня из его объятий опять же медсестра. Что-тоони зачастили. Девушка сует мне под мышку градусник и поворачивается к соседке по палате. В ее руках шприц.
Шпилька смотрит на медсестру и улыбается. Сегодня ее улыбка мне совсем не нравится, не нравятся и глаза, с которых будто сдернули пелену. Я передергиваю плечами, градусник вываливается на одеяло. С притворным стоном я сажусь на кровати, сбрасываю ноги, встаю. Стоять неудобно, гипс мешает. Электрошокер остается под одеялом.
Шпилька протягивает руку локтевым сгибом кверху. Медсестра давит на поршень, удаляя воздух из шприца. Из иглы вырывается струйка жидкости.
Я делаю шаг, путаясь коленями в ночной рубашке, хватаю с тумбочки вазу и разбиваю ее о голову медсестры. Женщина падает вся в воде и цветах.
– Soeur! – кричит Шпилька.
– На помощь! – кричу я, хотя совсем не уверена, что она прибудет по моему зову.
Но она прибывает: в палату врываются Балдмэн и Дик. Пока шеф вяжет руки медсестре, Колмен занимается Шпилькой. Несмотря на травмы, моя соседка так извивается, что Дику приходится наложить руки на ее горло и чуть-чуть сдавить. Шпилька затихает и позволяет спеленать себя бинтами.
– Как ты догадалась? – спрашивает Балдмэн.
– В военный госпиталь не берут на работу иностранцев, а эта медсестра поставила мне градусник под мышку. Так делают в Европе, у нас в Штатах градусник принято брать в рот.
– Ее хотели убить, – говорит шеф, имея в виду Шпильку.
– Но она подставила руку! И улыбалась. И назвала по имени – Soeur.
– Это не имя, Дженни. Soeur по-французски – сестра.
– Они сестры!?
– Но не милосердия.
– Как же… Она ведь сама…
– Такое ремесло! Родственные чувства тут значения не имеют. Киллер «работает» без права на ошибку, а совершив ее, расплачивается жизнью. Эти дамы знали, что полицейские рано или поздно явятся сюда, чтобы задать свои вопросы, и вопросы эти будут совсем не о том, как сверзиться в ущелье Злых Духов и при этом уцелеть.
– Значит, одна сестра пришла, чтобы убить, а другая была готова к тому, что ее убьют?
– Именно.
– А откуда взялись вы?
– Только что приехали. Навестить. И вдруг твой крик. Дженни, я же просил ни во что не вмешиваться!
– По-твоему, я могла допустить, чтобы ее убили?
В коридоре шум, топот. Балдмэн открывает дверь и выглядывает в коридор.
– Охрана.
Он возвращается к постели Шпильки и спрашивает:
– Тебя нанял Джованни Кроче?
– Она француженка, – говорю я.
– Тварь! – бросает Шпилька на сносном английском.
Я не успеваю по-настоящему расстроиться из-за своей ошибки, а комната уже полна людей в военной форме.
– Кто вы такой? Что вам здесь надо? – спрашивает один из них шефа.
– Я навещаю свою сотрудницу, – невозмутимо ответствует он. – А также, будучи главой «Детективного агентства Балдмэна», иногда ловлю убийц. Кстати, вот два прелестных экземпляра. Та, что в бинтах, застрелила пять человек у Черного озера, а другая красавица хотела «зачистить» ее. Чтобы не сболтнула чего ненароком. И «зачистила» бы, да ваза помешала. И мисс Хоуп.
Охранник качает головой то ли одобрительно, то ли осуждающе, и теряет к нам всякий интерес.
Нам тоже не до него, потому что появляется милый доктор и начинает снимать с меня гипс. Много времени это не занимает.
Став легкой на ногу и упрятав электрошокер на дно свой сумки, я в сопровождении Балдмэна и Дика выхожу в коридор, где и говорю сокрушенно:
– Шеф, это я виновата, да?
– В чем?
– Как в чем? А задание Фрэнка Барези? Она же вам ничего не сказала.
– В полиции расколется.
– А если будет молчать?
– Ну, это вряд ли, – шеф легкомысленно машет рукой и направляется к выходу.
Я догоняю его:
– Но теперь-то вы будете доверять мне серьезные дела?
Мистер Балдмэн достает сигару и смотрит на меня исподлобья:
– Только наведите порядок в картотеке, мисс Хоуп. За время вашего отсутствия накопилось много неоприходованных трупов.
Моего локтя касаются пальцы Колмена.
– Не знал, что ты такая, Дженни.
– Какая? Симпатичная и неглупая? Ну, так ты не ошибся: я такая!
Настроение мое становится чудесным, и расставаться с ним ближайшее время я не намерена.