Боб Грей
Особые услуги мистера Балдмэна

Полная версия

Глава 1

Смерть вне очереди

За окном безумствовал карнавал. Над крышами, рассыпая искры, вертелись шутихи. В небе взрывались разноцветные огни. Казалось, весь Локвуд высыпал на улицы. Люди смеялись, танцевали, улыбались. И никому не было дела до Дика Колмена, уныло взиравшего на все это буйство со второго этажа третьеразрядной гостиницы. Наконец ему прискучило это занятие. Он закрыл створку окна, повалился на кровать и предался невеселым размышлениям.

Подумать было над чем: и вчера, и сегодня он тщетно пытался найти работу – уходил, возвращался, вновь уходил, заставляя просыпаться портье с мутными от пьянства глазами. Искал, просил, унижался, и все без толку. Кому нужен недоучившийся студент, мечтавший стать адвокатом? Если и завтра ничего не получится, придется наниматься на скотобойню, где больше недели выдерживают только безропотные мексиканцы, или попытаться завербоваться на какой-нибудь сухогруз, ржавую посудину, плавающую под панамским или либерийским флагом.

Дик сбил щелчком забравшегося на постель обнаглевшего таракана и поднялся. Чем валяться, плакаться и прислушиваться к тому, как урчит в животе, лучше пойти на улицу, окунуться в гомон и суету. Там можно раствориться в толпе, зарядиться чужой энергией. И еще: вдруг кто-нибудь угостит его пивом?

Он вышел в коридор, со скрипом повернул ключ в замке и направился к лестнице. На этаже было три номера, дверь соседнего оказалась приоткрыта. В комнате было темно. Приоткрыта была и дверь номера напротив, но там свет горел. Дик скосил глаза и… остановился, будто врезался в стеклянную прозрачную стену.

Колмен не был в числе лучших студентов, но, разумеется, знал, что не должен ни к чему прикасаться. И все же толкнул дверь, открывая ее пошире. Не следовало и входить. Но он вошел. Дик всегда делал не то, что предписывали инструкции и здравый смысл. Потому и вылетел из университета, сначала переспав с дочкой декана, к тому времени успевшей побывать в постели всех его приятелей, а когда та забеременела – наотрез отказавшись сочетаться законным браком с этакой уродиной. К тому же, он совсем не был уверен, что ребенок от него. Папаша-декан подобного хамства стерпеть, естественно, не мог и мигом выставил Колмена за ворота кампуса.

В комнате, между кроватью и колченогим чайным столиком, лежал человек. Грудь его была разворочена выстрелом, лицо превращено в месиво. Из каши мышц и осколков костей на Дика смотрел одинокий глаз – мертвый, как и его владелец. Все вокруг было в крови. Сначала она изливалась фонтаном, потом сочилась, теперь перестала, но еще не успела толком загустеть и свернуться.

Все было просто, как апельсин: здесь произошло убийство. Причем несколько минут назад и именно убийство, так как ничего огнестрельного поблизости от мертвеца не наблюдалось. Это во-первых. А во-вторых, обе раны были смертельными, что исключало инициативу ныне покойного в самостоятельном подведении счетов с жизнью.

Дик услышал за собой легкие шаги, но обернуться не успел. Страшной силы удар лишил его сознания…

Когда Колмен очнулся, то обнаружил, что сидит на стуле. У его ног, безвольно раскинув руки, лежал труп. Что касается рук Дика, они тоже были неподвижны, связанные за прямой и чертовски неудобной «вольтеровской» спинкой стула. А голова… Голова Колмена просто раскалывалась.

– Очухался, – сказал человек огромного роста. Еще у него были перебитый нос, скошенный подбородок и низкий лоб. Типичный бандит! Настоящий громила! Накрахмаленная до хруста в китайской прачечной рубашка не придавала его облику и крупинки миролюбия.

– Развяжите меня, мистер, – с трудом ворочая языком, попросил Колмен, сознавая всю нелепость своей просьбы. – Пожалуйста.

– Не терпится пересесть на электрический? – ощерился громила. – Развяжу, но сначала ответишь, зачем ты его убил.

– Я не убивал.

– А кто?

– Не знаю.

– Ну так я помогу вспомнить!

Кулак бандита врезался в челюсть Колмена. Голова Дика послушно откинулась назад, и он провалился в уже привычное небытие.

Когда он снова пришел в себя, то не стал торопиться показывать это. В комнате разговаривали. Дик приоткрыл глаза и сквозь ресницы увидел громилу, стоящего перед упитанным человеком в дорогом плаще и мягкой шляпе.

– Этот парень весь день шастал, – докладывал верзила, – туда-сюда, туда-сюда, видно, присматривался.

– А ты? – спросил упитанный

– Я на посту был, глаз с номера Кардовского не сводил. А потом задремал. – При этих словах человек в плаще так стрельнул глазами, что громила пошатнулся, как от удара. – Виноват, босс. На минуту только и отключился.

– Ему хватило.

– Хватило, – уныло согласился громила. – Гляжу, стоит парень перед открытой дверью и преспокойно всаживает пули в Кардовского. Ну, я его бейсбольной битой и успокоил. Втащил в комнату, привязал к стулу, потом вам позвонил. А пистолетик вот. – Громила продемонстрировал пистолет 32-го калибра.

Дик сцепил зубы, чтобы не закричать: «Это ложь!». Кричать было бессмысленно и бесполезно. Ему ни за что не поверят, что орудия убийства он в глаза не видел, а в комнате этой оказался исключительно благодаря своему нездоровому любопытству.

Дик подумал-подумал и, решив, что терять ему нечего, слабо застонал, привлекая к себе внимание.

– Пить, – еле слышно прошептал он.

– Дай, – распорядился человек в плаще.

Громила подошел к столику, взял чашку, едва не опрокинув рукавом полную до краев сахарницу, плеснул воды из электрочайника и поднес чашку к губам пленника. Дик сделал глоток и закашлялся. Бандит ухмыльнулся и выплеснул остатки воды в лицо Колмена.

– Где товар? – спросил мужчина в плаще.

Его лицо показалось Дику знакомым. Но где он его видел, этого Колмен вспомнить не мог. Да и не до того ему сейчас было.

– Какой товар? – вопросом на вопрос ответил Дик.

Громила занес руку для удара, но человек в плаще и мягкой шляпе остановил его:

– Не спеши.

Голос его звучал повелительно, лицо оставалось непроницаемым. И тут Колмен узнал его. Это был Джованни Кроче, глава одной из «семей» мафии, что заправляли в Локвуде. Газеты (Дик пролистывал их, пытаясь найти работу) часто публиковали его фотографии с едкими комментариями и выпадами в адрес полиции, которая никак не могла привлечь Кроче к ответственности. Омерта – закон молчания сицилийцев – делала его неуязвимым. Дик зажмурился. Все, это конец. Мафия никого не выпускает из своих рук живым.

– Значит, ты ни при чем, – сказал Кроче с выраженным итальянским акцентом. – Ладно, убить тебя мы всегда успеем. Но прежде мне нужны товар и информация.

– Я ничего не знаю. Я никого не убивал. – Тут Колмена осенило: – Это все он! – Дик кивнул в сторону громилы.

Гангстер побагровел:

– Что?!

– Не спеши, – повторил Кроче, одергивая подручного. – И позвони Балдмэну.

Верзила, бормоча под нос проклятия, нехотя направился к телефону.

– Мисс Хоуп? Позовите мистера Балдмэна. Гарри? Дон Кроче хочет тебя видеть… Да, срочно. – Бандит продиктовал адрес, положил трубку и повернулся к боссу: – Сейчас приедет.

Глава «семьи» тем временем много чего успел сделать: расстегнуть плащ, опуститься в кресло, вытянуть ноги и сбить шляпу на затылок. Вообще-то на языке жестов уголовников это означает «срочно на помощь», но в данном случае Джованни Кроче было просто жарко.

– Посмотри тут внимательно, – велел он.

Следующие полчаса громила перерывал комнату, но поиски оказались тщетными.

Гангстер сыпал сквозь зубы ругательства, тогда как его босс оставался спокоен. Это обманчивое безразличие побудило Дика вновь подать голос:

– Мистер Кроче, – сказал он. – Поверьте, я действительно ни сном, ни духом…

– Так ты меня знаешь? – ожег его взглядом мафиози. – Тем хуже. Ты, парень, не оставляешь мне выбора.

Громила, расценив слова босса как благословение, не отказал себе в удовольствии мимоходом смазать пленнику кулаком по физиономии. На губах Колмена запузырилась кровавая пена. И он не выдержал, поскольку терять все равно было нечего. Ноги его были свободными, он изловчился и врезал носком ботинка бандиту в пах. Тот вскрикнул, согнулся и прошипел:

– Да я тебя…

Джованни Кроче смеялся мелким дробным смехом, получая видимое удовольствие от происходящего.

Громила надвигался на Колмена, но был остановлен голосом, лениво поинтересовавшимся от дверей:

– Ну, что тут у вас?

– Привет, Гарри, – сказал Кроче. – Заходи.

Привалившийся к косяку человек выпрямился и сделал несколько шагов от двери.

– Кардовского пришили, – констатировал он, разглядывая покойника.

– Ты его знаешь?

– Мелкая сошка. Уличный пушер¹. Был… Кто постарался?

– Это не я! – крикнул Колмен.

Пришедший пропустил его слова мимо ушей. Он сдернул с головы шляпу с мятыми полями и бросил ее на кровать. Под шляпой обнаружился череп с обширной плешью, только за ушами курчавились рыжие кустики волос. Кроче и громила называли его Балдмэн. В равной степени это могла быть и фамилия, и прозвище².

– Рассказывай, – велел плешивый, опускаясь на кровать. После чего небрежно подвинул ногой руку покойника и отбросил в сторону стреляную гильзу.

Тон был приказной, и Колмен подумал, что мафиози взбеленится, но Джованни Кроче послушно начал свой рассказ:

– Мы следили за Кардовским. Мои ребята с мексиканской границы сообщили, что колумбийцы намерены организовать новый канал поступления наркотиков. Но ты же знаешь, Гарри, «пепел»³) и вся прочая «дурь» в Локвуде – это мой бизнес! Сначала я не поверил, потом возмутился, потом призадумался. Пристрелить курьера, отобрать образцы товара – не проблема. Но что толку? Мне нужно было выяснить, к кому направляется Кардовский! Если к Барези… – Кроче дернул подбородком. – Этот проходимец не имеет ни чести, ни совести. Ему давно не дает покоя, что все зелье идет через меня.

– Подозрения без доказательств, – заметил плешивый.

– Да, Гарри, мне были нужны доказательства. Они мне и сейчас нужны. Конечно, я мог взять Кардовского и вытрясти из него все, что он знает. Но ведь он мог и не знать, с кем именно должен встретиться в Локвуде. Вот почему до поры мы курьера не трогали. Я приставил к нему «солдата»⁴, вот его. – Кроче показал глазами на громилу.

– А он не уследил, – резюмировал Балдмэн. – И убил курьера вот этот симпатичный юноша.

– Он! – подтвердил громила и тут же выложил свою версию происшедшего.

Балдмэн слушал внимательно, то ли одобрительно, то ли осуждающе качая головой.

– От врет! – дернулся Дик. – Я не убивал. Зачем мне его убивать? Я его и не видел никогда.

– А что вы тут делали?

– Жил. Искал работу. Меня выгнали из университета.

– Кем собирались стать? – проявил интерес Балдмэн.

– Юристом.

– Очень хорошо, – чему-то обрадовался плешивый и повернулся к мафиози. – Надо полагать, «пепла» тоже нет.

– Мы здесь все обыскали, – сказал Кроче.

Балдмэн наклонил голову, запустил руку в карман и выудил окурок сигары. Раскурив, выдохнул облако дыма. Потом встал, перешагнул через труп, послюнявил палец и опустил его в сахарницу. Лизнул белые кристаллики.

– Вот и товар. На самом виду. Чтобы никто не догадался.

Громила осторожно взял сахарницу и недоверчиво заглянул в нее. Кроче улыбнулся:

– Ты как всегда на высоте, Гарри.

– Пустяки. Старая истина: камень прячь в горах, лист – в лесу. Ну, с одним покончили. Теперь дело за малым. Скажи мне, Джованни, зачем, по-твоему, этот парень убил курьера?

– Ему Барези приказал! Понял, что мои люди «пасут» курьера, и решил оборвать ведущие к нему нити.

– Логично. Но не совсем. Хотя, думаю, Фрэнк Барези и впрямь хочет наложить лапу на твой бизнес.

Глаза мафиози превратились в щелочки. Балдмэн меж тем продолжал:

– У Фрэнка тоже хорошие информаторы. Он узнал, что твои соглядатаи «на хвосте»" у Кардовского и решил не рисковать. Видимо, курьер знал достаточно, чтобы представлять серьезную угрозу. Наркокурьеры и без того долго не живут, но Кардовского требовалось устранить немедленно, не дожидаясь удобного случая и не ставя в очередь как отработанный материал. Вот его и устранили.

Мафиози медленно поднялся и, не вынимая рук из карманов, шагнул к Колмену.

– Тебя послал Барези?

– Нет! – выкрикнул Дик.

– Успокойся, Джованни, – сказал Балдмэн. – Помнишь, я сказал: «Не совсем». Ты не совсем прав в своих умопостроениях.

– Ты слишком красиво изъясняешься, Гарри! – вскипел Кроче. – Яснее можешь?

– Могу. Этот юноша говорит правду. Он оказался здесь совершенно случайно.

Утробно зарычав, гориллоподобный «солдат» бросился на своего дона. Балдмэн был начеку. Он выставил ногу в давно нечищеном ботинке, и споткнувшийся гангстер покатился прямо к ногам Кроче. Тот вынул руку из кармана плаща; на пальцах блеснул кастет. В следующую секунду стальные шипы впились в загривок громилы. Бандит дернулся и затих.

– Надеюсь, ты не убил его? – спросил Балдмэн.

– Это была бы слишком легкая смерть. Мы закатаем его ноги в бетон и отправим кормить рыб в заливе. Живьем. А вот что делать с этим… – мафиози задумчиво разглядывал Колмена.

– Отпустите, – взмолился Дик. – Вы же видите, я не виноват.

– «Ты виноват уж в том, что хочется мне кушать», – с усмешкой процитировал плешивый строчку из басни Лафонтена.

Мафиози не понял Балдмэна, посмотрел удивленно. Зато Колмен понял очень даже хорошо, парень он был начитанный. На свою беду.

– Отпустить? – проговорил Кроче, точно пробовал слово на вкус. – Нет, смысла оставлять тебя в живых нет ни малейшего. Так что придется и тебе отправиться на дно крабов кормить. За компанию с этим уродом.

– Отдай его мне, Джованни, – сказал Балдмэн.

– Он слишком много знает.

– Тем лучше. Значит, будет послушен. И будет молчать. В случае чего тебе будет известно, с кого спросить. С меня.

– Как скажешь, Гарри, – после минутного раздумья сказал мафиози и шагнул к двери. – Я пришлю сюда людей, они увезут эту падаль. Дождись их.

– Хорошо.

Джованни Кроче вышел, и Балдмэн стал освобождать пленника.

– Вы будете работать на меня, молодой человек, – сообщил он.

Но Колмен уже малость очухался и, несмотря на то, что у его ног лежали два тела – бездыханное и бесчувственное, он задал вопрос, который почему-то его очень волновал:

– Как вы догадались?

Подвигав губами, Балдмэн перебросил сигару из одного угла рта в другой, выпустил облако дыма и сказал:

– Похоже, я не ошибся. У вас хорошие нервы, юноша, если в такой обстановке вы думаете о чем-то еще, кроме своей бесценной жизни. Вас интересует, как я догадался? Извольте. Если бы все обстояло так, как наплел этот ублюдок, гильзы валялись бы в коридоре, а не в комнате. Господи, у него не хватило ума перебросить их через порог! А между прочим, сделай он это, доказать вашу невиновность было бы много сложнее. – Балдмэн развязал последний узел. – А может, хотел перебросить, якобы стреляли внутри комнаты, да забыл. Все получилось слишком быстро и не очень аккуратно. Как ему и приказал Барези, он проник в комнату Кардовского и влепил в него две пули. На улице гремел фейерверк, взрывались петарды, поэтому он мог не опасаться, что выстрелы кто-то услышит, а если услышит, то определит, что это именно выстрелы. Потом убийца вернулся в свой номер, чтобы сменить забрызганную кровью рубашку на только что полученную из прачечной. Двери за собой он закрыл неплотно, а они здесь старые, рассохшиеся, вот и открылись. Тут в коридоре появляетесь вы. Он услышал, как вы скрежещете ключом в замочной скважине, и успел погасить свет в своей комнате. Была надежда, что вы пройдете мимо, но вы заглянули в освещенный номер Кардовского, а потом и вошли туда. Не сомневаюсь, он хотел прикончить вас, но в последнюю секунду его посетила счастливая мысль, ослабив удар и тем оставляя вас в живых. Он решил выставить вас убийцей курьера. Как бы вы потом ни отговаривались, суд мафии будет коротким, как и приговор. Он же останется в стороне, грешный лишь в том, что заснул, допустив убийство Кардовского. А главное, он останется хорошо оплачиваемыми «ушами» Фрэнка Барези в «семье» Джованни Кроче. Ну, все понятно?

– Понятно, – буркнул Дик, растирая запястья. – Мне другое непонятно. Зачем вы меня спасли? Что вам от меня надо?

– Вы ведь искали работу, верно? – усмехнулся Балдмэн. – Считайте, вы ее нашли. Надеюсь, у вас нет предубеждения против частных сыскных бюро. Впрочем, вы можете отказаться. Однако хочу предупредить, что буду вынужден сообщить о вашей несговорчивости синьору Кроче, и тогда, по правде сказать, я вам не завидую. Вода в заливе сейчас очень холодная. А крабы прожорливы в любое время года.

– Вы не оставляете мне выхода.

– Не оставляю. Да не волнуйтесь вы так. Уверен, мы найдем общий язык. В конце концов мы же оба юристы. Только вы недоучившийся, а я бывший. Вашу руку, коллега.

И они обменялись рукопожатием.

Глава 2

Опыт прошлого

Этот парень мне сразу понравился. Вид у него был аховый: лицо в крови, нос всмятку, губы разбиты, но держался молодцом. А ведь не мог не понимать, что живым от дона Кроче ему не уйти. Вообще-то Джованни не самый кровожадный из представителей мафиозных «семей» Локвуда, уж мне ли это не знать. Просто он прагматик и почитает законы. Не государственные, естественно. А закон гласит: хороший свидетель – мертвый свидетель.

Я нажал кнопку вызова:

– Дженни, про хорошего мертвого индейца кто ляпнул?

– Генерал Грант, – откликнулась из своего закутка за стеной моя секретарь. – Кажется.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Принеси мне кофе.

«Кажется». Осторожность – похвальное качество. Им Дженни наделена сполна. Зато Колмену его подчас недостает. Ничего, покрутится, набьет шишек – поумнеет. Даже, может быть, перестанет задавать глупые вопросы. Типа того, что он выдал после памятного рукопожатия, означавшего, что с этой минуты штат «Детективное агентство Балдмэна» увеличивается на одного человека:

– Вы работаете на гангстеров?

Пришлось ответить:

– Я работаю на себя.

Вот так – коротко и неясно.

В этот момент до Колмена стало наконец-то доходить, чего он избежал. Он ушел в угол комнаты и там притих. Я не стал его дергать, успеется еще. Пусть привыкает.

Потом в гостиницу явились «солдаты» Кроче. Труп курьера завернули в ковер и уложили в багажник безразмерного «бьюика», предупредив портье, что лучше бы ему оставаться слепым. Совет был воспринят с пониманием, тем более что особых стараний старому пьянице для этого не требовалось. Виски давно сказалось на остроте его зрения, затянув глаза пленкой неутолимой жажды.

Убийцу Кардовского, еще толком не очухавшегося после удара кастетом, усадили на заднее сиденье автомобиля. Двое «солдат» зажали по бокам бывшего товарища, продавшегося злейшему врагу их хозяина. И машина отбыла – надо полагать, прямиком в порт. Там к ногам покойника привяжут чугунную болванку, а ноги убийцы опустят в тазик с цементом. И в воду.

В номере Колмена мы забрали его вещи и отправились восвояси, если конкретнее – в офис «Детективного агентства Балдмэна».

Офис – это громко сказано. Просто две комнаты плюс закуток-прихожая в одном из не самых приметных зданий на не самой шумной улице Локвуда. Я видел, что скромность моей конторы озадачила Колмена, который уже настолько пришел в себя, что начал вновь воспринимать и оценивать окружающее..

– А я-то думал… – пробормотал он и осекся.

Я знал, о чем он думал. Любой человек, связанный с мафией, должен купаться в роскоши. Так полагает большинство законопослушных американцев, к которым до недавних пор принадлежал и недоучившийся студент Ричард Колмен. Ошибаетесь, господа! Лично мне каждый доллар дается ценой немалых усилий. Все заботы, заботы… Между прочим, часть этих забот я и собирался возложить на плечи Колмена.

– Ваш кофе.

Я открыл глаза, возвращаясь из прошлого в настоящее, и буркнул:

– Благодарю.

Дженни самодовольно улыбнулась. Она гордилась умением появляться беззвучно, а то, что мне это совсем не по вкусу, мисс Хоуп нисколько не волновало. Нахалка! Вот возьму и задержу жалование за неделю.

– Спите? – ехидно поинтересовалась секретарша.

– Размышляю, – парировал я. – Колмен не звонил?

– Нет. А должен был?

Я промычал нечто неопределенное.

– Может, что случилось? – заволновалась Дженни.

Этого я и добивался. Люблю, грешным делом, сбивать спесь с юных прелестниц.

Дженни покраснела, и я подумал, что ее забота о Дике – это не просто участие в судьбе товарища по работе. Меня не обманешь, тут все серьезнее.

Ну, будет издеваться, одернул я себя и сказал:

– Чепуха! Придет – тут же ко мне.

Мисс Хоуп помялась немного, но совладала с желанием сказать что-нибудь справедливое о моей бессердечности и вышла.

За Колмена я действительно не волновался. Парнем он оказался расторопным. Лицензию частного детектива для него мы получили без особых хлопот, выправили разрешение на оружие, и Дик тут же с головой погрузился в дела, пока ни сложности, ни опасности не представляющие.

Глупые вопросы он задавал по-прежнему, правда, во все более обтекаемой форме, что свидетельствовало о приобретаемом опыте, но чаще я ловил его испытующий взгляд. Он меня им просто буравил! Видимо, Ричард ждал, когда я начну «замазывать» его контактами с преступным миром Локвуда. А я не спешил. Пусть мальчик наберется здорового цинизма. Слежка за неверными супругами и поиск покинувших отчий кров отпрысков этому очень способствуют. Человеку быстро становится понятно, что за пышными фасадами благополучных семей сплошь и рядом таятся грязь и мерзость. После такой подготовки проще сделать следующий шаг. А сделать его придется сегодня, потому что утром мне позвонил Фрэнк Барези.

– Я не в претензии, Гарри, – без околичностей начал он. – С Кардовским я просчитался, ты меня подловил, так что все по-честному.

– Что вспоминать? – сказал я. – События старше трех месяцев не удерживаются в моей памяти.

Барези хмыкнул:

– Это ты другим рассказывай. Может, и поверят. Мне от тебя нужно другое. Ночью кто-то наследил на моем заводе в Вест-Крике. Я хочу знать – кто. Очень хочу знать.

– Дело срочное?

Я ждал ответа, а Барези медлил. Наконец сказал:

– Если ты приедешь к полудню, будет в самый раз.

– Договорились.

Я первый положил трубку. Клиентов положено холить и лелеять, но некоторым надо постоянно напоминать о моем особом положении.

Тут же позвонив Колмену, я выяснил у квартирной хозяйки, что «милый молодой человек» дома сегодня не ночевал. Дамочка многозначительно хихикала, но я-то знал, что Дик проводит время не в постели подружки, а в машине перед домом миссис Палмерстон, которая отбыла к мамочке в Вайоминг, поручив нашему агентству проследить за ее благоверным. Этим Колмен занимался уже несколько дней, заполняя блокнот именами девиц легкого поведения. Их, не помышляя о последствиях, приводил домой дорвавшийся до продажного женского тела мистер Палмерстон, весьма известный в Локвуде врач. Думаю, при разводе супруга разденет его до нитки.

Еще раз Колмену я позвонил уже из офиса. Хозяйка сообщила, что жилец забегал, и она проинформировала его об интересе начальства к его скромной персоне. Она видела, как Колмен крутил диск телефона, набирая мой номер. Не дозвонившись (очевидно, в это время я был в пути), Дик попросил передать, если, разумеется, начальство будет упорствовать в своих поисках, что он появится в конторе не позже одиннадцати. Это меня устраивало. От Локвуда до Вест-Крика минут двадцать на машине.

В одиннадцать я взглянул на часы и только собрался осуждающе покачать головой, как дверь открылась, и вошел Колмен. Завидная пунктуальность. Я тем же похвастаться не могу.

– Искали, шеф?

– Искал. Надо съездить в одно место.

– С вами?

– Со мной.

Дик все понял. Вот и умничка.

В машине он бодрился, был говорлив, не забывая, впрочем, о руле. Когда есть возможность, я всегда выбираю роль пассажира. Можно поспать… К тому же, Дик оказался вполне приличным водителем, так что можно спать спокойно.

– Я поговорил со шлюхами. Трое готовы свидетельствовать в суде. Миссис Палмерстон их показания обойдутся в сущие гроши.

– Фотографии сделал?

– А как же!

Дик вытащил из кармана конверт со снимками. Я просмотрел их. Качество хорошее, придраться не к чему. Колмен вполне может уйти в папарацци и не положить при этом зубы на полку. Только я его не отпущу…

А доктору Палмерстону конец. Как и предполагалось.

– Куда теперь? – спросил Дик, когда мы въехали в Вест-Крик, маленький прибрежный городок, которому наверняка уготована судьба райского местечка для любителей понежиться на пляжах. Но это в будущем, причем отдаленном, пока же Вест-Крик представлял собой скопище разной степени обшарпанности построек, теснящихся у заставленного рыбацкими лодками порта.

Я стал показывать дорогу. Через десять минут мы были у ворот консервного завода, принадлежащего Фрэнку Барези.

– Привет, Гарри, – сказал он, встретив нас у проходной. – Кто это с тобой?

– Ассистент, – проворчал я, опустив стекло..

– А-а, наверное, это тот самый парень, который оказался в ненужном месте в неурочный час. Ты его подобрал, хотя Джованни хотел отправить его на тот свет вместе с Кардовским.

– И с твоим человеком, – добавил я. – «Ушастым».

Барези небрежно махнул рукой:

– Издержки производства. У меня сейчас другие проблемы.

Он еще раз махнул рукой, приглашая нас с Колменом следовать за ним, и пошел через двор, сопровождаемый телохранителем. Последний заметно прихрамывал, так что ему приходилось нелегко, потому что Барези шел легко, быстро. Он вообще был атлетически сложен, этот выдающийся представитель новой генерации мафии. Красив и беспощаден – такое вот сочетание.

Мы с Колменом выбрались из машины под палящее солнце. Ну и жарит, ну и жарит! Пришлось протереть лысину.

– Сюда.

Барези и его телохранитель стояли у двери в стене, сложенной из побитых ветром и непогодой известковых блоков, и ждали нас.

Внутри здания воняло тухлятиной и, ко всему прочему, было темно как у негра в желудке. Шикарное место для ловушки! Сейчас как дадут по башке…

Но я не боялся, что это ловушка. Каким бы негодяем ни был Фрэнк Барези, как бы ни плевал он на договоры, заключаемые «семьями» и «коска»⁵, прикончить меня он не осмелится. Партнера, конкурента, друга, брата смог бы, меня – нет. Я работаю на всех и защищать меня обязаны все без исключения. По большому счету я неуязвим. Так считается. Мне тоже хочется в это верить.

Вспыхнул свет.

– Сюда.

Пройдя узким коридором, мы оказались у железных дверей. Перед ними стоял мужчина с пистолетом в левой руке. Правый рукав был засунут в карман пиджака.

Дуло пистолета смотрело мне в лоб.

– Пропусти их, Дуче, – сказал из-за наших спин Барези. – Это добрые, хорошие люди. Не надо их убивать.

Однорукий неохотно посторонился, и Барези со смешком пояснил:

– У Дуче это любимое развлечение – убивать. Жестоко лишать человека маленьких радостей, так что я не против. Мне нравится, когда мои люди довольны жизнью. Так ведь, Марко?

– Истинный крест, дон Барези, – телохранитель мафиози, до того замыкавший нашу процессию, осенил себя знамением, для верности коснувшись большого креста, видневшегося в разрезе рубашки.

– Вот, Марко любит девочек помоложе, так что же, мне его уму-разуму учить, к старухам отправлять? Нет, я его не неволю. Пусть балуется. Но только в нерабочее время!

Телохранитель заржал. Ну, чисто жеребец!

Дверь заскрипела петлями и неохотно, точно беря пример с однорукого, открылась.

– Прошу! – сказал Барези и шагнул за порог.

Помещение, в котором мы оказались, больше смахивало на морг. Не по обстановке, так как это явно был склад готовой продукции, а по количеству покойников. У стены, привалившись спинами к кирпичной кладке, их сидело аж четверо.

Стоящий рядом со мной Дик Колмен вдруг задышал глубоко и неровно. Не собирается ли он, часом, грохнуться в обморок? Нет, скорее похож на взявшего след гончего пса.

Я подошел к мертвецам и присел на корточки. Дырок в них понаделали достаточно, но кое-какие знания анатомии и личная стрелковая практика подсказывали, что по меньшей мере для двух смертельными были выстрелы в голову, аккурат в правое ухо.

Я выпрямился и повернулся к Барези:

– Первый вопрос. Почему ты попросил меня приехать к двенадцати? Можно было и поторопить, я бы не обиделся.

Мафиози ответил без раздумий:

– Думал обойтись своими силами.

Ох, как же я не люблю, когда меня принимают за идиота. Если решили разбираться сами, зачем было звонить вообще? А эта странная пауза в нашем утреннем разговоре? Впрочем, сейчас она уже не казалась странной.

– Вопрос второй. Свидетели есть?

– Есть.

– Где они?

– Там.

И снова мы шли узким коридором. Я дымил сигарой, стараясь перебить вонь, которая становилась все нестерпимей. За следующей дверью смрад обрушился на нас, подобно снежной лавине, а точнее – подобно содержимому самосвала-мусоровоза. Я заметил, что Колмен зажал нос. Он не курил, ему приходилось труднее. А вот топавший за нами однорукий Дуче, кстати, не только этим, то бишь отсутствием конечности, но и внешне нисколько не похожий на истинного дуче – Бенито Муссолини, казалось, не испытывал никаких неудобств.

Цех был уставлен пустыми ящиками, конвейер забит банками, на оцинкованных столах возвышались горы рыбы, поступающей сюда из трюмов браконьерских баркасов, каждое утро выходивших на промысел в залив.

У булькающих чанов на грязном полу сидели люди в прорезиненных фартуках. Они испуганно смотрели на нас.

Их было человек двадцать. Пуэрториканцы, кубинцы, но в основном мексиканцы-чиканос⁶.

У этих ребят не было ничего – ни крыши над головой, ни денег, ни вида на жительство в благословенных Соединенных Штатах, была только надежда вернуться к своим семьям обеспеченными людьми. Но, нелегально пробравшись через границу, они попадали в руки вербовщиков, а потом на плантации либо на такие вот подпольные заводики, принадлежащие мафии, где платили скупо, а вкалывать заставляли от рассвета до заката.

Что касается Фрэнка Барези, и это было мне отлично известно, то обычными угрозами выдать нелегалов Службе иммиграции он не ограничивался. Интенсивность труда рабочих обеспечивали надсмотрщики из числа в чем-то провинившихся перед доном подручных. Их отправляли на завод как в ссылку и, стремясь вернуть расположение босса, «солдаты» усердствовали вовсю, то и дело пуская в ход резиновые дубинки.

Теперь охранников, а в «морге» явно были охранники, уже ничто не беспокоило, в том числе и гнев дона Барези, – продырявленная голова лишает такой возможности. Однако расправились с ними явно не эти замордованные, искалеченные страхом люди.

Я ткнул пальцем:

– Ты.

Мексиканец поднялся. Он был высокий и худой. Фартук едва достигал его коленей. Брезентовые штаны заскорузли от крови и слизи, на ботинках серебрились рыбьи чешуйки.

– Рассказывай.

Мексиканец стрельнул глазами в Барези, и даже не столько в него, сколько в Дуче, и заговорил: