Роберт Альберт Блох
Американская готика
Глава 13
Субботним днем на углу Пятьдесят восьмой улицы и Прэри-авеню царило оживление. Велосипедисты в трико проносились мимо индейца-манекена на тротуаре у сигарной лавки. Кабриолеты, одноместные коляски и запряженные четверкой экипажи быстро двигались посреди улицы. Точильщик ножниц толкал свою тележку по мостовой, позванивая колокольчиком и хмуро поглядывая на грохочущий рядом мусорный фургон с возницей в котелке, который монотонно взывая к прохожим:
– Берем тряпки, кости, бутылки!
Босой мальчишка ловко направил палкой свой обруч вокруг столбика, где привязывают лошадей, и увернулся от колес фургона, вставшего возле «Мясной торговли Саймона». Из лавки мясника появилась его мать с воскресным обедом под мышкой; из коричневого бумажного свертка свешивалсь увенчанная гребнем голова птицы.
На перекрестке нестройно гудела шарманка, обезьянка шарманщика на цепочке кувыркалась и щебетала, временами приучившая к прохожим помятую жестяную чашку.
Крнстэль не сводила глаз с Джима, щурясь от солнечного света.
– Тебя уволили? – пробормотала она.
Джим угрюмо кивнул:
– Сразу после того, как повесил телефонную трубку, прямо в конторе у Грэгга.
– А может, это только сгоряча? Чтобы умаслить Грэгга?
Джим покачал головой:
– Когда мы вышли оттуда, шеф выдал мне сполна. Насчет того, что я выставил его дураком и запятнал репутацию компании. Сказал, что у Грэгга есть все основания, чтобы подать на нас в суд.
Кристэль поморщилась:
– Твой босс – идиот.
– Мой бывший босс.
– И что ты собираешься делать?
Джим пожал плечами.
– Подыщу другую работу.
– Ты собираешься уйти и сделать вид, будто ничего не случилось?
– Я вообще не хотел в это ввязываться. – Джим взял ее под руку. Они свернули за угол и направились по Прэри-авеню на север. – Послушай, милая, я не корю тебя…
– Все это из-за меня.
– Забудь об этом. Что сделано, то сделано. И не волнуйся, я что-нибудь найду. Почитаю объявления в завтрашней газете.
– Джим, не дури. Ведь на самом деле, ты хотел бы вернуться на прежнюю работу, так?
Джим нехотя кивнул:
– Может, стоит подождать несколько дней и дать Фоллансби время остыть. Потом пойти к нему и извиниться…
– Ни за что на свете! Это он должен извиниться перед тобой за то, что унизил тебя перед этим шарлатаном. Представляю, как ухмыляется и торжествует твой драгоценный доктор Грэгг, обведя вас обоих вокруг пальца.
– Неужели? – нетерпеливо махнул рукой Джим. – Да этот парень совершенно чист.
– Черта с два! То, что он еще не снял деньги с совместного счета вовсе не означает, что он не сделает этого завтра или в любой другой день. А что касается письма, которое он вам показывал, – откуда вам известно, что его в самом деле написала Женевьева Болтон?
– Но мистер Фоллансби говорил с этой девушкой! Та даже предложила выслать ей необходимые документы, чтобы она смогла подписать их и получить деньги, не доставляя компании дальнейших неприятностей.
– Вот это меня и беспокоит. Почему бы вам не подождать, пока она вернется?
Джим остановился у крыльца доходного дома, где проживала Кристэль, и шагнул в сторону, давая дорогу двум юношам в мундирах Военного училища, бойко вышагивавшим по тротуару.
– А какая разница? – спросил он.
– Ну согласись, есть некоторая разница между тем, выгоняют ли тебя с позором или же ты получаешь работу обратно. По-моему, все это скверно пахнет. Я уже говорила тебе насчет того, что узнала о Грэгге. Этот человек – прожженный негодяй, ошибиться невозможно.
– Бесполезно, Кристэль. Все это ошибка, от начала и до конца.
– Дело еще не кончено. – Кристэль направилась к парадной, и Джим проводил ее взглядом.
– Погоди минутку, разве мы не ужинаем вечером на Ярмарке?
– Извини. Почему бы тебе не отправиться туда первым? Жди меня в шесть, у входа в Стоуни-Айленд.
– Кристэль, если ты что-то задумала…
Она повернулась с улыбкой:
– Ох, за всеми этими волнениями я забыла тебе сказать.
– Сказать о чем?
– Вчера меня тоже уволили.
– Ты шутишь.
– Поверь, какие шутки. Если бы ты услышал сам…
– Ты не расскажешь мне, что случилось?
Кристэль покачала головой:
– Сейчас на это нет времени.
– Но что ты собираешься делать?
Она замешкалась в дверном проеме.
– То, что следовало сделать в первую очередь. Увидишь сам.
Глава 14
По субботам, в четыре часа дня, парикмахерская гостиницы «Палмер-Хаус» всегда была переполнена. Постоянные клиенты появлялись к назначенному времени, чтобы подстричься, постояльцы гостиницы заходили побриться перед вечерней прогулкой. Торговцы покидали свои прилавки, чтобы посплетничать часок с приятелями, а надменные сатрапы скотобоен сходили со своих кровавых тронов, чтобы смыть с себя вонь перед тем, как разъехаться по мраморным особнякам на Лейк-Шор-драйв. Постояльцы победнее довольствовались чисткой обуви и возможностью с восхищением поглазеть на двести двадцать пять серебряных долларов, вцементированных в пол парикмахерской. В воздухе пахло крепкими ароматизированными сигаретами, пятицентовыми сигарами и дорогими «коронас». Опасные бритвы бесшумно сновали по кожаным ремням, или упорно скребли щетину, а ножницы пожирали кудри и густые длинные бакенбарды.
Чарли Хоган сидел на своем обычном месте – третье кресло от конца слева, где обычные субботние услуга ему оказывал его постоянный парикмахер, Эл. Все шло как по расписанию: Хоган раскурил свою обычную четырехчасовую сигару, а монотонный голос Эла, перекрывая шум, перечислял ему свои беды – долгие часы работы, больные ноги и другие ежедневные горести. Как и все остальное в этом заведении, даже жалобы были частью привычного ритуала традиционного выманивания чаевых: Но тут дверь открылась и традиция была грубо нарушена. Эл поднял глаза и резко оборвал свои причитания. Разговоры за соседними креслами почти смолкли, сменившись приглушенным бормотанием. Чарли Хоган уставился на дверной проем. Он открыл рот, чуть не выронив сигару. Его резкий голос зазвенел в тишине:
– Крисси! Какого черта ты здесь делаешь?
Она одарила его улыбкой, способной расплавить мрамор, но это не слишком смутило окружающих, чьи физиономии сохраняли каменное выражение, и совершенно не подействовало на Хогана. Женщина здесь, в мужском салоне?
– Мне нужно поговорить с вами, – сказала Кристэль.
Хоган покраснел, чувствуя на себе пристальные взгляды посетителей. Он прекрасно понимал, о чем они думают. «Бесстыжая милашка. Вот уж не думал, что старина Чарли увлекается ими. Интересно, что она задумала? Может у нее неприятности?»
Пошарив в кармане, Хоган выудил полдоллара, протянул монету Элу и резко поднялся с кресла. Он торопливо зашагал к выходу, стараясь не обращать внимания на скрестившиеся на нем взгляды и не думать о мыслях, которые бродят в мозгах посетителей. Схватив Кристэль под руку, он повел ее к двери.
– Ну-ка выйдем отсюда, – пробормотал он.
Продолжая улыбаться, Кристэль позволила проводить себя в вестибюль. Едва дверь парикмахерской закрылась за ними, Хоган отдернул свою руку с живостью человека, но ошибке схватившего гремучую змею.
– Итак, что за фокусы? Я сказал тебе вчера…
– Я знаю, – спокойно кивнула Кристэл. – Чтобы ноги моей не было на вашем пороге или что-то в этом роде. Впрочем, это не ваш порог, не так ли?
– Нет, дело не в этом. Ты просто-напросто бросила тень на мою репутацию. – После каждого слова Хоган яростно выпускал клубы сигарного дыма. – Разве этого не достаточно? Прийти ко мне с пасквилем о публичном доме Кэрри Уотсон…
– Но это не пасквиль. Вы знаете, все это правда.
– Конечно. Но вздумай я это напечатать, на нас подали бы в суд за клевету все, кого ты назвала. Подобный очерк в газете стоил бы мне работы.
– Но он не появился, и это стоило работы мне.
– Послушай, Крисси, может, я просто погорячился. Нужно было немножечко вправить тебе мозги. – Хоган избегал ее взгляда. – Я собирался позвонить тебе завтра…
– Чтобы вернуть меня?
– Э-ээ…
Кристэль показала на диван в углу вестибюля:
– Может, присядем?
Хоган кивнул, послушно последовал за девушкой и уселся рядом.
– Для начала договоримся о следующем, – начал он. – Я беру тебя обратно, но на условный срок.
– Что это означает?
– Ты должна бросить свои фокусы. Будешь брать обычные задания и выполнять то, что сказано.
– И потеряю единственный в жизни шанс?
Хоган глянул на нее с опаской:
– О чем это ты?
– Представьте себе заголовки, – Кристэль говорила тихо, но веско, словно подчеркивая каждое слово. – «Зловещий замок в сердце Чикаго. Таинственное исчезновение юной прекрасной девушки. Крупная афера со страховкой. Известного врача подозревают…»
Хоган сморщился.
– Ты просто спятила!
– Вначале я так и думала. – Кристэль открыла свою сумочку и вытащила блокнот. – Но я руководствуюсь фактами и цифрами. Вот послушайте…
Он снова поморщился, но выслушал. Выслушал недоверчиво. Когда Кристэль закончила, он задумчиво кивнул.
– Похоже, в этом что-то есть. Предположим, я пошлю репортера в понедельник, чтобы.
– Чтобы он навестил Г. Гордона Грэгга и спросил его, не замышляет ли он что-нибудь дурное? – Кристэль покачала головой. – Обычными расспросами вы ничего не добьетесь.
– А что ты предлагаешь?
Она тихонечко выложила ему задуманный план. Хоган взорвался:
– Можно было давно догадаться! Все это – только для того, чтобы помочь Джиму вернуться на работу. Такова настоящая причина, да? – Сигара Хогана описала дугу. – Так вот: это не пройдет. Я не позволю тебе вновь оставить меня в дураках.
Кристэль пожала плечами:
– А если я смогу предоставить вам достаточно доказательств и улик, чтобы можно было опубликовать подкрепленный фактами очерк? – Она многозначительно помолчала. – Хотя, конечно, я могу обратиться в «Трибьюн»…
Хоган торопливо взмахнул сигарой.
– В этом нет необходимости.
– Значит, вы согласны?
– Действуй. – Хоган глубоко вздохнул и они поднялись с дивана. – Крисси…
– Обещай мне одно: будь осторожна. – Он впился в нее взглядом, но она, казалось, не заметила этого.
– Не беспокойтесь. Я знаю, что мне делать.
Самым трудным было, разумеется, встретиться в этот вечер лицом к лицу с Джимом.
Кстати, вечер оказался чудесным и по-летнему ласковым; огни Ярмарки никогда не казались такими яркими.
– А у тебя хорошее настроение, – заметил Джим, попивая вместе с ней кофе из крошечных чашечек за мраморным столиком кафе «Старая Вена».
Кристэль кивнула.
– Дела улучшаются, – сказала она.
– Но почему ты не расскажешь мне, чем занималась сегодня днем? Ты повидала мистера Хогана? Он взял тебя на работу, ведь так?
Кристэль улыбнулась ему:
– У меня новая работа.
– В чем она состоит?
– Пока не могу сказать тебе, это секрет.
Джим нахмурился:
– Хочешь сказать, что я ее не одобрю. Знаешь, если это очередная из твоих сумасшедших затей…
– Пожалуйста, не задавай мне больше вопросов. Я расскажу тебе обо всем, как только смогу. Обещаю.
Кристэль поднялась, положив ладонь ему на руку.
– Что касается обещаний: разве ты не говорил мне, что возьмешь с собой в «Мавританский дворец»?
– Да, говорил. – Джим встал, и они направились по Мидуэю, – Но, по крайней мере, скажи, когда ты начнешь работать.
– Я собираюсь начать в понедельник, – сказала Кристэль. – А теперь поспешим, дорогой, я хочу взглянуть на «Камеру ужасов», о которой ходит столько слухов…
Глава 15
Ожидая приема, Кристэль чувствовала на себе заинтересованные взгляды. Ранним утром аптека была почти пуста, и клерки за прилавками с праздным любопытством пялились на нее. По крайней мере, она надеялась, что это – обычное любопытство двух двадцатилетних юнцов к девушке-посетительнице. «Совершенно обычное», – решила она. Впрочем, если они случайно не узнали ее. Но вряд ли. Она побывала здесь лишь раз, и притом на ней была вуаль. Абсолютно немыслимо, чтобы хоть один из них запомнил ее.
Наконец, она с облегчением увидела помощника Грэгга, торопливо возвращающегося из кабинета хозяина.
– Идемте со мной, мисс Уилсон.
Она с улыбкой кивнула, но быстро одернула себя. Ведь Хикей пристально смотрел на нее поверх очков. Может быть, узнал? Чепуха: у него явная близорукость и пялится он на все что угодно. «Лучше не думать об этом», – приказала она себе, следуя за ним в контору позади рецептурной. Подойдя к самой двери, Хикей жестом пригласил Кристэль войти.
Грэгг поднимался из-за стола, внимательно глядя ей в лицо. В его темных глазах не было ни любопытства, ни сосредоточенности, свойственной близорукому Хикею. Взор доктора казался ласковым, пожалуй, даже интимным. В его присутствии поневоле можно было забыть обо всех догадках.
Кристэль выдавила улыбку и нашла нужные слова:
– Дядя Гордон!
– Дорогая юная леди, как славно, что вы приехали. – Улыбка была дружеская, голос – ласковый, а прикосновение руки, подводящей ее к креслу, ободряло.
– Присядьте, мисс Уилсон.
– Кристэль, – поправила она.
– Как угодно. – Грэгг уселся за стол и повернул вращающееся кресло, чтобы оказаться лицом к ней. – Откровенно говоря… я ожидал увидеть ребенка.
– Боюсь, я не сумела объяснить как следует по телефону, – сказала Кристэль. – Для меня большим потрясением было услышать от вас о смерти тетушки Миллисент.
– Бедная, славная Миллисент, – вздохнул Грэгг. – Уже миновало много месяцев, а вы ничего не знали. Но разумеется, она не поддерживала отношений с семьей много лет. Я и сам не подозревал, что жив хоть кто-нибудь из ее родственников.
– Только мама и я, – сказала Кристэль. – Мама не слишком сильна в составлении писем, но она послала тетушке Миллисент письмо в июле, чтобы предупредить о моем приезде.
Грэгг покачал головой:
– Я не получил его.
– Она отправила его на адрес Саннисайд-авеню, – пояснила Кристэль.
– Тогда все ясно, – важно кивнул Грэгг. – Вы знаете, что дом сгорел дотла?
– Какой ужас!
– От предначертаний судьбы никуда не денешься, – заметил он, вздохнув. – Что случилось, то не поправишь. Остается только достойно перенести утрату. А теперь, дорогая, поговорим о более приятных вещах. Как долго вы намерены пробыть в городе?
– Я уже сказала вам по телефону, что приехала посмотреть на Ярмарку. И еще я собиралась поговорить с тетушкой Миллисент о вкладе.
– О каком вкладе?
Кристэль нахмурилась:
– Все время забываю, что вы не получили письмо. Мама все в нем объяснила. Знаете, после кончины моего папы его компаньон продал магазин. Это один из крупнейших мануфактурных магазинов в Сан-Франциско, но компаньон – старик, у него нет семьи, и он не хочет продолжать дело. Поэтому он продал магазин, и мама положила нашу долю в банк. Наш поверенный убедил ее, что мы могли бы распорядиться деньгами гораздо лучше, а не просто получать по ним проценты. Мама хотела попросить у тетушки Миллисент совета прежде, чем что-нибудь предпринять. Но теперь… – голос Кристэль замер.
Грэгг кивнул, пощипывая усы.
– Начнем сначала: полагаю, у вас есть багаж?
– Я сдала его в камеру хранения вокзала на улице Ла-Саль. Конечно, я собиралась остановиться у тетушки Миллисент и не забронировала комнату в гостинице.
– В этом нет необходимости. – Грэгг поднялся. – Вы будете моей гостьей.
– Здесь? Но это может стеснить вас.
– Стеснить? Этот дом рассчитан на двадцать комнат для гостей. А до Ярмарки можно дойти пешком. Я позвоню на вокзал и прикажу доставить ваши вещи сегодня же днем. Пойдемте со мной, я устрою вас со всеми удобствами.
И Кристэль пошла за ним – через аптеку, на улицу и дальше по Уоллес-стрит, где боковой вход вел на второй этаж; коридор окаймляли одинаковые двери с металлическими Цифрами. Номером «3» оказалась приятно обставленная комнатка с отдельной ванной и видом на улицу. Но она себя здесь неуютно чувствовала – даже после того, как фургон доставил сумки, аккуратно упакованные ею и оставленные в камере хранения вокзала сегодня утром. И уж совсем неуютно стало ей, когда Грэгг постучал в дверь, – хотя она и встретила его с улыбкой.
– Уже устроились? – Он глянул мимо нее, на открытый шкаф, и одобрительно кивнул. – Вижу, вы распаковали вещи. Уже пора пообедать. Надеюсь, вы составите мне компанию?
Кристэль заметила, что он переоделся: теперь на нем был котелок, серый сюртук и клетчатый жилет.
Она постаралась не казаться удивленной:
– Куда мы идем?
– Пожалуй, мы навестим Вашингтон-парк. Там есть весьма неплохой ресторан в павильоне, а заодно посмотрим на скачки.
Грэтт явно наслаждался происходящим, но Кристэль все еще не могла расслабиться, хотя еда и оказалась великолепной. Она постоянно ловила на себе пристальный взгляд Грэгга, задававшего довольно безобидные вопросы о ее доме и матери. Ведь та была сестрой бедняжки Миллисент.
Кристэль могла почерпнуть информацию лишь из некролога Милли Грэгг, взятом из газетного отчета о пожаре. К счастью, Грэгг ничего не знал о калифорнийской ветви семьи, и она постепенно успокоилась, описывая жизнь дочери богатого торговца; по сути, это было несложно – ее детство действительно прошло в Сан-Франциско. Правда, отец был всего лишь пастором, и о жизни в богатых домах она знала только понаслышке. Грэгг казался удовлетворенным ее ответами и даже заинтригованным. Несомненно, его интересовал денежный вклад. Он попался на крючок, как она и рассчитывала.
Пообедав, они отправились к трибуне ипподрома. Места были заранее заказаны. Грэгг послал за шампанским.
– Чтобы отпраздновать событие, – пояснил он. – Не каждый день выдается счастливый случай встретить родственницу.
Очевидно, Грэгг неоднократно посещал этот ресторан, потому что официант знал его по имени. Впрочем, как и вызывающе одетый джентльмен, у которого он сделал несколько ставок. Бесспорно, Грэгг чувствовал себя здесь как дома, и когда они прогуливались в перерывах между заездами, многие улыбались ему и кивали, приветствуя.
– А вы известная личность, – заметила Кристэль.
– Чепуха. – Но в его голосе безошибочно угадывалось самодовольство. – Я всего лишь местный бизнесмен. Все знают мою аптеку.
– Вы часто приходите сюда?
Грэгг пожал плечами:
– В последнее время – да. Я отдыхаю здесь. Как ни странно, рекомендую подобные посещения и моим клиентам. Свежий воздух, солнце, возможность размять ноги. Ничто не сравниться с этой невинной забавой, очищающей мозг от забот. – Он окинул взглядом трибуны. – И есть прекрасная возможность понаблюдать за себе подобными. Кстати, дорогая, если не ошибаюсь, тот широкоплечий джентльмен – сам Джим Корбетт.
Кристэль проследила за его взглядом и кивнула. Чемпиона мира в тяжелом весе окружала толпа почитателей. Среди них, оказались молодые леди в ярких нарядах. Кристэль решила, что они отдыхают от болтовни попугая Кэрри Уотсон. Ее подозрения подтвердились, когда одна из них, поймав взгляд Грэгга, махнула ему рукой.
Он быстро отвернулся, и Кристэль притворилась, будто ничего не заметила.
– Воистину, это спорт королей, – пробормотал Грэгг. – Но, пожалуй, вернемся на наши места. Вот-вот начнется пятый заезд.
Кристэль заметила, что он делал внушительные ставки на каждый заезд – не менее десяти долларов, а иногда и по пятидесяти. К сожалению, потери тоже были внушительными. Впрочем, в шестом заезде его лошадь победила, и ему выдали пачку зелененьких, с лихвой компенсирующую предыдущие затраты. Грэгг, сияя, поглядел на нее.
– Вы приносите мне удачу. – Внимательно пересчитав деньги, он вернул их. – Ставлю на Саманту в седьмом, на выигрыш, – произнес он. – Четыре к одному, так?
Букмекер нахмурился:
– Всю сумму?
– В самую точку. – Грэгг коснулся усов. – Удачу, как говорится, следует ловить на взлете.
Кристэль заслонила глаза ладонью от солнца, следя за направлявшимися к стартовым воротам лошадьми. – Которая ваша? – пробормотала она.
– Саманта? Чалая, с жокеем в желтом. Первый номер, весьма приметная. – Он подался вперед. – Пошли!
Вытягивая шеи, они следили за несущимся по треку расплывчатым пятном. Девушка сама не заметила, как начала волноваться.
– Ну же, Саманта, давай! Номер первый!
Но все уже кончилось, первым пришел номер четвертый.
– Все-таки я не всегда приношу удачу, – вздохнула Кристэль.
Грэгг небрежно махнул.
– Несколькими долларами больше или меньше, какая разница? – Он взял Кристэль под руку. – Пора идти.
Проводив ее с трибуны, он подозвал экипаж.
– Удобно? – спросил он, усаживаясь рядом с ней.
Она коротко кивнула, но уклонилась от его взгляда. Потому что по-прежнему чувствовала себя неловко.
– Извините, что мы не могли задержаться подольше, – говорил Грэгг, – но у меня дела.
– Я понимаю.
Грэгг вытащил часы и щелкнул крышкой.
– Начало пятого, – возвращаться для интервью.
– Интервью?
Он кивнул и вернул часы в кармашек жилета.
– У меня назначена встреча с кандидаткой от «Фробитера». Это агентство по занятости. Уже несколько дней я без секретарши, а бумаг все больше и больше…
– Но дядя Гордон, – я могу юыьб секретаршей.
– Вы?
Кристэль поспешно кивнула:
– Разве я не говорила? В прошлом году я окончила бизнес-колледж. – Она повернулась и посмотрела ему в лицо. – Почему вы не хотите дать мне эту работу?
– Но я не могу этого сделать. Вы гостья.
– Почему не можете? Все равно я останусь здесь, и мне следует отплатить хоть чем-то за вашу доброту. Ну хотя бы позвольте мне помочь вам в конторе.
В темных глазах появилась задумчивость.
– Вы печатаете на машинке, пишете под диктовку?
– Ну конечно. Пожалуйста, дайте мне шанс показать, на что я способна.
Грэгг погладил пальцами усы.
– Возможно, это решит возникшую проблему.
– Скажите же, что берете меня. – Кристель сжала ему руку, – Почему бы мне не начать в понедельник?
– Но вы хотели посетить Ярмарку?
– Для этого времени с избытком. И поскольку она так близко, я всегда смогу сходить туда вечером, после работы. Это страшно удобно для нас обоих.
– Возможно, – с улыбкой согласился Грэгг. – Может, я все-таки был прав: вы принесете мне удачу.
– Так мы договорились насчет работы?
– Да.
– Ах, спасибо, спасибо!
Кристэль облегченно откинулась на сиденье. Первый раз в этот день она чувствовала себя по-настоящему уютно.
