Блейк Пирс
Наблюдая
Отходя от надгробия, Райли всё думала о том, что Кира только что сказала о Рее: «Она говорила, что может рассчитывать на тебя абсолютно во всём».
Теперь это звучало для неё как голос из могилы, молящий Райли о справедливости.
«Но как я могу восстановить справедливость для кого бы то ни было?» – недоумевала она.
Глава шестнадцатая
На следующий день во время занятий Райли никак не удавалось сосредоточиться. Она всё вспоминала мольбу во взгляде Киры, слова, который были написаны у неё на лице: «Пожалуйста, сделай что-нибудь».
Но что она могла сделать?
Раз полиция ничего не делает, не должна ли Райли сама найти убийцу Реи?
От таких мыслей у Райли кружилась голова, но отвлечься от них она тоже никак не могла.
Она весь день проносила с собой книгу Циммермана, листая её всякий раз, когда у неё появлялась возможность. Она уже сбилась со счёта, сколько раз прочла её, и исписала целый блокнот заметками и цитатами из книги.
Но она прекрасно понимала, что должна вернуть книгу профессору Хейману, и собиралась сделать это прямо сегодня.
После последнего занятия Райли пошла в кабинет профессора Хеймана в психологическом корпусе и очень огорчилась, узнав, что он уже ушёл.
Она собралась уходить, когда её окликнули:
– Вам помочь?
Райли обернулась и увидела самого доктора Циммермана, стоящего рядом с главным кабинетом психологического факультета. Профессор был как обычно добродушным, приветливым и взъерошенным.
Райли покраснела, осознав, что держит в руках его книгу.
Она пробормотала:
– Эээ… Профессор Хейман дал мне вашу книгу, и я как раз зашла, чтобы вернуть её, но…
Доктор Циммерман подмигнул ей:
– Скучная книга, я понимаю. Не удивлён, что вам не удалось её дочитать.
Райли с жаром покачала головой:
– О, нет, напротив, доктор Циммерман. Она превосходна! Я прочла её всю, от корки до корки.
Доктор Циммерман с широкой и слегка удивлённой улыбкой посмотрел на неё:
– О, я польщён. Не каждый день студенты читают мои книги без принуждения! Не хотите зайти и обсудить её?
«Ещё как!» – подумала Райли. Она вошла вслед за ним в его кабинет – довольно большое и уютное помещение, заваленное книгами и бумагами.
Профессор сел в кресло за стол и кивком головы пригласил её занять один из стульев.
Райли села и положила перед собой на стол книгу, размышляя, что сказать её автору, но уже через несколько секунд она засыпала его вопросами о преступниках, о которых он писал, особенно о тех психологических факторах, что заставляли их убивать – иногда снова и снова. Райли с восторгом слушала его наблюдения и ответы.
Было очевидно, что Циммерману льстит её любопытство, а также подтверждение того, что она действительно прочла книгу. Вскоре он начал рассказывать ей о том, о чём не упоминал в ней: о так называемых «висяках», делах, так никогда не раскрытых.
Среди них было убийство и «женское обрезание» 1987 года Пегги Хеттрик в Колорадо. Недавно, спустя десять лет после её смерти, за её убийство был арестован человек, и было очень вероятно, что вскоре его посадят. Но доктор Циммерман сказал Райли, что он сомневается в том, что полиция поймала того человека.
Он рассказал ей и об изнасиловании и убийстве 1990 года Сюзан Пупар, молодой коренной американке, матери двоих детей, чьё тело было найдено спустя шесть месяцев после исчезновения. В её убийстве подозревали двоих, но так никого и не посадили.
Когда доктор Циммерман упомянул, что Пупар исчезла, выйдя с вечеринки, Райли невольно вздрогнула, так это ей напомнило убийство Реи после выхода из Хижины кентавра той жуткой ночью.
Тут доктор встревоженно сказал:
– У меня создалось чёткое ощущение, что ваш интерес в этих преступлениях не ограничивается чисто научным.
Райли молча кивнула.
Доктор Циммерман сказал:
– Насколько я помню, вы очень дружили с Реей Торсон, не правда ли?
Райли снова кивнула.
Доктор Циммерман замолчал, очевидно, ожидая, что заговорит Райли.
Поколебавшись, она проговорила:
– Доктор Циммерман, вы считаете, что то, что произошло с Реей…?
Она никак не могла заставить себя закончить вопрос.
– Вы переживаете, что убийцу так и не найдут, и что её убийство станет «висяком», как те, что мы только что обсуждали?
Райли кивнула.
На лице доктора Циммермана появилось беспокойство.
– Не знаю, что и сказать вам, – задумался он. – В тех делах присутствовал элемент сексуального насилия. В убийстве Реи этого нет. Для висяков также типично, чтобы тело жертвы не было найдено сразу же, что опять-таки противоречит случаю с Реей.
Вздрогнув, Райли сказала:
– Я была вторым человеком, который увидел тело.
– Мне очень жаль, – искренне сказал доктор Циммерман.
Между ними возникло молчание.
Наконец, доктор Циммерман медленно и осторожно проговорил:
– Мисс Суинни, не могли бы вы хранить в секрете и конфиденциальности беседу, которую мы с вами имеем?
Райли почувствовала странное покалывание.
«О чём он говорит?» – недоумевала она.
– Конечно, – проговорила она.
Циммерман уставился в окно.
– Я знаю, что сказал в тот раз на уроке профессора Хеймана, что Рея точно знала убийцу и его скоро арестуют. Но теперь… я начинаю сомневаться в этом. Если бы я оказался прав, убийца уже не был бы на свободе, хотя времени прошло ещё очень мало. И конечно, полиция…
Он замолчал, но Райли могла продолжить его мысль:
– Полиция считает, что он бродяга, полный незнакомец. Они считают что он может совершать аналогичные убийства в других местах.
Циммерман с любопытством взглянул на неё.
– Вы говорили с полицией? – спросил он. – Это интересно.
Он слегка пожал плечами и добавил:
– Что ж, даже если полиция права, а я ошибаюсь, к этому времени уже было бы какое-то продвижение в деле. А его нет.
Райли какое-то время боролась с собой.
Стоит ли рассказать Циммерману о своих собственных мыслях и ощущениях?
Послушает ли он её или просто сочтёт сумасшедшей?
Наконец, она произнесла:
– Доктор Циммерман, я думаю, что Рея знает своего убийцу – не слишком хорошо, но достаточно, чтобы не испугаться его. Я думаю, что он до сих пор в Лантоне. И я почти уверена, что он собирается снова убить.
Доктор Циммерман наклонился к ней и посмотрел на неё с большим вниманием.
– Серьёзно? – спросил он. – Что заставляет вас так полагать?
Райли с трудом сглотнула. Затем она медленно рассказала ему о двух своих опытах с проникновением в разум убийцы – когда она шла по следам Реи по кампусу той ночью и когда она стояла в комнате Реи, воображая, что он чувствовал, глядя на окровавленное тело своей жертвы.
Он слушал её, широко раскрыв глаза от интереса.
Закончив, она произнесла:
– Боюсь, что теперь вы думаете, что я совсем свихнулась.
Доктор Циммерман медленно покачал головой.
– Вовсе нет, – возразил он. – Вы пережили мощный опыт. И… Я не очень уверен… но вы можете быть близки к правде. Я помню вас с моего курса по социальной психологии – ваш ум очень логичен. И я подозреваю, что интуиция у вас также сильна.
Райли почувствовала облегчение от того, что наконец смогла с кем-то обсудить это и, кажется, была понята.
Она сказала:
– Доктор Циммерман, я очень боюсь – я имею в виду себя. Вы говорили о важности эмпатии на уроке доктора Хеймана в тот день. Что это говорит обо мне, если я проявляю эмпатию к убийце?
– Это может говорить о том, что у вас уникальный талант, – сказал доктор Циммерман. – Возможно, это не тот талант, о котором вы мечтали, но и он может оказаться очень полезным. Лучшие специалисты по составлению психологических портретов убийц иногда склонны испытывать подобные ощущения. Вы когда-нибудь задумывались о карьере в правоохранительных органах?
Райли невольно поморщилась, вспомнив, что ей сказал Райан: «Ты должна пойти в копы».
Тогда ей не понравилась эта идея, и она не была уверена, что она нравится ей сейчас.
– Нет, – честно ответила Райли.
Циммерман сказал:
– Что ж, может быть, вам стоит об этом задуматься. Что же касается эмпатии, то существует множество её видов, и не все из них приятные. По моему мнению, это какой-то миф, что садисты и убийцы лишены эмпатии. Чтобы насладиться чьими-то страданиями, ими нужно глубоко проникнуться. В отличие от устоявшегося мнения, я полагаю, что многие убийцы полностью осознают, что их жертвы – люди. И это делает их особенно… – он пытался подыскать подходящее слово, и наконец закончил: – дьявольскими.
Райли вздрогнула от этого слова.
Профессор добавил:
– Как я уже говорил, надеюсь, что эта беседа останется между нами. Понимаете, теперь я почти полностью согласен с вами в том, что убийца скорей всего до сих пор среди нас и собирается совершить ещё одно преступление. Но пока что наше мнение опирается лишь на внутреннее чувство, у нас нет никакого доказательства или аргументации, способных поддержать эту теорию. Нельзя вызывать панику, распространяя среди всех подозрительность.
– Но что мы можем сделать? – спросила Райли.
– Давайте пока просто поддерживать связь, – решил Циммерман. – Если у вас появятся новые идеи, пожалуйста, поделитесь ими со мной, а я буду делать то же по отношению к вам. Я регулярно общаюсь с полицией. Я могу передавать им любые мысли и идеи, которые могут у нас появиться.
Вставая со стула, Райли почувствовала новую, менее серьёзную тревогу.
Она вспомнила, каким сентиментальным доктор Циммерман бывал на своих уроках и как он сказал студентам на уроке профессора Хеймана обнять Райли и Труди.
– Вы же не собираетесь обнимать меня, правда? – с опаской спросила Райли.
Он улыбнулся ей озорной улыбкой.
– Не волнуйтесь, – ответил он. – У меня только студенты обнимаются между собой.
Со смешком он добавил:
– В этом смысле я немного садист.
Райли тоже рассмеялась. Доктор Циммерман нравился ей всё больше и больше с каждой минутой.
Он протянул руку и сказал:
– Оставьте книгу здесь. Я позабочусь о том, чтобы профессор Хейман получил её назад.
Райли передала ему книгу и вышла из кабинета.
Идя по коридору, она поняла, что испытывает смешанные чувства.
Она вспомнила, что Кира сказала ей про Рею: «Она думала, что ты будешь делать в будущем замечательные вещи».
Раскрытие убийств – конечно, замечательная вещь, но от этой мысли ей стало не по себе. Не такой жизни она хотела для себя.
Тем не менее, может быть, она может раскрыть хотя бы одно убийство – убийство своей подруги Реи.
Райли была рада, что ей удалось поговорить с доктором Циммерманом.
Хорошо, что у неё появился такой ценный союзник.
Глава семнадцатая
Труди была очень горда собой, возвращаясь в общежитие из библиотеки. Было уже почти девять часов вечера; после той жуткой ночи, превратившей её последний семестр в колледже в бесконечную череду кошмаров, прошло всего шесть недель. Много мучительных дней ей не удавалось совершить это путешествие в одиночку. Даже сейчас, хотя вокруг было полно студентов, ей всё ещё было страшно находиться на улице в тёмное время суток.
С того момента как её психолог впервые предложил ей проделать это, чтобы побороть свои страхи, прошли недели. С тех самых пор она много раз заставляла себя совершить подобную вечернюю прогулку, но по-прежнему каждый раз чувствовала себя ужасно. Уйдёт ли её страх когда-нибудь?
Тут она поняла, что сегодня что-то отличается. Она не чувствовала страха.
«Неужели у меня наконец получилось?» – гадала она.
Она улыбнулась и радостно помахала другим студентам, которые тоже шли по освещённым дорожкам кампуса. Некоторые из них странно посмотрели на неё, но ей было плевать.
«Я вернулась, – подумала она. – Я снова стала прежней».
Но она шла дальше, и вокруг становилось всё меньше людей, пока она наконец не поняла, что вокруг вообще никого нет. Она знала, что они не исчезли волшебным образом, просто так получилось, что здесь и сейчас никого нет вокруг.
«Это вполне естественно», – старалась успокоить себя Труди.
Однако тут стало происходить нечто странное.
Она вдруг застыла на месте, не в силах сделать ни шагу.
«Что со мной?» – недоумевала она.
Но тут стало ещё хуже: её мышцы ослабели, а ноги стали подкашиваться.
Она всерьёз забеспокоилась, что вот-вот рухнет прямо на землю.
Это напомнило ей один из её кошмаров, где приближалась опасность, а она не могла пошевелиться, или закричать.
«Так вот оно что! – поняла она. – Я сплю! Всё, что мне надо, это проснуться, и…»
Но она никак не просыпалась.
Это был не сон.
Она стояла одна в ночном кампусе и дрожала всем телом, как маленький зверёк перед крупным хищником.
Поняв, насколько она беззащитна, она почувствовала настоящий ужас.
Что, если убийца действительно ходит где-то рядом во тьме, а она просто стоит здесь и ждёт, пока он её убьёт?
Я не могу просто стоять здесь. Я не могу упасть.
Труди отчаянно сосредоточилась на своей левой ноге. Наконец ей удалось заставить её сделать шаг. Тогда она заставила переступить правую ногу. Она сделала ещё один шаг, потом ещё и ещё…
И наконец побежала.
Остаток пути до общежития она проделала бегом, направившись прямиком в свою комнату и захлопнув за собой дверь.
Задыхаясь, она рухнула на кровать.
«Что случилось? – гадала она. – Что со мной?»
Тут она вспомнила, что как-то раз сказал профессор Хейман на паре по психологии. Его интересовало то, как человек реагирует на стрессовые ситуации – когда несчастье случается не с ним, а с другими людьми. Он рассказывал о том, каким образом сильная тревога может превратиться в физические симптомы, как то потеря памяти, необычные жесты, приступы и припадки, а также…
«Слабость и паралич!» – вспомнила она.
Профессор Хейман назвал это всё «конверсионными расстройствами».
Сомнений нет: именно конверсионное расстройство ей только что пришлось пережить.
Она вовсе не поборола свои страхи. Они просто приняли новую, более тяжёлую форму.
Труди овладело жуткое ощущение безнадёжности и бесполезности, которое вскоре уступило место растущему чувству стыда. Никто из её подруг не пострадал так сильно, как она. Да, они испытывали страх и скорбь, но им как-то удавалось с ними справляться.
Для большинства жителей кампуса жизнь продолжалась почти так же, как прежде, для всех, за исключением, кажется, только Труди.
Она подтянула колени к подбородку и разрыдалась. Она вслух спрашивала себя сквозь рыдания:
– Как мне это пережить?
Но вопрос был глупым, а ответ очевидным: она должна уйти из Лантонского университета.
Здесь слишком много невыносимых для Труди воспоминаний.
Она подумала, что соседка Реи по комнате, Хизер, поступила правильно. Хизер бросила школу, взяв академический отпуск перед тем, как поступить в другой колледж.
Почему же Труди не сделала того же?
Почему она не сумела принять простой факт, что ей никогда не удастся справиться со своими страхами, по крайней мере, пока она остаётся здесь?
С одной стороны, из-за родителей, поняла она. Они ей очень сочувствовали, но она знала, что если она не закончит колледж, они будут в ярости.
Но ей больше не хотелось оставаться здесь ни минуты. Студентка из неё была никакая – в отличие от Райли – и после убийства Реи её успеваемость безнадёжно упала. Она знала, что у неё не хватит баллов для перевода в хорошую школу, так что это значило ещё одно лето и, возможно, ещё один семестр здесь.
Труди была уверена, что не сможет этого пережить.
Она чуть-чуть успокоилась, сказав себе: «Ещё один месяц».
Именно столько осталось от последнего семестра на этом курсе.
Дальше будут экзамены, а потом выпускной.
Теперь она почувствовала новую волну решимости. Она должна выпуститься, любой ценой.
Она потянулась за учебником.
Нужно учить.
*
Райли взглянула на часы. Она несколько часов провела за учёбой в общей комнате, но теперь, увидев который час, она решила…
Время вечеринки.
Судя по тому, что говорили её подруги, в Хижине кентавра сейчас должно быть жарко. И она должна идти туда.
Не то чтобы Райли была в настроении тусоваться. Ей уже много месяцев не хотелось ходить по клубам. И всё же, она должна была уважать ту маленькую благую ложь, которую повторяли все вокруг и в которую все, кажется, верили.
Жизнь продолжается.
Она закрыла книгу и по коридору пошла к своей комнате. Проходя мимо закрытой двери всё ещё пустующей комнаты, она вспомнила слова доктора Циммермана, когда они обсуждали убийство Реи: «Если у тебя будут идеи…»
Райли много раз пыталась вновь проникнуть в голову убийцы, но у неё ничего не получалось. Хотя она всё ещё была уверена, что сумела заглянуть в его разум, повторить этого по собственной воле она не могла.
У неё появилась привычка то и дело заходить в кабинет доктора Циммермана и общаться с ним. Они продолжали обсуждать разум убийц, и Райли прочла ещё много книг и статей, которые он рекомендовал ей по этой теме. Но ни у неё, ни у профессора не было новых идей.
Её всё это очень расстраивало. Она чувствовала внутри несмолкающую боль – желание привлечь убийцу Реи к ответственности.
Но всё же…
Я не коп.
И, вопреки предположению доктора Циммермана, Райли всё более была уверена, что никогда им не станет.
Войдя в свою комнату, Райли увидела, что Труди свернулась на кровати над учебником. Днём Труди говорила ей о своих планах на вечер.
– Как прошло в библиотеке? – спросила Райли.
– Нормально, – ответила Труди, даже не подняв взгляда на Райли.
По унылому тону соседки Райли поняла: «Нет, ненормально».
Однако маленькие вечерние прогулки Труди вне общежития теперь не бывали нормальными.
Впервые Райли почувствовала раздражение из-за этого.
– Труди, я ухожу ненадолго, – сказала она.
– Хорошо. Желаю хорошо провести время.
– Тебе тоже стоит пойти.
Труди устало вздохнула.
– Ну Райли, мы же это уже обсуждали.
Райли упёрла руки в бока. Она решила, что больше не собирается с этим мириться.
– Хватит разговоров, – отрезала Райли. – Ты идёшь со мной – и точка.
Труди перевернула страницу, делая вид, что не слышит Райли.
– Это всё не идёт тебе на пользу, Труди. У тебя вот-вот разовьётся агорафобия.
– Да, – сказала Труди, всё ещё не поднимая глаз от книги. – А ещё конверсионное расстройство.
«Конверсионное расстройство?» – недоумевала Райли.
Она помнила, как профессор Хейман рассказывал об этом на уроке, но не помнила, что.
Вместо того, чтобы продолжать расспрашивать соседку, Райли сказала:
– Сегодня вечеринка в Хижине кентавра.
– А когда там не бывало вечеринки? – спросила Труди.
– Да, но сегодня особенная вечеринка, – сказала Райли.
Труди просто посмотрела на Райли поверх учебника, пока Райли не добавила:
– Сегодня играют Брикс энд Кристал, – Райли знала, что это любимая местная группа Труди.
Труди подняла брови.
– Брикс энд Кристал? – повторила она. – Я думала, они распались.
– По-видимому, ещё нет. Сегодня у них особенное выступление – «Гранж мёртв», так оно называется. Потому что гранж действительно мёртв, как тебе известно. Так или иначе, никто не знает, чего от них ожидать. Но это явно будет мощно, жутко, странно и весело.
Райли заметила интерес, промелькнувший в глазах Труди. Райли невольно улыбнулась.
«Тусовщица до сих пор дремлет в ней», – подумала она.
Райли села на кровать рядом с Труди и погладила её по руке.
– И конечно, там будут парни. И море алкоголя.
Наконец, Труди слегка улыбнулась.
– Пойдём, давай собираться, – сказала Райли.
Улыбка Труди пропала.
– Обещай, что всё время будешь рядом со мной. Не отходи от меня ни на шаг. И во что бы то ни стало не уходи без меня.
– Я обещаю, – сказала Райли. – Но надо идти прямо сейчас.
Труди заколебалась, а потом снова улыбнулась. Она захлопнула книгу и встала.
– Пойду причешусь, – сказала она.
Райли терпеливо дождалась, пока Труди оденется. Когда они вышли на ночной воздух, она была очень довольна собой.
Прогулка была приятной, но когда они почти дошли до своей цели, у Райли возникло знакомое ощущение – будто за ней наблюдают.
Глава восемнадцатая
Шагая по кампусу вместе с Труди, Райли изо всех сил старалась стряхнуть это тревожное ощущение, однако несмотря на все усилия, спиной она всё равно чувствовала чей-то взгляд. Присутствие убийцы было невидимым, но ощутимым. Райли надеялась, что их вылазка не окажется плохой идеей. В конце концов, она и доктор Циммерман сошлись на том, что убийца до сих пор бродит где-то в округе.
Но ведь прошло уже целых шесть недель!
Он мог покончить с убийствами.
Это казалось совершенно логичным. Стал бы убийца ждать так долго, если бы хотел убить снова? Она подумала, что надо не забыть обсудить эту вероятность с доктором Циммерманом во время их следующей встречи.
Но даже если это правда и убийств больше не будет, Райли вовсе не была удовлетворена.
Монстр, убивший Рею, просто обязан быть пойманным и привлечённым к ответственности.
Кто же позаботится об этом? Насколько ей известно, полиция уже даже не работает над этим делом.
Не должна ли Райли собственноручно заняться поимкой убийцы? Неужели она единственный человек, который имеет хоть какое-то представление об образе его мыслей?
Ей не хотелось даже думать об этом.
Она пробормотала вслух этой невидимой сущности:
– Я тоже слежу за тобой.
Она услышала, как Труди переспросила:
– А?
На мгновение Райли и забыла, что рядом идёт её подруга.
– Ничего, – сказала Райли. – Мысли вслух.
Труди хихикнула, отчего Райли тоже не смогла удержаться от смеха.
– Знаешь, – заметила Труди, – последнее время ты сама всё время на взводе. Возможно, безумная вечеринка нужна тебе даже больше, чем мне.
Райли снова засмеялась. Ей было приятно снова быть способной смеяться просто так, без особого повода.
– Может и так, – сказала она.
Пока они шли по кампусу, Труди становилась всё оживлённей и бодрей, она то и дело острила, пела и подпрыгивала. Райли была рада тому, что её соседка хотя бы пытается поднять себе настроение перед вечеринкой.
Когда они приблизились ко входу в Хижину кентавра, Райли почувствовала, как её стресс возвращается. Последний раз она приходила сюда в следующий понедельник после смерти Реи – в ту ночь она разговаривала с подавленным Рори Бёрдоном о том, каким виноватым он чувствует себя за то, что не проводил Рею.
«Странно», – подумала она.
Теперь ей казалось, что всё это время она избегала этого места, сама того не осознавая.
Готова ли она вернуться?
Труди рядом с ней застыла на месте, уставившись на дверь.
«Неудивительно, что ей так тяжело», – подумала Райли. Она была уверена, что Труди ни разу не возвращалась сюда с того самого дня.
Но сейчас уже поздно идти на попятную.
Райли схватила Труди за руку и сказала:
– Пойдём, чего мы ждём?
Она открыла дверь и втолкнула Труди внутрь.
Запах сигаретного дыма ударило в лицо Райли вместе со взрывом музыки. Брикс энд Кристал играли известную песню Нирваны «Smells Like Teen Spirit», и посреди сверкающего разными огнями танцпола дрыгались парни и девушки.
Райли почувствовала улыбку на своём лице.
Все сомнения насчёт того, стоило ли приходить сюда, растаяли в то же мгновение. Она была рада вернуться. Всё было так, как прежде.
Она крикнула Труди сквозь музыку:
– Пива! Надо выпить пива!
Она схватила Труди и потащила сквозь толпу к бару. Пока Труди заказывала кувшин пива, Райли стала глазами искать место, где они могли усесться. По всей видимости, они чуть запоздали и места осталось мало. Но тут Райли заметила, что дверь, ведущая на внутреннюю веранду, открыта. Кажется, там места было больше.
Когда им налили пива, Райли взяла кувшин, а Труди два стакана, и вместе они вышли на веранду.
Улыбка Райли стала шире. Здесь было гораздо приятней, чем внутри. Здесь тоже пахло сигаретным дымом, однако он быстро выветривался на свежем ночном воздухе. Веранда была ярко освещена свисающими светильниками. Концерт группы здесь играл в колонках – не так громко, как внутри, но достаточно, чтобы насладиться музыкой, а люди здесь тоже танцевали.
Райли услышала знакомые голоса:
– Райли! Труди! Сюда!
Им отчаянно махали Джина и Кэсси – они уже заняли столик.
Райли и Труди стали пробираться между танцующих, и увидели, что их подруги даже запасли пару дополнительных стульев.
– Вот это я понимаю дальновидность! – похвалила их Райли, усаживаясь.
Джина и Кэсси уже выпили пол кувшина, и судя по глуповатой улыбке Кэсси, это был не первый их кувшин за сегодня.
Джина сказала:
– Так здорово, что вы пришли!
– Давненько не виделись, – добавила Кэсси.
– Да, это уж точно, – подтвердила Райли.
Она поняла, что Джина и Кэсси не обходили Хижину стороной всё это время. Возможно, в этой старой истине всё же есть доля правды.
Жизнь продолжается.
Кажется, пора возвращаться в старое русло.
Группа доиграла песню Нирваны и заиграла свою собственную. Райли уже приходилось слышать творчество группы – анархические мотивы и нигилистические слова в сочетании с юмором и самоиронией.
«Отличная музыка для вечеринки», – подумала Райли.
Тут Кэсси с мрачным видом опустила пустой стакан на стол и налила себе ещё пива.
– Девочки, не хочется опускать вас на землю, но пора побыть серьёзными. Мы просто не можем притворяться, что всё нормально. Эта ночь очень важна.
Райли была поражена.
Похоже, её подруги вовсе не в таком уж весёлом настроении.
Похоже, они тоже борются со страхом и скорбью.
А Кэсси продолжала:
– Парни из Брикс и Кристал сообщили, что они решили отказаться от идеи играть сегодня гранж.
Джина сказала:
– Не знаю, может, это блеф?
Кэсси покачала головой и нахмурилась.
– Мне так не кажется, – протянула она. – Гранж на самом деле мёртв – или по крайней мере, на последнем издыхании. И они играют сегодня не так, как обычно. Так что я думаю, они серьёзно. А ты понимаешь, что это значит…
Кэсси откинула голову назад и расхохоталась.
– Значит, придётся танцевать, как в последний раз! – воскликнула она.
Кэсси схватила Труди за руку и утащила её на танцпол, оставив Райли и Джину сидеть одних за столиком. Через несколько секунд Райли увидела, что Труди отрывается под музыку.
«За этим мы сюда и пришли», – подумала Райли.
Прежде, чем она успела решить, присоединиться ли к ним, Джина спросила Райли:
– Как ты держишься?
Райли увидела искреннюю заботу на лице Джины.
– Сама не знаю, как, – ответила Райли.
– Я тоже, – сказала Джина, наливая себе ещё одну кружку пива. – Я думала, что пиво, гранж и танцы позволят мне забыть…
Её голос оборвался.
Райли вернулась мыслями к той страшной ночи, когда она обнаружила тело Реи в её комнате, а потом, обернувшись, увидела Джину, которая тоже вошла в комнату и стояла, выпучив глаза, побледнев и трясясь всем телом.
Неудивительно, что Джина до сих пор не может прийти в себя.
Какое-то время Райли и Джина молча наблюдали, как танцуют их подруги.
Потом Джина сказала:
– Я знаю, Кэсси выглядит так, будто забыла обо всём. Но на самом деле это не так. Я знаю, что она переживает, хотя и не говорит об этом.
Джина рассказала, как каждую ночь они с Кэсси приходят в бар, чтобы залить скорбь, затанцевать страх. Слушая её, Райли поняла, что они поступали храбро, возможно, даже храбрее, чем сама Райли, помешавшаяся на убийстве. Как жаль, что это не помогало, по крайней мере Джине.
Джина продолжала рассказывать Райли о том, как она всё время ждёт, что вот-вот появится Рея, о том, как снизились её отметки и она не может понять, из-за бесконечных вечеринок или из-за плохой концентрации. Джина говорила, что школьный психолог тоже не знает ответа, и ей кажется, что он не больно-то ей помогает.
Райли было приятно сидеть и разговаривать с Джиной, а Джина была рада, что кто-то её слушает.
Наконец, Джина робко улыбнулась и сказала:
– Ой, кажется, я совсем разболталась. Как будто я единственный человек в кампусе, которому сейчас тяжело. Как ты? Ты ходила к психологу? Как тебе удаётся справляться?
Райли с трудом сглотнула.
Хотя ей было очень комфортно болтать с Джиной, разве может она рассказать ей то, что происходит с ней?
Как Джина отреагирует, если Райли расскажет ей о том, что она как одержимая читает об убийствах и испытывает странную связь с убийцей Реи?
Вместо этого Райли улыбнулась и сказала:
– Пойдём лучше потанцуем.
Джина улыбнулась ей в ответ, и они встали и вдвоём направились к куче пляшущих тел. Райли увидела, как Кэсси отплясывает среди других танцоров так энергично, что её волосы развеваются во все стороны.
Но где Труди?
Она бросилась к Кэсси и схватила её за руку.
– Где Труди? – спросила она.
Кэсси перестала танцевать и посмотрела в сторону столика.
– Не знаю, – пожала плечами Кэсси. – Я думала, она вернулась к вам.
Райли едва могла сдерживать панику.
Она вспомнила, что ей сказала Труди, когда они выходили из общаги: «Обещай, что всё время будешь рядом со мной. Не отходи от меня ни на шаг.».
Райли вздрогнула.
Она нарушила обещание.
И теперь Труди исчезла.
