Блейк Пирс
Наблюдая
Глава седьмая
В университетской библиотеке Райли села в укромном уголке. Она положила перед собой книгу и ещё раз прочла название: «Тёмный разум: разоблачение личности преступника», автор – доктор Декстер Циммерман.
Она сама не знала почему, но была рада, что решила начать читать книгу здесь, а не в комнате в общежитии. Возможно, она просто не хотела, чтобы её прерывали или спрашивали, что она читает и почему.
А может быть, дело в другом…
Она прикоснулась к обложке и испытала странное чувство.
Страх?
Нет.
С чего бы ей бояться книги?
Тем не менее, её терзали дурные предчувствия, как будто она собиралась сделать что-то запрещённое.
Она открыла книгу и взгляд её упал на первое предложение…
Убийца имеет склонность к убийствам задолго до совершения первого преступления.
Прочитав пояснение к этому высказыванию, Райли почувствовала, что проваливается в тёмный и страшный мир, мир незнакомый, но странным образом притягивающий её, приглашающий разобраться в нём.
Переворачивая страницы, она знакомилась с одним преступлением за другим.
Она познакомилась с Теодором Казински, также известным как Унабомбер, который с помощью взрывчатых веществ убил три человека и ранил двадцать три.
Следом шёл Джон Уэйн Гейси, любивший наряжаться клоуном и развлекать детей на вечеринках и благотворительных мероприятиях. В сообществе его любили и уважали, не подозревая о том, что он втайне изнасиловал и убил тридцать три мальчика и парня, тела многих из которых он спрятал под полом своего дома.
Райли особенно поразил Тед Банди, который в итоге признался в совершении тридцати убийств, хотя их наверняка было больше. Привлекательный и харизматичный, он подходил к своим жертвам в общественных местах и с лёгкостью завоёвывал их доверие. Он описывал себя как «самого бессердечного сукина сына, которого вы только можете встретить». Однако женщины, которые были им убиты, не были способны распознать его жестокость до тех пор, пока не становилось слишком поздно.
Книга просто кишела информацией о таких убийцах. Банди и Гейси были невероятно умными, а Казински и вовсе вундеркиндом. Как Банди, так и Гейси были воспитаны жестокими, безжалостными людьми и пережили зверское половое насилие в молодые годы.
Но Райли никак не могла понять одного: что всё же превратило их в убийц? Многие люди получили детские травмы, но не прибегли к насилию.
Она стала рыться в тексте доктора Циммермана в поисках ответов.
По его мнению, убийцы умели отличать плохое от хорошего, а также осознавали возможные последствия своих действий. Однако они были самозванцами, симулировавшими эмпатию и прочие первичные эмоции, из-за чего их так сложно было вычислить, а также отличались обаянием и умели расположить к себе.
Тем не менее, иногда можно было заметить тревожные признаки. Например, психопатами зачастую становились те, кто любил власть и контроль. Потенциальный убийца считал, что добьётся высоких, нереалистичных целей, не прилагая много усилий, как будто успех положен ему по праву. Он прибегал к любым средствам для достижения этих целей – не гнушаясь даже самыми неблаговидными и жестокими. Как правило, преступник винил в своих проблемах других, а ещё легко и часто врал.
От всей информации и материалов Циммермана у Райли закипела голова.
Но читая всё дальше, она поняла, что до сих пор размышляет над первой строкой.
Убийца имеет склонность к убийствам задолго до совершения первого преступления.
Хотя все убийцы различались по многим параметрам, Циммерман, кажется, пытался доказать, что существует особый тип людей, которым предопределенно убивать.
Почему же таких людей нельзя найти и остановить ещё до того, как они встанут на путь насилия?
Райли не терпелось продолжить читать и выяснить, даст ли Циммерман ответ на этот вопрос, но она взглянула на часы и в шоке осознала, что слишком много времени провела в библиотеке, попав под чары книги, и рискует опоздать на следующее занятие.
Она вышла из библиотеки и пошла по кампусу, прижав к груди книгу Циммермана. Примерно на полпути до корпуса она не смогла преодолеть соблазн и, раскрыв книгу, стала читать на ходу.
Вдруг она услышала мужской голос…
– Эй, осторожней!
Райли застыла как вкопанная и подняла взгляд.
На тротуаре прямо перед ней стоял и улыбался во весь рот Райан Пейдж.
Казалось, что рассеянность Райли забавляет его. Он сказал:
– Интересную же книгу ты должно быть читаешь, раз чуть не врезалась в меня. Можно мне взглянуть?
Залившись краской, Райли протянула ему книгу.
– Я впечатлён, – сказал Райан, пролистав несколько страниц. – Декстер Циммерман – прямо гений. Я не занимаюсь уголовным правом, но я ходил на пару его лекций и был просто потрясён. Я прочёл несколько его книг, но не эту. Она так хороша, какой кажется?
Райли просто кивнула.
Улыбка Райана потухла.
– Это ужасно – то, что случилось с той девочкой ночью в четверг.... Ты её знала?
Райли кивнула и сказала:
– Мы с Реей жили в одном общежитии.
Райан был в шоке.
– Оу, мне так жаль. Тебе сейчас очень тяжело, я понимаю.
На мгновение у Райли в голове пронёсся крик, разбудивший её той страшной ночью, вид Хизер на коленях в коридоре, кровь на полу комнаты, широко раскрытые глаза Реи и её перерезанное горло…
Она вздрогнула и подумала: «Нет, не понимаешь».
Райан покачал головой и сказал:
– Сейчас весь кампус на взводе – с тех самых пор, как это произошло. Копы даже заявились ко мне той ночью, разбудили и стали задавать всевозможные вопросы. Можешь представить?
Райли поморщилась.
О да, она может. В конце концов, именно она назвала имя Райана полиции.
Но стоит ли признаться в этом? Может, извиниться?
Пока она раздумывала над этим, Райан пожал плечами и сказал:
– Думаю, они опрашивали очень многих. Я слышал, что она была в Хижине кентавра той ночью, и я там тоже был. Копы просто делают свою работу, это понятно. И я очень надеюсь, что они поймают негодяя, который это сделал. Так или иначе, то, что случилось со мной – мелочи, по сравнению с твоими испытаниями. Мне очень, очень жаль.
– Спасибо, – сказала Райли, глядя на часы.
Ей очень не хотелось быть грубой. На самом деле, она очень надеялась как-нибудь снова врезаться в этого симпатичного парня. Но прямо сейчас ей пора, а то она опоздает на урок – кроме того, она сейчас не в том настроении, чтобы наслаждаться компанией даже Райана.
Райан вернул ей книгу, как будто почувствовав её эмоции. Затем он вырвал листочек из блокнота и что-то быстро написал.
Немного смущённо он сказал:
– Послушай, надеюсь, я не слишком наглею, но… я просто хотел дать тебе свой номер телефона. Может быть, ты как-нибудь захочешь поболтать. Или нет. Решать тебе.
Он вручил ей листочек и добавил:
– Имя я тоже написал – если ты забыла.
– Райан Пейдж, – сказала Райли. – Я помню.
Она продиктовала ему свой номер. Она переживала, что может выглядеть бесцеремонной, диктуя ему номер вместо того, чтобы записать его самой. Её действительно очень радовала мысль о том, что она может снова увидеть его, просто сейчас ей было трудно быть приветливой с кем-то новым.
– Спасибо, – сказала она, положив листок в карман. – До встречи.
Она пробежала мимо Райана в сторону корпуса и услышала за спиной, как он проговорил:
– Буду очень ждать.
*
Остаток дня Райли читала книгу Циммермана урывками всякий раз, когда у неё появлялась минутка. Весь день она гадала, может ли убийца Реи быть как Тед Банди – очаровательным мужчиной, которому удалось войти в доверие к Рее?
Она вспомнила, что сказал доктор Циммерман утром на уроке: «Убийца был знаком с Реей и желал её смерти».
И в отличие от Банди, убийца Реи покончил с этим. Он не будет искать новых жертв.
По крайней мере, по мнению доктора Циммермана.
«Он был в этом полностью убеждён», – вспомнила Райли.
Интересно, откуда у неё такая уверенность?
Позднее тем вечером Райли и Труди молча делали домашнюю работу в своей комнате в общаге, когда Райли начинала ощущать беспокойство и нетерпение, сама не зная, почему.
Наконец, она встала из-за стола, натянула куртку и направилась к двери.
Труди подняла взгляд от тетради и спросила:
– Ты куда?
– Не знаю, – ответила Райли. – Просто хочу прогуляться.
– Одна? – спросила Труди.
– Да.
Труди захлопнула учебник и встревоженно посмотрела на Райли.
– Ты уверена, что это хорошая идея? – спросила она. – Давай, я пойду с тобой. Или вызови службу сопровождения кампуса.
Райли вдруг взорвалась.
– Труди, это просто смешно! – выпалила она. – Я всего лишь хочу немного прогуляться. Мы не можем жить в вечном страхе, что произойдёт нечто ужасное. Жизнь продолжается!
Райли сама поразилась тому, как резко она это сказала. И по лицу Труди она видела, что обидела подругу.
Стараясь говорить мягче, Райли произнесла:
– В любом случае, ещё совсем не поздно. И я не буду долго. Со мной всё будет хорошо, обещаю.
Труди ничего не ответила. Она молча открыла книгу и снова стала читать.
Райли вздохнула и вышла в коридор. Там она остановилась на несколько мгновений.
Куда я собираюсь пойти?
Что я хочу делать?
Постепенно она поняла…
Я хочу пойти назад.
Она хотела понять, как умерла Рея.
Глава восьмая
Вопросы о смерти Реи всё ещё крутились в голове Райли, когда она молча выпрямилась и посмотрела взад и вперёд по коридору общежития.
Здесь всё началось.
В её памяти всплыл вечер четверга, тот момент, когда она неохотно согласилась пойти с подругами в Хижину кентавра.
Она только что надела джинсовую куртку на открытый топик и вышла в коридор. Там Труди и Рея торопили на прогулку остальных девочек – Кэсси, Джину и Хизер.
Райли вспомнила гул возбуждения в воздухе – предвкушение пьянки, танцев и, возможно, новых знакомств.
Ещё она вспомнила, какой чужой чувствовала себя среди всех.
По следам их компании она пошла по коридору и вышла на улицу.
Там уже было темно – не так темно, как было той ночью, но фонари вдоль тротуара уже горели, так что Райли было нетрудно представить, как всё выглядело в тот раз.
Она пошла той же дорогой, что и тогда, вспоминая, как плелась позади остальных и как ей хотелось вернуться обратно в общагу к учёбе. Кэсси, Джина и Хизер шли гурьбой, болтая и хихикая. Рея и Труди шагали рядом, шутливо щипая друг друга в бока и бросая шутки, которые Райли даже не старалась расслышать.
Выходя с территории кампуса на соседнюю улицу, Райли продолжала визуализировать всё, что произошло той ночью. Вскоре она подошла ко входу в Хижину кентавра. Она вспомнила, как утонула в шумном, дымном баре.
Когда она вошла туда теперь, народу внутри было гораздо меньше, чем в ту ночь. Кроме того, было гораздо тише. На музыкальном автомате играла песня Аланис Мориссетт «Uninvited», достаточно тихо, чтобы Райли могла расслышать стук бильярдных шаров неподалёку. Над пустым танцполом не было движущихся огней и светомузыки.
Однако Райли могла живо припомнить темноту и хаотичность той ночи – как во всю мощь орала «Whiskey in the Jar» так, что стены вибрировали, как Хизер, Кэсси и Джина отправились прямиком в бар, а Труди схватила Райли и Рею за руки и крикнула сквозь музыку: «Пошли, давайте танцевать!»
Стоя и глядя на пустой танцпол, Райли вспомнила, как покачала головой и отняла руку, а Труди с обиженным видом показала ей язык и пошла танцевать с Реей.
Неужели это был последний раз, когда Райли видела Рею – живой?
Она вспомнила, как одна спустилась по лестнице. В следующий раз она увидела подруг только тогда, когда они, захмелевшие, шатаясь, спускались по лестнице, а Труди несла полный кувшин пива.
Райли спросила Труди: «А где Рея?»
Труди не знала, но одна из девочек – кажется, Хизер, – сказала, что Рея уже пошла в общагу.
Райли с трудом сглотнула, поняв, что да, последний раз она видела Рею живой именно здесь, на танцполе.
Её снова захлестнуло чувство вины, вся неизбежность слова если…
Если бы я осталась танцевать с ними…
Но она напомнила себе, что говорил насчёт вины доктор Циммерман: чувство вины не вернёт Рею.
«Вместо этого сосредоточься на способности к эмпатии», – повторила она себе его слова.
Интересно, не этим ли она как раз сейчас занимается, проживая то, что они с подругами делали в ту ночь?
Неужели она пытается проявить эмпатию?
И если да, то к кому?
Она не имела представления.
Всё, что она знала, это что с каждой секундой любопытство её растёт.
Она просто хотела знать, сама толком не понимая, что хочет выяснить.
Райли отвернулась от танцпола и заметила пару ребят, игравших в бильярд. Одним из них был Гарри Рэмплинг, футболист, который подошёл к ней в баре в ту ночь.
Райли заметила, что Гарри взмахнул кием, но ни один из шаров не попал в лунку. Райли поняла, что попытка была слабая – сама она довольно неплохо играла в бильярд.
Тут Гарри встретился с ней глазами и насмешливо ухмыльнулся.
Он наклонился к своему сопернику, который уже собирался сделать свой ход, и что-то прошептал ему на ухо, глядя на Райли. По фальшивому смеху парней Райли поняла, что то, что сказал о ней Гарри, было грубым и обидным.
Она покраснела от злости. Ей отчаянно хотелось подойти и выяснить, что сказал о ней Гарри, а затем потребовать его извинений.
Но ей не хотелось отвлекаться от своей задачи.
Так что вместо этого она просто задержала на нём взгляд на несколько мгновений, гадая, заявилась ли к нему полиция той ночью. В конце концов, его имя она тоже назвала шефу полиции, как и имя Райана.
Но тут она вспомнила одобрительный вид Хинтца при упоминании имени Гарри и его недовольство, когда Райли сказала, что отшила парня. Конечно, шеф слишком высокого мнения об этом «футбольном гении», чтобы даже подозревать его в убийстве. Интересно, насколько он прав?
Может, подойти к Гарри и задать ему несколько вопросов?
Будет ли от этого польза?
Ведь она не коп. Она совершенно в этом не разбирается.
Кроме того, одного факта, что он внушает ей отвращение, недостаточно, чтобы подозревать его. Более того, что касается убийства, он ничем не отличается в этом плане от Райана Пейджа – он точно так же оказался той ночью в Хижине кентавра.
Она оглядела помещение. Кто-то ещё был здесь той ночью, как в клубе, так и снаружи. Как же ей вспомнить больше лиц с той ночи? Хотя, конечно, полиция уже опросила всех, кто был здесь, а подозреваемых всё ещё нет.
Райли повернулась к бару. На стуле в одиночестве сидел высокий, нескладный парень в очках с толстыми линзами и пил пиво. Райли сразу же узнала его: то был Рори Бёрдон, которого очень удивил визит полиции той ночью. Сейчас он, казалось, был погружен глубоко в мысли.
Райли подошла к соседнему стулу и спросила:
– Можно, я присяду?
Рори вышел из забыться и удивлённо посмотрел на Райли.
Затем он пожал плечами и сказал:
– Конечно.
Она села и заказала себе пива.
Рори спросил её:
– Ты одна из подруг Реи, верно? Я как-то видел тебя с ней.
Райли кивнула.
Рори какое-то время молча смотрел на свой стакан, а потом задумчиво произнёс:
– С тех пор всё пошло кувырком. Я не ходил сегодня на занятия и вряд ли пойду завтра. У меня в голове никак не может всё это уложиться. Я танцевал с ней буквально за несколько минут до того, как она ушла.
Он покачал головой.
– Кто мог так поступить с такой милой девочкой, как Рея?
Райли не знала, что сказать. На этот вопрос ей нечего было ответить. Конечно, единственным, кто знал ответ, был убийца.
Рори глотнул пива и добавил:
– Копы заявились ко мне в квартиру той ночью. Так я узнал о произошедшем. Это был кошмар. Нет, я не был против ответить на вопросы – это всего лишь их работа. Просто довольно жутко узнавать обо всём вот так.
Он с любопытством посмотрел на Райли.
– А ты откуда узнала? – спросил он.
Райли вздрогнула всем телом.
– Я нашла её, – сказала она.
Рори выпучил глаза.
– О, прости, пожалуйста, – пробормотал он. – Это был очень глупый вопрос.
– Всё нормально, – успокоила его Райли. – Откуда тебе было знать.
Райли глотнула из своего стакана. Какое-то время они оба молчали.
Затем Рори заговорил медленно и осторожно:
– Не знаю, стоит ли тебе говорить. Я ещё никому этого не рассказывал…
Он снова замолчал.
У Райли ускорился пульс. Неужели он знает что-то о том, что случилось с Реей?
Затем он произнёс:
– Я был очень влюблён в Рею. То, что с ней случилось, очень глубоко меня задело.
Райли была поражена. Она вспомнила, как подруги Реи дразнили её за то, что она влюблена в Рори.
Сказать Рори, что Рея чувствовала к нему то же?
Рори продолжал:
– Она была очень мила со мной. Она даже иногда танцевала со мной – как и в ту ночь. Я уверен, что это было чисто по-дружески, и понимал, что лучше не звать её на свидание или что-то такое. Но…
Он снова замолчал.
– Я помню, как она уходила той ночью. Я стоял неподалёку, когда она говорила подругам, что собирается вернуться домой. Я заволновался за неё. Я подумал о том, что не стоит отпускать её одну. Но…
Он поморщился.
– Я подумал о том, чтобы подойти к ней и спросить, можно ли проводить её. Но я… я был слишком напуган, представляешь? Я подумал, что если я предложу проводить её, она может неправильно это понять. Возможно, она сочтёт меня чудиком, или решит, что я её преследую, или ещё что похуже.
Он изо всех сил старался не расплакаться.
– Если бы я пошёл тогда с ней, может быть, ничего бы не произошло, – пробормотал он. – Но я просто трус.
Райли вздрогнула. От этого жуткого слова «трус» ей стало физически больно.
«Вот она – эмпатия», – подумала она.
Это чувство не было приятным, как не было приятным переносить на себя чью-то эмоциональную боль.
Однако она радовалась одному: она правильно сделала, что не рассказала ему о том, что его чувства к Реи были взаимными. Тогда бы он точно знал, что Рея позволила бы ему проводить её до дома, если бы он предложил ей.
И от этого ему стало бы намного, намного хуже.
Но она должна сказать хоть что-то. Она не может позволить ему испытывать такие мучения.
– Ты не трус. Многие чувствуют то же – я имею в виду те, кто знал её. Как и я. Я была здесь той ночью, и я даже не…
Её голос оборвался.
Она всё же договорила:
– Я думаю, мы все должны понять, что это была не наша ошибка. Мы не несём ответственности за то, что произошло. Другой человек сделал это, и его нужно найти и заставить платить. Это неправильно, очень, очень неправильно – винить себя.
Лицо Рори немного расслабилось.
Райли решила, что говорит правильно. Она чуть было не добавила: «Жизнь продолжается», но вовремя оборвала себя.
Старые клише не всегда верны.
И события прошлой недели это с лихвой доказали.
Рори сказал:
– Мне жаль, что я не познакомился с ней лучше…
Райли с грустью подумала: «Да, мне тоже».
Она погладила Рори по плечу.
– Береги себя, ладно?
Рори кивнул и снова глотнул пива. Оставив свою кружку недопитой, Райли встала из-за стойки бара и пошла прочь. Проходя мимо бильярдного стола, она порадовалась тому, что Гарри Рэмплинг слишком погружён в свою игру и не заметил её.
Когда Райли вышла на улицу, порыв холодного ветра напомнил ей тот момент, когда она вышла из Хижины кентавра той ночью. Она остановилась и встала неподалёку от двери, не зная, что теперь делать.
Постепенно её накрыло странное, тревожное чувство…
«Он был здесь», – поняла она.
Убийца стоял на этом самом месте, где сейчас стою я, и ждал.
Она не знала, почему, но была в этом совершенно уверена.
Более того, она чувствовала в точности то же, что чувствовал во время своего ожидания убийца – его повышенное внимание, ускоренное дыхание и пульс, его предвкушение.
Она вздрогнула, осознав: «Я проявляю к нему эмпатию!»
От этой мысли ей стало очень жутко – примерно так же, как когда она увидела тело Реи.
Интересно, стоит ли поддаться этому чувству?
Отважится ли она погрузиться в глубины его разума?
«Я должна сделать это, если я могу, – твёрдо сказала она себе. – Я должна выяснить, что произошло с Реей».
Глава девятая
Райли остановила себя на середине мысли.
«Что ты имеешь в виду? – спросила она себя. – Что ты вообще делаешь?»
Тем не менее, ей никак не удавалось выбросить из головы мысль о том, что она может ощутить реальные мысли убийцы.
Она отошла в сторонку от дверного проёма и облокотилась на внешнюю стену здания, глубоко дыша и стараясь заставить себя мыслить рационально.
«Ты же, конечно, не думаешь, – сказала она себе, – что сможешь выяснить, что случилось с Реей, если будешь обращать внимание на…»
…на что?
Но даже споря с собой, она понимала, что её ощущения реальны. Ей правда удалось уловить то, что произошло здесь в тот день.
И она должна выяснить всё, что только сможет.
Как поступил и убийца, по её мнению, она отшагнула назад, пока не скрылась в тени у двери в Хижину кентавра.
Она представила, как дверь открывается, и оттуда выходит Рея. Одна.
«Он видит её, – подумала Райли. – Но она не видит его».
Интересно, ждал ли он здесь именно Рею?
Она снова вспомнила слова доктора Циммермана: «Убийца был знаком с Реей и желал её смерти».
Но теперь Райли поняла, что её рациональный ум участвует в процессе наряду с чувственными ощущениями, и что она сомневается в объяснении профессора. Например, как убийца мог быть уверен, что в тот вечер Рея решит пойти домой не в окружении подруг? Разве не мог он сидеть здесь в ожидании любой девушки, которая неблагоразумно решит уйти из Хижины кентавра одна?
Мог ли ошибаться Циммерман?
Райли не знала. Она знала лишь то, что собирается в равной степени применять логику и инстинкты.
Теперь ей было легче представить беззаботно шагающую по улице Рею. Она вспомнила, в какой обуви Рея пошла на вечеринку, и теперь почти слышала, как её каблуки цокают по асфальту и почти видела её чёткий силуэт в свете фонарей.
Несколько мгновений она стояла там, где мог стоять убийца в ожидании того, чтобы Рея отошла на безопасное расстояние. Затем она пошла в том же направлении. На Райли были кроссовки, так что её собственные шаги звучали тихо. Она предположила, что убийца тоже был обут в обувь на мягкой подошве. Он хотел быть настолько тихим, насколько это было возможно.
Райли продолжала идти за десять-пятнадцать метров до воображаемой Реи, пока не дошла до кампуса с петляющими тропами, освещёнными фонарями. Она стала сокращать дистанцию между собой и жертвой, как и убийца в её воображении.
Приближаясь, она поняла, что даже мягкая обувь уже должна была стать слышна Рее.
Оглянулась ли Рея, чтобы посмотреть, кто её преследует?
Возможно.
А может быть, она просто ускорила шаг.
Райли пошла быстрей, чтобы поравняться с ней.
«Она должна была испугаться», – подумала она.
И рано или поздно, Рея всё равно обернулась бы.
Райли представила её в свете фонарей, чётко увидела перед мысленным взором выражение её лица.
На лице девушки играла полуулыбка облегчения.
«Она его знала», – поняла Райли.
Но насколько хорошо?
Достаточно, чтобы успокоиться, поняла Райли.
Расслабившаяся Рея, скорей всего, снова сбавила шаг до нормальной скорости.
Райли чувствовала растущую радость убийцы, его предвкушение.
Всё происходило в точности так, как он рассчитывал.
И она услышала в мыслях, как он обращается к ней мягким, дружелюбным голосом:
– Эй, уже поздно. Давай я тебя провожу?
Райли представила, как Рея почти останавливается и с застенчивым смехом говорит: «Да, пожалуй, это не помешает».
Райли ощутила ликование убийцы, когда тот подошёл к Рее.
Она практически слышала его мысли:
«Всё получится».
«Она идеально подходит».
Райли вдруг застыла на месте, поражённая сверхъестественной связью с убийцей.
Она поразилась образам, витавшим в её голове. Её воображение и логика вдохнули в них немыслимую ранее жизнь.
Но уже через мгновение от образов не осталось ни следа.
Она изо всех сил старалась представить, что произошло после того, как убийца присоединился к своей слишком доверчивой жертве, но у неё ничего не получалось.
Возможно, это и к лучшему.
Разве она хочет представить само убийство так же ярко, как и все предшествующие ему события?
Она постаралась стряхнуть ощущение осязаемого зла, которое позволила себе испытать, но ужас никуда не девался.
Чем я вообще занимаюсь?
Она вспомнила слова доктора Циммермана об эмпатии: «Она отличает нас от самых страшных монстров мира».
Но что происходит с людьми, которые проявляют эмпатию к этим самым монстрам? Могут ли они сами стать монстрами?
От одной мысли об этом по её коже пробежали мурашки.
Она вспомнила другие слова доктора Циммермана: «Убийство носило личный мотив. Убийца знал Рею и желал её смерти».
Конечно, он хорошо в этом разбирался, гораздо лучше, чем Райли.
Тем не менее, в глубине души она была уверена, что он не прав.
Убийца знал Рею, но совсем мало – возможно, лишь её имя.
И она знала его ровно настолько, чтобы не испугаться и позволить ему проводить её до дома.
Он ничего не имел против неё. Просто она оказалась той девочкой, которая вышла из Хижины кентавра в одиночестве в тот момент, когда он ждал рядом.
А ещё Райли была уверена, что убийца ещё не закончил. Если его не остановить, в лапы ему попадёт новая жертва.
Это всего лишь вопрос времени.
Интересно, если Циммерман ошибся в этом, что же насчёт полиции?
Понимают ли, с каким монстром имеют дело?
Она попыталась сказать себе, что это её не касается.
Я вовсе не коп.
И вообще, что она может с этим поделать?
Не задумываясь, она бросилась бежать и бежала весь путь до кампуса, а потом четыре квартала до отделения полиции Лантона. Она остановилась рядом со зданием, чтобы отдышаться, а потом вошла внутрь.
У входа дежурила женщина в форме. Она спросила Райли:
– Чем могу помочь?
Сердце Райли всё ещё рвалось из груди от возбуждения и от бега.
– Мне нужно с кем-нибудь поговорить насчёт девочки, которая была убита в четверг.
Женщина, прищурившись, посмотрела на неё.
– Вы располагаете новой информацией? – спросила она.
Райли открыла рот, чтобы заговорить, но не знала, что сказать.
Есть ли у неё новая информация?
Нет, всего лишь туманное, но сильное предчувствие.
Она почувствовала руку на плече и услышала позади мужской голос:
– Я тебя знаю. Что ты здесь делаешь?
Райли обернулась и увидела большое, красноватое лицо офицера Стила, копа, который пришёл по вызову, когда она преграждала путь в комнату Реи. Райли вспомнила, что он не был ей особенно рад в тот момент.
«Тебе придётся объясниться, – рявкнул он тогда. – Можешь приступать».
И сейчас он тоже не был в особенно благодушном настроении.
Она выдавила из себя:
– Я просто… я всего лишь хотела узнать, как продвигается расследование.
Стил скорчил гримасу раздражения.
– Тебе вообще какое дело?
Райли разозлилась.
– Рея была моей подругой! – возмущённо воскликнула она. – Так что это моё дело тоже. И от вас никто до сих пор не слышал никаких новостей.
Стил покачал головой, как будто собираясь отказать ей, когда женщина-дежурная сказала ему:
– Ну же, Нэт, расскажи бедняжке всё, что знаешь. Это никому не навредит.
Стил недовольно застонал.
– Ладно, мы прошарили весь Лантон в поисках улик, опросили каждого встречного-поперечного. И сейчас мы уверены только в одном: кто бы то ни был, это был приезжий. Он покинул Лантон.
Райли охнула от удивления.
– Вы хотите сказать, что Рея даже не знала его?
– Нет, скорей всего, он был для неё полным незнакомцем.
Райли с трудом могла поверить собственным ушам. Это полностью противоречило тому, что ей только что сообщили её инстинкты.
Как и тому, что сообщил классу доктор Циммерман.
Она растерялась, не зная, что сказать.
Офицер Стил продолжал:
– Мы ищем подобные убийства по всей стране. Возможно, убийца уже проделывал это в другом месте. Если так, возможно, в дело вступит ФБР, но…
Он пожал плечами, не закончив предложения. Райли знала, что он собирался сказать: «…но особой надежды на это нет».
Кроме того, она была уверена, что местная полиция недостаточно старается.
Она кое-как сдержалась, чтобы не выпалить разом всё, что она знает – как ей кажется. Но Стилу она уже не нравится, и если он вдобавок будет считать её ненормальной, это никак не поможет делу.
Однако она не могла уйти, не попытавшись высказаться. Она вспомнила женщину-полицейского, которая была на месте преступления – офицера Фрисби.
Отведя Райли в сторону, она сказала тогда: «И сейчас моё чутьё говорит, что ты – единственный здесь человек, который может мне рассказать то, что мне нужно знать».
Фрисби почему-то поверила в Райли, в отличие от Стила.
И, как и Райли, она верила в чутьё.
Возможно, она прислушается к Райли.
Она спросила:
– А офицер Фрисби здесь? Мне бы хотелось поговорить с ней.
Стил нахмурившись бросил Райли:
– У тебя есть какие-то данные?
Райли хотела ответить: «Да, и по моим данным вы полностью ошибаетесь».
Но она промолчала. Она не могла сказать ничего такого, на что бы обратил внимание этот закоснелый человек.
Стил отчеканил:
– Если вы располагаете информацией, можете поделиться ею со мной. В противном случае не надо тратить наше время.
Он развернулся и пошёл прочь.
Райли посмотрела на женщину-дежурную за столом.
– Пожалуйста, – попросила она, – скажите мне, где я могу найти офицера Фрисби?
Было видно, что женщине не хочется отказывать.
– Простите, – вздохнула она. – Если у вас есть сведения, просто сообщите их. Если нет, то вам лучше уйти.
Райли вышла из здания, чувствуя сильный упадок духа.
Что вообще происходит?
Доктор Циммерман был так уверен, что убийство Реи – событие единичное и произошедшее по личным причинам.
Полиция, по-видимому, считает ровно наоборот – что убийца какого-то рода бродяга, который приехал сюда и убил случайную жертву, а теперь может совершить подобные убийства в других местах.
Как их теории могут быть настолько противоречивыми?
И почему Райли так уверена, что обе версии неверны?
Она медленно поплелась к кампусу.
Ступая по освещённым дорожкам, она стала спрашивать себя…
Вышел ли он на охоту сегодня?
Она замерла на месте и обернулась, наблюдая и прислушиваясь. Фонари освещали тротуар лишь на несколько метров, а что вдали она не видела.
Тем не менее, она кожей чувствовала зло, повисшее в воздухе.
«Он здесь, – поняла она. – Он наблюдает за мной».
Она была в этом уверена.
С удивлением она поняла, что не боится встретиться с убийцей лицом к лицу – даже если встреча эта будет означать борьбу за свою жизнь.
Всё лучше, чем неизвестность.
Ей хотелось закричать что есть мочи: «Выходи! Покажись мне!»
Но она не стала.
Что толку? Кто может ответить на её призыв, кроме полицейских, которые обругают её за то, что она подняла ложную тревогу?
С такой же уверенностью, с какой она ощущала присутствие убийцы, она знала, что не следует думать, что он появится по её команде.
Если он действительно наблюдает за ней, он намерен или убить её, или дать ей уйти.
Она не может заставить его решить этот вопрос.
Она молча стояла некоторое время. Затем она вспомнила, что когда шла по следам убийцы, она представляла, как Рея ускоряет шаг, услышав его приближение.
