Блейк Пирс
Если бы она увидела
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Кейт с тяжёлым сердцем въезжала на дорожку у дома, где произошло третье убийство. Даже вид дома указывал на то, что это убийство отличалось от предыдущих – убийце пришлось немало постараться, чтобы выполнить задуманное.
Во-первых, это был очень красивый дом. Это был особняк в каком-то колониальном стиле. Лужайка была идеально подстрижена и упиралась в некую конструкцию, видимо, крыльцо, вроде тех, что можно обычно увидеть в журналах по садоводству. Из-за дома выглядывал край пруда. Дом был расположен на холме, словно те, кто здесь жили, решили, что должны видеть с высоты весь Роанок, неровные очертания которого виднелись к востоку на фоне полосы леса.
Дом действительно выглядел бы красиво, если бы не две полицейские машины и чёрный седан, припаркованные у входа. Кейт знала, что на чёрном седане приехала Демарко. Кейт припарковалась за ним и направилась к дому. Когда она поднялась по ступеням крыльца, из парадной двери вышел полицейский. Кейт ничуть не удивилась, узнав в нём Палметто. Он выглядел уставшим, но смог выдавить из себя улыбку, увидев Кейт.
«Агент Уайз, – сказал он, – рад снова вас видеть».
«Взаимно, – ответила она. – Вы уже уходите?»
«Да. Решил спасти вас от монотонной работы. Посмотрим, что мне удастся узнать у родственников и друзей погибшей. Попрошу, чтобы мне помогли ребята из местной полиции. Увидимся позже».
«Спасибо за помощь», – сказала Кейт и вошла в дом.
«Обращайтесь», – ответил он и наградил Кейт таким взглядом, что ей показалось, он хотел сказать что-то ещё. Вместо этого он просто подошёл к своей машине и завёл двигатель.
Кейт быстро вошла в дом и увидела, что внутри он был таким же красивым, как и снаружи. Парадная дверь открывалась в прихожую с высокими потолками, откуда полноценная лестница вела на второй этаж. Именно там, глядя на неё из-за перил, стояла Демарко. К ней вела дорожка из запекшейся крови, которая заканчивалась у тела, расположенного у ног напарницы.
«Давно вы приехали?» – спросила Кейт, осторожно поднимаясь по лестнице. Кровь не просто шла дорожкой, а представляла собой вереницу из разносторонних брызг. Когда Кейт дошла до площадки второго этажа, там её ждала тёмная лужа вязкой крови.
«Чуть больше часа назад».
«Уже нашли что-нибудь?»
«Ничего. Это убийство отличается от других. Отличается так сильно, что сначала я подумала, что они не связаны. Жертву зовут Моника Найт. Она довольно известный в городе адвокат. К тому же, она одинока. Она была замужем чуть меньше полугода, но муж ушёл от неё после того, как ей изменил. Это случилось примерно двенадцать лет назад, как мне сказали».
«То есть сейчас это не пара?»
«Верно», – подтвердила Демарко.
Кейт дошла до площадки на втором этаже и посмотрела на тело. Женщина лежала на спине, глядя в потолок широко открытыми глазами. У неё были множественные колотые раны, большая часть которых сконцентрировались в области живота. Один сильный удар пришёлся на шею, и, видимо, поэтому вокруг было столько крови.
«Как вы связываете это убийство с другими?» – спросила Кейт.
Демарко подняла на свет пакет с уликой. Внутри находился очередной кусок одеяла. «Он был грубо запихан ей в горло, – сказала Демарко, – как и в предыдущих случаях. Край ткани торчал из раны на шее. При этом убийца действовал с такой силой, что у жертвы шатается передний зуб».
«Она как-то связана с другими погибшими?»
«Ничего явного мы не нашли. Сейчас этим занимается Палметто. Он попытался связаться с бывшим мужем, чтобы предупредить его о возможной опасности, но пока это ему не удалось».
Кейт кивнула и присела на корточки. Она внимательно оглядела лицо жертвы и нахмурилась. Если не брать в расчёт кровь, то Моника Найт была очень красива. Было видно, что она ухаживала и за светлыми волосами, и за лицом. Кейт также отметила для себя, что красота Моники была связана и ещё с одним фактором.
«Подождите-ка. Вы уже знаете, сколько ей лет?»
Демарко просмотрела заметки на телефоне и сказала: «Тридцать девять».
«Получается, что она минимум на десять-пятнадцать лет младше других жертв, – заметила Кет. – И она не замужем».
«Да, мне это тоже кажется странным, – сказала Демарко. – Кусок ткани в горле напрямую связывает её с другими жертвами, но на этом связи заканчиваются».
«Значит, можно отказаться от теории о том, что он охотится только за женатыми парами, – подумала Кейт. – Интересно, что мы узнаем о бывшем муже».
Она внимательно посмотрела на жертву. Судя по следам крови, ведущим на второй этаж, можно предположить, что была или драка, или погоня. На первый взгляд могло показаться странным, что Моника Найт решила бежать на второй этаж, чтобы спастись, но Кейт уже несколько раз за время службы сталкивалась с подобным поведением. Иногда на втором этаже хранится оружие, и жертвы решают достать его, чтобы защищаться. Иногда убийца блокирует выход, и они вынуждены бежать наверх, чтобы закрыться в ванной или спальне, что, в общем и целом, довольно хорошая мысль. В эру мобильной связи это не раз спасало жизни.
Оглядывая тело, Кейт насчитала минимум семь ножевых ранений в живот, хотя сложно было говорить наверняка. Раны располагались близко друг к другу и походили на жуткую смесь из плоти, кусков ткани с рубашки жертвы и крови. Близость ран говорила о том, что их наносили быстро – убийца действовал, как робот. Однако рана на горле была не такой точной и аккуратной, как остальные. Плоть была разорвана и разрезана в некоторых местах. Этот разрез был сделан с большим усилием, скорее всего, в порыве дикой ярости, которой не было замечено при убийстве предыдущих жертв.
Пока Кейт осматривала тело Моники Найт, Демарко кто-то позвонил. Она ответила и говорила быстро и по делу. Кейт была впечатлена. Демарко сразу приступила к сути, без нытья или пренебрежения к человеку на другом конце линии. Кейт как никто понимала, как сложно было это сделать.
«Привет, узнали что-нибудь? – сказала Демарко, ответив на звонок. Она водила глазами из стороны в сторону, слушая собеседника. – С ним кто-нибудь уже говорил? Да? Хорошо… Ничего, если я тоже позвоню? Отлично. Спасибо».
Она закончила разговор, не попрощавшись, и посмотрела на Кейт. «Это был Палметто, – сказала Демарко. – Полицейские связались с бывшим мужем Найт. Он жив и здоров, проживает в Нэшвилле, в Теннесси. Когда ему сказали, что жену убили, он помолчал, но, казалось, это его не особенно тронуло. Тем не менее, он смог ответить на несколько вопросов».
«Нужно самим поговорить с ним, когда все подуспокоятся. Не думаю, что нужно будет вызывать его сюда, но всё же…».
«Если мы не думаем, что это сделал он. Но если он живёт в Нэшвилле и сейчас находится там, то его можно смело исключить из списка. Монику Найт убили не больше восьми часов назад».
Кто-то постучал в парадную дверь: «Агенты, мы уже можем войти?»
Демарко кивнула Кейт: «Это криминалисты. Я попросила их немного подождать, зная, что вы едите сюда».
Кейт улыбнулась. Демарко вела дело в одиночку не дольше суток, но уже руководила всем процессом так, словно с самого начала работала одна. Она легко адаптировалась и с первой минуты общения вызывала у окружающих уважение. И снова Кейт отлично понимала, как нелегко это было для молодого привлекательного агента-женщины, потому что сама через это прошла.
«Да, думаю, что мы здесь закончили», – сказала Кейт, обращаясь к мужчине у двери на первом этаже. Она в последний раз взглянула на тело, пытаясь запечатлеть его в памяти.
Они с Демарко спустились по лестнице, когда в дом вошли ещё два члена криминалистической бригады. Они вежливо попрощались, и Кейт с Демарко вышли на крыльцо.
«Кто обнаружил тело?» – спросила Кейт.
«Ей бойфренд. Они встречаются около года. Мы сразу сняли с него все подозрения. Он был в самолёте и приземлился в Роли в Северной Каролине примерно в то время, когда её убили. Я уже проверила журнал регистрации, и всё совпадает».
«Он не называл никого, с кем она была не в ладах?»
«Она была адвокатом. Найдётся немало людей, которые были на неё в той или иной мере злы. Но он не смог назвать конкретного имени. Не мог вспомнить никого, кто желал бы ей смерти».
«С кем собирается встретиться Палметто?» – спросила Кейт.
«С двумя её последними клиентами. Одного ложно обвинили в нападении, по крайней мере так говорят. Возможно, разговор с ним что-нибудь даст. Кроме того, Палметто говорит, что довольно хорошо знаком с обвиняемым».
«Известно, где живут её родители?»
«В Шарлотсвилле, в полутора часах езды отсюда. Я включила их в список людей, с которыми нужно побеседовать. Думаете, нам стоит к ним съездить?»
«Думаю, что да. Опять у нас это одеяло. Наличие этих кусочков и то, что он запихивает их в горло жертвам – в этом есть что-то личное. Мне кажется, что если мы и можем где-то найти информацию, то получим её от тех, то знал жертв лично. И речь идёт не о бойфренде, с которым погибшая встречалась без году неделю, и не об изменнике-муже».
И вот опять в голове всплыла фраза, которую Кейт произнесла на собрании по делу о похищении детей в Вашингтоне: «Может, эта связь всё время была у вас перед глазами, но она была такой обычной и ничем не примечательной, что вы не обращали на неё внимания».
«Да, в этом есть смысл, – сказала Демарко. – Я знаю, что вы только с дороги и…»
И снова её речь прервал звонок мобильного. Она посмотрела на экран и добавила: «Снова Палметто». Она ответила властным, но дружелюбным голосом: «Что-то ещё?»
Секунд двадцать Демарко говорила по телефону, и Кейт вслушивалась в её слова, а потом напарница убрала телефон. «Что-то нашли?» – спросила Кейт.
«Нет, но оказывается, нам не придётся ехать в Шарлотсвилл. Родители Моники едут в Роанок и остановятся у её лучшей подруги, чтобы заняться организацией похорон. Они просят как можно скорее поговорить с теми, кто ведёт дело об убийстве их дочери».
«Полагаю, хотят поговорить с нами», – сказала Кейт. Она оглянулась на дом Моники Найт, глядя на него с недоверием, словно он хранил какой-то секрет.
«Я что-то упускаю, – подумала Кейт, чувствуя нарастающее разочарование. – Но только что?»
Возможно, разговор с родителями Найт сможет ей помочь. Или, чисто гипотетически, им попался такой ловкий убийца, что он не оставляет следов. Конечно, она понимала, что даже мысли, которые заставляют убийцу оставлять до последней пылинки чистое место преступления, уже сами по себе являются подсказкой.
«Может, здесь мне и нужно искать, – подумала Кейт. – Может…»
«Агент Уайз, – сказала Демарко, – с вами всё в порядке?»
«Да. Просто задумалась», – ответила Кейт. Она направилась к машине, понимая, что дом не выдаст секреты, даже если они у него есть. Вместо этого ей придётся самой до них докопаться… И так совпало, что в этом она была чертовски хороша.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Пока родители Моники Найт переживали новость о потере дочери и занимались организацией похорон по приезду в Роанок, Кейт сидела в конференц-зале, который служил их с Демарко кабинетом в роанокском отделении полиции. Она изучала все имеющиеся материалы по Нэшам и Лэнгли. О Монике Найт смогли найти не больше дюжины страниц данных.
Кейт думала о деле Фрэнка Костелло и о АМХ, в частности. Также она думала о его неизвестном подельнике, который, вполне возможно, взялся за старое, оставляя крошечные, не вызывающие подозрений улики в форме пустых упаковок из-под орешек или раскиданной еды. Где скрывался этот пакетик с орешками в её деле? Что было прямо у неё перед носом, но она упорно этого не замечала?
Демарко вошла в комнату, держа в руках информацию по Найт, и передала Кейт копию дела. Они просмотрели его вместе, перекидываясь мыслями и идеями.
«Согласно справке из университета, изначально она поступила на психологию, – сказала Демарко, – а именно, изучала раннее детское развитие. Прямо мурашки по коже, если вспомнить, что в горле жертв мы находим куски от детского одеяла».
«В этом действительно есть что-то жуткое, – сказала Кейт. – Что вы думаете о двух добровольных запросах в последние пять лет о снятии отпечатков пальцев?»
Демарко перелистнула страницы и нашла то, о чём говорила Кейт: «Это странно. Один из запросов связан с просьбой о предоставлении дополнительной информации, которую она также переслала в Управление социального обеспечения».
Эта информация привлекла внимание Кейт: ей казалось, что в ней они могли найти то, что связало бы всех жертв. Но тут чего-то не хватало, но чего она пока не понимала.
«В деле Лэнгли… было что-то похожее».
Она потянулась к папке с делом Лэнгли, когда в дверь постучали. В проёме двери появилась голова одного из заместителей шерифа. Он хмурился: «Пришли родители Моники Найт. Проводить?»
«Да, – сказала Кейт. – Дайте нам пару минут, пожалуйста».
Зам кивнул, и как только он закрыл дверь, Кейт быстро пролистала папку по Лэнгли. Она сразу нашла то, что искала.
«У Лэнгли тоже запрашивали отпечатки пальцев, – сказала она. Она постучала по копии отпечатков Скотта и Бетани Лэнгли. – Вот они. Они должны были сдать отпечатки, когда проходили процесс как потенциальная фостерная семья».
«Может, Моника Найт сдавала отпечатки по той же причине? – предположила Демарко. – Тогда становится понятным запрос информации из Управления социального обеспечения».
Кейт думала над её словами, пока собирала материалы и папки. Меньше всего ей хотелось, чтобы убитые горем родители вошли в кабинет и увидели краткое изложение жизни дочери на нескольких страницах. Демарко последовала её примеру и сложила все материалы по расследованию в сумку для ноутбука.
«Вам уже приходилось беседовать с родителями жертв?» – спросила Кейт.
«Несколько раз, – ответила она. – Хотя к этому невозможно привыкнуть. Хочу сказать, что когда работала в отделе насильственных преступлений, там были специальные агенты, которые занимались этой работой. Они много знали о психологии горя. Не могу понять, как врачи с этим справляются».
В дверь вновь постучали. На этот раз, когда дверь открылась, тот же зам шерифа с грустным лицом ввёл в кабинет пожилую пару, родителей Моники Найт. Кейт решила, что, исключая эту ситуацию, мать Моники выглядела моложе своих лет, но безудержные рыдания по скоропостижной смерти дочери сильно её подкосили. Она дико оглядела комнату, словно не доверяла никому и ничему вокруг.
Что касается отца, то он был высоким джентльменом, который сейчас шёл, как во сне. Покрасневшие глаза говорили о том, что последние несколько часов он тоже оплакивал кончину своего ребёнка. Тем не менее, на его лице Кейт видела решительность; он крепился, чтобы стойко переносить горе ради жены.
«Это Дин и Глория Найт, – сказал зам. – Со всем уважением, агенты, они очень хотят вам помочь, но в то же время хотели бы как можно быстрее вернуться в дом родственника, проживающего в городе».
«Мы не задержим, – сказала Кейт. – Спасибо, заместитель».
Зам вышел, и в кабинете стало тихо. Кейт уже сотни раз была в подобной ситуации и научилась не концентрировать внимание на утрате. Лучше всего было сразу бросаться в погоню: не размышлять об убийствах, а пытаться искать решение. Так они не только избавляли себя от опасности нервного срыва у одного из родителей, но и вселяли в них надежду, что скоро все ответы будут найдены.
«Я понимаю, что вы как можно скорее хотите вернуться к семье, – сказала Кейт, – поэтому мы сразу перейдём к делу. Мы ищем связь между тем, что за последние четыре дня случилось с вашей дочерью и ещё четырьмя другими людьми, проживающими в этом районе. До Моники мы думали, что целью являются только женатые пары. Прямой связи между ними нет. Мы надеемся, что вы сможете предоставить нам какую-нибудь полезную информацию. В последнее время Моника не говорила о ссорах с кем-нибудь?»
«Она никогда не рассказывала о проблемах на работе, – сказал Дин Найт. – Но сейчас мы задаёмся тем же вопросом. С её работой можно найти очень много людей, которые имеют на неё зуб, я прав?»
«Это сейчас проверяет местная полиция, – сказала Демарко. – Если они не найдут ничего существенного, то мы подключим к работе ресурсы ФБР. На эту минуту нас больше интересуют менее явные причины – то, что может связать вашу дочь с другими жертвами».
«Именно, – сказала Кейт. – Мы знаем, что когда-то она была замужем. У неё ведь не было детей, верно?»
«Да, – сказала Глория Найт. – Честно говоря, мне всегда казалось, что по этой самой причине от неё и сбежал никудышный муж. Моника всегда хотела детей. Она шутила, что пыталась забеременеть ещё в медовый месяц. Муж никогда не разделял её желание».
«Какое-то время она думала о том, чтобы усыновить ребёнка, – сказал Дин, – но мне кажется, что работа начала отнимать у неё всё время».
«Она никогда не усыновляла?» – спросила Кейт, чувствуя, что близка к зацепке.
«Нет, – ответила Глория, – но какое-то время была фостерным родителем. Это было временное, краткосрочное опекунство».
«Как долго она этим занималась?» – спросила Кейт, думая о запросах на отпечатки пальцев и документах для соцслужбы.
«Думаю, три или четыре года», – сказала Глория.
Кейт уже знала, что предпримет дальше, но на секунду задумалась о возможных последствиях. Они с Демарко переглянулись – обе поняли, что, возможно, нашли связь в фостерной опеке. Лэнгли тоже были фостерной семьёй. И пусть Нэши выпадали из этой цепочки, им казалось, что они всё же продвинулись в своих теориях.
«Я бы хотела вам кое-что показать», – сказала Кейт и достала кусок одеяла, который хранила у себя с первой встречи с Палметто. Она не положила улику на стол, а держала её в руках на случай, если Найты узнают одеяло. Если их реакция окажется неадекватной, она хотела иметь возможность как можно скорее спрятать улику.
Но она сразу поняла, что ткань была им не знакома. Глория Найт с таким усилием смотрела на кусок одеяла, что Кейт стало ясно, она пыталась найти какую-то связь, хоть что-то, что могло бы объяснить смерть дочери. Через несколько секунд женщина покачала головой.
«Нет, мне эта вещь не знакома. А должна быть?»
«Мы не знаем, – сказала Демарко, – но подобные куски ткани были найдены и на других местах убийств. Пока это единственное, что их связывает».
«Думаю, – сказала Кейт, – что пока мы узнали всё, что хотели. Мы отпускаем вас к семье, но если вдруг вы что-нибудь вспомните, пусть даже что-то совсем несущественное, пожалуйста, свяжитесь с нами».
«Обязательно», – сказал Дин и медленно поднялся со стула. Он взял Глорию под руку, и они вместе неторопливо пошли к двери. Глория оглянулась и с надеждой во взгляде сказала: «Пожалуйста, найдите того, кто это сделал».
Она прошла в дверь, словно двигалась во сне. Как только дверь закрылась, Демарко снова извлекла документы и папки по трём убийствам.
«В деле Нэшей нет ни слова, ни намёка на фостерную опеку», – сказала она.
«Может, здесь что-то другое, другая связь, – сказала Кейт. – А Управление социального обеспечения? У Нэшей были с ним какие-нибудь дела?»
«Мне так не кажется, – сказала Демарко, – но я могу попросить кого-нибудь из офицеров это проверить».
«Пока это всё, что у нас есть», – сказала Кейт.
Демарко скептически её оглядела и слабо улыбнулась: «Вы в этом уверены? Кажется, вы думаете о чём-то другом?»
Кейт кивнула – не было смысла отрицать. Она была одновременно приятно удивлена и слегка смущена тем фактом, что Демарко так хорошо её изучила.
«Я хочу сконцентрироваться на наиболее очевидных фактах, – сказала она. – Пока нам не удалось найти ничего, что связывало бы всех жертв. Единственная связь – это убийца».
«И куски одеяла», – заметила Демарко.
«Именно. Это, скажем, его визитная карточка. Если это детское одеяло, то, возможно, оно осталось у него из детства».
«Думаете, убийца знал жертв, когда был маленьким?»
«Как вариант», – ответила Кейт.
Она видела достаточно преступлений, основанных на детской травме, чтобы понимать, что не может считать себя экспертом в этой области. Хорошая новость заключалась в том, что за долгую карьеру судьба не раз направляла Кейт в руки к таким экспертам. Видимо, этот случай не был исключением.
Правда, пока убийца был на свободе, а из её кабинета две минуты назад вышли опечаленные родители, сейчас судьба её не сколько направляла, сколько нетерпеливо толкала в нужном направлении.
«Как в участке с интернетом?» – спросила Кейт.
«Нормально. А что?»
«Запустите Скайп на ноутбуке, – сказала Кейт. – Мне нужно сделать один звонок».
