Блейк Пирс
Если бы она увидела
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Как и обещала, утром Кейт приготовила кофе. Она знала, что Демарко любит чёрный кофе, поэтому налила полную термо-кружку. Демарко приехала на двадцать минут позже оговорённого времени, но Кейт восприняла это нормально. Она простила ей опоздание, вспомнив, как рано Демарко пришлось выехать из Вашингтона, чтобы приехать к ней утром. К тому же, у Кейт не было никакого права ругать её за опоздание.
Она сразу заметила, что Демарко чем-то сильно обеспокоена. Кейт вызвалась сесть за руль, чтобы позволить напарнице хорошенько всё обдумать. Уже очень скоро напряжение стало невыносимым. Им было довольно комфортно в компании друг друга, поэтому тишина никогда их особенно не заботила, но эта тишина была слишком тяжёлой и нервной.
«Что вас беспокоит?» – спросила Кейт.
«Честер Блэк. Я была уверена, что это он».
«Все так думали, – сказала Кейт. – Знаете что? У меня он сразу начал вызывать сомнения. Мне нужно было озвучить их с самого начала».
«Да, но если бы вы это сделали, то мы бы вернулись к началу,… где мы сейчас и оказались. Бегаем за собственной тенью и не знаем, где искать подсказки. Единственное, чего бы вы добились, это избавили Честера Блэка от ночи в камере. Но если говорить начистоту, там ему и место».
«Это первый раз, когда вы ошиблись в своих догадках?» – спросила Кейт.
«Если бы».
«Не переживайте, скоро всё забудется».
Демарко кивнула, продолжая отвлечённо смотреть в окно. Кейт отлично её понимала. Она тоже корила себя за то, что проигнорировала собственные сомнения, когда они уезжали из Роанока. В то же время она так часто сталкивалась с подобными ситуациями за годы работы, что знала, как бессмысленно было на них зацикливаться. Если они зацикливались на том, что уже в прошлом, то давали преступнику преимущество в настоящем.
А этот убийца и так был на несколько шагов впереди.
***
Доктор Этридж выглядела взволнованной, когда Кейт и Демарко появились на пороге её офиса в 13:40. Она ожидала их, потому что по дороге в Роанок Демарко позвонила и рассказала о том, что случилось. В поведении психиатра чувствовалось нетерпение, словно теперь и она понимала всю важность и напряжённость ситуации.
«Я выделила вам два часа, – сказала Этридж. – Я просмотрела все свои записи за последние пятнадцать лет и выбрала тех пациентов, которые могут нам подойти. К сожалению, их не так мало».
Она указала на стопку папок на столе. Стопка была высотой около метра. Конечно, на то, чтобы изучить их все, уйдёт немало времени, но Кейт ожидала худшего. «Выглядит не так страшно», – заметила она.
«Это только бумажные папки, – сказала Этридж. – До 2003 года. Начиная с 2004 года и по сегодняшний день, все материалы хранятся на сервере. Помимо этой стопки, есть ещё примерно тридцать дел в электронном виде».
«Вы дадите нам доступ к серверу?» – спросила Демарко.
«В другой ситуации я бы стала противиться, но этот случай – исключение».
«Спасибо, – сказала Кейт. – Агент Демарко, возьмёте на себя записи в компьютере, пока я изучу эти папки?»
«Договорились».
«Доктор Этридж, могли бы вы быть поблизости, если вдруг у нас возникнут вопросы?»
«Конечно. Итак, выбранные мною дела в бумажном и электронном виде основаны на характеристиках психологического портрета, которые вы мне дали: тихий ребёнок-интроверт, который видит в одеяле или мягкой игрушке источник безопасности».
«Всё верно», – сказала Кейт.
«Нужно отметить, что большинство детей с таким характером больше привязаны к матери, чем к отцу. Исходя из этого, я также выбрала пациентов, которые имели эту особенность».
«Великолепная работа, – сказала Демарко. – У вас есть компьютер, которым я могла бы воспользоваться?»
«Да, можете взять мой личный ноутбук», – ответила Этридж. Она подошла к столу, открыла компьютер и вошла в систему.
Следующие полчаса напоминали Кейт напряжённый урок. Она вспомнила, как в начале карьеры в Бюро занималась кропотливой работой по сбору информации. Даже тогда её считали отличным специалистом-криминалистом. Отчасти по этой причине она так переживала, что до сих пор не могла найти этого убийцу. Просматривая папки доктора Этридж и начиная отсеивать ненужные по дате, она отлично понимала, что, возможно, не сможет найти в них то, что ищет.
Она перелистывала дела одно за другим, а Демарко кликала мышкой в компьютере Этридж. Почти во всех папках была как минимум одна полароидная фотография пациента. Многие из них бездумно смотрели в камеру, хотя некоторые широко улыбались. Кейт хотела спросить у Этридж, зачем та хранила эти фотографии, но потом вспомнила, что во время лекций по составлению психологических портретов ей говорили, что психологи прибегали к этой технике, чтобы показать пациентам важность эмоций. Это был отличный способ завязать разговор. Почему ты так чувствуешь себя сегодня? Маленький мальчик на фото не выглядит счастливым, ты согласен?
Кейт также заметила, что в некоторых из более толстых папок Этридж хранила рисунки детей-пациентов. Некоторые были по-детски красивыми: идеальные квадраты домов с треугольными крышами, большими пушистыми облаками и ярким солнцем в небе. Другие явно взывали о помощи: дети-палочки с нахмуренными лицами, кровавые лужи у крошечных ног, резкие чёрные и красные линии по всему рисунку.
«Вы просите всех детей что-нибудь для вас нарисовать?» – спросила Кейт.
«В большинстве случаев, да, – ответила Этридж. – Всё зависит от травмы, которую они переживают. Простые рисунки помогают мне быстро определить их эмоциональное состояние и легко начать разговор».
«И часто вам рисуют подобное?» – спросила Кейт. Она показала рисунок с изображением маленькой девочки с хвостиками. Рядом с ней была вверх ногами нарисована собака. На заднем фоне горел огонь. Рот девочки был в форме чёрной буквы О, а по лицу текли нереально большие слёзы.
«Где-то в половине случаев».
«Есть ли какая-то связь между подобными рисунками и тем типом личности, который мы ищем?»
«Иногда она есть. Тихие и сдержанные дети делают мрачные рисунки, но без жестокости. Конечно, всегда есть исключения. Даже несмотря на одинаковый диагноз, все дети не похожи друг на друга и по-разному справляются со своими эмоциями. Один ребёнок-интроверт может нарисовать дождевые облака или большие тучи и молнию, а второй – человека с ножом или мёртвое животное. Здесь нет золотой середины».
Кейт кивнула, убрала рисунок в папку и почувствовала, как по спине пробежал холодок. Демарко подозвала к себе Этридж. У неё тоже возник вопрос. Пока они разговаривали, Кейт продолжила изучать папки. Одно несчастливое детство за другим – как тут не расчувствоваться. А ведь среди этих детей могла быть и Мелисса. Никому не гарантировано безопасное детство. Ни один ребёнок не может быть уверен, что у него будет счастливая и здоровая жизнь.
Эта мысль резко оборвалась, когда Кейт открыла следующую папку. Как и в других случаях, к первой странице был прикреплён полароидный снимок ребёнка анфас. На Кейт смотрел мальчик. Он слегка улыбался, и было видно, что улыбка не естественная. Кейт решила, что на фото ему должно быть примерно восемь лет, от силы девять.
Она начала быстро листать папку, но когда поняла, что та была довольно объёмной, подняла глаза на доктора Этридж. «Что можете сказать об этом пациенте?» – спросила она.
Этридж подошла ближе и посмотрела на папку. Она нежно коснулась пальцем фотографии и нахмурилась: «Это Джереми Нили. Он наблюдался у меня около трёх лет».
«Он сирота?»
«В детстве ему пришлось пожить в нескольких семьях, да. Бедный малыш… Ему было семь, когда отец убил мать у него на глазах. Он ударил её битой, и Джереми всё видел. Он целый день находился рядом с трупом матери до того, как об убийстве узнали».
«Боже мой», – сказала Кейт.
Демарко тоже стало интересно. Она смотрела из-за компьютера, чувствуя, что, возможно, они набрели на что-то важное. Кейт жестом подозвала её к себе. Ей казалось, они нашли то, что искали.
«Доктор Этридж, можете дать мне список семей, в которых он жил?»
«У меня нет полного списка. Чтобы его получить, вам нужно будет связаться с соцслужбами».
«У вас ведь есть право получить у них эту информацию?»
«Есть», – медленно ответила Этридж. Она взяла сотовый со стола. Казалось, она тоже всё поняла. Она отвернулась от агентов и набрала номер.
Кейт довольно кивнула, а потом указала на фотографию Джереми Нили, чтобы Демарко увидела то, что привлекло внимание Кейт.
«Знакомая вещь?» – спросила она.
«Бог ты мой, – сказала Демарко. – Так это он, да?»
Кейт не пришлось отвечать.
На фотографии Джереми Нили сжимал кое-что в правой руке. Он сжимал это в кулаке и крепко прижимал к себе.
Одеялко. Одеяло с рисунком, который Кейт и Демарко успели выучить до последней детали.
Этридж вернулась к ним. В её глазах читалась паника: «Они сказали, что перезвонят. Это личная информация, и даже в нынешней ситуации её нужно проверить. Если он упоминается в деле о домашнем насилии против лиц с ограниченными возможностями или в уголовном деле, это объясняет, почему его имени не было в общем списке детей, которые жили у Нэшей, Лэнгли и мисс Найт. Я настаивала на срочности. Обычно ответ на такой запрос получают через день, но мы должны получить уже через несколько часов».
«Вы шутите?» – спросила Демарко.
«Это взаимовыгодный обмен, – сказала Этридж. – С одной стороны, очень хорошо, что правительство стоит на защите такой информации. Но, с другой стороны, правила можно обойти».
«Вы сказали, что у вас есть неполный список?» – спросила Кейт.
«Да. Он должен быть в папке…»
Этридж наклонилась через плечо Кейт и пролистала страницы дела. Через шесть страниц она остановилась и указала на запись внизу: «Вот. Тут написано, когда его забрали у Лэнгли и перевели в интернат. Это всё, что у меня есть. Видимо, это была его первая фостерная семья».
«Лэнгли», – подумала Кейт.
Этого было больше, чем достаточно, чтобы связать его с Нэшами и Моникой Найт. «Если к концу дня соцслужбы ничего нам не представят, я попрошу, чтобы им позвонил наш начальник, – сказала Кейт. – А пока у нас есть имя, и этого достаточно. Давайте узнаем адрес и навестим Джереми Нили».
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Он сидел на большом камне у линии деревьев. Он напряжённо, но терпеливо смотрел на дом. Он решил, что если бы кто-то стоял на крыльце и посмотрел в его сторону, то его могли бы заметить. Хотя он слишком хорошо знал их распорядок. Они выходили на заднее крыльцо только для того, чтобы выпить кофе с утра или пожарить что-нибудь на гриле на ужин.
Сегодня у них не было еды на гриле. Более того, сейчас их даже не было дома. Они уехали два часа назад. Он едва различал их голоса, когда они, садясь в машину, спорили, в какое кафе поехать на ужин, мексиканское или тайское.
После этого он сидел и ждал. Он сидел на камне и совсем не двигался. На него давило предвкушение того, что случится потом. Он знал, что придётся прождать несколько часов, но был к этому готов. Он ждал почти двенадцать лет… Разве не подождёт ещё четыре или пять часов?
Он уже не в первый раз сидел на этом камне и смотрел на дом. Он был здесь бесчисленное количество раз, наблюдал и изучал их привычки.
Коулманы. Гарри и Рут. Он жил под их крышей – именно той крышей, на которую сейчас смотрел – в течение пяти месяцев. Они были довольно милыми, но не смогли оставить его навсегда. Он решил, что им с ним было сложно, слишком много с ним было хлопот, и это не сочеталось с их показушно-счастливой жизнью. Оба вели активную светскую жизнь. Когда он появился в их доме, всё изменилось. Игра в теннис по выходным – отмена. Встреча с друзьями по средам – отмена.
Его глаза переходили от окна к окну. Окно справа на втором этаже – это их спальня. Он знал это потому, что однажды вечером они забыли закрыть жалюзи, когда готовились ко сну. Он видел обнажённую Рут Коулман у окна в течение десяти секунд, а потом она опустила жалюзи. Их разделяли примерно пятьдесят метров, но он всё же смог различить её фигуру, её формы, небольшую грудь.
Для женщины под пятьдесят она выглядела очень хорошо. Он уже не в первый раз думал о Рут в эротическом смысле. Однажды, когда он жил у них – ему тогда было около десяти, – ему приснился кошмар. Он прошёл по коридору в их спальню, чтобы спросить, мог ли поспать с ними, но остановился в дверях, когда увидел какое-то движение в постели. Рут сидела на коленях, а Гарри был позади неё. Она произносила такие звуки, что, казалось, ей было больно, но так как они оба быстро двигались, он понял, что это были стоны удовольствия.
Он следил за ними до самого конца из-за двери, которая была приоткрыта примерно на треть.
Он часто возвращался к этому воспоминанию, когда в его сознание проникала тьма. Этого было почти достаточно, чтобы он решил не делать то, что задумал.
В мысли о голом теле Рут вмешался шум приближающейся машины. Он посмотрел на подъездную дорожку и увидел заезжающий туда Chrysler. Машина остановилась, и они вышли. Они смеялись. Гарри подождал Рут у капота, а потом взял её за руку. Они, смеясь, вошли в дом.
Сидя в лесу, он улыбнулся. Наверное, за ужином они выпили несколько бокалов вина и теперь были счастливы и возбуждены. Может, в ближайший час они займутся любовью. Он очень на это надеялся. Может, ему удастся подкрасться к окну и понаблюдать. К тому же, если они выпили, то скоро устанут и уснут без задних ног до того, как он выйдет из-за деревьев и направится к дому.
Он войдёт через чёрный ход. Он знал, где лежит запасной ключ. Он целых два часа искал его как-то днём, когда знал, что они уехали на выходные повидаться с братом Гарри в Шарлотте, в Северной Каролине. Ключ лежал на заднем дворе, под одной из досок, которые служили оградой для маленького огорода Рут.
Ему хотелось идти уже сейчас. Он хотел пробраться в дом и, если повезёт, застать их за делом. Он никогда не занимался сексом и не понимал, что такого привлекательного находили в нём другие. В то же время, увидев обнажённую Рут в окне, он вспомнил о своих желаниях. Сам половой акт отвратителен, но опять-таки…
Нет. Нужно ждать. Он это понимал. Он так долго ждал. Незачем всё сейчас портить. Нужно дождаться темноты.
Чтобы отвлечься, он посмотрел на небольшой рюкзак, который лежал у камня. На нём виднелись капли высохшей крови. Он не знал, чья это была кровь. Честно сказать, последние две недели стали сплошным кровавым месивом.
Он засунул руку в рюкзак и погладил рукоять ножа.
Он достал кусок старого одеяла и прижал его к щеке. Его прикосновение вселяло в него уверенность в том, что всё будет хорошо.
Веря в это всем сердцем, он положил кусок одеяла в рюкзак и продолжил ждать.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Кейт узнала адрес Джереми Нили, и оказалось, что он жил в пригороде Роанока, в маленьком городке Дирборн. Дорога туда заняла около двадцати минут, но из-за того, что они несколько часов провели в кабинете доктора Этридж, часы уже показывали 17:30, когда Кейт и Демарко остановили машину перед его домом.
Джереми Нили жил в старом двухэтажном доме. Дом находился в дешёвом районе с грязными улицами и серыми, никому не нужными газонами. Из бокового окна торчал корпус кондиционера, как сгнивший зуб, готовый вот-вот выпасть. Кондиционер тёк и издавал ужасный звук. По стене дома бежала тонкая струйка воды.
Они поднялись по бетонным ступеням на крыльцо. Когда Кейт подошла к двери, правая рука зависла над рукоятью пистолета. Она постучала левой рукой. Стоя рядом, Демарко встала удобнее, чтобы при необходимости броситься в погоню.
Прошло десять секунд, но ответа не последовало. Кейт постучала снова, добавив на этот раз: «Мистер Нили, вы дома?»
«На обочине машин нет», – заметила Демарко.
Кейт тоже обратила на это внимание. Она оглядела улицу, решая, что делать дальше. У них было достаточно оснований полагать, что Джереми Нили был убийцей, которого они ищут. Это его адрес проживания. При других обстоятельствах Кейт предпочла бы посидеть в машине и дождаться его возвращения, но их ситуация была иной: времени было в обрез, и они не знали, планирует ли Нили новое убийство.
«Агент Демарко, мои колени уже не такие, как прежде. Вы не против…?»
Демарко ответила на просьбу удивлённым и одновременно польщённым взглядом. Она вытащила пистолет, отошла на шаг назад и потом с силой ударила ногой по двери. Дверь сразу открылась, и от дверной рамы отлетел кусок.
Они одновременно вошли в дом. Кейт вышла вперёд, Демарко пошла следом. Они шли тихо, позволяя друг другу вслушиваться в тишину дома. Уже через несколько секунд Кейт была уверена, что кроме них в доме никого не было – Нили в доме не было.
Тем не менее, они осторожно обошли дом, держа оружие наготове. В гостиной было мало мебели и очень чисто. Никаких зацепок они здесь не нашли. Кухня оказалась для них такой же бесполезной; всё, что они смогли узнать, это то, что Нили забыл помыть посуду.
Чувствуя, что каждая минута бесполезных поисков может стоить новой жертве жизни, они не стали заглядывать в другие уголки дома и сразу направились в спальню. В девяти случаях из десяти именно там можно было обнаружить улики по делу и зацепки по подозреваемому.
Как и в гостиной, в спальне Нили было почти идеально чисто и практически пусто. По центру дальней стены стояла двуспальная кровать, рядом с ней находился небольшой стол. Помимо этого в комнате был только старый шкаф. Кейт заглянула в него и увидела несколько рубашек на плечиках и пустую коробку с Амазона.
Отвернувшись от шкафа, она застала Демарко на коленях. Она заглядывала под кровать. Видимо, она что-то нашла, потому что потянулась под кровать рукой.
«Что там?» – спросила Кейт.
«Коробка из-под обуви».
«Будьте осторожны…»
Демарко вытащила коробку из-под кровати. Сама коробка была ничем не примечательна – просто коробка, как сотни других, которые хранят под кроватью. Кейт и сама всю жизнь использовала старые коробки. В детстве в них лежали игрушки и любовные письма, когда стала взрослой, им на смену пришли счета и чеки.
Они напряжённо переглянулись, и Демарко открыла коробку.
В ней была только одна вещь.
«Твою мать», – выдохнула Кейт.
Там лежало старое одеяло, разорванное по краям.
Ткань и рисунок полностью совпадали с кусками ткани, извлечёнными из горл жертв. К тому же, это было то самое одеяло, которое Кейт увидела в руках Джереми Нили на фотографии в папке доктора Этридж.
«Звоните Дьюрану, – сказала Кейт. – Нужно, чтобы он сейчас же надавил на того, кто заведует информацией по фостерной опеке».
Демарко вытащила телефон из кармана и выполнила просьбу. Между тем, Кейт заглянула под кровать, вдруг там хранилось что-то ещё, но под кроватью было пусто.
Хотя и одеяла было достаточно. Они его нашли. Оставался только один вопрос: куда он, чёрт возьми, делся?
«Ты знаешь, где он, – сказала она себе. – Он охотится за новой жертвой,… какой-нибудь семьёй, которая в какой-то момент жизни пыталась ему помочь, и теперь за это он их убьёт».
Демарко почти кричала, общаясь с секретарём Дьюрана: «Это очень срочно… Он вас повесит, если вы сейчас же не свяжите меня с ним. Мне плевать, с кем у него сейчас встреча!»
Видимо, её доводы подействовали, и Демарко стала ждать ответа. Она нервничала, ходя по комнате туда-сюда, чтобы как-то избавиться от волнения, которое разрывало её изнутри.
Кейт тоже нервничала. Она знала, что они близки к раскрытию дела,… что конец уже близко.
Она сходила с ума, понимая, что только один звонок отделял их не только от ареста преступника, но и от спасения двух жизней.
Она посмотрела на разорванное одеяло, и по телу начал расползаться страх. От смеси страха и волнения у неё начинала кружиться голова. Глядя на одеяло, она смогла немного успокоиться, чтобы сконцентрироваться.
«Мы его нашли, – подумала она. – Мы знаем, как его зовут, где он живёт… Осталось узнать, в каких ещё семьях он жил, когда был ребёнком».
Им оставалось только ждать.
А ещё надеяться, что за это время никто не умрёт.
***
Кейт и Демарко оставались в доме Нили, пока ждали звонка от Дьюрана. Каждая минута бездействия была невыносима. Обе ходили из угла в угол, но не выходили из спальни. Кейт пыталась придумать, как ещё они могли узнать об опекунах Джереми Нили, но ничего не приходило в голову.
«Я не понимаю одного: он жил в стольких семьях, и никто этого не предвидел? – сказала Демарко. – Как думаете, эти убийства можно было бы предотвратить, если бы кто-нибудь обращал больше внимания на его поведение, когда он был ребёнком?»
«Вы же слышали Этридж, – сказала Кейт. – Все дети разные. Насколько мы можем судить, Джереми Нили никогда не давал никаких намёков, что когда-нибудь может устроить подобное».
Кейт вспомнила старую поговорку: в тихом омуте черти водятся.
Она как нельзя лучше описывала текущую ситуацию.
Когда у Кейт зазвонил телефон, оба агента на секунду замерли. Тот же эффект произвёл бы выстрел в соседней комнате. Кейт ответила, чувствуя, как по телу молниеносно разливается адреналин.
«Агент Уайз слушает».
«Уайз, это Дьюран. Я достал список семей. Готова?»
«Давайте».
«Идём по порядку. Тут у нас Лэнгли, Нэши, женщина по имени Моника Найт, Коулманы и Воны. У Вонов он жил всего два дня. У Коулманов – около пяти месяцев».
«Есть имена Коулманов?» – спросила Кейт.
«Есть. И адрес тоже: 174 Англер Драйв, Монета, Вирджиния».
«Чёрт, – подумал Кейт. – Это далеко».
Она закрыла микрофон на телефоне рукой и посмотрела на Демарко: «Забейте Монета в навигатор. Нужно узнать, как далеко это отсюда».
Демарко сразу выполнила просьбу. Кейт снова вернулась к разговору с Дьюраном: «Это всё? Больше в списке никого нет?»
«Это всё. Думаешь, Коулманы следующие?» – спросил Дьюран.
«Всё указывает на это».
Демарко показала Кейт экран телефона. Она ввела название «Монета» в строку поиска на карте. Это был небольшой городок у озера в тридцати минутах езды.
«Монета в получасе езды от нас, – сказала Кейт. – Мы направляемся туда прямо сейчас».
«Отлично. Удачи, Уайз».
Кивнув друг другу, Кейт и Демарко выбежали из спальни, пробежали через весь дом и выбежали на улицу. Кейт села за руль, когда услышала, что Демарко говорит по телефону, усаживаясь на пассажирское сиденье.
«Палметто, это агент Демарко. Мне нужно, чтобы вы и ещё несколько офицеров как можно скорее ехали в Монету. Мы с агентом Уайз тоже уже в пути. У нас есть серьёзный повод подозревать, что там живёт следующая жертва».
Кейт вывела машину на дорогу и нажала на педаль газа, пока Демарко рассказывала Палметто подробности. На город медленно опускалась ночь, и единственная полоса света шла вдоль горизонта. Когда Кейт добралась до конца улицы и резко повернула направо, зад машины немного занесло. Ей казалось, что она пытается обогнать время. При этом она отлично понимала, что когда город погрузится в темноту, её время истечёт.
Убийца был уже так близко, что, будь она проклята, если позволит этому случиться.
