Энид Блайтон
Тайна подброшенных писем
ФАТТИ НАВОДИТ КОЕ-КАКИЕ СПРАВКИ
Фатти, насвистывая, вышел из дома. Ребята смотрели на него из окна.
– Я думаю, он собирается взять интервью у цыгана, у мисс Титтл и у миссис Мун, – сказал Пип. – Мировой парень! Из любого положения находит выход.
– Ну, по крайней мере, с миссис Мун у него будут сложности, – сказал Ларри. – Она сегодня не в том настроении, чтобы давать интервью, ведь миссис Коклз до сих пор так и не вернулась.
Прошел час. Дети, стоя у окна, поджидали Фатти. Вон он показался на дорожке, верхом на велосипеде, но… Бог мой, это был совсем другой человек! Он снова был в рыжем парике, зато брови на этот раз наклеил черные, а лицо сделал красным, будто выжженным солнцем и суровыми ветрами. На нем был надет чей-то поношенный костюм, а поверх него – фартук, какой можно обычно увидеть на подручном мясника.
Но ребята сразу узнали, что это Фатти, по его свисту. Он остановился под окном.
– Ну как, путь свободен? – спросил он. – Я могу подняться?
– Все чисто, – ответил Пип, выглядывая из окна. – Миссис Мун на заднем дворе.
Фатти поднялся к ребятам, и в комнату вошел самый настоящий подручный мясника. Просто поразительно, как он умел изменять не только внешний вид, но и выражение лица, жесты, интонацию. Сняв парик и фартук, он стал почти самим собой.
– Ну, что ты выяснил? – сгорая от нетерпения, спросил Ларри. – И к чему такой вид?
– Выяснил я массу всяких вещей, – сказал Фатти, – но не знаю, насколько это продвинет нас вперед. Сейчас все вам расскажу. А одет я так потому, что для подручного мясника вполне естественно болтать и сплетничать с покупателями.
Он открыл свой блокнот на странице с заголовком «ПОДОЗРЕВАЕМЫЕ».
– Длинный Нос, – начал он. – Длинный Нос сегодня утром еще до половины седьмого вывел своего пса Лючера. Пошел он по Ивовому проулку в сторону поселка. Вернулся в восемь часов.
Фатти перевернул страницу.
– Мисс Титтл, – продолжил он. – Мисс Титтл тоже вывела собаку в полседьмого, как она это делает каждое утро. Живет она у поворота на Ивовый проулок. По утрам всегда надевает старую красную шаль.
– Миссис Мун, – снова перевернул страницу Фатти. – Миссис Мун рано утром куда-то уходила из дома. Ее видели беседующей с Длинным Носом. Вот так-то, сыщики. Что же из всего этого следует? Каждый из наших новых кандидатов мог подсунуть под дверь свое письмо!
– Но как тебе удалось все это выяснить? – пылая восхищением, спросила Бетси. – Расскажи, Фатти! Ты просто самый замечательный сыщик.
– Ну, это элементарно, дорогая Бетси, – сказал Фатти, закрывая свой блокнот. – Вы знаете поле напротив Ивового проулка? Так вот, там в маленьком домике живет старый пастух. Дик. Я сегодня утром взял это себе на заметку. И все, что мне надо было сделать – это завести с ним разговор и задать несколько самых невинных вопросов. Вот и все! Старина Дик уже в пять часов был на ногах. Он всегда встает в это время и проявляет большой интерес ко всем, кто проходит вдоль его поля в ту и другую сторону. Больше ему просто не на что смотреть, кроме, конечно, своих овец. Так вот он сказал, что Длинный Нос всегда встает ни свет ни заря – скорее всего, браконьерствует. Он ведь цыган. И мисс Титтл, по-видимому, всегда в этот час выводит на прогулку свою собаку. Так что ничего необычного в их поведении нет. Дальше. Дик говорит, что точно видел миссис Мун и узнал ее голос, когда она разговаривала с Длинным Носом.
– Тогда я уверен, что это миссис Мун, – сказал Ларри. – Она уж точно никогда не выходит из дому так рано. Я слышал. Пип, как твоя мама говорила, что она очень поздно встает.
– Ш-ш! Она идет сюда… сказать, наверное, что ленч для нас готов, – прошептал Пип. Миссис Мун, а это действительно была она, просунула голову в дверь.
– Пожалуйста, к столу, мастер Филипп, – сказала она. – Я накрыла для вас и мисс Бетси в столовой.
– Спасибо, миссис Мун, – поблагодарил Пип и вдруг, словно его толкнул кто, продолжил: – Кстати, миссис Мун, вы представляете? Старый пастух такого наговорил Фатти! Будто видел вас сегодня рано утром, чуть ли в полседьмого. Ему наверняка приснилось, правда? В ответ – долгая пауза. Миссис Мун, судя по всему, была ошарашена.
– Ну вот, – произнесла она наконец. – Кто бы мог подумать, что даже в такое время дня за тобой подглядывают. Да, все правильно. Я выходила сегодня рано утром. Вы же знаете, я имею обыкновение по понедельникам навещать свою старую матушку в Шипсейле, а вчера я не могла поехать и не успела ее предупредить. Я знала, что она будет беспокоиться. И тут я вспомнила про того старого цыгана и решила узнать, может, он поедет сегодня. Вот я и встала рано утром, отдала ему записку для матушки и пакет с продуктами, на случай, если она не найдет никого, кто мог бы сделать для нее покупки. А цыган уезжал автобусом в десять пятнадцать.
Ребята вздохнули с облегчением.
– Значит, вот в чем дело! – неосторожно сказал Пил.
– Какое дело? – резко спросила миссис Мун.
– Нет, нет, ничего! – поспешил уверить ее Пип, чувствуя толчок в спину от Фатти. – Просто так!
Миссис Мун с любопытством посмотрела на детей. Фатти встал. Он не хотел, чтобы у миссис Мун возникли какие-либо подозрения.
– Мне пора уходить, – сказал он. – Да и вам. Пип и Бетси лучше спуститься вниз, а то ваш ленч остынет. До скорой встречи.
– Ты забыл свой блокнот, Фатти! – крикнула ему Бетси, когда он уже был на лестнице. – Твой драгоценный блокнот со всеми уликами и подозреваемыми! Будешь дальше записывать? Ведь появилось столько нового!
– Брось его вниз ко мне, – сказал Фатти. – Надо в самом деле записать все по состоянию на данный момент. Старина Гун дорого бы дал за эти странички!
Он вышел вместе с Ларри и Дейзи через садовую дверь. Ни парик, ни фартук он не стал надевать, а засунул их в велосипедную корзинку.
– Вовремя я все это снял, а то миссис Мун стала бы интересоваться, какие у вас могут быть общие дела с помощником мясника.
– Ну, а все-таки, Фатти, как ты думаешь, кто из них пишет письма? – спросила Дейзи, сгорая от любопытства. – Мне кажется, это миссис Мун. Я так думаю.
– Я тоже, – сказал Ларри. – Только не представляю, откуда мы добудем доказательства.
– Да, конечно, это может быть миссис Мун, – задумчиво произнес Фатти. – Вы помните, Пип говорил, что она хотела позвать к ним свою племянницу? Может быть, ей надо было для этого убрать с дороги Глэдис. Но тогда к чему все остальные письма? По-моему, тот, кто их пишет, немного не в своем уме.
– Так что будем делать дальше? – спросил Ларри.
– Попытаемся побольше узнать о миссис Мун, – сказал Фатти. – Встречаемся у Пипа в полтретьего.
Когда они вернулись к Хилтонам, они нашли Пипа и Бетси в состоянии величайшего возбуждения.
– Что бы вы думали! Пошлипрочь здесь! И расспрашивает миссис Мун! – торопился с новостями Пил. – Мы почти все слышали: окно на кухне открыто, а кухня прямо под нашей комнатой!
– Что же он успел из нее выудить? – поинтересовался Фатти.
– То, например, что она когда-то жила рядом с тем Домом, где находилась Глэдис, – отвечал Пил. – И что она даже какое-то время работала там поварихой, но ее уволили, потому что девочки жаловались на ее плохой характер. Может, Глэдис была из тех, кто жаловался! Судя по всему, Пошлипрочь успел провести расследование, и, когда узнал, что миссис Мун известно, в каком Доме жила Глэдис, он, мне кажется, пришел сюда, уверившись в своих подозрениях. Он так орал на миссис Мун, а она орала на него!
Снизу снова послышались громкие голоса, и Пип снова высунулся из окна.
– И какое право вы имеете приходить сюда и так разговаривать с безвинной женщиной! – кричала миссис Мун. – Я на вас в суд подам! Есть закон!
– Я здесь Закон! – послышался самоуверенный голос мистера Гуна. – И я ни в чем вас не обвиняю. Вы должны понять, миссис Мун, что я просто задаю вам вопросы, как это и положено в нашем деле. Обычная работа, вот и все. Мы называем это – сбор информации. Узнаем, кто, что и откуда, проверяем, что вообще за люди. Снимаем с них подозрения, если они ни в чем не виноваты, а в отношении вас у меня в этом нет никаких сомнений. Так что зря вы ведете себя грубо в отношении Закона только потому, что вам задали несколько вежливых вопросов!
– Могли б и других кого расспросить, – сказала миссис Мун, явно на кого-то намекая. – Да, да, есть и другие, я могу назвать.
– У меня вот здесь целый список людей, кому я задам вопросы, – сказал мистер Гун. – И надеюсь, все они будут более вежливыми, чем вы. Вы не производите хорошего впечатления, миссис Мун, это уж точно, никак не производите.
Когда мистер Гун выходил из дома и садился на велосипед, шея его от гнева была ярко-красной.
– А старина Гун оказался умнее, чем мы думали, – сказал Фатти. – Выходит, у него тоже есть список подозреваемых, и миссис Мун тоже в этом списке!
– А я считаю, что после того, как ты вчера на его глазах опускал письмо в ящик, он будет подозревать тебя, – сказал Ларри.
– По-моему, он уверен, что я, говоря его словами, все-таки «влез не в свое дело». Он, наверное, ждет, что, кроме письма от настоящего анонимщика, кто-то получит какое-нибудь дурацкое письмо и от меня. А я, кстати, мог бы придумать особо дурацкое письмо лично для него!
– Не надо, Фатти, – попросила Дейзи. Фатти заулыбался:
– Да нет, я и не собирался. Пошли-ка лучше в сад. Посидим там в старом летнем домике. Я сделаю свои записи, а вы можете почитать или еще чем заняться. Здесь, в доме, очень жарко.
Все пошли в летний домик, который стоял в конце сада, у самой границы с соседним участком.
Это было уютное место для уединения на приличном расстоянии от дома. По дороге дети нарвали с грядки ранней редиски и помыли ее, чтобы было чего погрызть до обеда.
Разговор вертелся вокруг одной только темы – таинственные письма и их автор. Обсудили все варианты и все версии. Потом вслух прочли то, что записал в свой блокнот Фатти. Выглядело весьма внушительно. Он даже успел записать только что состоявшийся разговор между мистером Гуном и миссис Мун. Начиналось так:
«Задал мистер Гун вопросик миссис Мун», – и дальше в том же духе, с такими забавными рифмами, что дети покатывались со смеху. Потом они вдруг услышали рядом чьи-то голоса. Ребята замолчали, недоумевая, кто бы это мог быть так близко от домика.
Выглянули наружу и увидели миссис Мун, которая, стоя у стены с пучком салата в, руке, разговаривала через стену с какой-то незнакомой женщиной, и происходило это буквально в двух шагах от домика.
– Я всегда говорю, мисс Титтл, – услышали они голос миссис Мун, – если вещь совсем в обтяжку, нечего ее носить!
– Вы совершенно правы, – сказала маленькая аккуратная женщина, стоявшая по ту сторону стены. А люди вот хотят, чтоб все было в обтяжку. Зайдите как-нибудь ко мне, миссис Мун, мы посмотрим, что можно сделать с вашим платьем. С вами всегда приятно поговорить.
– Еще бы, – прошептала Дейзи. – Эти двое вместе разберут на части всех в Питерсвуде!
– Мне не понравилась эта мисс Титтл, – сказала Бетси, провожая взглядом миссис Мун с ее салатом в руках. За ним она и приходила в огород, который был рядом с домиком.
– Я надеюсь, вы понимаете, что мы слишком громко разговариваем и, если мисс Титтл и миссис Мун были рядом, они могли слышать каждое слово? – сказал в отчаянии Фатти. – Мне и в голову не могло прийти, что кто-нибудь окажется так близко. Мисс Титтл мы просто не увидели за стеной, а миссис Мун пришла нарвать салату. Грядка совсем рядом с домиком. Если они слышали, о чем мы говорили, обе будут теперь на страже!
– Да не могли они ничего слышать! – сказал Пип.
– Очень даже могли, – сказал Фатти. – Ну какие же мы идиоты! Просто идиоты! Орать во весь голос обо всех наших уликах, выдать все наши планы! А Бетси еще громко читала мои записи!
– А почему Бастер не залаял? – спросила Бетси.
– Во-первых, он хорошо знает миссис Мун и не станет ее облаивать. А что касается мисс Титтл, то я думаю, ему наплевать, кто там ходит в соседнем саду. Правда, Бастер? Как, дружище?
– Вв-аф! – лениво ответил Бастер. Он лежал и грелся на солнце. Услышав свое имя, он навострил уши, надеясь, что за этим последует волшебное слово «гулять». И он его услышал!
– Хватит сидеть, пошли гулять, – предложил Ларри. – Здесь становится душно. Спустимся к реке, посмотрим на лебедей. Возьмем для них хлеба.
Пип зашел в дом попросить у миссис Мун немного хлеба для лебедей. Она выглядела недовольной и расстроенной. «Не удивительно, – подумал Пил, – после такой выволочки от мистера Гуна».
У реки они прекрасно провели время и вернулись к чаю. У дома Пипа расстались: каждому надо было в тот день явиться домой к чаю.
– До завтра, – сказал Фатти. – Мы вроде бы снова застряли. Эта тайна просит, по-моему, небольшой смазки! Ладно, может, завтра что-нибудь произойдет.
Фатти оказался прав. Много чего произошло, и такого!..
МИСТЕР ГУН В НЕДОУМЕНИИ
На следующее утро Фатти решил, что ему, пожалуй, надо нарядиться подручным мясника. В этом костюме легко и проще всюду заходить и со всеми вступать в разговор. Он начал с рыжего парика, потом наклеил черные брови, намазал красным лицо. Завязал фартук на спине. Кепку надевать не стал. Сел на велосипед и покатил к Пипу.
Когда он проезжал под окном дома, его увидела миссис Хилтон. «А, это мальчик от мясника, – решила она. – Значит, миссис Мун не придется снова идти за мясом».
Ребята встретили своего друга восхищенными взглядами. Им всегда нравились его спектакли с переодеваниями. Но он тут же снял парик, брови и фартук: если в игровую комнату войдет миссис Хилтон, она не должна увидеть здесь подручного мясника.
Не успел он разоблачиться, как внизу поднялась какая-то суматоха и дети услышали вопли и стоны, чей-то громкий и резкий голос, а потом опять стоны.
Они вышли к лестнице и стали слушать.
– Это миссис Мун… и мама, – сказал Пил. – Что же там происходит? Миссис Мун льет слезы и воет, как не знаю кто, а мама пытается ее остановить. Господи, что же случилось?
– Может, мама узнала, что это миссис Мун пишет письма? – испуганно проговорила Бетси.
– Я спущусь и посмотрю, в чем дело, – решил Фатти. Он, как всегда, быстро реагировал на ситуацию. Спокойным шагом спускаясь по лестнице, он услышал суровый голос миссис Хилтон:
– Перестаньте, миссис Мун! Нельзя так себя вести. Я этого не выношу. Сейчас же прекратите истерику!
– Ах, мэм, подумать только, чтобы мне тоже прислали такое мерзкое письмо! – голосила миссис Мун. – Такое подлое! Вы посмотрите, что тут написано.
– Я не хочу смотреть, – сказала миссис Хилтон, – и успокойтесь, пожалуйста. Вы же сами знаете, что все это бред больного и злобного воображения. Покажите письмо мистеру Гуну и забудьте обо всем.
– А этот мистер Гун! – снова завопила миссис Мун. – Пришел вчера и говорит мне, вы, мол, подозреваетесь, может, это вы пишете эти письма… я… мирная женщина… закону всегда послушная, никому никогда не причинила зла. О-о-о!
– Немедленно возьмите себя в руки! – резким тоном приказала миссис Хилтон. – Это уже переходит все границы! Я не могу больше терпеть! Когда пришло письмо?
– Только что! Кто-то сунул его под дверь кухни, я подняла, и… столько мерзости, столько злобы! И кто же это мог написать такое мне, мне, у кого на всем белом свете нет ни одного врага.
– Вы сказали – только что? – спросила миссис Хилтон и задумалась. – Минуту тому назад я видела под своим окном мальчика, подручного мясника.
– Он не входил ко мне на кухню, – заявила миссис Мун. – И ничего не приносил, ни мяса, ни чего другого.
– Странно, – сказала миссис Хилтон. – Может быть, этот мальчик и сунул письмо под дверь, по чьей-то просьбе? Ну, это легко будет выяснить в лавке у мясника.
Фатти поморщился от досады. Эх, зря он принял вид подручного мясника! Теперь надо поскорей спрятать все эти принадлежности.
– Я пойду позвоню мистеру Гуну, – сказала миссис Хилтон, – а вы, миссис Мун, выпейте чаю и постарайтесь успокоиться.
Фатти бросился наверх. И в самое время, так как миссис Хилтон вышла в холл к телефону. Ребята встретили его, не сдерживая своего нетерпения.
– О чем скандал? Говори скорее!
– Что бы вы думали? – начал Фатти. – Очередное письмо получила миссис Мун Принесли на дом несколько минут тому назад. Каждый из нас имел возможность увидеть, кто принес это письмо, но никто не увидел. Зато ваша мама засекла меня в костюме мясникова мальца. Это очень досадно. Она теперь считает, что принес письмо я, то есть он!
– Миссис Мун получила письмо! – воскликнул Ларри и от удивления даже присвистнул. – Тогда она исключается. И остаются только Длинный Нос и мисс Титтл.
– Давайте подождем мистера Гуна, – сказала Бетси, и они встали у окна. Полицейский прибыл на велосипеде и, оставив его у парадной, двери, вошел в дом. Дети вышли из комнаты на верхнюю площадку лестницы, но миссис Хилтон была в таком состоянии, что даже не обратила на них внимания.
– Я пригласила вас, чтобы сказать: миссис Мун только что получила одно из этих неприятных писем, и она, естественно, очень расстроена.
– Ну что же, мадам, могу вам сообщить, что я тоже получил свое, сегодня утром! – сказал мистер Гун. – И это уже не шутка, далеко не шутка. Я нашел письмо утром в почтовом ящике. Его могли опустить и ночью, скорее всего, ночью, в темноте. Это уже шуточки над Законом. Далеко же мы зашли, если так обращаются с Законом!
– Все это очень неприятно, – сказала миссис Хилтон. – Не могу себе представить, кому могло прийти в голову посылать такое письмо вам, мистер Гун.
– Да ведь ясно, этот негодяй уже чует, что я иду по его следу, – сказал мистер Гун. – Думает сбить меня с толку! Считает меня назойливой мухой и бестолочью!
Ну пусть не радуется, скоро доберусь до этого писаки.
– Пожалуйста, пройдите на кухню к миссис Мун, – сказала миссис Хилтон. – Только прошу вас, мистер Гун, будьте поосторожнее. Она просто в истерике.
Однако, судя по сердитым возгласам, которые вскоре послышались на кухне, мистер Гун не умел справляться с истеричными женщинами. Когда наконец дверь открылась и мистер Гун, совершенно обессиленный, вышел в холл, миссис Хилтон уже была в гостиной, а из кухни ему вдогонку звучал негодующий голос миссис Мун:
– Я вам покажу, как приходить к бедной, ни в чем не повинной женщине со всякими гадостями и обвинениями. Вчера облил грязью, так мало ему, сегодня опять вылил целое ведро!
Войдя в гостиную, мистер Гун услышал от миссис Хилтон про рыжего подручного мясника, который приезжал непонятно зачем, никакого мяса не оставил и никто вроде бы не видел, как он уехал.
Мистер Гун тут же подумал о рыжем разносчике телеграмм: «Странное дело, – сказал он сам себе. – Что-то тут не так. Сначала один рыжий парень с почты подбирает оброненные письма, а теперь другой рыжий парень приезжает от мясника без мяса. В этом надо разобраться».
– Все дети наверху, – сказала миссис Хилтон. – Не знаю, захотите ли вы расспросить их. Может быть, они все-таки видели его и вспомнят какие-нибудь детали… – Я поговорю с ними, – сказал мистер Гун и пошел наверх. Когда он вошел в комнату, ребята играли в карты. Увидев полицейского, они изобразили удивление.
– Доброе утро, – сказал он. – Вы не видели сегодня, как приезжал рыжий парень из мясной лавки?
– Я видел, – сказал, улыбаясь, Пип.
– Так, значит, видел! А что он делал? – спросил мистер Гун.
– Подъезжал на велике к дому, – отвечал Пип.
– И сразу же уехал, так? – продолжал мистер Гун.
– Нет, я не видел, как он уезжал, – сказал Пип. Остальные тоже не видели. Мистер Гун стал подозревать, что этот таинственный рыжий парень, должно быть, находится где-то здесь, поблизости.
– Он что, твой приятель? – спросил полицейский. Пип заколебался. Фатти, да – его друг, но признать подручного мясника своим приятелем – совсем другое дело, и неизвестно, к чему это может привести. Заметив нерешительность Пипа, Фатти пришел ему на помощь.
– У нас нет друзей среди подручных мясника, – сказал он. – И среди разносчиков телеграмм тоже нет. Вы меня как-то об этом уже спрашивали, помните?? Я не с тобой разговариваю, – с раздражением сказал мистер Гун. – Я тут разговариваю с мастером Филиппом. Мне надобно добраться до этих двух рыжих парней! И я доберусь, даже если придется побеспокоить самого начальника почты и обойти все мясные лавки в поселке!
– Но у нас только две мясные лавки, – сказал Пип.
– Я слышал, мистер Гун, что вы тоже получили гадкое анонимное письмо, и выражаю вам свое искреннее сочувствие, – с серьезным видом произнес Фатти. – Не представляю, у кого хватило муже… я имею в виду жестокости написать вам такое.
– Какое такое? – зло спросил мистер Гун. – Что ты знаешь про мои письма? Сейчас скажешь, что видел письмо и знаешь, что в нем написано? Ну, говори!
– Могу попробовать догадаться, – скромно сказал Фатти.
– Вот и пробуй! Говори, что было в этом письме! – наливаясь злостью, потребовал мистер Гун.
– Ой, что вы, не могу, – сказал Фатти. – Не могу в присутствии других. – Он, конечно, не знал, что было в письме, кроме слов «назойливая муха» и «бестолочь», он просто хотел подразнить полицейского: пусть думает, что он, Фатти, знает.
– А я совсем не удивлюсь, если это вот письмо написал мне ты. Не какой-то там анонимщик, а именно ты!
– О, как вы могли так плохо обо мне подумать? – сказал Фатти, и на лице его была написана такая боль, что Ларри и Дейзи посмотрели на него с некоторой тревогой. Они помнили, как он говорил, что с удовольствием написал бы анонимное письмо мистеру Гуну. Да нет. Не может быть. Не мог он этого сделать! А вдруг?
Мистер Гун удалился, полный решимости достать хоть из-под земли этого рыжего малого из мясной лавки и такого же рыжего разносчика телеграмм. А Ларри повернулся к Фатти.
– Слушай, ты действительно не писал ему никакого письма, это точно?
– Ты что, дурак? Конечно, не писал, – возмутился Фатти. – Я даже ради шутки никогда никому не пошлю анонимное письмо. Но, честное слово, до чего смелый человек! Это же надо! Положить письмо прямо в львиную пасть! Самому Гуну! Не вижу мисс Титтл в таком качестве. Даже цыгана не вижу.
– А миссис Мун теперь вообще исключается, – сказал Ларри. – Господи, совсем все запуталось! Полная темнота! У тебя, Фатти, есть какие-нибудь идеи? Что дальше будем делать?
– Есть парочка идей, – ответил Фатти. – Для начала было бы весьма полезным получить образцы почерков мисс Титтл и Длинного Носа. Чтобы сравнить с моими копиями. Может, это что-нибудь нам даст.
– Но как, каким образом это сделать? – спросила Дейзи. – Я, например, не сумею ничего придумать, чтобы добыть почерк цыгана, даже если буду над этим думать целый месяц.
– Ну, это проще простого, – сказал Фатти. – Вот увидите!
