Беверли Энгл
Синдром хорошей девочки

Также не стоит забывать, что женщинам пришлось бороться за свои права, они не были получены просто так. Еще не так давно женщины не могли голосовать. Сьюзен Б. Энтони^[21] и другие суфражистки^[22] в 40-х годах XIX века организовали движение, главной целью которого было введение избирательного права для женщин. Ложная установка, что женщины не имеют права выступать или решать за себя, является мощнейшим пережитком всей женской истории.

У некоторых женщин эта ложная установка сформировалась под влиянием их личного опыта подчинения или абьюза. Несмотря на многочисленные изменения, произошедшие в порядке подачи заявлений о насилии над детьми, бесчисленное количество девочек по-прежнему страдает от доминирования и абьюза в своих семьях. Ребенок не может противостоять абьюзивному родителю, и обычно это не является самым разумным шагом. Поэтому так много девочек, глядя на пример своих матерей, подвергавшихся словесному, эмоциональному или физическому насилию, учатся тому, что противостояние абьюзеру только усугубляет проблемы.

Ложная установка № 7: гнев разрушителен по своей природе, и его не следует показывать, особенно тем, кто его вызвал

Это очень распространенная ложная установка, оказывающая сильное воздействие на многих, не только на женщин. Люди, воспитывавшиеся в среде, отягощенной присутствием одного или нескольких озлобленных и/или жестоких взрослых, часто вырастают уверенными в том, что гнев опасен и его надо избегать любой ценой. Так и произошло с Труди, чья мать страдала частыми неожиданными вспышками ярости, направляемыми на каждого подвернувшегося под руку человека. Она без предупреждения начинала кричать и швырять предметы по комнате. Хотя в основном она злилась на мужа, детям (а их было пять) тоже доставалось, если матери казалось, что они не слушаются или не выполняют ее просьбы.

Труди выросла кроткой и никогда не сердилась. Она погрузилась в духовность, сразу после окончания школы вступив в религиозную общину и выйдя замуж за мужчину, разделявшего ее убеждения. Своим детям Труди прививала неприятие любых видов насилия и была убежденной сторонницей урегулирования конфликтов дипломатическим путем. К сожалению, ее муж не следовал убеждениям, которые якобы разделял. Он относился к жене и детям как тиран и ожидал от них исполнения всех его прихотей. Во многом он обращался с ними как со своими рабами. Страшась его гнева, Труди молча выполняла любые приказы мужа, какими бы взбалмошными они ни были. И, только когда он начал поднимать руку на детей, Труди решилась действовать. Она подала официальную жалобу руководителям общины, даже несмотря на то, что муж был одним из них. Тем самым она пошла на большой риск, потому что не была уверена, что они примут хоть какие-то меры, что могло разъярить мужа еще больше. К счастью, руководство отнеслось к жалобе серьезно и провело с мужем Труди беседу. Он отрицал факт подобного обращения с семьей, но, по всей видимости, этот разговор на какое-то время обуздал его жестокость.

Хотя трудности с выражением гнева бывают и у мужчин, и у женщин, проведенные исследования показывают, что родители и учителя пресекают непосредственное выражение агрессии у девочек на ранних этапах, в то время как проявление гнева у мальчиков поощряется или игнорируется.

Рэйчел Симмонс также установила, что до сих пор существуют определенные двойные стандарты в отношении агрессии. Гнев по-прежнему считается не женским делом, и его проявление женщиной карается социальным отвержением.

Процесс социализации девочек и женщин все так же предполагает обучение избеганию прямого или косвенного выражения гнева. Фактически хорошие девочки вообще не должны испытывать гнев. В первую очередь потому, что агрессия ставит под угрозу способность девочки быть заботливой и милой. Другими словами, она разрушает образ, в соответствии с которым девочки и женщины воспитывались. Поскольку девочек готовят к тому, что они должны стать хранительницами очага и воспитывать детей, агрессию не поощряют, полагая, что она угрожает отношениям.

Ложная установка № 8: конфликты нужно избегать любой ценой

Девочек подталкивают принять поддерживающую модель поведения их матерей. Многие из них проводят все детство, заботясь и поддерживая друг друга. Поскольку подразумевается, что они должны иметь идеальные отношения друг с другом, девочки оказываются не готовы к конфликтам.

В стандартной конфликтной ситуации два человека пользуются своим лексическим запасом, голосовыми инструментами и даже языком тела, чтобы разрешить разногласия. Их взаимоотношения отходят на второй план по отношению к предмету спора. Но для девочек и женщин отношения первичны. Они готовы пойти на все, чтобы сохранить их, даже если при этом потребуется молчать и не показывать боль или гнев. Так как многим девочкам и женщинам не рекомендовали или даже запрещали показывать свой гнев, он уходит глубоко внутрь. А если его невозможно озвучить и навыки разрешения конфликтов тоже отсутствуют, вопросы, вызывающие этот гнев, никогда не поднимаются и, соответственно, не решаются.

Опрашивая взрослых, социолог Энн Кэмпбелл обнаружила, что мужчины воспринимают агрессию как средство контроля над окружающей средой и целостностью, в то время как женщины убеждены, что ее проявление разрушит их отношения. Рэйчел Симмонс выявила похожие установки в своих разговорах с девочками: «Опасаясь, что повседневные разногласия, не говоря уже о серьезных вспышках агрессии, могут привести к потере самых дорогих людей, они отказывались участвовать даже в незначительных конфликтах. Формула была проста: конфликт = потеря».

Кэрол Гиллиган установила, что девочки приравнивают изоляцию к угрозе своей жизни. Большинство девочек и женщин сделают все возможное, чтобы не оттолкнуть дорогого им человека, поэтому они предпочтут смолчать, когда не согласны с ним. Больше всего на свете они боятся одиночества. Многие стараются избежать его любой ценой, даже если для этого придется не выходить за рамки дружбы или романтических отношений с абьюзером.

Симмонс говорила об этом следующее: «В мире, где девочек учат ценить отношения и заботу превыше всего, страх одиночества и потери омрачает процесс принятия решений в конфликтных ситуациях, уводя их от вступления в открытую конфронтацию». Большинство опрошенных ею девочек боялись, что даже повседневные разногласия могут привести к потере самых близких людей. Одна из учениц средней школы сказала: «Если я признаюсь друзьям, что злюсь на них, у меня появятся новые враги. Это замкнутый круг».

Ложная установка № 9: в каждом есть что-то хорошее, и, если дать людям достаточно возможностей проявить себя, они рано или поздно вам это докажут

Женщины гораздо чаще мужчин дают людям слишком много вторых шансов. Это связано со стереотипом, гласящим, что девочки и женщины должны уметь сострадать и прощать. Считается, что воспитание детей и материнство предполагают наличие бесконечного терпения. На самом деле женщины биологически запрограммированы на обладание этими качествами в отношении собственных детей. Если задуматься, в список качеств хорошей матери (или родителя) входит терпение, терпимость, безусловная любовь и умение прощать. Поэтому в нашей природе заложена способность давать людям второй шанс, верить тем, кто клянется не повторять своих ошибок или по меньшей мере постарается этого не делать. Но нам, женщинам, необходимо обуздать эту предрасположенность. Давать второй шанс можно тому, кто однажды уже доказал, что этого заслуживает, или у вас есть основания верить, что этот человек на самом деле готов измениться. В противном случае это не очень хорошая идея, особенно когда ситуация отягощена абьюзивным поведением.

Ложная установка № 10: женщина нуждается в мужчине, который будет ее финансово обеспечивать и защищать

Нет ничего удивительного в том, что женщины верят в это. Нас приучили считать себя слабым полом, о котором должен позаботиться сильный. Женщины чувствуют свою уязвимость в этом мире, особенно учитывая факт, что большинство из нас не так физически сильны, как мужчины, а окружающая действительность с каждым днем становится все более опасной. Женщины уязвимее мужчин: нас могут не только ограбить, но и изнасиловать. Сотни тысяч жертв изнасилования знают: это преступление настолько жестоко, что может вдребезги разбить выстраиваемую годами самооценку.

Но, как я уже упоминала, современная женщина больше не может зависеть от мужчины в вопросах защиты и устранения опасности. Мы должны уметь защищать себя сами.

Это относится и к способности обеспечить себя финансово. В какой бы ситуации ни находилась женщина, замужем она или нет, ей необходимо иметь собственный банковский счет с таким количеством сбережений, которое позволит ей никогда не зависеть от мужчины. К сожалению, многие женщины в конечном счете остаются с абьюзерами или партнерами, рядом с которыми несчастны, только потому, что у них недостаточно денег, чтобы обрести право голоса в своем доме или уйти.

Часть вторая. От ложных установок к наполняющим силой установкам

4. Перестать ставить чувства и потребности других людей выше собственных

У меня есть и другие, столь же священные обязанности… Обязанности перед самой собою.

 

Генрик Ибсен, Кукольный дом

Ложная установка: Чувства и потребности других людей гораздо важнее моих.

Наполняющая силой установка: мои чувства и потребности так же важны, как и чьи-либо другие.

Эта глава будет особенно полезна для Мучениц.

Женщины биологически запрограммированы проявлять заботу. Добавьте к этому, что многих из них с детства учат ставить на первое место интересы других и жертвовать своими ради близких, и вы поймете, что нет ничего удивительного в том, что женщины прежде всего заботятся о чьих-то чувствах и потребностях, а не о своих. Большинство психологов согласится, что в целом женщины ради сохранения отношений более охотно поступятся своими убеждениями, ценностями и желаниями, чем мужчины.

К сожалению, поставив на первое место чувства и потребности окружающих, женщина фактически попадает в ситуацию, когда перестает ощущать или понимать свои собственные чувства и потребности. Как только это случается, она, сама того не осознавая, превращается в основного кандидата на использование и абьюз. Женщина так сильно фокусируется на внешнем мире и отрывается от понимания своих потребностей, что, по сути, начинает пренебрегать собой и сама себя подвергает абьюзу.

Даже самые раскрепощенные и сильные женщины могут попасть в эту ловушку стремления поставить интересы и потребности других людей выше своих. В книге Революция изнутри^[23] Глория Стайнем описала свой личный опыт того, что она назвала «недуг эмпатии». Речь шла о том, что она тратила так много своего времени и внимания на то, чтобы помогать другим удовлетворять их нужды, что абсолютно потеряла связь с собой и своими потребностями. Глория дошла до того, что понимала чувства других людей лучше, чем свои собственные.

В моей книге Любить его, не потеряв себя^[24] я поделилась своим опытом этого недуга эмпатии. Около пятнадцати лет назад я находилась в абсолютно опустошенном физическом, эмоциональном и духовном состоянии, потому что тратила все свое время и энергию на помощь клиентам и вкладывала всю свою душу в одни отношения за другими. Страдало мое эмоциональное и физическое здоровье, я потеряла связь со своими собственными потребностями.

Это типичное развитие событий для многих женщин, не только для тех, кто стремится к социальным изменениям и улучшению жизни других людей. Нам свойственно уделять так много внимания заботе о других, проявлению эмпатии к их потребностям, что мы теряем себя в этом процессе.

Самобичевание

Еще одна трудность, с которой сталкиваются женщины, – это их склонность винить себя во всех проблемах, возникающих в отношениях. Например, если муж постоянно жалуется, что жена не удовлетворяет его потребности, ей даже в голову не придет задуматься, а не слишком ли он критичен и требователен. Вместо этого она, скорее всего, начнет, не жалея сил, стараться ему угодить. Именно в такой ситуации оказалась моя клиентка Ронда, которая пришла ко мне на прием, имея за плечами пять лет брака. Она чувствовала себя крайне подавленно и не понимала почему. При нашей первой встрече она объяснила свое состояние так: «Я крайне разочарована в себе. Мне просто не удается взять себя в руки. Муж говорит, что я лентяйка, и мне кажется, что он прав. Ведь я не в состоянии правильно выполнить даже самую простую задачу».

Она пояснила, что ее мужу Мэтту крайне необходим идеальный порядок в доме. «Я знаю, что он любит определенный уклад вещей. Он так воспитан. Его мать была безупречной хозяйкой. Я пытаюсь хорошо следить за домом, но до сих пор не справляюсь с этим, как бы ни старалась».

Мне стало интересно, что конкретно не нравится ее мужу. «Ну, у меня не получается содержать кухню в необходимой чистоте. Он всегда находит пятна на кухонной технике. Еще муж потратил кучу денег на новые деревянные полы, а я все время проливаю на них воду, когда поливаю цветы. Он любит, чтобы его нижнее белье и пижамы были выстираны и сложены определенным образом, а мне никогда не удается сделать все правильно. То я добавляю слишком много кондиционера для белья, то слишком мало. И даже несмотря на то, что муж научил меня правильно складывать его одежду, я все равно не справляюсь с этой задачей так же хорошо, как он».

Когда я спросила Ронду, не думает ли она, что ее муж слишком требователен, она ответила: «Думаю, кто-то может сказать, что да, но эти вещи имеют для него значение. И он постоянно твердит мне, что если я действительно его люблю, то должна сама захотеть постараться для него. Должна суметь научиться делать все правильно, чтобы он был счастлив».

Ронда настолько сосредоточилась на попытках ублажить мужа, что совершенно потеряла связь с реальностью. Правда в том, что его запросы были непомерными. Он не только был слишком требователен, но и нещадно запугивал ее каждый раз, когда ей не удавалось ему угодить, а так было практически всегда. Ронда подвергалась эмоциональному насилию. Как и большинство женщин, оказавшихся в таком же положении, Ронда в первую очередь винила во всем себя и не могла признать, что мужу невозможно угодить и он намеренно притесняет ее и выводит из равновесия. Если бы она не была так сконцентрирована на удовлетворении его потребностей, то поняла бы, что его эмоциональный абьюз влияет на ее самооценку и вгоняет в депрессию.

Другие «слепые зоны»

Помимо вышесказанного существует еще одна проблема. Зацикливаясь на стремлении угодить другим, вы можете упустить из виду, что связали свою жизнь с эгоцентричным и нарциссичным человеком. Бэт обратилась ко мне за помощью, потому что уже больше года была в отношениях с мужчиной, а он еще ни разу не сказал, что любит ее. Ей хотелось понять: может быть, она что-то делает неправильно и это отталкивает его.

Судя по описанию их взаимоотношений, все было в порядке. Поскольку у нее не было своего мнения по многим вопросам, она с огромным удовольствием прислушивалась к Клиффу и в большинстве случаев соглашалась с ним. Свою жизнь она считала не слишком интересной и с восторгом слушала рассказы о его приключениях.

«Я знаю, что он должен заботиться обо мне, иначе зачем ему все это?» – поделилась она со мной во время одного из сеансов. Но по ее описанию было понятно, что Клифф – нарцисс. Он казался крайне сконцентрированным на себе и не проявлял особого интереса к Бэт и тому, что происходило в ее жизни. Весь мир будто крутился вокруг него одного. Когда я обратила на это внимание Бэт, она тут же принялась его оправдывать: «Да он просто очень любит поговорить, в отличие от меня. Я не сильна в разговорах. А он гораздо более интересный собеседник».

Когда мы познакомились получше, Бэт рассказала, что ее часто использовали бывшие партнеры и даже некоторые подруги. Она призналась, что часто слышала как от мужчин, так и от женщин, что им очень легко рядом с ней, и предположила, что это благодаря тому, что она позволяет им жить своей жизнью и не заставляет уделять внимание ее потребностям. Бэт нужно было осознать, что, пока ее собственные потребности не встанут на первое место, она будет привлекать к себе людей, использующих ее, абьюзеров или таких нарциссов, как Клифф.

Как я узнала позже, Бэт даже не представляла, какие у нее потребности. Она настолько привыкла фокусироваться на внешнем, а не на внутреннем, что не знала, что чувствует или в чем нуждается в тот или иной момент. Вместо этого она тратила большую часть времени и энергии на попытки угодить другим.

Хорошие девочки тоже становятся обидчивыми

Женщины, постоянно удовлетворяющие потребности других, сталкиваются еще с одной проблемой: они начинают обижаться и злиться на людей, которым так пытаются угодить. Хорошие девочки ожидают, что окружающие будут такими же внимательными и самоотверженными, как они, и каждый раз разочаровываются и обижаются, когда этого не происходит. Но, что еще хуже, некоторые хорошие девочки начинают обижаться на тех, кто способен думать в первую очередь о себе и своих потребностях.

Чаще всего это происходит с замужними и/или ставшими матерями хорошими девочками. Моя клиентка Шейла была тому ярким примером. Шейла часто жаловалась на эгоизм своего мужа Деррека. «Он думает только о себе. Следит за тем, чтобы у него хватало времени на то, чем ему хочется заниматься. Например, утром он никогда не поможет детям собраться в школу, но встанет пораньше и отправится на пробежку. К его возвращению дети уже добираются до школы. Какими бы ни были семейные планы на выходные, он всегда умудрится выкроить время, чтобы пойти поиграть в гольф».

Хотя некоторые люди действительно бывают эгоистичны или отлынивают от помощи с детьми или домашних забот, проблема по большей части в том, что хорошие девочки не отстаивают свое право заботиться о собственных потребностях. Проблема Шейлы была не в эгоизме ее мужа, а в том, что она сама не обладала необходимой долей эгоизма. На самом деле она завидовала способности мужа удовлетворять собственные потребности, так как ей не хватало смелости и умения позаботиться о своих.

Наши усилия были направлены на избавление Шейлы от чувства вины, которое она испытывала каждый раз, когда пыталась потратить время на себя. Я помогла ей заменить формулировку «можно мне пойти в спортзал?» на простое заявление о своем намерении: «Мне необходимо вернуться к тренировкам. Давай обсудим, как все устроить, чтобы я смогла это сделать».

Послания из детства

Родительские послания тоже могут направить женщину на путь самопожертвования. Пытаясь в ходе совместной работы помочь Шейле избавиться от установки, что чувства и потребности других людей важнее ее собственных, я ощутила, что помимо культурного воздействия, которое испытывают на себе все девочки, на Шейлу влияет какая-то более мощная сила. Я поинтересовалась, не припоминает ли она, чтобы кто-нибудь говорил ей, что она ведет себя эгоистично, когда ставит свои потребности на первое место. Глаза Шейлы округлились, и она выпалила: «Мама без конца мне это твердила». Она рассказала о бесконечных маминых жалобах на то, что у Шейлы всегда есть время на свои дела, но никогда его не хватает, чтобы помочь убраться в доме.

Я молча смотрела на Шейлу в надежде, что она поймет, что говорит своему мужу абсолютно то же самое. Но она была погружена в воспоминания о словах матери. «Думаю, именно тогда мне пришло в голову, что я эгоистка и думаю только о себе», – тихо произнесла Шейла.

Ей действительно очень хотелось доказать, что мама ошибалась, и поэтому она изо всех сил старалась проявлять внимание к окружающим. «Я всегда ставила себя на место другого человека и думала о том, что он должен сейчас чувствовать. Вероятно, я так поступала еще и потому, что никогда не ощущала, чтобы мама заботилась о моих чувствах. Думаю, большую часть жизни я потратила на доказательство того, что мать ошибается, и попытки убедиться, что я не такая, как она».

Смена ролей и парентифицированные дети

Еще одна причина, по которой хорошие девочки уделяют так много внимания потребностям других, заключается в том, что их воспитывали родители, которые настаивали на необходимости ставить нужды взрослых на первое место. Такие так называемые «парентифицированные»^[25] дети постоянно получают от родителей послания о том, что они должны сделать для них. Подобные послания и ожидания настолько глубоко встраиваются в личность девочек, что, даже став взрослыми, они склонны взаимодействовать с окружающими так же, как делали это (и продолжают делать) со своими родителями.

Как сказала Нина Браун, автор книги Дети эгоцентричных родителей^[26]: «Дети, которым приходится брать на себя роль родителей, часто делают это с раннего возраста и не знают другого способа существования. Они к этому привыкают, и им кажется, что все живут так же. И, даже когда такие дети узнают о других моделях существования и поведения, они часто не могут вырваться из установок раннего детства».

Часто бывает, что родители просто не могут быть эмоционально или физически доступными для своих детей. Парентифицированными дети становятся также, когда родитель находится в депрессии или хронически болен (включая эмоциональные или психические расстройства). Во всех этих случаях родитель оказывается неспособным удовлетворить потребности ребенка и сам настолько нуждается в поддержке, что ребенок вынужден брать на себя роль родителя. Предполагается, что ребенок будет удовлетворять потребности родителей во внимании, восхищении и эмоциональной связи. Поэтому ребенку направляется послание, что его потребности не так важны, как потребности родителей.

Способы устранения проблемы

Средство № 1: определить источник вашей привычки ставить чувства и потребности других людей выше своих

Как я уже объясняла ранее, установки и модели поведения хороших девочек проистекают из четырех основных источников: биологического, социального, семейного и эмпирического. Для того чтобы перестать ставить чувства и потребности окружающих выше своих, очень важно определить, откуда возникла эта ложная установка.

Если эта склонность выражена у вас не слишком сильно, вы, как и большинство женщин, во время взросления, вероятно, подпали под влияние таких факторов, как биологическая предрасположенность и социальный посыл о том, что должны быть сострадательными, эмпатичными и опекающими. Если эта склонность выражена сильнее, вполне возможно, что самопожертвование было привито вам родителями: либо через прямое послание, либо через наблюдение за одним из родителей, скорее всего матерью, жертвовавшей собой ради мужа и детей.

Но если вы ощущаете острую потребность концентрироваться на других людях, вплоть до полной потери связи со своими нуждами и чувствами, возможно, у вас были эгоцентричные, нарциссичные или страдающие алкоголизмом родители или в детстве вы подвергались эмоциональному, физическому или сексуальному насилию. В частности, жертвы сексуального насилия получают мощнейшее послание о том, что только чувства и потребности совершившего это злодеяние имели значение, а их собственные были неважны.

Чтобы узнать об истоках этой склонности обесценивать свои потребности, иногда приходится покопаться в глубинах собственной души. Следующий пример может послужить вам моделью для проведения такого исследования.

Патриша: модель исследования себя

Патриша пришла ко мне на прием, так как была обеспокоена алкоголизмом мужа и тем, как это может отразиться на детях. Последние четыре года она отказывалась признавать серьезность проблем мужа с алкоголем. Патриша рассказала, что долго мирилась с его непотребным поведением, но больше не хочет подвергать своих детей опасности. «Я в состоянии пережить его выходки, даже если они выводят меня из равновесия или бесят. Но я не хочу, чтобы дети были вынуждены смотреть на это».

Несмотря на решимость Патриши разорвать отношения, ей было очень тяжело это сделать. «Мне не хочется причинять ему боль. Я знаю, это его уничтожит. Мы долго были вместе, и у него, по сути, больше нет близких людей. Я знаю, в итоге он останется совсем один, и мне очень не хочется, чтобы так получилось. Если бы не дети, я бы смогла с ним ужиться».

В дальнейшей беседе Патриша призналась, что уже какое-то время не чувствует любви к мужу. «Поначалу все было не так. Я долго сходила по нему с ума. Но постепенно перестала что-либо чувствовать из-за того, как он со мной обращался. Мои друзья и родственники не понимают, как мне удалось прожить с ним так долго. Они сразу увидели то, что я начала замечать только сейчас: какой он эгоистичный и жестокий. Все они думают, что я заслуживаю быть рядом с совершенно другим человеком, который будет относиться ко мне с большим уважением».

Я спросила Патришу, что заставляет ее мириться с ситуацией, которая явно неприемлема. «Мне просто не хочется причинять ему боль. Я из тех людей, которым проще пострадать самим». В ответ на мой вопрос, почему ей так проще, она ответила: «Не знаю, я всегда была такой».

Как это часто бывает, мне показалось, что лучший способ помочь Патрише – изучить ее детство. Она рассказала, что с отцом они были невероятно близки. Отчасти это было связано с тем, что она его жалела, потому что мать была крайне властной и требовательной и постоянно им командовала. Маленькая Патриша хотела защитить отца от матери, но, конечно же, на самом деле не могла этого сделать. Поэтому она стала заботиться о нем любыми доступными ей способами. Приносила газету и бутылочку пива, когда он приходил домой. После того как мать накричит на него, садилась рядом, чтобы обнять, или массировала его ноги, чтобы ему стало лучше.

Но каким бы добрым и любящим ни был отец Патриши, он был еще и алкоголиком. С годами ситуация становилась все хуже и хуже. Хотя он всегда умудрялся утром пойти на работу, но каждый вечер напивался и обычно отключался, лежа на диване. Он все больше отдалялся от Патриши, и, когда она стала старшеклассницей, они уже почти не общались. Несмотря на это, с ее точки зрения, он был самым лучшим отцом, который только может быть у девочки.

Когда я углубилась в расспросы о том, какое влияние оказал алкоголизм отца на Патришу, она заметно заерзала на стуле.

– Конечно же, это повлияло на меня. У меня тоже в прошлом были проблемы со слишком большим количеством выпитого. И к тому же я вышла замуж за алкоголика, – добавила она.

– А что вы думаете о том, что в конечном счете именно вы стали заботиться об отце, а не наоборот? – спросила я.

Патриша непонимающе посмотрела на меня и выпалила:

– Но он заботился обо мне. Он был кормильцем семьи. Ему удалось оплатить мою учебу в колледже, хотя он и не зарабатывал так много денег.

Мне стало очевидно, что, хотя Патриша осознавала роль алкоголизма отца в ее замужестве с алкоголиком, она отрицала тот факт, что забота о нем превратила ее в хорошую девочку.

– Мне кажется, в детстве вы были настолько сосредоточены на заботе об отце и защите его от матери, что не только забыли о своих собственных потребностях, но даже не знали, что они собой представляют. Понимаете? – тихо спросила я.

И снова Патриша недоуменно посмотрела на меня, но я заметила, что мысли закружились у нее в голове.

– Я никогда об этом не думала. Наверное, надо было, но я никогда не смотрела на ситуацию с этой стороны.

Она замолчала, и я дала ей время, чтобы остаться наедине со своими чувствами. Когда она снова заговорила, я услышала:

– Это действительно стало моей жизненной моделью. Так происходило и с другими мужчинами, да и с остальными людьми тоже. Я всегда соглашаюсь с тем, чем хотят заниматься окружающие. Я действительно не думаю о своих потребностях.

Для Патриши это был грандиозный прорыв. Ей еще требовалось время, чтобы усвоить услышанное, но она уже сумела увидеть свою основную проблему. На нашей следующей сессии я поинтересовалась, злится ли она на отца.

«Это сложно. Мне было так его жалко из-за моей матери. Я всегда чувствовала, что пьянство помогает ему жить рядом с ней. Но я много думала об этом после нашей первой встречи и начинаю понимать, что он сам несет ответственность за то, что мирился с ее поведением, как и я за то, что закрывала глаза на поступки мужа. Я осознала, что и сама начала слишком много пить, чтобы выжить в нашей совместной жизни. Но я так сильно любила детей, и мне не хотелось, чтобы их мама тоже была алкоголичкой, как и отец. Поэтому я вступила в общество Анонимных Алкоголиков и бросила пить. Было очень сложно, но я сделала это ради них. Мой отец мог бы сделать то же самое и для меня».

Патриша снова надолго замолчала, и я поняла, что именно таким образом она справляется со своими чувствами. Она была человеком крайне склонным к самоанализу и действительно очень старалась.

«Думаю, мне не хотелось перекладывать на отца ответственность за что бы то ни было. Он был так добр и ласков со мной. И все же на нем лежала эта ответственность. А просто быть милым и ласковым – этого ведь недостаточно, правда?» Патриша понимающе улыбнулась мне, показывая, что уловила связь.

Я посоветовала ей начать записывать в дневник все чувства, возникающие по отношению к отцу. Также попросила обратить внимание на любые проявления гнева, который может всколыхнуться по мере накопления этих чувств, и найти здоровый и продуктивный способ его выражения. Предложила написать отцу письмо и вложить в него весь свой гнев, но не отдавать его ему. Рассказала, что она может разрешить себе выразить этот гнев на физическом уровне, например, покричать в подушку или поколотить кулаками по кровати.

На следующей нашей встрече у Патриши было гораздо больше энергии, чем на первых двух. «Даже не верится, насколько лучше я себя чувствую. Впереди еще много работы. Я пока не готова уйти от мужа, но уже гораздо ближе к этому. У меня ушло много времени на то, чтобы взглянуть правде в глаза, но теперь я, как никогда раньше, чувствую в себе силы, чтобы увести от него детей, пожалуй, навсегда. Я не хочу, чтобы они росли в такой же обстановке, как я».

К тому же Патриша стала записывать в дневник свои чувства по отношению к отцу.

– Мне по-прежнему очень тяжело это дается. Я все еще хочу защитить его. Ловлю себя на том, что пытаюсь его оправдывать, но потом вспоминаю о своих детях. Думаю о том, как поставила их в такую же ситуацию, в которой была сама в детстве. Размышляю о том, как сильно они уже травмированы отцом-алкоголиком и созерцанием матери, которая мирится с поведением настолько жестокого человека.