Бертрис Смолл
Все радости – завтра
– Бомон де Жаспр? А где это, мама? Почему ты собираешься ехать в место под названием Бомон де Жаспр? – Робина не было в зале, когда прошлым вечером королева объявила о помолвке Скай: его послали за коробочкой с духами.
– Я вижу, придворные сплетни еще не дошли до тебя, Робби. Королева посылает меня в Бомон де Жаспр, маленькое герцогство между Провансом и Лангедоком. Я буду женой герцога.
– Ужасно! – Лицо мальчика превратилось в маску гнева. – Тело моего приемного отца еще не остыло в могиле, а она требует, чтобы ты вышла замуж? Мама, ты просто ее не поняла. Королева не может этого требовать! Она не имеет права!
Скай не могла разрушать его идеал Елизаветы Тюдор. Он был англичанин, и не просто англичанин, а отпрыск одного из знатнейших родов. Но его титул и богатство ничего не значат без его полной преданности короне, это Скай понимала.
– Робби, – тихо сказала она, привлекая сына к себе, – королеве нужна моя помощь, ей нужна морская база на Средиземном море, и Бомон де Жаспр прекрасно для этого подойдет. Ей нужен агент на границе с Францией и Испанией. А взамен герцог требует от Англии только жену. Я горда, что королева настолько доверяет мне, что поручила это дело мне, хотя я и ирландка. Найл гордился бы мной, и твой отец, и Виллоу тоже.
– Об этом я не подумал, мама, – сказал он, но его зеленые глаза наполнились слезами, а губы задрожали.
– Я увижу тебя снова, мама?
– О Робби! – Она крепко обняла его. – Я устроюсь, и ты приедешь ко мне. И ты, и Виллоу, и Дейдра, и твой маленький братик Патрик. Даже Мурроу и Эван, если захотят!
– Когда ты едешь, мама? – Его голос дрожал.
– Через месяц. – Она поцеловала его. – Ну, иди, любовь моя. Я всю эту осень была в Ирландии, и ты нисколько по мне не скучал. Вы так увлечены двором, мой лорд Линмутский!
На его губах проскользнула улыбка, и он вдруг стал так похож на отца, что Скай чуть не задохнулась от нахлынувших воспоминаний.
– Возможно, мадам, – напыщенно произнес он, и она рассмеялась.
– Грубиян, ты с каждым днем все больше становишься похож на Джеффри.
– Робби Саутвуд! – В дверях стояла Виллоу, нетерпеливо постукивая ножкой о пол. – Сколько еще ты можешь находиться в доме нашей матери, не поздоровавшись со мной?!
Робби вырвался из объятий Скай и элегантнейшим образом расшаркался перед своей единоутробной сестрой, срывая одновременно с головы маленькую темно-зеленую бархатную шапочку с фазаньим пером.
– Ваш покорный слуга, мисс Смолл, – произнес он, низко кланяясь.
Виллоу сделала в ответ изящный реверанс, разведя складки своих розовых бархатных юбок.
– Добрый день, граф, – сказала она.
Но тут же дети с хохотом и визгом бросились в объятия друг друга под счастливым взглядом улыбающейся матери.
– Не найдется ли места и для меня? – раздался вдруг голос.
Скай повернулась и увидела в дверях высокого темноволосого мальчика.
– Мурроу!
– Доброе утро, мама. – Он подошел и поцеловал ее. – Леди Клинтон дала мне отпуск на то время, пока ты в Лондоне. Я надеюсь, все пройдет хорошо. – Он с тревогой взглянул на нее.
«Слава Богу, – подумала она, – в нем нет ничего от отца».
– Милый Мурроу, я так рада и так благодарна Элизабет Клинтон, что она отпустила тебя домой! – Скай обняла своего второго сына. – Ты похудел. Ты хорошо ешь? Знаю я вас, пажей, вы всегда так заняты, что не находится времени перекусить или поспать.
Он ухмыльнулся:
– Да я ем, просто вырос за год на двенадцать сантиметров, мама. Но чтобы угодить тебе, я готов съедать еще больше, чем могу. Как Эван?
– Отлично, – ответила она. – Тебе его не хватает?
– И его, и Ирландии.
– Но ты понимаешь, зачем находишься здесь, Мурроу?
– Да, мама, понимаю. У меня нет земли, и даже если ты дашь мне денег, без земли я буду ничем.
– И тебе нужно подумать о Джоан Саутвуд, Мурроу. Она заслуживает того, чтобы иметь собственный дом.
– Как она? – спросил он.
– Стала еще красивей, Мурроу. Волосы золотисто-каштановые, длинные, а глаза такие карие, но чуть-чуть зеленоватые, как у Джеффри. Она, как всегда, мила и, как всегда, трудится над приданым, которое тебе, как она надеется, когда-нибудь понравится. Сейчас она наполовину закончила гобелен, на котором изображен рыцарь, убивающий дракона. Анна говорит, что Джоан прекрасная мастерица. Она будет хорошей женой.
– Знаю, мама, спасибо тебе, что ты устроила нашу помолвку. Джоан – такая милая и так мне нравится. Я добуду для нее и наших детей земли у королевы. Ты увидишь, я сделаю это!
– Я знаю, Мурроу. – Скай еще раз обняла его. – Слышал ли ты о моем очередном браке?
– Да. Ты хотела его?
– Нет, но у меня нет выбора. Я должна защитить земли твоего брата, за которыми охотятся англоирландцы из Дублина. Мне нужна была милость королевы, а она не дарует ее бесплатно.
Он понимающе кивнул. Мурроу О’Флахерти было всего двенадцать лет. Когда он потерял мать, ему было два, и ему исполнилось шесть, когда он вновь обрел ее. В девять – умер его приемный отец Джеффри Саутвуд, граф Линмутский, и в десять он стал пажом графини Линкольнской. Так что по необходимости ему пришлось быстро повзрослеть. С деньгами, которые ему могла дать мать, он жил бы безбедно, но он знал, что завоевывать земли (и, возможно, титул) придется, причем на службе ее величества королевы Англии. Возможно, лучше его братьев и сестер он понимал трудное положение матери.
– Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? – спросил он с тайной надеждой на положительный ответ, так как очень любил ее.
На глаза Скай снова навернулись слезинки, но она быстро сморгнула их.
– Спасибо, Мурроу, – сказала она, – когда я устроюсь на новом месте, то приглашу тебя. Но пока я не хочу разрушать твою карьеру при дворе. – Она мягко коснулась его щеки жестом материнской благодарности. – Пойди пообщайся с твоими братом и сестрой, мой маленький рыцарь.
Он вышел, и Робби, который сидел все это время напротив, глубоко вздохнул.
– Прекрасный выводок у тебя, – пробормотал он.
– Тебе нужно повидаться с леди Сесили, – пристыдила она его. – Вероятно, она проснулась и удивляется твоему отсутствию.
– Когда приезжает Эдмон де Бомон?
– В семь. Думаю, детям тоже лучше присутствовать. Больше гостей не будет. Только ты, твоя сестра и я.
Он кивнул:
– Не опоздаем? У меня вечером есть кое-какие дела.
Скай рассмеялась.
– Мы не опоздаем, – сказала она, зная, что эти дела ждут его в публичном доме.
– Мясо было неплохим, – сказал он, вставая, и направился к выходу из гостиной, похлопывая на ходу по макушкам детей.
– Кто поедет со мной? – спросила Скай, и дружный хор ответил: «Я!» – Тогда идите и переоденьтесь, – распорядилась она. – Я буду готова через пятнадцать минут. Кто не успеет к этому времени, останется дома!
Дети вылетели из ее комнаты, а Скай позвала Дейзи.
Это был теплый день – редкость в Англии в апреле. На голубом небе не было ни облачка, ровным золотым светом сияло солнце. Деревья были в цвету, луга блистали новым зеленым покровом. Скай и дети обогнули реку, наслаждаясь обществом друг друга. Затем устроили пикник неподалеку от Гринвуда, наблюдая за судами, плывущими по реке. Дети налегали на привезенную провизию, раннюю землянику и разбавленное вино. Наевшись, они улеглись на травке, болтая между собой и гоняя шмелей и бабочек, подлетавших к их компании. Постепенно они заснули на солнышке. В этом положении их и застала Дейзи: Скай лежала, прикрывая руками обоих сыновей, а голова Виллоу покоилась на коленях матери.
На мгновение служанка Скай остановилась, любуясь картиной. Они спали так мирно, что казалось преступлением нарушить их сон. По щеке честной англичанки сбежали слезинки при мысли о том, что скоро им со Скай предстоит отправиться в ссылку. Королева поступала нечестно, отсылая ее госпожу, такую добрую мать! Но что знает бездетная Елизавета Тюдор о материнских чувствах? Слезы текли по лицу Дейзи, и она утирала их рукавом. А что будет с ней и Брэном Келли? Она чувствовала, что он близок к тому, чтобы сделать ей предложение. Увидит ли она его снова?
– Ты можешь не ехать в Бомон де Жаспр, – сказала внезапно Скай, глядя на слезы, текущие из глаз служанки.
Дейзи уселась на траву рядом с госпожой.
– А кто же позаботится о вас, госпожа, если я останусь?
– Я буду здесь еще несколько недель – за это время ты подготовишь мне какую-нибудь приличную девушку.
– Меня она не заменит, госпожа.
– Нет, Дейзи, конечно, нет. Но я не могу разрушить твое счастье. Ты не только моя служанка – мой друг.
– Вот именно, госпожа. Вы едете в какое-то чужое место, к иностранцу, и кто знает, что ждет вас в этом Бомон де Жаспре. Я вам нужна и не могу вас оставить, госпожа. Не могу!
При этих словах Скай почувствовала облегчение. Она сама боялась этого путешествия, и присутствие Дейзи облегчало его.
– Ты обрадуешься, если я скажу, что капитан Келли часто будет бывать в Бомон де Жаспре?
Лицо Дейзи вспыхнуло, и она обнажила свои щербатые зубы в улыбке.
– Да, госпожа, еще как! Ох, госпожа! – вдруг вспомнила она. – Пора вам с детьми возвращаться домой. Скоро приедет месье де Бомон.
Дети проснулись, начали потягиваться, усевшись на траве.
– Ну, крошки, – Скай поцеловала Виллоу, – скоро прибудет наш гость, и нам пора одеваться к приему.
Скай и дети привели себя в порядок, и вскоре все пятеро, собрав вещи, направились через сад к дому.
– Немедленно все мыться, – скомандовала Скай детям.
– Да, мама, – послушно ответила Виллоу, а Робби и Мурроу недовольно вздохнули, с притворным ужасом взглянув друг на друга.
Скай проигнорировала их недовольство и направилась вместе с Дейзи в свою комнату, где две помощницы Дейзи уже наполнили дубовую ванну горячей водой, смешанной с розовым маслом. Ванна была установлена перед камином спальни, где пылал огонь. Девушки раздели госпожу и унесли вещи, чтобы почистить их. Дейзи помогла Скай подняться по маленькой лесенке и войти в ванну, одновременно закалывая волосы госпожи.
– Вы можете несколько минут понежиться, мне кажется, – сказала Дейзи.
Скай кивнула:
– Я позову тебя. Но не давай мне долго спать. – Она погрузилась в воду по горло, опустившись на стоящий внутри ванны стульчик.
Перед пикником она продиктовала Жану Морлэ небольшое письмо Адаму де Мариско, извещая его, что королева заставила ее вступить в политический брак и что скоро она покинет Англию.
– Напишите ему, – сказала она Морлэ, – что я хочу его видеть, пусть приезжает в Лондон. – Письмо немедленно было отправлено с одним из слуг. Сидя в благоухающей ванне, она размышляла над тем, приедет ли Адам. Конечно, Робби прав: она не может покинуть Англию, не увидев его в последний раз.
Адам, любимый! Адам, который отказывается от нее, чтобы не препятствовать ее будущей настоящей любви и не портить ей жизнь. Она почти сказала это вслух. Судя по портрету, герцог совсем другой человек. О, если бы Адам объявил о помолвке с ней до того, как ее навестил Сесил! Но в любом случае Адам – ее друг, партнер, временами – любовник, человек, которого она любит. Когда она обратилась к лорду Берли, она была уязвима, и тот использовал ее уязвимость – этого и боялся Адам. Она вздохнула. Жребий брошен, и независимо ни от чего она уже на пути в Бомон де Жаспр.
– Дейзи! – позвала она, очнувшись от грез.
– Я здесь, госпожа, – последовал ответ вбежавшей Дейзи. – Я достала ваше черное бархатное платье, госпожа. То самое, с черно-белой парчовой нижней юбкой.
Скай кивнула, не особенно интересуясь нарядом, тут она полностью доверяла Дейзи. Наряды потеряли для нее притягательность: она интересовалась ими, когда ее одевали Халид, Джеффри и Найл. Выкупавшись, она вышла из ванны и стояла, пока Дейзи вытирала и пудрила ее. Скай автоматически натягивала белье, черную шелковую рубашку и чулки, которые она пристегнула серебряными лентами подвязок. Молча надела простые черные шелковые туфли с серебряными розетками. Затем пришел черед нижней юбки и, наконец, самого платья, рукава которого имели разрезы, что позволяло видеть парчу.
– Украшения? – спросила Дейзи.
– Жемчуг, – ответила госпожа, – розовый жемчуг. То длинное ожерелье с двойной нитью, такие же серьги и заколки.
– Отлично, госпожа. – Дейзи поспешила за шкатулкой с украшениями и, вернувшись, начала доставать каждый предмет из чехольчика, сделанного из красной марокканской кожи, с подкладкой из бледно-голубого шелка.
Скай надела ожерелье и пристроила жемчужины прямо над глубоким вырезом. Розовые жемчужины серег свисали с мочек ушей на тонких золотых нитях. Пока она занималась украшениями, Дейзи укладывала ее иссиня-черные волосы в прическу по французской моде, которую предпочитала госпожа. Окончив работу, она пристегнула к массивной шелковистой гриве оправленные в золото розовые жемчужины заколок, соответствующие остальному гарнитуру.
– Кольца? – Дейзи открыла другую шкатулку.
Скай поразмыслила над выбором, быстро вынула несколько колец подряд и столь же быстро бросила их назад. Наконец она задержалась на ограненном в форме сердца рубине, черной жемчужине и большом круглом алмазе.
– Это сгодится, – пробормотала она, надевая их на свои длинные тонкие пальцы. Затем, взяв флакон с духами, коснулась пальцами груди, запястий и за ушами.
Дейзи знала, что если бы она одевалась для любовной встречи, то посвятила бы этому занятию гораздо больше времени.
– Так, – сказала Скай вставая, – я готова, а гость еще не прибыл. Пойду вниз и подожду его. Присмотри пока за детьми.
Однако в тот момент, когда она начала спускаться по лестнице, в дверях появился Эдмон де Бомон. Он был одет в прекрасный костюм зеленого бархата.
– Мадам, – обратился он к ней, – сегодня вы еще прекрасней, если только это возможно! – Он поймал ее руку и поцеловал.
– Добро пожаловать, Эдмон! – приветствовала она его и провела в салон, где, к ее удивлению, их уже дожидался Робби. Непроницаемые глаза морского капитана пристально глядели на эту пару.
– А, Робби, – приветствовала его Скай, – не думала, что ты уже здесь. Эдмон де Бомон, это мой лучший друг и деловой партнер, сэр Роберт Смолл. Робби, это наследник де Бомон, Эдмон де Бомон.
Мужчины сдержанно приветствовали друг друга, и вдруг Эдмон сказал:
– Слава Богу! Когда вы упомянули об этом человеке, Скай, я подумал, что он мог бы быть вашим любовником.
– Моим любовником? – В первый момент она оскорбилась, даже разозлилась. Вот еще! Ее любовник!
И вдруг ей стала понятна комичность ситуации, и она хихикнула. Ей стало еще смешнее, когда Робби, оправившись от первоначального шока, вызванного словами Эдмона де Бомона, взревел от негодования:
– Черт побери! Самая гнусная французская идея! Неужели королева отдаст тебя лягушатнику, Скай? Я этого не перенесу! Ее любовник! – Его рука скользнула к шпаге: – Вы оскорблены, и я тоже!
– Нет, Робби! – воскликнула Скай предупреждающе. Эдмон де Бомон уже понял свою ошибку, но он был горд, и гневный тон Роберта Смолла оскорбил его, Скай должна была разрядить обстановку. Устремившись вперед, она успокаивающе коснулась руки Робби: – Эдмон не имел в виду ничего дурного, Робби. – Затем она повернулась к юноше. – Я не совсем поняла, что заставило вас так интерпретировать ситуацию, месье, – произнесла она холодно.
– Но вы сказали, что он ваш cher ami, мадам, – последовал ответ.
– Я сказала всего лишь, что он – один из двух моих лучших друзей, Эдмон. – Она закусила губу, чтобы не рассмеяться. – Бог знает, что вы можете подумать, когда увидите моего друга Адама де Мариско.
– Я подумаю, что это самый счастливый человек, мадам, и прошу вас простить меня. И вы, сэр Роберт. В Бомон де Жаспре женщина не может быть другом, а только женой, любовницей, матерью или служанкой. Вы понимаете, о чем я говорю? – Он выглядел очень расстроенным.
Роберт Смолл покачал головой:
– Ты не должна делать этого, Скай. Даже ради земель Бурков ты не должна выходить замуж за этого герцога. Ты слышала, что сказал его племянник? В их стране нет уважения к личности женщины. Для этого человека ты будешь только вещью, только породистой кобылой, не более того. Я не могу позволить тебе так разрушить свою жизнь.
– Робби, я должна подчиниться королеве! Я не могу сражаться с англичанами и англоирландцами! Мне нужен сильный союзник, и Елизавета Тюдор – именно такой союзник. Ее цена высока, но я должна заплатить. Если я увильну теперь, она прикончит меня. Все будет в порядке, вот увидишь. Я заключу с герцогом вполне приемлемое для нас обоих соглашение.
Роберт Смолл посмотрел на Эдмона де Бомона, но теперь его лицо превратилось в равнодушную маску и ничего не выражало.
– Ну, месье де Бомон, скажите нам, может ли Скай заключить сделку с вашим дядей, или будет так, как я сказал?
– Мой дядя очень старомоден и консервативен, сэр Роберт, но достаточно умен. Конечно, стремление леди Бурк к независимости поначалу будет для него своего рода шоком, но он способен понять, насколько это соответствует ее характеру, и даже способен найти в этом приятную сторону. Его первая жена была его дальней испанской кузиной и весьма покладистой леди. Вторая жена дяди – дочь местного дворянина и довольно безвкусная штучка, скорее ребенок, чем женщина.
Вы, Скай, отличаетесь от этих дам. Будьте терпеливы с дядей Фаброном. Вам придется подождать немного, прежде чем вы завоюете его сердце, но увидите, что скоро он научится ценить не только вашу красоту, но и ум. Вы будете для него идеальной женой. Можете не беспокоиться, я живу в замке и всегда буду рядом, чтобы помочь вам как друг.
– И я тоже, – подхватил Робби. – Да будет вам известно, месье де Бомон, что я поселюсь в Бомон де Жаспре на то время, пока не удостоверюсь, что Скай в безопасности и счастлива. – Он положил руку ей на плечо. – Она мне как дочь, которой у меня никогда не было, и это самый дорогой для меня и моей сестры человек. Ее старшая дочь – моя наследница. Хотя мы не связаны родственными узами, она – член моей семьи, и я не дам ее в обиду!
Фиалковые глаза Эдмона де Бомона не скрывали его восхищения. Увидев Скай, он не сомневался, что она любима мужчинами, но то, что она может возбудить такую преданность, впечатлило его еще больше.
– Поверьте мне, сэр Роберт, – сказал он, – Скай будет счастлива в Бомон де Жаспре. Я обещаю это.
Двери салона открылись, и вошла леди Сесили с детьми. Эдмон де Бомон прочитал в глазах Скай гордость за детей и любовь к ним, но, следуя этикету, она представила его сначала сестре сэра Роберта. Леди Сесили сделала вежливый реверанс и затем, повернувшись к брату, сказала:
– Я слышала твой рев даже на втором этаже, Роберт. Надеюсь, ты не испортишь месье де Бомону впечатление об Англии и англичанах?
– Напротив, мадам, – быстро вмешался Эдмон де Бомон, – благодаря вашему брату я получил самое благоприятное впечатление об англичанах.
– Познакомьтесь с моими детьми, Эдмон, – сказала Скай. Она указала на высокого мальчика в красивом черном бархатном костюме с кружевами и отделкой из белого шелка, очень похожего на нее. – Мой сын Мурроу О’Флахерти.
Мальчик элегантно поклонился, и прядь длинных волос упала на его лоб.
– Месье де Бомон, счастлив приветствовать вас.
Этот голос Эдмон уже где-то слышал, хотя он слегка изменился.
– Взаимно, сэр, – вежливо ответил Эдмон.
– Моя дочь Виллоу.
Виллоу, одетая в платье из красного бархата, сделала изящный реверанс. Эдмон де Бомон поклонился в ответ:
– Рад познакомиться с вами, мадемуазель Виллоу.
– Мой сын Робби, граф Линмутский, – продолжала Скай.
– Месье де Бомон.
Перед Эдмоном стоял стройный мальчик в костюме небесно-голубого бархата, отделанного исключительно тонко выделанными кружевами, с прекрасными, хотя и несколько надменными чертами лица. У него были черные волосы и ярко-зеленые глаза: несомненно, он пошел в отца.
– Лорд граф, – вежливо ответил Эдмон де Бомон, и повернулся к Скай. – У вас прекрасные дети, мадам, судя даже по этим трем. Хотелось бы мне, чтобы мой дядя увидел их.
– Если брак нашей матери с вашим дядей окажется счастливым союзом, – сказал Мурроу О’Флахерти, – ваш дядя увидит всех нас, месье. Надеюсь, у нас будет возможность выделить время для посещения матери.
Эдмон понял, что, несмотря на различие в статусе, старший мальчик выступал представителем своих брата и сестры. Очевидно, дети не одобряли брака матери, но кто мог бы осудить их за это?
– Надеюсь, что очень скоро мы увидим вас в Бомон де Жаспре. Большую часть года у нас стоит лето, и можно купаться в море. Это великолепно.
– А я никогда не плавала в море, – вставила Виллоу.
– О, мадемуазель, – Эдмон де Бомон посмотрел на девочку, – я непременно лично сопровожу вас, когда вы приедете к нам. Наше море столь же голубое, как небо в Англии, и прозрачно, как хрусталь. Вода теплая, а на дне – золотистый песок. Вы умеете плавать?
Виллоу отрицательно покачала головой.
– Тогда я буду вашим учителем, мадемуазель! Что вы об этом думаете?
– О да, месье! – Виллоу даже порозовела от предвкушения удовольствия, и Эдмон отметил про себя, что она скорее всего тоже пошла в отца.
– А меня вы научите? – спросил Робби.
– Несомненно, лорд, вы меня обяжете, – ответил Эдмон.
– Я умею, – гордо сказал Мурроу, – мы с братом научились очень легко – ведь мы из семьи моряков, месье.
– Умеете ли вы управляться с парусом? – спросил Эдмон.
– Умею.
– Тогда тем более вам понравится Бомон де Жаспр. Это отличное место для плавания под парусом.
– Возможно, месье, но сомневаюсь, что ваше море может сравниться с морем в Ирландии.
– Мурроу! – Скай была немного шокирована упрямством старшего сына. – Немедленно извинись перед месье де Бомоном.
– Но за что? – Мальчик выглядел удивленным. – Наше море в Ирландии – настоящее море, достойное наших моряцких талантов. Мне говорили, что Средиземное море – всего лишь тихое турецкое озеро.
Эдмон де Бомон рассмеялся:
– Да, сами турки так считают. Но, мой юный Мурроу О’Флахерти, разве ты не хотел бы когда-нибудь отправиться на своем корабле на охоту за турками?
Лицо Мурроу озарилось улыбкой:
– Конечно, месье, хотел бы!
– Тогда, возможно, ты мог бы использовать гавань Бомон де Жаспра как базу. Ведь твоя мать, мой Мурроу, будет нашей герцогиней.
Мальчик кивнул:
– У вас глубокая гавань, месье?
– Да.
Мурроу снова улыбнулся:
– В таком случае, возможно, Бомон де Жаспр не покажется мне очень уж скучным, месье.
Скай озабоченно посмотрела на старшего сына.
– Не знаю, что на него нашло, – сказала она Эдмону.
– Болезнь роста, я думаю, и к тому же он ведь на самом деле вовсе не хочет, чтобы вы покидали Англию, – заметил Эдмон.
– Он всегда стремится защитить меня, – тихо промолвила она. – Это еще непривычно для меня.
Мурроу отошел от них и присоединился к своим младшим сестре и брату. Робби и леди Сесили тихо беседовали о чем-то у камина. Скай села на черный дубовый стул с гобеленовым сиденьем и спинкой, а Эдмон де Бомон пристроился рядом.
– Не вижу ничего странного в том, что ваш сын стремится защитить вас, – сказал он, – напротив, нахожу это весьма трогательным и очаровательным.
– Мне будет так недоставать детей, Эдмон. Вот почему я с таким трудом настраиваюсь на эту поездку к вашему дяде.
– Это лишь вопрос времени, – начал уверять он ее. – Вы ведь и раньше покидали их надолго. Мой дядя любит детей и будет рад видеть ваших детей у себя. И вы родите ему собственных детей. Вы здоровая, красивая женщина, и вы очень нужны ему. Позвольте мне увезти вас в Бомон де Жаспр, к человеку, который будет любить и лелеять вас. Вы нужны дяде Фаброну, Скай! Очень нужны!
Скай вздохнула.
– Мы поедем на моем корабле, – сказала она, – и королева предоставит нам эскорт для защиты от пиратов.
– И мы отправимся в… – Он склонил свою изящную голову набок в ожидании ответа.
– Устроит вас начало мая, месье? – Она слегка улыбнулась.
– Вы не пожалеете о вашем решении поехать в Бомон де Жаспр, Скай! – с жаром отвечал он.
– Надеюсь, что нет, Эдмон, – тихо сказала она, – надеюсь, что нет.
