bannerbannerbanner
Любовь бессмертна

Бертрис Смолл
Любовь бессмертна

Полная версия

Глава 2

Фиона никогда не бывала дальше Глен-Хей, маленькой лощины, отделявшей горы Бре от дома. Они спустились по заросшему деревьями склону в долину, где паслись лошади. Лэрд небрежно приказал мужчинам взять в седла Джин и Мораг. Малышку, потрясенную новыми впечатлениями, подхватил рыжебородый верзила Родди и, поцеловав в щеку, усадил перед собой. Однако Джин заупрямилась.

– Я хочу ехать с тобой, Джейми-малыш, – с умоляющей улыбкой упрашивала она брата Энгуса.

– Чтобы все девушки в Бре посмеялись надо мной? Хорошо же я буду выглядеть с ребенком на руках! Ни за что, Джинни Хей!

Джейми Гордону едва исполнилось семнадцать, что давало ему право считать себя взрослым мужчиной.

– В таком случае я пройду пешком весь путь до Бре, потому что не поеду ни с кем, кроме Джейми! – дерзко воскликнула десятилетняя девчушка, ничуть не обескураженная грубым отказом и тем фактом, что ей было всего десять лет.

– Да бери ее с собой, Джейми-малыш, – строго приказал Энгус. – У нас нет времени на пустые споры.

Он нагнулся и усадил Фиону перед собой:

– Тебе удобно?

Девушка кивнула, и Энгус тронул коня. Фиона впервые находилась в такой близости с мужчиной. Сильная рука, обхватившая ее тонкую талию, раздражала, мешала сосредоточиться. И кроме того, пришлось, чтобы не потерять равновесия, положить голову Энгусу на плечо. Кожа его длинной безрукавки казалась такой мягкой и охлаждала пылавшую щеку.

– Если не будешь дышать, Фиона, – шепнул Энгус, – скоро лишишься чувств. Тебе нечего бояться, девочка.

Он снова поборол желание поцеловать ее в макушку, прикрытую бархатным беретом. Да что это с ним творится?

– Я не боюсь тебя, Энгус Гордон, – покачала головой Фиона. – Просто не могу наглядеться на новые места. Я никогда так далеко не забиралась, разве что в прошлом году побывала в долине на играх. Отец не позволял нам навещать дедушку – боялся свары. – Она жадно втянула носом воздух, шумно выдохнула и весело засмеялась: – Ты прав, так куда лучше!

– Понимаешь ли ты, на что идешь, Фиона Хей? – спросил он, почти сраженный жестокими угрызениями совести. Это не простая деревенская девка, а барышня из хорошей семьи, пусть даже пойманная на воровстве. И с его стороны было нехорошо принимать столь немыслимое предложение, а ей не стоило назначать такую высокую цену! Однако не мог же он выглядеть глупцом перед своими людьми… перед всем миром. Но теперь Энгуса одолевали сомнения в собственной правоте.

– В таком случае объясни, Энгус Гордон, на что же я согласилась. Говоря по правде, я еще не была с мужчиной. И даже не целовалась. Конечно, девственность – самое ценное, что есть у девушки. И если она потеряна до брака, значит, женщину считают нечистой, распутной, бесстыдной. Ясно, что, отдавшись тебе, я не сумею найти себе мужа, но мне все равно. Когда ма лежала на смертном одре, я пообещала, что выдам сестер замуж. Какое счастье, что Элсбет и Марджери влюбились в своих женихов! Ма потребовала, чтобы я не отдавала девочек замуж без любви. – И, переведя дыхание, Фиона твердо сказала: – Ну а теперь поведай, что меня ждет.

Эта безыскусная, откровенная речь, произнесенная без всякой жалости к себе, глубоко тронула Энгуса. По-видимому, Фиона столь же горда, сколь он сам. Однажды приняв решение, она не станет уклоняться от выполнения договора. Девушка так и не призналась, что украла коров, но стремление оставаться верной слову говорило о безупречной честности. Только отчаянное желание сдержать клятву, данную матери, заставило ее пойти на грабеж. Энгусу следовало бы давно позаботиться о внучках Юана Хея, еще до того, как он так беззаботно завладел долиной, несправедливо завещанной Гордонам. Возможно, тогда все было бы по-другому.

– Милорд? – встревоженно нахмурившись, пролепетала девушка.

– Между твоими ногами, – медленно начал он, – есть отверстие. Я соединюсь с тобой, войдя в него.

Он понятия не имел, что еще сказать, и смущенно потупился.

Фиона недоуменно подняла брови:

– Как? Каким образом наши тела соединятся? Ты, вероятно, что-то утаиваешь. – Она тихо засмеялась. – Кажется, я поняла! Ты, должно быть, совсем растерялся! Наверное, никогда раньше не объяснял девушке таких вещей!

Энгус облегченно вздохнул, обрадованный ее спокойствием.

– Ты права, детка, я просто теряюсь, а потом действительно забыл кое-что. Видишь ли, Господь благословил всех мужчин особым отростком, который и пронзит твою девственность.

– Я слышала об этом, – задумчиво пробормотала Фиона. – Это называется «мужское достоинство»?

– Совершенно верно. Кто тебе рассказывал?

– Наша сестра Энн вышла за Дункана Кейта и через несколько месяцев приехала нас навестить. Тогда мы узнали, что у нее скоро будет малыш. Я спросила, счастлива ли она, и Энн ответила, что очень, потому что у Дункана огромное мужское достоинство. Я поинтересовалась, что это такое, но сестренка лишь рассмеялась. Заявила, что такие разговоры не для невинных девушек и, когда я выйду замуж, смогу все испытать сама.

– Мне тоже не хочется продолжать, Фиона, но ты постепенно всему выучишься. Одно обещаю – что не буду жесток и груб с тобой. Есть мужчины, которым нравится издеваться над женщинами, но я не из таких.

Когда они наконец достигли берегов Лох-Бре, Энгус натянул поводья, чтобы Фиона могла увидеть замок во всей красе. Он любил свой дом и хотел бы жить здесь до самой смерти.

– Бре-Касл, – коротко бросил он.

Фиона ахнула. Она не представляла себе, что на свете бывают столь прекрасные места. Бре-Касл был построен в 1295 году, в правление Иоанна Боллиола. Несчастный король поклялся в верности английскому монарху Эдуарду I, больше известному в Шотландии по прозвищу Палач Шотландцев. Замок был расположен на острове, неподалеку от северного берега озера. Само озеро считалось маленьким по сравнению с другими знаменитыми водоемами страны, но тем не менее раскинулось на четыре мили, а в самом широком месте достигало почти полутора миль. Замок соединялся с сушей деревянным мостиком. Первый владелец сначала намеревался сложить мост из того же камня, что и замок, но его жена, если верить легенде, подсказала, что в случае нападения враг спокойно проберется до самых ворот, деревянный же мост легко сжечь, и тогда врагам придется немало потрудиться, чтобы переплыть Лох-Бре.

Между мостом и замком раскинулся огромный луг, поросший травой и полевыми цветами. Ни кустов, ни деревьев, где бы мог спрятаться неприятель. Береговая линия представляла собой нагромождение скал и валунов, затруднявших доступ к замку. Правда, туда можно было добраться на лодке, но единственный крошечный причал день и ночь охранялся вооруженными до зубов воинами.

Лэрд обогнул берег и, добравшись до мостика, послал лошадь вперед. Скоро они оказались во дворе замка. Сбежавшиеся конюхи приняли поводья. Лэрд спешился, осторожно снял Фиону и, поставив ее на землю, занялся Мораг. Девочка всю дорогу дремала, и сейчас ее головка тяжело упала Энгусу на плечо. Тот передал ребенка молодой служанке и велел уложить в постель.

– Джин будет жить вместе с Мораг, – сообщил он Фионе. Девушка рассеянно кивнула. Главное сейчас – получше осмотреться и побольше узнать.

Только Джинни все еще оставалась в седле.

– Ты не поможешь мне слезть, Джейми-малыш? – проворковала она, обжигая его нежным, призывным взглядом.

Молодой человек побагровел, как свекла, но, мужественно сжав зубы, почти швырнул ее вниз.

– Да сколько же лет девчонке? – взорвался он.

– Десять. – Фиона пожала плечами. – А в чем дело?

– Не может быть, – прошипел Джеймс. – А если и так, значит, демон вдохнул в нее душу прирожденной распутницы! Вы не поверите, чего только она не наговорила мне по дороге! Я от последних шлюх такого не слышал!

– Джинни! – охнула сестра, пораженная и возмущенная столь неприятным открытием. – Что ты наделала? И как посмела неприлично вести себя с Джеймсом Гордоном!

– Я просто сказала, что, когда стану старше, обязательно лягу с ним в постель, – мило улыбнулась Джин. – Он такой красавчик, правда, Фио?

– Джин Хей, ты останешься невинной до тех пор, пока я не найду тебе подходящего мужа, – сурово пообещала сестра.

– О, я в отличие от тебя вовсе не намереваюсь становиться ничьей любовницей! – усмехнулась девочка. – Когда-нибудь я обязательно выйду за Джейми замуж! Из него получится чудесный муж.

– Да я близко не подойду к такой наглой паршивке! – объявил Джеймс.

– Еще как подойдешь, – спокойно возразила Джин. – Погоди, скоро у меня вырастут хорошенькие титечки! Ты ни за что не устоишь, Джейми Гордон! Посмотрим тогда, чья возьмет!

– Джин Хей, – вмешался лэрд, – веди себя как полагается, иначе я лично выдеру тебя так, что с твоей тощей задницы кожа сойдет! Вижу, от безделья тебе приходят в голову глупые мысли. Придется позаботиться, чтобы у тебя было побольше работы. А теперь беги за Джирсал, она покажет тебе твою комнату. Если ты голодна, попроси принести поесть.

– Спасибо, милорд, – кивнула Джин, нисколько не смущенная полученным нагоняем. – Спокойной ночи, Джейми, дорогой.

Она присела перед мужчинами и поспешила вслед за служанкой, уносившей Мораг.

Джеймс закатил глаза, облегченно вздохнул и исчез в направлении конюшен. Оставшись наедине с Фионой, лэрд разразился оглушительным хохотом.

– У бедняги нет ни малейшего шанса, – предсказал он. – Кстати, этот брак – не такая уж плохая идея, если, разумеется, за последующие четыре года один из этой парочки не найдет себе другого возлюбленного. Ты согласна на такого зятя, Фиона?

– Конечно, если он со временем ее полюбит. Никогда не видела, чтобы Джинни вела себя столь дерзко, – извиняющимся тоном пробормотала Фиона.

– Просто девочка знает, чего хочет, и добивается этого всеми силами, – улыбнулся лэрд, провожая Фиону в дом. – Однако пока она живет под моей крышей, ей придется беспрекословно слушаться меня. Сколько лет было Джин, когда умер ваш отец?

 

– Всего пять, но она его почти не помнит. Признаться, он был страшно разочарован, когда родилась я, но все-таки по-своему любил меня, даже несмотря на то что жена не дала ему сына, которого он так отчаянно хотел. Вероятно, отец чувствовал себя немного виноватым передо мной. Видишь ли, я появилась на свет ровно через девять месяцев с того дня, как он изнасиловал маму. Иногда и Дугалу Хею становилось немного не по себе от сознания собственной подлости.

– Так ты знаешь всю правду? – прошептал немного шокированный лэрд.

– К сожалению. Флора и Тэм верно служили матушке с самого ее детства. И возненавидели Дугала всем сердцем. Они-то и поведали обо всех его грехах, чтобы никто не сумел отвратить меня от мамы. Но отец терпеть не мог остальных дочерей. Они служили живым напоминанием о том, что он мог бы получить земли в долине, родись у него наследник. Мы старались, чтобы девочки как можно реже попадались ему на глаза. Стоило отцу заметить кого-то из них, как на бедняжек сыпались попреки и удары. Он лупил их просто так, лишь за то, что они живут на белом свете. Однажды он отвесил Энн такую пощечину, что выбил передний зуб. Хорошо еще, что молочный, иначе на нее было бы страшно смотреть! Джинни и Мораг, как самые маленькие, почти не видели его и вообще не привыкли к мужчинам в доме. Придется подождать, пока они окончательно освоятся, Энгус Гордон!

Энгус снова рассмеялся. Они рука об руку вошли в парадный зал. Навстречу поспешил тощий, изможденный человек.

– Добро пожаловать, милорд! – И, блеснув ярко-голубыми глазами, добавил, беззастенчиво оглядывая Фиону: – Насколько я понял, вы поймали вора, укравшего ваш скот!

– Вот именно, Олей, но мне предложили достаточно щедрую плату за коров, так что все в порядке. Это мистрис Фиона Хей. Она и ее сестры отныне под моим покровительством. Они жили одни в Бен-Хей, в обществе двух престарелых слуг. Здесь им будет спокойнее и безопаснее. Слуги приедут завтра. Они уже немолоды, так что не стоит чересчур обременять их работой. Мистрис Хей, это Олей, мой управитель. Он назначит вам горничную.

– Думаю, Нелли подойдет, – решил управитель, весело сверкнув глазами. – Она тоже молода, но, по-моему, куда разумнее многих!

– Неужели? – резко бросила Фиона. Она ни от кого не стерпит публичного унижения, особенно от слуги!

– Даю слово, – преспокойно ответствовал Олей.

– Не пытайся одержать верх над Олеем. По слухам, он живет в Бре-Касл со дня его основания, и если хочешь знать, он здесь самый главный.

– Как угодно милорду, – с легким поклоном произнес управитель.

– Ты голодна, девушка? – осведомился лэрд, и, когда Фиона кивнула, подвел ее к «высокому столу» и усадил. Тотчас же кубки наполнились красным вином необычайно тонкого вкуса и аромата. Фиона даже и не заметила, как ее кубок почти опустел. Служанка поставила перед ними блюда с тонко нарезанной лососиной на ложе из зелени, жирной уткой и оленьим окороком. В довершение всего им принесли горячий каравай, свежесбитое масло, миску с горошком и половину головки твердого сыра. Глаза Фионы раскрывались все шире. Неужели здесь каждый день так едят?! Она никогда не видела такого изобилия. В Хей-Тауэр обычно ели что придется, и хорошо, если удавалось раздобыть каких-нибудь овощей или немного мяса.

Она принялась жадно, без всякого смущения поглощать все, что было на столе. Половина каравая и почти целый пирог с яблоками исчезли без следа. Кроме того, девушка не моргнув глазом осушила еще два кубка с вином.

Лэрд с изумлением наблюдал за ней. Вот так аппетит! Обычно женщины едят как пташки, а эта может потягаться с заправским обжорой!

– Надеюсь, ты довольна ужином? – запоздало осведомился он.

Фиона блаженно улыбнулась. Зеленые глаза превратились в щелочки, совсем как у кошки.

– Еще бы! Настоящее пиршество! Вы так едите каждый день, милорд?

Энгус кивнул и, смеясь, посоветовал:

– Не стоит объедаться, милая, иначе станешь такой же толстой, как те коровы, которых ты украла.

Фиона тоже расхохоталась:

– Не волнуйтесь, милорд, женщины в нашей семье остаются стройными до самой смерти.

– Надеюсь, но все равно буду следить, чтобы ты не предавалась излишествам, – пошутил он.

– Сколько у тебя слуг?

– Ты уже видела Олея. Его жена, Уна, – моя домоправительница. Битег – кухарка, а ее помощницу зовут Элис. Кроме них, есть еще четыре служанки, а при необходимости нам помогают все члены клана. Я уже не говорю о конюхах, егере, пастухах… всех просто запомнить невозможно, девушка.

– Слишком много ртов, – задумчиво протянула Фиона. – Найдется ли здесь место для Флоры и Тэма?

– Не беспокойся. Олей будет только рад, если Тэм подсобит ему, а Флора приглядит за девочками, как делала это много лет. Джирсал с удовольствием ей поможет, ведь у старушки силы уже не те. Но у меня и в мыслях нет отправить ее на покой, хотя бы из уважения и преданности к твоей покойной матери, да упокоит Господь светлую душеньку Майры Хей.

– Спасибо тебе, Энгус Гордон. Ты хороший человек, – прошептала Фиона.

Энгус залился краской. Как легко она ухитрилась пробудить в нем угрызения совести! Можно подумать, это он у нее в долгу, а не наоборот!

– Сейчас тебя проводят в спальню, девушка, – буркнул он и огляделся в поисках слуг. Откуда-то из темного угла тотчас возникла Уна.

– Я покажу мистрис Хей дорогу, милорд, – объявила такая же высокая и тощая, как ее супруг, женщина. – Пойдем, девушка. Сначала тебе нужно искупаться, чтобы избавиться от запаха конского пота.

Фиона покорно последовала за ней.

– Прошу прощения, не могли бы вы сказать: мои сестры уже спят? Не хочу, чтобы они испугались. Бедняжки никогда не уезжали из дома и станут тосковать по нашей Флоре.

– Все хорошо, девушка, – заверила Уна. – Малышка уже поела и легла. Старшая ужинает на кухне. Признаться, не думала, что девочка ее лет способна проглотить так много!

– Вы оставили Мораг одну? – встревожилась Фиона. – Она боится темноты!

– Не волнуйся, девушка! Джирсал сидит у ее постели, да и свечу не погасили. Все обойдется. Малышка постепенно забудет о страхах. Твоя мама в детстве была точно такой же, а в шесть лет храбрее сорванца было не найти во всей округе!

– И вы знали мою маму? – ошеломленно пробормотала Фиона.

– Еще бы! – невозмутимо ответила Уна. – Я тоже из рода Хей, девушка, и вошла в клан Гордонов, только когда вышла за моего Олея.

Они прошли узким коридором, поднялись по лестнице и оказались в другом коридоре.

– А ты в самом деле стянула коров лэрда? – лукаво осведомилась Уна, открывая дверь в просторную спальню.

– По крайней мере он так считает, – фыркнула Фиона, даже сейчас отказываясь признаться в содеянном.

– Твой дед, царство ему небесное, вряд ли одобрил бы договор, который ты заключила с лэрдом, – откровенно заявила Уна.

– В таком случае ему не стоило лишать наследства своих внучек! – огрызнулась Фиона. – Вместо того чтобы послушаться доводов рассудка, он продолжал до самой смерти воевать с моим отцом, предоставив мне заботиться о пятерых сестрах! И у всех ни гроша за душой, помоги мне Боже! Зато я выдала замуж Энн, Элсбет и Марджери за тех парней, что пришлись им по душе, а теперь могу быть спокойна и за Мораг с Джинни. Я исполнила обещание, данное матушке, и не желаю больше ничего слышать на этот счет, Уна Гордон!

Уна кивнула, ничуть не обиженная резкой отповедью. Зато она узнала все, что хотела. Девушка не потаскуха, которой нужны лишь деньги хозяина. Истинная дочь своей матери. Готова примириться с нелегкой долей ради тех, кого любит.

– Посмотри, какая красота! – воскликнула она. – Тебе здесь будет уютно. Очаг достаточно велик, чтобы повесить котел и нагреть воду для купания. Кажется, Нелли уже взялась за дело. Она моя племянница, хорошая и добрая девочка. Вот только никак не возьму в толк, что из нее выйдет!

Не успели эти слова сорваться с ее губ, как дверь отворилась и на пороге возникла молодая девушка с серебряным подносом, на котором стоял кувшин. Карманы передника оттопыривали два серебряных кубка. На хорошеньком личике сияли круглые голубые глаза, пышные волосы морковного цвета были аккуратно заплетены в толстые косы. Поставив поднос на стол, она вежливо присела:

– Вода уже греется, мистрис Уна.

– Молодец, – одобрительно кивнула та. – Вижу, ты и вино принесла? Вот и замечательно. Поздоровайся как следует со своей новой госпожой Фионой Хей.

– Господь да пребудет с вами, леди, – послушно сказала Нелли, снова приседая в реверансе.

– И с тобой, Нелли, – ответила Фиона. Похоже, девушка – ее ровесница, так что скучать им не придется.

– Приятных вам снов, мистрис Хей, – пожелала домоправительница, направляясь к выходу.

– Схожу за лоханью, – деловито пообещала Нелли. – Фу! Как от вас несет конским потом! Долго были в пути, леди?

– Да, от подножия Бен-Хей до замка дорога не близкая, – сказала Фиона, осматриваясь.

Поистине великолепие ее нового дома превосходит всякое воображение! Интересно, у сестер такая же роскошная обстановка? Подобное богатство ей и не снилось! На окнах алые бархатные гардины, кровать под балдахином, с жаккардовым алым с кремовым пологом, подвешенным на блестящих медных кольцах. Однако вне всех похвал, конечно, очаг! В Хей-Тауэр был только один наподобие этого, в парадном зале, но зимой в спальне, расположенной наверху, стоял такой холод, что содержимое ночного горшка к утру замерзало.

– Тебе помочь? – спросила она Нелли, пытавшуюся выкатить из кладовой круглую дубовую лохань.

– Нет, спасибо. Трудно лишь вытащить ее, остальное – сущие пустяки.

Она принялась наливать в лохань холодную воду.

– Сейчас парни принесут еще несколько ведер кипятка, но, пока доберутся с кухни, вода остынет, поэтому я и поставила на огонь большой котел.

Не успела она договорить, как в дверь постучали. В комнату ввалилась целая толпа мужчин. Каждый нес по два тяжелых ведра.

Фиона залюбовалась лоханью. Такая высокая, и скована железными обручами. Дубовые клепки гладко обтесаны как внутри, так и снаружи.

Несмотря на то что Фиона мылась утром, затекшие ноющие мышцы требовали долгого отдыха. Ей неимоверно хотелось поскорее залезть в воду.

Наконец последнее ведро опустело. Нелли выпроводила мужчин и плотнее прикрыла дверь. Фиона сняла берет.

– Я помогу вам, мистрис, – сказала Нелли. – Заколите повыше волосы, пока я добавлю кипятка. Вам погорячее?

– Да, – кивнула Фиона, немного стыдясь стоять обнаженной перед незнакомой девушкой. Но Нелли, ничего не замечая, обернула тряпочкой ручку котла и, с трудом приподняв, осторожно опорожнила его.

– Ну вот, все и готово, – облегченно вздохнула она, подавая руку хозяйке. Фиона осторожно поднялась на ступеньки и наконец погрузилась в горячую воду.

– Ах, Нелли, девочка, как чудесно! – с наслаждением пробормотала она.

Нелли хихикнула:

– Вы раньше никогда не сидели в седле?

Фиона покачала темной головкой:

– Лошади – ужасно жесткие создания, а у меня слишком нежная задница.

– Вот и мне больше по нраву ходить по земле своими ногами, – согласилась служанка.

Послышался стук открываемой двери, вышивка, висевшая на стене, заколыхалась, и в комнату вошел лэрд.

– Добрый вечер, дорогая, – приветствовал он Фиону. – Ты можешь продолжать, Нелли.

Откинув полог, он уселся на кровать.

– Милорд! – заикаясь, едва вымолвила Фиона.

– Что, девушка?

– Неприлично мужчине находиться в спальне незамужней женщины, да еще когда она моется, – горячо запротестовала Фиона. – Пожалуйста, немедленно уйдите!

– Девушка, – насмешливо напомнил лэрд, – ведь ты моя любовница, а мужчины обожают наблюдать за любовницами во время купания, и я ни за что не откажусь от такого удовольствия.

Он растянулся на постели, подложив под голову подушки, и взял кубок, протянутый ошеломленной служанкой.

– Спасибо, Нелли.

Вспыхнувшая до корней волос Нелли присела и почти подбежала к лохани, где сидела Фиона, обжигавшая лэрда яростным взглядом.

– Мыло так чудесно пахнет вереском, – тихо шепнула горничная, принимаясь намыливать хозяйку. Вымыв прямые плечи, шею и грудь, девушка пробормотала: – Придется высунуть ноги, миледи, сначала правую, потом левую, иначе мне не справиться.

Фиона с мрачным видом последовала указаниям горничной.

– О, леди, как вымыть все остальное? Вам необходимо встать, а это невозможно, пока он здесь.

Глаза Фионы и лэрда встретились: ее – негодующие, его – насмешливые. Издевательски усмехнувшись, он отсалютовал кубком, и, хотя ни слова не было произнесено, девушка почувствовала молчаливый вызов. Набрав в грудь побольше воздуха, она спокойно поднялась.

– Поспеши, Нелли, здесь прохладно. Когда ты закончишь, я еще немного понежусь в воде, а ты тем временем согрей мне рубашку.

 

Нелли судорожно сглотнула, но беспрекословно подчинилась. Она услышала тихий смешок лэрда, однако тот больше не поднял кубка в знак признания не только красоты, но и неукротимости будущей любовницы. Лицо же Фионы было абсолютно бесстрастным, хотя, если сказать правду, она доселе не испытывала большего унижения. Ее безумно смущала собственная нагота: настоящий скелет, да и груди что твои зеленые яблочки! Вряд ли они когда-нибудь станут пышнее!

Энгус Гордон допил вино, совершенно не чувствуя вкуса. Он не отрывал глаз от Фионы, потрясенный неотразимой прелестью ее идеальных форм. Как она изумительно сложена! И грудки… упругие и задорные, так и просятся в мужские ладони. Правда, со временем станут полнее, но он надеялся, что они не потеряют своего кокетливого очарования, а соски останутся такими же нежно-розовыми и крошечными, как сейчас. Больше ему почти ничего не удалось увидеть – лохань была слишком высокой, а преданная Нелли упорно пыталась загородить Фиону от его любопытного взгляда.

Энгус осушил кубок, отставил его в сторону и вскочил. Фиона поспешно погрузилась в воду.

– Ты все прекрасно сделала, Нелли, – похвалил он. – Теперь отправляйся спать. До утра ты хозяйке не понадобишься.

Он решительно взял под руку испуганную девушку и проводил до порога. Закрыв за Нелли дверь, Энгус демонстративно задвинул засов, подошел к лохани и присел на край. Мокрый локон обвился вокруг его пальцев. Он снова залюбовался девушкой, отмечая необычайную гладкость сливочно-белой кожи.

– Ты обвиняешь меня в дерзости, а сам ведешь себя непристойно, – мягко заметила Фиона, немало удивившись, что еще способна связно думать и говорить.

– Дерзость – мужское качество и не пристала женщинам, – тихо ответил он, утонув в изумрудных озерах ее очей.

– Ты намереваешься сидеть здесь, пока я купаюсь? – раздраженно прошипела она.

– Конечно. Ты же не можешь мокнуть здесь до утра, девушка.

Воцарилось молчание, такое тяжелое, что казалось, воздух в комнате сгустился. Фиона сгорбилась, не боясь показаться трусихой. Вскоре вода почти остыла. Фиона чихнула раз, другой, но Энгус ничего не сказал. Подождав еще немного, он встал и, выхватив из чана добычу, с которой ручьями лила вода, завернул ее в полотенце. Фиона от неожиданности онемела.

– Ты совсем рехнулась, девушка! Умрешь от простуды! Подумай хотя бы о сестрах! Им будет лучше здесь, со мной, чем в семьях твоих зятьев!

Он принялся энергично растирать ее.

– Убери руки! – рявкнула Фиона, немного успокоившись. – Я вполне способна справиться сама.

– Но мне нравится делать это, – возразил лэрд, не оставляя своих усилий. – Поскольку тебе предстоит стать моей любовницей, Фиона Хей, пора наконец узнать, чего от тебя ждут. Учти, девушка, что, пока не надоешь мне, ты моя, душой и телом. И будешь делать то, что мне заблагорассудится.

– Ах ты, напыщенный болван! – завопила Фиона, выхватив у него полотенце. – Я обещала тебе девственность за проклятых коров, но ничего сверх этого! Это ты изменил условия – и после того, как мы ударили по рукам!

– Даже невинность Пресвятой Богородицы и то не стоит двадцати голов скота! – загремел Энгус. – Ты, кажется, за дурака меня принимаешь, Фиона Хей?

Схватившись за край, он рванул на себя полотенце и замер. Она поистине ослепительна: нежные груди, тонкая талия и длинные стройные ноги.

– Иисусе, – пробормотал Энгус.

Фиона оцепенела. Внутренний голос предостерегал, предупреждал об опасности, но она почему-то не могла двинуться с места.

Энгус медленно привлек ее к себе и коснулся пылающей щеки. Фиона широко раскрытыми глазами уставилась на него. Во взгляде ни страха, ни сомнения.

– Раздень меня, девушка, – бросил он почти яростно, не допускающим возражений тоном. Фиона дрожащими пальцами развязала ворот его рубашки. – Теперь сними.

Рубашка упала на пол. Энгус стиснул Фиону, наслаждаясь прикосновением ее мягких грудей к обнаженному торсу, и провел кончиками пальцев по упругим полушариям ягодиц.

Сердце Фионы отчаянно колотилось. Перед глазами все плыло. Горло сжало, словно петлей. И девушка, тихо вскрикнув, впервые лишилась чувств.

Энгус Гордон едва успел подхватить ее и, покачав головой, уложил на постель. Если ее отчаянная смелость и позволяла усомниться в добродетели, то сейчас он совершенно точно знал, что Фиона девственна. Выражение ее лица за секунду до обморока как нельзя лучше опровергало всякие подозрения: робкое пробуждение чувственности и беспредельный ужас. Энгус просто не знал, что предпринять. Он попытался припомнить, когда в последний раз лишал девушку невинности. Внезапно его осенило. Он предпочитал иметь дело с опытными женщинами и старательно избегал капризных кокеток, старавшихся подцепить парня на крючок и заставить жениться. Недаром его покойный отец часто говаривал:

– Спи с теми, кто познал восторги любви, и избегай девственниц как огня, если, конечно, не собираешься завести жену.

Ему следовало бы помнить совет отца.

Энгус с сожалением вздохнул. Ничего не поделать, Фиона задолжала ему, а он не позволит выставлять себя на посмешище.

Наполнив вином кубок, он одной рукой приподнял девушку и попытался влить в нее немного багряной жидкости. Фиона Хей выполнит все условия договора, но ему придется запастись терпением.

Фиона закашлялась, оттолкнула его руку, и красные капли покатились на грудь. Энгус с величайшим трудом подавил страстное желание слизнуть их, побоявшись, что она опять потеряет сознание. Если прикосновение к ее соблазнительному задику так на нее подействовало, что же станется, вздумай он дотронуться языком до ее очаровательных грудок?

– Тебе лучше, девушка? – сочувственно спросил он.

Фиона едва заметно кивнула. Сознание медленно прояснилось.

– Не пойму, что стряслось! Я не настолько труслива! – запальчиво выдохнула она.

– Знаю, – согласился Энгус, – но ты невинна и не ведаешь, что будет впереди. Прости, что был так неловок и неуклюж, но, правду говоря, Фиона Хей, ты прелестна и разбудила во мне…

– Что именно? – с подозрением осведомилась она.

– Вожделение, – откровенно признался он. – Я жажду соединиться с тобой, девушка.

Он осторожно сжал ее грудь, нежно лаская обольстительную плоть. Фиона широко раскрытыми глазами уставилась на длинные пальцы, поглаживавшие кожу и посылавшие сотни крохотных молний по всему ее телу. Пока все складывалось совсем не так плохо, как она предполагала. Интересно, чего он все-таки от нее захочет?

Она будто впервые увидела лицо человека, который через несколько минут станет ее первым мужчиной. Лицо воина и рыцаря. Волевое и суровое. Проницательные глаза, ямочка на подбородке, орлиный нос. Чуть широковатые скулы, тяжелые веки, плотно сжатые узкие губы.

Рука Энгуса скользнула вверх. Приподняв ее подбородок двумя пальцами, он наклонил голову и прикоснулся поцелуем к ее пухлому ротику. У Фионы перехватило дыхание, а Энгус улыбнулся так искренне, что глаза на миг вспыхнули.

– Ты ведь не боишься, девушка?

– Я никогда не предполагала… – Фиона благоразумно осеклась. – Не знаю, чего ожидать, милорд, но, думаю, если угожу вам, то и сама получу удовольствие.

Энгус невольно улыбнулся. Да, о таком он и не мечтал! Вот отчаянный сорванец! Вести такие разговоры в разгар любовной сцены!

– Ты слишком много болтаешь, – прошептал он, прежде чем снова завладеть ее ртом. Поцелуй длился бесконечно. Энгус безжалостно сминал ее губы своими, словно давая понять, что скоро Фионе придется распроститься с невинностью. Сознание того, что это нагое тело в его полной власти, будоражило воображение. От нее исходило восхитительное благоухание; кожа была шелковистой и упругой. Он вытащил из ее волос шпильки, и черный водопад заструился по прямым плечам.

Это был ее первый настоящий поцелуй, и голова Фионы пошла кругом. В его сильных объятиях она испытывала давно забытые чувства надежности и безопасности. Внизу живота сжимался и разжимался тугой ком. Она будто пила пьянящий любовный напиток из никогда не иссякавшего кубка – пила и не могла утолить жажду. Дыхание их смешалось. Фиона таяла, как лед на солнце. То, чего она так боялась, неожиданно стало чем-то вроде счастья. Волшебство поцелуя растопило страхи и опасения.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21 
Рейтинг@Mail.ru