Бернгард Бринк
Ромео и Джульетта
Такова была точка зрения Шекспира на свой предмет, такую идею старался он выработать из своего материала; из этого воззрения вытекли все отступления от бывшего пред ним источника, вытекала вся постройка его трагедии.
Цель Шекспира – возбудить искреннейшее сочувствие, глубочайшее сострадание к его чете, потрясти нас изображением её участи, но вместе с тем и поднять нас во взгляде на все, происшедшее здесь, таким образом, чтобы мы и в этой печальной доле, постигшей двух любящих, почувствовали присутствие примирительного элемента.
Всем, что может служить этой двоякой цели, автор воспользовался; все, ей противоречащее, устранено.
Приведем для примера несколько частностей. В поэме Брука действие растянуто на несколько месяцев; Шекспир ограничил его несколькими днями. К чему это изменение? Не устройство или привычки тогдашней сцены потребовали его: с этой стороны, напротив, поэту предоставлена была полная свобода. Им руководил верный драматический инстинкт, не более. Ибо чем в сущности наполнено в поэме такое большое пространство времени? Брук отводит целых три месяца на спокойное наслаждение тайно обвенчанной четы своим счастьем, и только после этого совершается событие, которое имеет последствием их разлуку. Кто не чувствует, что такая постановка тотчас же уничтожает то нежное благоухание, которым веет от героя и от героини Шекспира? Кто не чувствует, что ею вместе с тем бесконечная трогательность судьбы Ромео и Юлии понижается так, что переходит в тон будничной повседневности?.. И потом, если эти влюбленные могли быть тайно счастливы в продолжение трех месяцев, то почему счастье их не продолжается долее? Конец ему наступает ведь только благодаря чистой случайности… Какая разница с Шекспиром! У него эта прелестная молодая чета как бы создана друг для друга; но мир, но судьба не хочет, чтобы они принадлежали друг другу. И ни на одну минуту не оставляет нас поэт в неизвестности насчет роковой участи, ожидающей их. Только два, три часа дает он им быть счастливыми, и это уж только тогда, когда их судьба решена, когда Тибальд убит и Ромео изгнан. Ни на одно мгновение нет у них ощущения ненарушимой принадлежности друг другу, и за кратковременным счастьем следует тотчас же разлука навсегда. Вот это – поэзия, это – трагизм! Вот какую бесконечную разницу производит это маленькое изменение относительно продолжительности действия. И этим еще дело не ограничивается. Это ускорение действия как нельзя более соответствует гармонической стройности художественного произведения.
