Идея Брука следующая. Любовь зажгла два сердца при первой встрече, и оба получают то, чего оба желают. Молодые люди тайно обвенчаны монахом и некоторое время наслаждаются высочайшим счастьем. Разгневанный бешенством Тибальда Ромео убивает его и вследствие этого принужден бежать. Юлию заставляют вступить в новый брак; для избежания его, они принимает питье, имеющее последствием видимую смерть; ее хоронят спящею, но живою. Муж узнает о её смерти и отравляется; она же, пробудившись, закалывается кинжалом Ромео. Вот и все; ни одного слова о раздоре между веронскими фамилиями Монтекки и Капулетти; хотя сама поэма и упоминает о всех этих вещах, но для автора они, очевидно, не представляют никакого существенного интереса, он не усматривает никакой глубокой связи между семейным раздором и судьбой, постигающей его главных действующих лиц. Для него вся эта история – трогательная история любви, и ничего больше. А Шекспир? Я не стану переводить здесь известный сонет, который находится пред началом его пьесы. Но идея его относительно фабулы такая. Двое молодых людей, которых природа наделила своими очаровательнейшими дарами и как бы создала друг для друга, охвачены взаимною любовью, чистейшею и пламеннейшею. Но судьба кинула их в грубую, враждебную среду; их страсть зарождается и растет среди бурных проявлений заклятой партийной и семейной ненависти. Спокойный, приводящий к спокойной развязке ход действия здесь невозможен. Совершенно отдавшись своей любви, чета забывает ненависть, разъединяющую их семьи, и наслаждается всего несколько минут счастьем, которое возносит их на высшую вершину человеческого бытия. Но тут враждебные силы отрывают их друг от друга: последняя вспышка надежды, отважная попытка заставить судьбу пойти по желанному ими пути – и скоро после того роковая ошибка, повергающая обоих в холодные объятия смерти. Но смерть соединяет их прочными узами, пламенное стремление их друг к другу теперь навсегда удовлетворено, и как сами они обрели спокойствие, так их кровь тушит и пламень ненависти, разъединяющей их семьи. Над бездыханными трупами Ромео и Юлии их отцы протягивают один другому братскую руку, и гробница несчастных становится символом любви, покорившей ненависть.