Бернар Вербер День Муравья

– Все может быть, мадам Рамирес! Возможности «Найди…

– …разгадку»! – проскандировали зрители.

– …безграничны. Так что выбирайте, мадам Рамирес: ответ или джокер?

– Джокер. Мне нужна дополнительная информация.

– Доску! – потребовал ведущий.

И написал уже известные цифры:

1

11

21

1211

111221

312211

13112221

А затем, не заглядывая в бумажку, которую держал в руке, дописал еще строку:

1113213211

– Напоминаю всем первую фразу-ключ: «Чем проще, тем лучше». Вторая была такой: «Забудь все, что знаешь». Добавлю третью в помощь нашей обладательнице прекрасной интуиции: «Как устройство Вселенной, эта задача предельна проста».

Аплодисменты.

– Могу я вам дать совет, мадам Рамирес? – спросил ведущий, снова развеселившись.

– Прошу вас, – ответила она.

– Я думаю, мадам Рамирес, что вы недостаточно простодушны, глупы или пусты. Ваш ум постоянно вам мешает. Отправляйтесь в прошлое, станьте снова маленькой простодушной девочкой, которая по-прежнему живет в вас. А пока я говорю вам и нашим дорогим телезрителям: встретимся завтра, если пожелаете!

Летиция Уэллс выключила телевизор.

– Передача с каждым разом все забавнее, – сказала она.

– Вы нашли решение задачи?

– Нет. А вы?

– И я нет. Очевидно, мы слишком умные, так я полагаю. Ведущий, вероятно, прав.

Мельес собрался уходить. Пузырьки с химическими веществами исчезли в его обширных карманах.

На пороге он обернулся и задал вопрос, который уже задавал:

– Почему бы нам не помогать друг другу вместо того, чтобы тянуть жилы поодиночке?

– Потому что я привыкла работать одна и потому что пресса и полиция не ладят между собой.

– Исключений не бывает?

Летиция тряхнула короткими черными, как эбеновое дерево, волосами.

– Не бывает! Всего хорошего, комиссар. Победит сильнейший.

– Раз вам так хочется, пусть победит сильнейший.

И Мельес исчез в лестничном пролете.

60. Поход

Дождь ослабел и стих. Вода отступила на всех фронтах. У нее есть свой страшный враг. Его зовут Солнце. Пришлось подождать старинного союзника мирмицинской цивилизации, и все-таки он появился очень вовремя. Быстренько залатал прохудившееся небо, и верхний океан перестал протекать на Землю.

Уцелевшие после потопа белоканцы выползали из руин, чтобы обсушиться и согреться. Дождь похож на зимовку, только вместо холода влага. Влага хуже холода. Холод усыпляет, влага убивает.

Выжившие славили Солнце-победителя. Кое-кто вспомнил старинный гимн и запел его:

Солнце! Войди в наши опустевшие остовы,Согрей болезненно сведенные мускулы,Собери разбежавшиеся мысли.

Повсюду в Городе слышался этот благословенный гимн. Бел-о-Кан пострадал очень сильно. От купола мало что осталось, он весь изрешечен градинами, из него вытекают струйки воды с черными сгустками – это трупы утопленников.

Новости, поступающие из других городов, тоже не радуют. Неужели достаточно одного ливня, чтобы гордая Федерация рыжих муравьев была уничтожена? Одного дождя, чтобы пришел конец империи?

Купол разрушился, обнажился солярий, в жидкой грязи белыми гранулами плавают коконы. А сколько погибло кормилиц, пытавшихся спасти своих питомцев? И все же кое-кому удалось унести драгоценные коконы, подняв в лапках над головой.

Немногие уцелевшие стражи Запретного города открыли его ворота. Они пришли в ужас, увидев, насколько велика беда. Еще больше потрясена была нанесенным ущербом королева Шли-пу-ни.

Как можно построить что-то основательное в таких условиях? Чего стоят умственные усилия, если небольшого количества воды достаточно, чтобы вернуть мир к истокам мирмицинской цивилизации?

Номер 103 683 вместе с мятежниками тоже выбирается из своего убежища. Он отправляется к королеве.

После того, что произошло, мы должны отказаться от похода против Пальцев.

Шли-пу-ни замирает, взвешивая феромоны послания. Потом она спокойно шевелит усиками, отвечая, что поход – это один из основополагающих проектов, его ничто не может отменить. И прибавляет, что ее элитные войска, которые располагаются в сердцевине Запретного города, остались в целости и сохранности и еще есть резерв жуков-носорогов.

Мы должны уничтожить Пальцев, и мы это сделаем.

Конечно, армия не будет так велика, как раньше. Воин номер 103 683 вместо восьмидесяти тысяч солдат получит… только три тысячи. Количество уменьшилось, но зато какое качество! В этом войске будут исключительно заслуженные опытные воины. То же самое и с летучими эскадрильями жесткокрылых – их должно было быть тридцать, а теперь всего одна. И все же это лучше, чем ничего.

Номер 103 683 признает, что так, конечно, лучше, но отводит назад усики, показывая, как велико его огорчение. Дает королеве понять, что смотрит крайне пессимистически на судьбу столь малочисленной экспедиции.

Но Шли-пу-ни уже отправилась дальше, продолжая осмотр. Некоторые заграждения выдержали, что позволило уцелеть отдельным кварталам. Однако потери огромные, и главная утрата – это коконы и следующее поколение, которое понесет огромные потери. Шли-пу-ни решает увеличить скорость кладки яиц, чтобы как можно быстрее снова населить свой Город. У нее в сперматеке около миллиона сперматозоидов.

Раз нужны яйца, она будет их откладывать.

Повсюду в Бел-о-Кане чинят, кормят, чистят, считают убытки, принимают решения.

Муравьи легко не сдаются.

61. Каменная смола

Профессор Максимильен Макхариус изучал содержимое пробирки у себя в номере отеля «Бельвю». Вещество, которое передала ему Каролина Ногар, превратилось в черную жидкость, похожую на каменную смолу.

Зазвенел колокольчик. Он ждал гостей – ученых из Эфиопии, мужа и жену, Жиля и Сюзанну Одержен.

– Все в порядке? – осведомился мужчина, даже не успев войти.

– Все идет по намеченному плану, – спокойно отозвался профессор Макхариус.

– Вы уверены? Телефон братьев Сальта не отвечает.

– Ну и что? Они поехали отдохнуть.

– Каролина Ногар тоже не отвечает.

– Они очень много работали. Естественно, что теперь они отдыхают.

– Значит, они отдыхают? – язвительно переспросила Сюзанна Одержен.

Она открыла сумку и вытащила целую пачку газетных вырезок о смерти братьев Сальта и Каролины Ногар.

– Вы что, никогда не читаете газет, профессор Макхариус? Журналисты считают эти убийства самой большой загадкой этого лета. А вы называете намеченным планом?!

Рыжего профессора, похоже, ничуть не взволновали новости.

– А чего вы хотели? Съесть омлет, не разбив яиц?

Эфиопы встревожились еще больше.

– Будем надеяться, что омлет поспеет раньше, чем все яйца будут разбиты.

Макхариус улыбнулся и показал им пробирку на столе:

– Вот он, наш омлет.

Все трое с восхищением устремили взгляды на черную с синим отливом жидкость. Затем профессор с неимоверной осторожностью спрятал пробирку во внутренний карман своего пиджака.

– Я не понимаю, что происходит, Макхариус, но прошу вас, будьте как можно более осторожны.

– Не беспокойтесь. Две мои собаки защитят меня.

– Ваши собаки! – воскликнула Сюзанна. – Да они даже не залаяли, когда мы вошли. Тоже мне церберы!

– Дело в том, что сегодня их нет дома. Ветеринар оставил их у себя, чтобы осмотреть. Но завтра мои верные стражи опять будут со мной.

Эфиопы попрощались и ушли, а уставший до изнеможения профессор Макхариус улегся спать.

62. Мятежники

Спасшиеся мятежники собрались под листком земляники неподалеку от Бел-о-Кана. Душистая земляника должна была послужить помехой случайным любопытным усикам, если они вдруг здесь появятся, – она никому не даст расслышать их разговоры. Номер 103 683 тоже пришел на собрание. Он интересуется, что они собираются делать, оставшись в столь малом количестве.

Их глава, не из числа почитателей богов, отвечает:

Хоть нас и мало, мы не хотим оставить Пальцев умирать. Мы будем трудиться еще больше, чтобы кормить их.

Одни усики за другими поднимаются в знак одобрения. Потоп не размыл их решимости.

Почитатель богов поворачивается к воину номер 103 683 и указывает на кокон мотылька.

Тебе нужно уходить. Из-за этого. Отправляйся в поход на край света. Этого требует миссия «Меркурий».

Постарайся привести пару Пальцев, –просит другой. – Мы будем за ними ухаживать и посмотрим, могут ли они размножаться в неволе.

Номер 24, самый младший из мятежников, просится в поход вместе с прославленным воином. Ему очень хочется увидеться с Пальцами, понюхать их, потрогать. Ему мало доктора Ливингстона, ведь тот – всего-навсего посредник. А номер 24 хочет встретиться с самими богами, пусть даже во время их уничтожения. Он настаивает, говорит, что будет полезен номеру 103 683, например, может охранять кокон во время сражений.

Остальные мятежники удивились: с чего вдруг этот муравьишка собрался в поход?

А почему они удивились? С этим муравьем что-то не так? –интересуется номер 103 683.

Бесполый юнец не дает товарищам ответить на вопрос воителя, продолжая настаивать на желании сопровождать того в новой одиссее.

Номер 103 683 соглашается в итоге сделать его помощником, не задавая новых вопросов. Он по запаху видит, что ничего плохого в этом молодчике нет. А поход предоставит ему достаточно возможностей, чтобы познакомиться с юным муравьем как следует и понять, почему над ним посмеиваются товарищи. Но вот появляется еще один желающий отправиться в поход – старший брат номера 24, муравей номер 23.

Прославленный воин обнюхивает того и соглашается взять с собой. Эти два добровольца, пожалуй, станут его верными помощниками.

Они отправятся в поход завтра на рассвете. Пусть братья дожидаются остальных здесь.

63. Жизнь и смерть Макхариуса

У профессора Максимильена Макхариуса не было никаких сомнений: он слышал какой-то шум и его источник находился прямо в его собственной кровати. Что-то разбудило его, и теперь он неподвижно лежал, напряженно прислушиваясь. В конце концов профессор решил зажечь лампу и встать. В следующий миг он увидел, что его одеяло вибрирует.

Он был ученым, а значит, страх ему был неведом. Профессор встал на четвереньки и сунул голову под одеяло. Сначала его не только позабавила, но и заинтересовала причина вибрации, которую он обнаружил. Но в следующую минуту из всех складок и пещерок одеяла на него хлынул неудержимый поток, и возможности защититься у него не было.

Если бы кто-то стоял сейчас рядом с кроватью, ему показалось бы, глядя на одеяло, что перед ним разворачивается сцена любви.

Но к любви все это не имело никакого отношения. Это была сцена смерти.

64. Энциклопедия

Мутация:Когда китайцы заняли Тибет, они поселили там китайские семьи, желая показать, что в этой стране живет и китайское население. Но в Тибете очень высокое атмосферное давление, его трудно переносить. У людей, не привыкших к такому давлению, возникают головокружения и отеки легких. И еще: по неизвестной причине китаянки не смогли там рожать, хотя тибетские женщины благополучно разрешались от бремени даже в самых высокогорных селениях. Тибетская земля как будто отвергала захватчиков, не позволяя им жить на ее просторах.

Эдмонд УэллсЭнциклопедия относительного и абсолютного знания. Том II.65. Долгий переход

На рассвете солдаты стали собираться там, где раньше были ворота номер 2, теперь превратившиеся в груду изломанных веточек.

Те, кто замерз, разогревались, потягиваясь и разминая мышцы. Другие же проверяли жвалы, принимали боевые позы, затевали шутливые потасовки.

Поднялось солнце, осветив выросшую, блестевшую хитиновыми кирасами армию. Возбуждение нарастало. Все ощущали величие момента.

И вот появляется воин номер 103 683. Многие узнают его и приветствуют. За ним идут два брата-мятежника. Номер 24 несет кокон мотылька, в котором проглядывает что-то темное.

– А в коконе что? – спрашивает один из солдат.

– Еда. Запас еды, – отвечает номер 24.

Прибывают жуки-носороги. Хотя их теперь лишь тридцать, они производят на всех большое впечатление. Солдаты толпятся, желая ими полюбоваться, им очень хочется посмотреть, как жуки летают. Но любопытным объясняют, что жуки поднимутся в воздух только при самых крайних обстоятельствах. А пока они пойдут со всеми вместе.

Солдат пересчитывают, воодушевляют, поздравляют и начинают кормить. Раздают медвяную падь и лапки погибшей тли – все это нашли среди развалин. У муравьев ничего не пропадает. Они едят яйца и погибших куколок. По рядам идут куски мяса, напитавшиеся водой, как губки, их выжимают и с аппетитом съедают.

Но вот завтрак окончен, звучит сигнал, и муравьи строятся в походном порядке. В путь! Идем против Пальцев!

Военный поход начинается.

Муравьи движутся вперед длинной колонной. Это сам Бел-о-Кан протягивает к востоку руку с оружием. Солнце согревает муравьев мягким теплом, а они отвечают ему душистым гимном:

Солнце! Войди в наши опустевшие остовы,Согрей болезненно сведенные мускулы,Собери разбежавшиеся мысли.Они источают запах:Мы все – солнечные пылинки.Пусть искры света вспыхивают в наших мозгах,И мозги наши станут однажды искрой света.Мы все – тепло.Пусть Земля укажет нам путь.Мы обойдем ее всю, пока не найдем места, откуда не придется двигаться дальше.Мы все – солнечные пылинки.

У муравьев-наемников нет феромонов гимна рыжих муравьев. Но они сопровождают пение музыкой, проводя хитиновым острием груди по зазубринам, расположенным на кольцах брюшка. Звук напоминает стрекотание сверчка, но суше и не такой громкий.

Но вот улетают последние феромоны гимна, и муравьи теперь шагают в тишине. Идут они не в лад, но в лад бьются их сердца.

Каждый думает о Пальцах, вспоминает легенды о жутких монстрах. Но собравшись вместе, муравьи чувствуют себя сильными и весело бегут вперед. Поднимается легкий ветерок, похоже, решивший помочь великому походу, подгоняя воинов.

Во главе колонны идет воин номер 103 683, впитывая антеннами запахи трав и кустарников, которые проплывают мимо.

Вокруг море запахов: брызги страха разлетающейся во все стороны перепуганной мелюзги; соблазнительные, влекущие ароматы ярких цветов; феромоны злобных вражеских отрядов, затаившихся в коре деревьев; кислый дух кишащих в папоротнике клопов-солдатиков. Да, все на своих местах. Да, всё как было в первый раз. И всё исполнено ожиданием необыкновенных приключений, которые уже начались.

66. Энциклопедия

Закон Паркинсона:Закон Паркинсона (ничего общего с болезнью Паркинсона) гласит: чем активнее растет предприятие, тем больше берут на него среднего уровня работников, которым платят больше, чем они того заслуживают. Почему? Потому, что старые работники боятся конкуренции. Лучший способ не иметь под боком опасных конкурентов – нанимать людей малосведущих. Лучший способ лишить их желания двигаться – хорошо им платить. Таким образом каста руководителей обеспечивает себе стабильность.

Эдмонд УэллсЭнциклопедия относительного и абсолютного знания. Том II.67. Новое преступление

– Профессор Максимильен Макхариус – светило в области химии из Арканзасского университета. Во время своего пребывания во Франции прожил неделю в этом отеле, – сообщил инспектор Каюзак, сверившись с досье.

Жак Мельес изучал номер, делая заметки. В дверь заглянул дежурный полицейский:

– Журналистка из «Воскресных известий» хочет вас видеть, комиссар. Впустить ее?

– Да.

Вошла Летиция Уэллс, как всегда несравненная, в очень красивом черном шелковом платье.

– Здравствуйте, комиссар.

– Здравствуйте, мадемуазель Уэллс. Каким добрым ветром вас занесло к нам? Я-то думал, пути наши больше не пересекутся, ведь мы не хотим мешать друг другу. И победа будет за сильнейшим.

– Так оно и есть, но это не повод отказываться от встречи, особенно когда возникает новая загадка. Мы вместе смотрим «Найди разгадку», но ищем решения каждый по-своему. Итак, вы провели экспертизу вещества из КОХ?

– В лаборатории считают, что, скорее всего, это отрава. Оно состоит из веществ, – я забыл их названия, – которые чрезвычайно опасны. Их используют как компоненты инсектицидов. Так нам было сказано.

– Что ж, комиссар, теперь вы знаете ровно столько, сколько и я. А что показало вскрытие Каролины Ногар?

– Остановка сердца. На слизистой множественные мелкие язвы. Картина та же.

– Понятно. А теперь еще один труп. Просто ужас какой-то.

Рыжеволосый ученый лежал на животе, повернув голову к своим гостям, словно призывая их в свидетели своего ужаса, смешанного с изумлением. Глаза едва не вылезали из орбит, рвотная слизь, вытекшая изо рта, залила окладистую бороду, из ушей все еще сочилась кровь… А на лбу белело странное пятно. Надо выяснить, было ли оно у профессора при жизни. И еще одну заметку добавил Мельес: руки умершего судорожно вцепились в живот.

– Известно, кто он? – спросила Летиция.

– Нашу новую жертву зовут профессор Максимильен Макхариус, специалист с мировым именем в области инсектицидов.

– Да, конечно, инсектицидов. Кому понадобилось убивать создателя инсектицидов?

Летиция и Мельес уставились на покойного химика.

– Обществу защиты природы? – предположила Летиция.

– Вау! А почему не самим насекомым? – рассмеялся Мельес.

Летиция тряхнула челкой цвета эбенового дерева.

– В самом деле, почему не им? Вот только вряд ли насекомые читают газеты.

Она протянула комиссару газету, в которой сообщалось о прибытии в Париж Максимильена Макхариуса на семинар по проблемам чрезмерного распространения насекомых. Там также упоминалось название отеля, где он остановился.

Жак Мельес прочитал заметку и передал газету Каюзаку, тот спрятал ее в папку. Затем Мельес прочесал номер. Присутствие Летиции его подстегивало, ему хотелось удивить ее своей профессиональной компетентностью и добросовестностью. Но и на этот раз никакого оружия, следов насилия, отпечатков на стекле, ран и царапин он не обнаружил. Точно так же, как у братьев Сальта и Каролины Ногар. Никаких следов.

И точно так же, как в их квартирах, тут не было мух первого эшелона. Значит, убийца оставался первые пять минут с покойником, то ли наблюдая за ним, то ли уничтожая следы преступления.

– Нашли что-нибудь? – спросил Каюзак.

– Мухи до сих пор напуганы.

Инспектор казался подавленным. Летиция удивилась:

– Мухи? При чем тут мухи?

Комиссар не отказал себе в удовольствии блеснуть перед прекрасной журналисткой своими познаниями.

– Идея использовать мух при расследовании уголовных преступлений принадлежит профессору Броуарелю. В 1890 году в Париже в одной из каминных труб был обнаружен прокопченный труп младенца. За несколько месяцев в этой квартире сменилось несколько жильцов, так кто же из них засунул жертву в трубу? Броуарель сумел ответить на этот вопрос. Он взял на анализ яйца мух изо рта жертвы, определил степень их созревания и таким образом с точностью до недели установил время, когда младенца спрятали в трубе. Виновные понесли наказание.

Гримаса отвращения на лице красавицы журналистки не обескуражила Мельеса, и он продолжил лекцию:

– Лично я благодаря этому методу сумел понять, что учитель, которого нашли мертвым в классе, на самом деле был убит в лесу, а потом перевезен в школу, чтобы представить убийство местью учеников. Однако мухи – тоже своего рода свидетели. Яйца, найденные на трупе, принадлежали лесным мухам.

Летиция подумала, что при случае можно написать на эту тему статью.

Мельес, довольный собой, вернулся к постели убитого. С помощью лупы с подсветкой ему удалось обнаружить крошечную квадратную дырочку в нижней части левой штанины пижамы. Журналистка подошла к кровати поближе. Мельес, поколебавшись, сказал:

– Видите эту дырочку? Точно такая же была в пиджаке одного из братьев Сальта. И такая же…

З-З-З-З-З-З-з-з-з-з-з-з-з…

Комиссар мгновенно услышал характерный звук. Он поднял голову и увидел на потолке муху. Она немного поползала, потом сорвалась с места и закружилась над их головами. Полицейский, раздраженный жужжаньем, хотел было ее поймать, но комиссар остановил его. Он следил за полетом, желая проследить, куда она сядет.

– Наблюдаем!

Нарезав множество кругов и истощив вконец терпение полицейских и журналистки, муха соизволила сесть на шею покойника. Потом переползла к нему на подбородок и исчезла под телом.

Комиссар, очень этим заинтересованный, подошел и перевернул тело профессора, желая узнать, куда направилась муха.

И тут он увидел послание.

Профессор Макхариус, собрав последние силы, окунул палец в кровь, капающую у него из ушей, и попытался что-то написать на наматраснике, прежде чем рухнуть на него. Может, он хотел, чтобы убийца не заметил послания, а может, просто умер в следующий миг.

Все, кто был в комнате, подошли и смотрели на семь начертанных им букв.

Муха как раз погрузила хоботок в кровь, которой была написана первая буква «М». Затем, покончив с закуской, она попробовала и «У», и «Р», и «А», и «В», и «Ь», и «И».

68. Письмо к Летиции

«Летиция, доченька моя любимая,

Не суди меня.

Я не мог оставаться рядом с тобой после смерти твоей матери, потому что, стоило мне посмотреть на тебя, как я сразу видел ее, и тогда появлялось ощущение, что раскаленный добела нож входил мне в сердце.

Я не из тех крепких орешков, которые выстоят, что бы ни случилось, и в бурю только крепче стискивают зубы. В трудные минуты мне хочется бросить все и улететь на крыльях ветра, словно сухой листок.

Знаю, я выбрал для себя выход, который обычно расценивают как слабость, – бегство. Но ничто другое нас с тобой не спасло бы.

Ты будешь расти одна, будешь одна учиться, и тебе придется найти в себе силу, которая поможет двигаться все вперед и вперед. Поверь, это не самая плохая школа, а может, даже очень хорошая. В жизни ты всегда одинок, и чем раньше мы это понимаем, тем лучше.

Ищи свою дорогу.

Никто в моей семье не знает о твоем существовании. Я всегда умел хранить в тайне то, что было мне дороже всего. В тот день, когда ты получишь это письмо, я наверняка буду уже мертв. Стало быть, искать меня не стоит. Я оставил свою квартиру племяннику Джонатану. Не ходи туда, не разговаривай с ним, ничего не требуй.

Я оставляю тебе другое наследство. Большинству смертных подарок может показаться несущественным. Но для любознательного и предприимчивого ума он бесценен. А я в тебе не сомневаюсь.

Я оставляю тебе чертежи аппарата, который дает возможность понимать обонятельный язык муравьев. Я назвал его «Розеттский камень», потому что он дает уникальную возможность соединить мостом два биологических вида, две высокоразвитых цивилизации.

В сущности, этот аппарат – настоящий переводчик. С его помощью мы сможем не только понимать муравьев, но и говорить с ними. Вступить в диалог с муравьями! Ты можешь себе это представить?!

Едва я начал пользоваться этим аппаратом, он сразу же открыл передо мной такие захватывающие возможности, что на их осуществление мне не хватит оставшихся дней моей жизни.

Продолжи мое дело. Подхвати эстафету. Потом ты выберешь кого-то, кто сумеет помочь и пойти дальше. Наше дело необходимо продолжать. Но работать нужно, соблюдая строжайшую тайну. Еще не настало время, чтобы люди познакомились с умственными способностями муравьев. Говори об этом только с теми, кто будет тебе необходим, чтобы двигаться вперед.

Возможно, мой племянник Джонатан попробовал использовать предыдущую модель машины, которую я оставил в подвале. Я в этом сомневаюсь, но по большому счету это не имеет значения.

А тебя – если ты поймешь, что этот путь твой и в этом твое призвание, – ждет множество потрясающих открытий.

Я люблю тебя, доченька.

Эдмонд Уэллс.

P.S.1. Прилагаю чертежи «Розеттского камня».

P.S.2. Прилагаю второй том моей «Энциклопедии относительного и абсолютного знания». Копия лежит также в подвале моей квартиры. Этот труд охватывает все области человеческого знания, но главное место в нем занимает энтомология. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания» – своеобразная общая копилка: каждый вкладывает в нее то, что у него есть, и может найти и взять то, что ищет. Каждый читатель черпает из энциклопедии что-то свое, потому что она резонирует с его жизненным опытом, подстраивается под его мировоззрение.

Знай, я оставляю тебе помощника и друга.

P.S.3. Ты помнишь, когда ты была маленькой, я задал тебе задачу (ты и тогда уже любила загадки): как сложить четыре равносторонних треугольника из шести спичек? И дал ключевую фразу, которая должна была тебе помочь. Вот она: «Думай нестандартно». Ты размышляла довольно долго, но решила задачу. Открыла третье измерение. Отказалась от плоскости. Построила пирамиду. И это был первый шаг. Теперь я предлагаю тебе следующую задачу. Второй шаг. Построй из шести спичек не четыре, а шесть равносторонних треугольников. Фраза-ключ, которая должна тебе помочь, покажется тебе полной противоположностью первой. Запомни ее: «Думай как все».