– Веревки…
– Что веревки? – оглядел лис стягивающие меня путы.
– Ты можешь освободить меня от них…
– А… – разочаровался лис. – Веревки… Я их разгрызаю, затем ты, третьи сутки голодный, съедаешь меня или просто берешь за задние ноги, трахаешь пару раз об одну стену, пару раз о другую, а потом выбираешься на волю с чувством выполненного долга и моими мозгами на одежде! Да, я об этом варианте своего спасения как-то не подумал…
– Да не буду я тебя жрать. И трахать тем более. В тебе, небось, столько фауны и флоры сидит, что через пару дней без печени и мозгов останусь… Слушай, а почему ты сказал, что я здесь третий день сижу?
– Третий день, потому что третий день, – ответил лис глазами…
– Значит, я два с половиной дня провел без сознания, – подумал я.
– Ну, хорошо, уговорил, – смягчился лис. – Перегрызу я тебе веревки… Но так как я все-таки рискую, позволь мне получить некоторую компенсацию…
– Мяску из моего бедрышка?
– Да. Всего лишь один байт[1], хорошо?
– Ну ладно, валяй. Но только не усердствуй, а то потом я тебя точно съем с потрохами, из вредности и мести. Да и рану залижи. Говорят, у вас слюна асептическими способностями обладает.
– Хорошо, – ответил лис недобрым взглядом и, не мешкая, вцепился в мое бедро.
Он не успел вырвать у меня уговоренный кусок мяса – снаружи раздались звуки. Они доносились издалека. И, несомненно, издавались мчащейся на полном ходу машиной. Машиной, на полном ходу мчащейся по направлению к пещере.
Ко мне.