Белослюдова Катерина
Анафиэль
– Вы продолжаете глубоко дышать. Я сейчас посмотрю через компьютер про неизвестных убитых мужчин. Если результата не будет, мы с вами съездим на то место и посмотрим там ли Боб.
– Хорошо, но только с вами я не поеду, вы должны взять с собой еще пару ребят, мы не знаем, на что способен тот психопат.
– Как скажите Бренда. – Тим грустно улыбнулся Бренде в надежде, хоть как-то поддержать испуганную женщину. Его легкая улыбка выражала сочувствие и печаль.
Пальцы полицейского забарабанили по клавиатуре. Сам того не желая Тим нашел протокол с места преступления в парке «Битц», в простонародье «лесопарк». Он кликнул на фото, на экране показалось фото жертвы. Бледный мужчина с широко распахнутыми глазами и отпечатком руки на шее. Он украдкой взглянул на права Боба Катилия, этот неопознанный труп в парке «Битц» был Бобом.
– Мне очень жаль Бренда, тело вашего мужа было обнаружено сегодня утром в парке «Битц» на окраине города.
– Как? – Прохрипела несчастная вдова.
– Смерть наступила от удушья. Судя по следам с ним было трое. Одна из них вы. Мне очень жаль… Я соболезную вам Бренда.
– Мне не нужны ваши соболезнования, мне нужно, чтобы вы нашли и наказали убийцу, – закрыв глаза ладонью, она зарыдала.
– Вам нужно будет составить фоторобот, мы бросим все силы, чтобы найти и посадить убийцу.
– Эту девку я не запомнила, а вот мужчина просто врезался в мою память, такой весь из себя и красивый, засранец! У него были красные глаза… Я не знаю, линзы это или нет, но они были такие красные и злые. Опасность… я ее чувствовала, мне было безумно страшно. Если бы я не удрала, то возможно меня бы тоже убили! Они даже не попытались спрятать Боба, закопать, так и бросили его там, среди деревьев и кустов. – Темные слезы снова покатились по щеке, перемешивая тушь и пыль.
Полицейский озадаченно потёр лоб, и тяжело выдохнул, он уже всем сердцем жалел эту несчастную вдову и искренне хотел ей помочь.
– Бренда, сейчас вы должны быть сильной и ради Боба пойти помочь нашим специалистам составить фоторобот, чтобы убийца вашего мужа получил по заслугам.
– Я готова, ради Боба. – Бренда встала со стула и героически взглянула на полицейского. Несмотря на то, что большую часть времени, что она была замужем, Боб просидел в тюрьме. До тюрьмы и после напивался, поднимал на Бренду руку. Все же она искренне оплакивала его потерю, и верила, что любила Боба всей душой.
– Ради Боба, – подхватил бодро полицейский, – вам нужно, выйдя за дверь, повернуть на право, там дверь в конце. Наши специалисты помогут вам составить фоторобот и добавят его в дело вашего мужа. Как только у меня на экране появится лицо преступника, я сразу же отправлюсь на его поиски. Хочу сказать вам еще раз, что я соболезную и сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Бренда, мне правда жаль. Я хочу, чтобы вы после того, как составите фоторобот поехали домой и отдохнули. Вы большая молодец, благодаря вам этот преступник будет пойман.
– Спасибо вам. Спасибо. – Уходя Бренда, еще раз обернулась с полными слез и надежды глазами.
– Вы хороший человек и я верю, что вы найдете убийцу.
После ухода Бренды все стихло, и Тим погрузился в работу. Тим не заметил, как дело шло за полночь, его стол был завален старыми протоколами раскрытых дел и дел которые, так и не удалось раскрыть. Он разбирал свои старые дела, объединял их в папки для сдачи в архив. Как-то не осознанно, Тим приводил дела в порядок. Ему казалось, что больше у него не будет времени на такие глупости, как архивирование дел. Следующие выходные ему захотелось провести с бабушкой и наконец-то помочь навести порядок на чердаке. В душе полицейского зарождалась тревога, которую он и сам не мог объяснить, как часто говорят в таких случаях, у него заболела душа, тупая, ноющая боль, не давала ему покоя и порождала плохое предчувствие. Тим ведомый своим предчувствием достал телефон и набрал номер бабушки, она в последнее время часто жаловалась на сердце. Трубку подняли со второго звонка.
– Что случилось дорогой? Раздался сонный хриплый голос пожилой женщины.
– Я волновался, как твое здоровье? Сердце больше не шалит?
– Ох… милый! Ты разбудил меня в два часа ночи, чтобы поинтересоваться моим здоровьем? Тим у меня все в порядке, мне снились прекрасные сны, пока ты их не нарушил. Когда сердце не шалит, шалит мой единственный внук. – По голосу старушки было понятно, что она улыбается. Она всегда была рада звонку от внука в любое время суток, этот звонок ее обрадовал больше, чем расстроил.
Волнение Тима немного отступило.
– Прости. У меня было дурное предчувствие. Я заволновался и позвонил. Видимо, у меня нет ни какого шестого чувства, чему я несказанно рад.
Голос старушки зазвучал взволнованно.
– Тебе не стоит извиняться, а свои предчувствия нельзя игнорировать. Ради меня будь, пожалуйста, осторожнее на своей работе. Ты меня взволновал, мне придется выпить снотворное, чтобы снова заснуть.
– Спокойной ночи бабуля, если почувствуешь себя плохо, пообещай звонить мне, пожалуйста, чтобы я зря не волновался.
На другом конце прозвучало согласие, прощание, и полицейский сбросил звонок. Его одолело чувства стыда, что из-за каких-то своих выдуманных волнений всполошил бабушку. Тим откинулся на спинку кресла, сцепив руки за головой, и прокручиваясь на кресле, усталым взглядом водил по кабинету, пока взгляд не упал на новое уведомление на экране компьютера, «Добавлен новый файл к делу об убийстве Боба Катилия».
– Черт, про тебя я забыл, – нажимая на кнопку «открыть» проговорил Тим весь в нетерпении.
С экрана на него смотрел самодовольный мужчина черты лица, которого ему показались знакомы. Он начал приближать изображение и по телу пробежала дрожь от страха, но не за себя, а за свою новую знакомую. Сердце с бешеной скоростью застучало в груди полицейского. Небрежная причёска идеальные черты лица, чётко выделенные скулы и этот самодовольный взгляд повелителя мира. В фотороботе преступника он все больше узнавал старого знакомого и сводного брата Анафиэль.
– Люцифер, черт! Анафиэль, с кем ты связалась?
И находясь в непонятном забытье, он резко срывается с места, стул падает на пол, быстрыми движениями рук, с ящика полицейский достает кобуру и проверяет магазин пистолета. Пальцы слегка дрожат и не слушаются, но все же, приведя оружие в боевую готовность, Тим как в бреду, быстрым шагом покидает кабинет.
Дорога была, как показалась Тиму очень долгая, ему было страшно подумать, что этот преступник мог сделать с Анафиэль. Его мысли были о девушке, о том, что она и сама не знает, кто находится рядом с ней. Она не могла быть сообщницей этого безумца, что на полном серьезе называет себя Люцифером. Тим размышлял о том, что если Афи и была на месте убийства Боба, лишь потому, что этот парень ее заставил, или вовсе семейство Катилия отвлекли преступника на себя, когда тот хотел расправиться с Афи. Он снова и снова прокручивал встречи с этой странной парой. Девушка всегда выглядела зажатой, а мужчина слишком нагло и вызывающе себя вел. Но полицейский не мог объяснить, почему девушка, при двух встречах с полицейским, ни разу не попросила или даже не намекнула о том, что ей нужна помощь.
Не соблюдая скоростного режима, машина летела по ночной пустынной дороге. Тим направлялся в тот «стремный» мотель под названием «Мотель», на окраине города, близ парка «Битц». Он был уверен, застанет убийцу там, ведь Афи говорила ему, они прибыли из другого места. « Очень удобно, окраина города, пустынный парк; который больше походит на лесополосу; отличное место для маньяка; есть где развернуться»
С визгом колес, Тим поворачивает к парковке мотеля, которая забита машинами. Бросив машину на окраине дороги, полицейский врывается в дверь с табличкой «стойка регистрации». Владелиц мотеля, сидевший в углу за стойкой на разваливающемся кресле, без лишних эмоций поднимает усталые глаза на нарушителя спокойствия, медленно отставляя свой давно остывший кофе. Тим, оправившись и осторожно закрыв дверь, спокойно шагает к стойке регистрации.
Мужчина безразлично качает головой.
– Мест нет парень, через пару часов должны освободить номер, будешь ждать? Хотя лучше для всех если не будешь. Можешь перекусить в кафетерии и поезжай куда ехал.
Полицейский открыл на телефоне фоторобот и поворачивает его в сторону, где сидел мужчина.
– У вас остановился? Если выехал, то когда?
– А если не останавливался? Мужчина встал, выбросил пустой пластиковый стакан в мусорный пакет, что стоял около кресла.
– То я попрошу прощения и уйду.
Хозяин мотеля подходит к стойке и с недовольным лицом с поверхности стряхивает крошки.
– А почему я должен, с тобой откровенничать о своих постояльцах?
Тим нервно переминаясь с ноги на ногу, достает полицейский значок.
– Форму в химчистку сдал. Но я могу сбегать пока в вашем мотеле, в неизвестном мне номере сладко спит серийный убийца.
– Покажи еще раз. – Щурясь и всматриваясь в телефон, владелиц продолжает. – Да этот юноша остановился у нас, они с барышней взяли двухместный номер.
На лице Тима застыла гримаса удивления.
– С барышней?
– Да шумная парочка, успели даже поссориться. Хлопали дверьми, кричали, я думал подрались, но видел сегодня барышню даже без фингала, наверное просто побили мое имущество. Чуть дверь не испортили. Не люблю шумных постояльцев. Мужчина посмотрел в компьютер и сухо произнес
– Номер у них 266, не арестовывайте их, пока не оплатят ущерб за дверь.
Но полицейский уже выбежал на улицу, оглядев окрестность, он направился к номерам. Тим уже стоял у хлипкой зелёной двери, как подумал, что стоит сообщить кому-нибудь из коллег, где он, чтобы в случае чего помощь подоспела вовремя. Написал сообщение Лиз «Иду по следу убийцы Боба Катилия. Не дам знать о себе через час, вызывай подмогу!». Следующим сообщением Тим скинул свои координаты. Проверив еще раз патроны в магазине, сняв пистолет с предохранителя, и стал настойчиво стучать. Тим услышал возню за дверью. Шум из-за двери был похож на шуршание мышей, чем на борьбу. «Пытается скрыть улики или хочет спрятать ее труп, или они вместе прячут труп горничной». В голове столько противоречивых мыслей, много вопросов, на которые он мог получить ответы, попав в номер 266. Еще стук и еще, ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем дверь отворилась, в дверях он увидел Люцифера в крови. Не успев даже понять, что произошло, как дверь снова закрылась. Тим не понимал что происходит, чья кровь на убийце Анафиэль или другой жертвы, может эта кровь и самого Люцифера. За те секунды, что дверь была открыта, он увидел лишь окровавленный силуэт преступника, поэтому он не понимал всю картину преступления. Он снова стал стучать в дверь…, и вот, когда Тим был готов прострелить замок двери, за которую так переживал хозяин мотеля, дверь вновь распахнулась.
8
Люцифер и Анафиэль попали в пустоту. Их сразу окутал затхлый запах разложения, запах смерти, хотя и жизни в пустоте ни какой не было. Все вокруг было серое и блёклое, словно они попали в черно-белое кино. Земля была в трещинах, как от вечной засухи. Кругом были не большие холмы, больше похожие на старые разрушенные колонны, темно серые с едкими алыми вкраплениями. Тишина казалась зловещей, угнетающей. Анафиэль невольно поёжилась, и пальцами ухватилась за край рукава дьявола.
– Не знал, что ты такая впечатлительная. Брось, здесь довольно мило, хотя в аду будет уютнее. Знаешь, а мне здесь нравится… прекрасный готический стиль.
– Мне не до шуток! Мы в пустоте, здесь мы слабее и вообще мы же не знаем, что или кто здесь находиться. – Анафиэль поежилась и скрестила руки на груди, для нее это было что-то вроде импровизированного дома, где она могла спрятаться.
Люцифер заметил перемену в поведении напарницы, она отстранилась, выглядела действительно напуганной.
– Ты же говорила, что истории про Игнеса – это сказки, страшилка для не послушных ангелочков. Разве можно бояться того, в кого сама не верила. Тем более, самое страшное, уже случилось, ты встретила самого дьявола! Смотри, он утянет тебя в ад. – Люцифер кривляясь выставил руки вперед.
– Да, да, утянет в ад и утомит меня своими шутками, что же может быть хуже?
– Да ладно, не так плох мой искрометный юмор. – Рука падшего взяла ладонь ангела, следуя вперёд, он тянул ее следом. – Не бойся святоша, если на нас кто-нибудь нападёт, ты утомишь их своим занудством. А я буду метать искры своего нескончаемого и очень оригинального юмора, – слова падшего были без издевки и злого сарказма, он это говорил, чтобы как-то развеять гнетущую атмосферу, которая вместе с пустотой поглощала их.
– Ты можешь серьёзно? А говорил, что твои детские игры кончились. – Афи улыбнулась, ей было спокойней говорить, о чем угодно, только не о вырвавшемся на свободу древнем зле, которое вот-вот окажется реальностью, а не детскими сказками, как она всегда думала.
Люцифер безразлично пожал плечами.
– Если серьёзно, я не дам тебя в обиду Анафиэль, тебе не стоит бояться, полетишь на свои небеса в целости и сохранности. Я тебе обещаю. – Дьявол остановился, чтобы заглянуть в глаза ангелу, его лицо было искренне и даже в какой-то мере добродушное. Они стояли, друг напротив друга, как вдруг раздались хлопки за спиной Люцифера. Напарники растерянно обернулись. Анафиэль сковал ужас, страшилки детства в один миг обернулись реальностью.
Перед ними стоял высокий худощавый мужчина с грязно-пепельными волосами на нем был чёрный изодранный балахон. Его лицо было худое и длинное, глаза большие, один из них был серый, другой был огненный. Улыбка на его лице открывала вид на грязно желтые зубы, а в нескольких местах отсутствовали вовсе.
– Добро и зло, демон и ангел Дочь бога и сам Люцифер заглянули к нам в пустоту… Прежде чем вы удивитесь моей проницательности, я скажу, что кое-что слышно и здесь. Ну и конечно, я чувствую энергию своего заклятого врага в этой юной и прекрасной особе.
– Я думал, что великий и ужасный Игнес, выглядит как-то по харизматичнее и стройнее.
– Куда же ему до несравненного Люцифера, наипрекраснейшие создание Бога. Но, к сожалению для тебя, ни кем не любимое совершенство. Когда тебя низвергали в ад, даже в пустоте было слышно. Нас с братом это порадовало.
– Ты Абигор, брат Игнеса? Это, действительно, правда. – Слова Анафиэль прозвучали тихо и неуверенно, она до сих пор не могла поверить в действительность происходящего.
– Какой догадливый ангелочек. Знаешь, ты очень похожа, на свою мать, только внешне, внутри же ты дочь своего отца.
Абигор стал обходить пару по кругу, не приближаясь к ним. Он кружил, как акула над своей жертвой, которой не спастись. Ему не хотелось их быстрой смерти. Он просто наслаждался предполагаемой властью над ними. За столько столетий в изгнании и заточении, единственным собеседником Абигора был его брат, скрытный и не очень болтливый. Большую часть времени своего пребывания в клетке полубог, образно говоря, подглядывал в замочную скважину. Так как не мог в полной мере следить за происходящим вне пустоты, но он мог видеть не четкие образы и подслушивать разговоры, что велись за пределами небесного царства. В силу того, что Игнес некогда сотворил своего брата из части своей души, Абигор мог читать души существ как открытые книги. Он видел в существе почти всю гамму чувств и энергии, не одно существо ни в аду, ни на небесах не обладало такой силой проницательности, как Абигор.
– Знаете, а вы мне нравитесь, не только потому, что вы первые гости за многие тысячелетия, но и потому, что между вами такая гармония, несмотря на то, что вы заклятые враги.
Абигор выглядел как ребенок, получивший новую игрушку. Он был очень возбужден и весел, и свои высказывания сопровождал жестами и наигранными гримасами.
– Мы поняли, что тебе здесь было одиноко, но мы не твои друзья и тем более не пациенты на приеме у безумного психолога. – Его голос звучал с нотками раздражения и не понимания. Люцифер не мог понять мотива такого поведения Абигора. Он был на стороже, но не понятные высказывания полубога его раздражали.
– Ты питаешь большие надежды Люцифер, глазами указывая на Анафиэль, сказал полубог. Но ты глуп, если считаешь что Бог допустит, чтобы ты, еще хоть раз, оказался рядом с его дочерью. Я его знаю, как ни кто другой, я прочел его душу; узнал его сущность; увидел тьму, что он прячет. Я был немного удивлен, когда увидел, самого дьявола в компании дочери Бога.
– Вы ничего не знаете о моем отце, вы сущее зло, а он свет! Абигор, вы враг моего отца, а значит и мой враг.
Люцифер грустно тихим голосом сказал:
– Ну, тогда и мой враг.
– Малышка Афи, так безгранично любящая своего отца. Но в глубине души ты понимаешь, что ты для него неугодная дочь, ты так же, как и Люцифер жаждешь его одобрения его любви. Но ничего не выходит, ты всегда в тени брата мученика и спасителя человечества любимых зверушек твоего отца. Ты для него лишь очередной посредственный ангел, которому ничего важного и не доверишь. Поэтому вы мои дорогие, так прониклись друг к другу на почве всеобщей не любви и постоянного одиночества. Подобное притянулось к подобному.
Абигор указывает ладонью сначала на Афи, потом на Люцифера.
– Мне даже жаль, что вы не встретились раньше. – Полубог смакует сказанные им слова. – Я бы с удовольствием посмотрел этот спектакль. Гнев Бога бы обрушился на вас, когда он узнал бы, как вы сблизились и прониклись друг другом. И раз счастливого конца у вашей сказки не будет, это знаю не только я, но и вы, вам нужно примкнуть к нам и будет вам счастье и красивый финал.
– Примкнуть к изгоям изгнанникам, которые воруют души людей по-тихому и скрываются, чтобы их не заметили? Я пас, святоша тоже не хочет участвовать в вашей авантюре. И почему ты один, где твой хозяин? Дьявол с интересом поглядел по сторонам.
– Он мой брат! Мы с ним части одной души… И по некоторым временным ограничениям, он не может порадовать вас своим присутствием, но он будет рад вас лицезреть в будущем. Особенно дочь своего заклятого врага! – непонятно улыбаясь и наклоняя голову на бок, говорит Абигор.
Люцифер, все еще держа ангела за руку, заводит ее себе за спину, как бы готовясь защищать. Анафиэль одной рукой держит Люцифера за предплечье, вторая рука лежит у него на плече. Не веря самой себе, так она чувствует себя в безопасности, рядом с ним… за его спиной.
Разводя руки в разные стороны, и медленно приближаясь к напарникам, Абигор продолжает свою непринуждённую беседу.
– Я не люблю грубиянов и глупцов. К моему сожалению, вы именно такие; вы не правильно расставляете приоритеты; выбрали не ту сторону, а это не допустимая глупость! Это значит, вы бесполезны для нас, – повернув голову к Афи – Хотя я думаю, мой брат расстроится, узнав о твоей гибели. Но что поделать, такова моя сущность.
Люцифер очень быстро раскрывает крылья и бросается в атаку. Полубог, ожидая такое поведения дьявола, легко отражает атаку, и одновременно пускает огненное копьё, которое пронзает Анафиэль в бок и она падает на землю, поднимая небольшое облако пыли. Дьявол слышит злорадствующий смех полубога, который заворожено смотрит на раненного ангела. Не желая упустить возможность атаковать, дьявол снова концентрирует энергию, его глаза горят ярче обычного, а рука объята красным свечением, со всей силы он бьет врага по лицу.
Абигор от силы удара влетает в недалеко стоящую скалу, разламывая ее на мелкие камни, которые с характерным звуком сыплются на землю. Люцифер подходит к Афи, кровь уже образовала небольшую лужу, аккуратно не вынимая копье, он берет девушку на руки. С ее губ вырывается жалобный стон, и эхом расходится по пустоте.
– Анафиэль, все будет хорошо, копье у него мелковато, что оно может против дочери Бога. – Но голос Люцифера выдает волнение, страх перед неизвестным. Пару часов назад они сомневались в существовании Игнеса, а сейчас напарница ранена копьем его брата.
Оказавшись в мотеле, он кладет ее на кровать, на белых простынях сразу образуются кровавые пятна. Анафиэль бледная, с большими синими кругами под глазами и мелкими каплями пота на лбу. Ее тело дрожит, видно, что она силой сжала челюсть. Глаза наполняют слезы и дикий необузданный страх. Ангел чувствует, как по венам растекается яд, он словно обжигает ее изнутри, боль становится нестерпимой. У Люцифера дрожат руки от волнения.
– Мне нужно вытащить копьё, хорошо? Я его достану, и ты излечишься, все будет хорошо! Не думаю, что такое маленькое копье, может вообще, кого-то убить, копье для лилипутов. Столько страшных сказок про этого Игнеса и его брата, а нормальное копье создать не смогли.
Резким движением он выдёргивает копьё и притягивает его ближе к себе, чтобы лучше рассмотреть, но оно тут же растворяется в воздухе. Это что-то новенькое, прямо братья фокусники. Дьявол начинает зажимать место раны, но крови становится все больше, дрожь в теле ангела усиливается, она начинает жадно хватать воздух ртом. Дьявол поднимает рубашку, рана большая и рваная. Он отправляется в ванную комнату за полотенцами и белым махровым полотенцем зажимает порез, чтобы сдержать поток, на полотенце проступает большое алое пятно.
– Что? Почему ты не регенерируешь, давай ангелочек не ленись… – Но ангел, ни как не реагирует на слова дьявола, страх внутри переворачивает его душу. – Анафиэль, Афи слышишь?
Афи хватает Люцифера за край рубашки, он накрывает ее руку своей ладонью.
– Иршуэ, брат … Ирши… Нет… Нет… Ирши… – голос ангела был слаб, с хрипотцой, тяжело захватывая воздух, она в бреду звала брата, просила его остаться не покидать её. Через силу она звала отца, просила у него прощения. Потом ее бормотания было сложно разобрать, голос становился все тише. Руки Люцифера погрязли в крови, отчаянье душило его и казалось, что он задыхается.
В дверь раздался стук, громкий и настойчивый, словно в тумане дьявол побрёл открывать дверь, не думая о своём внешнем виде и не понимая, зачем он вообще это делает. Стук можно и проигнорировать; какое ему вообще может быть дело до не званых гостей. Отворив дверь, он предстал перед гостем с окровавленными руками и пятнами крови на рубашке и шее. Взгляд потерянный, его лицо выглядело несчастным и измученным.
– Полицейский Тим, – сухо произнёс падший, – проваливай, ни до тебя сейчас, тем более тебя ни кто не звал. – Захлопнув дверь перед носом мужчины, направился обратно к постели.
Ни на минуту не растерявшись, полицейский ворвался с пистолетом в номер мотеля. Картина, которую он увидел, ужаснула его. Сердце сжалось как пружина и стало стучать с такой силой, что казалось, оно разлетится на тысячи частиц. На кровати в крови лежала измученная ослабленная Анафиэль. Спутанные волосы, бледное лицо девушки, не выражало ни каких эмоций, капли крови на щеке, шее, руках. Приподнятая рубашка и скрывающее рану, пропитанное кровью полотенце. Подняв глаза полные слез и ненависти он навёл оружие на Люцифера, его рука не дрогнула, перед ним стоял опасный преступник и он должен задержать его любой ценой, в таких ситуациях у Тима отключались любые эмоции, и он был очень сосредоточен и внимателен.
– Что ты сделал? Что ты сделал? Нужно вызвать скорую… Отойди от нее, – указывая пистолетом, на место рядом со столом проговорил полицейский, – не прикасайся к ней, я буду стрелять. Еще раз повторяю: аккуратно без резких движений встань к столу. Черт тебя побери. – Второй рукой полицейский достал с кармана брюк телефон. Дьяволу не нужна была скорая помощь или присутствие Тима, поэтому он начал двигаться на полицейского, не скрывая своей ярости.
– А я сказал, прочь отсюда, тебя ни кто не звал… Проваливай!
Видя не послушание преступника, полицейский открыл огонь по дьяволу, целясь прямо в сердце. Тим был хорошим стрелком и пули достигли своей цели. Он видел, как пули вошли прямиком в сердце. Но ни какого вреда оружие не доставило, Теперь самообладание полицейского его подвело. Все еще держа пистолет на весу, в ужасе попятился назад, не сводя глаз с уцелевшего дьявола. Люцифер, медленно преследуя его, обхватил ладонью дуло пистолета, потянув его на себя, локтем ударил по лицу Тима и тот упал. Дьявол без лишних слов бросил оружие на стол и подошёл к кровати. Афи была очень слаба, но сознание ее прояснилось.
– Люцифер… Я умираю… Я не исцелюсь, мне трудно дышать…Я не могу больше бороться со смертью, ее не победить. Рана не смертельная, но она будто отравляет меня, как будто огонь движется по венам, он достигнет сердца и внутри меня случится пожар, – на бледном увядающем лице ангела мелькнула слабая улыбка.
Полицейский наблюдал за ужасающей картиной не в силах воспринять реальность. В его голове не укладывалось, как этот мужчина мог выжить после выстрела в сердце, и почему его жертва не зовет на помощь из последних сил.
– Я не позволю тебе умереть, кто еще будет выводить меня из себя своими правилами и запретами… Ты права рана не смертельная, значит, нужно время и все пройдёт.. Ты не умрёшь … Ты не можешь.. Нужно просто потерпеть, если бы я мог забрать твои старания, я бы их конечно не забрал, – Люцифер грустно улыбнулся, – но разделил с тобой. Хотя сейчас меня посетила безумная мысль, я слышал одну давнюю историю, еще когда был служителем небес за долго до низвержения в ад, о ангеле, которая объединила энергию со своей сестрой чтобы спасти ее. Кажется она вдохнула пыльцу цветов, что растут на дереве «дарующим смерть» у реки забвения и это ее убивало, все знали что тот цветочный яд не оставит ее в живых, и самое печальное, что на небесах нет аптеки, где можно было бы купить противоядие. Ее сестра, каким-то образом соединила их энергию и помогла ей исцелиться. Я объединю наши силы и помогу тебе исцелиться. Ты впустишь мою энергию в себя, бред конечно, но можно попробовать… Тем более, пока других идей у нас с тобой нет, – дьявол положил на лоб ангела ладонь, – а ты все больше слабеешь.
– Это запрещено, ты же знаешь Люцифер, это может тебя убить, тот ангел из истории, она умерла. Их энергии были не совместимы, хотя они и были сестрами, Наши энергии если и соединятся, то ты погибнешь.
– Мне плевать на правила, они для меня ничего не значат, но ты значишь, я не дам тебе умереть. Меня ничего не может убить. Я архангел… Зло ни когда не умирает, по крайней мере, надолго… Но если я умру, спасая тебя, то ты по праву можешь занять мое место в аду. Я там себе и трон соорудил, да и с твоими организаторскими способностями, ты даже лучше меня справишься. Так что все только в выигрыше останутся.
Падший очень нежно, чтобы не причинять лишнюю боль ангелу, перевернул Афи на бок. Лег рядом, закрывая рану рукой. Губами он слегка коснулся ее губ, это был нежный и очень быстрый поцелуй, его глаза засияли, понемногу сияние стало окутывать его тело, свет был слабый и бледный. Через несколько минут свечение погасло, а жизненные силы продолжали покидать ангела.
Дьявол злился, кричал, но ничего не мог сделать. В нем таилась большая сила, но он не мог помочь дорогому ему существу. От собственного бессилия он приходил в ярость, беспомощность убивала его изнутри. Впервые он чувствовал себя настолько слабым, растерянным, что вся мощь внутри него казалась бесполезной. Злость словно пожар уничтожала его. Люцифер чувствовал, как вместе с ангелом умирает что-то светлое, доброе в его тёмной душе. Огонёк жизни ангела, несомненно, угасал, а вместе с ним и что-то важное в душе дьявола. Взяв себя в руки, он сел на кровать и аккуратно взял девушку на руки. Афи выглядела измученной, слабой. Крепко-крепко прижимая её голову к груди, он стал высвобождать свою энергию, его тело снова окутало красное свечение, но на этот раз оно было больше, ярче и касалось тела ангела.
Анафиэль лежа с закрытыми глазами, ее лицо выражало спокойствие и безмятежность. Тим стоял не в силах вымолвить и слова. «Она умерла», снова и снова повторялось у него в голове. Но он молчал, выжидая чуда. Все перемешалось, рассудок помутился, ему казалось все вокруг не настоящим, полицейский даже допустил мысль, что заснул за рулем и попал в аварию, и сейчас где-нибудь в реанимации, а врачи отчаянно борются за его жизнь. Он нервно сжимал свою руку со всей силы до такой степени, что его ногти впивались в плоть, оставляя не большие раны. После того как Тим разжимал руку, ощутив вполне реальную боль, из ран выступали капли крови. Страх завладел полицейским, он его сковывал, делал слабым и уязвимым человеком, глупо стоящим пред лицом опасности, вместо того чтобы убежать. Тима пугало то, что когда то было таким нереальным и далеким, сейчас можно было коснуться, лишь протянув руку. То, что сейчас предстало перед его глазами, с трудом умещалось у него в голове, хотя он был человек верующий. Но одно дело верить, но не видеть, а другое дело столкнуться с плодом своей веры в реальности. От растерянности и обуявшего ужаса, он стоял как завороженный, с неестественно бледным лицом. Со стороны он был похож на неподвижную восковую фигуру. Просто стоял и продолжал смотреть. В том, что Афи нечто светлое и доброе, в проблесках своего здравомыслия он это четко понимал. Она не человек, это было очевидно, при такой потери крови человека бы уже не стало, но эта девушка все еще проявляла признаки жизни.
Вдруг глаза ангела резко распахнулись в бледно красном свечении, энергия дьявола все больше заполняла тело ангела. Энергии перемешивались, давая силы ангелу для восстановления, прогнать смерть и не попасть в небытие. Все большим потоком энергия дьявола овладевала ангелом, свечение становилось ярче. Яркий свет озарил комнату, он был бледно красного цвета, но настолько сильным, что заполнял всю комнату и через окна освещал парковку. В этом свечении было что-то поистине прекрасное и божественное, ощущение силы и бессмертия. Полицейский выставил руку, защищая глаза от яркого света. Анафиэль почувствовала, как поток мощной энергии ворвался в нее, медленно наполняя ее ослабленное тело жизненной энергией. В какой-то момент она почувствовала облегчение, смерть стала отступать, чем большее энергии проникало, тем красное свечение ее глаз становилось ярче.
Люцифер ощутил, как энергия вырвалась быстрым потоком, силы стали покидать его, бросило в жар, по телу прошла мелкая дрожь. Ему казалось, что смерть пришла за ним и стоит за его спиной. Но даже сейчас он не жалел, что поступил именно так, он видел как ангела наполняет жизненная сила, как кожа начинает принимать привычный оттенок вместо смертельной бледноты. Но в какой-то момент дьявол почувствовал толчок силы проникающей в него. Было в ней, что-то светлое, духовное, такие чувства жили в нем до того, как его изгнали в ад. Энергия циркулировала между ангелом и дьяволом. Рана Афи стала медленно затягиваться, кровь почти перестала покидать тело. В какой-то момент рана полностью зажила. Девушка почувствовала воодушевление, почувствовала себя живой. Свечение погасло так же неожиданно, как и засияло. Поднявшись, Анафиэль в недоумении огляделась, села рядом с дьяволом. Она молча смотрела в карие, еще с красными огоньками глаза Люцифера. Он смотрел на нее, они вели безмолвный диалог глазами, в этот момент они понимали друг друга бес слов. Душу девушки переполняла благодарность, нежность к этому озлобленному на весь мир существу. Он был зол для всего мира, но не для нее. Их связь из тысячи невидимых нитей стала осязаемой. Рискнув собственной жизнью, он спас её. Смог ли кто-нибудь так поступить из ее окружения, не взирая, на правила и опасность собственной жизни, ради ее спасения? Она не знала ответа на этот вопрос, но что-то в глубине души ей подсказывало, что никто не рискнул бы ради нее. Ангелы и впрямь, ей казались безвольными, не умеющими понимать собственные желания, ставя в приоритеты некие выдуманные отцом правила. Ведь придерживаясь они с дьяволом правил, она бы погибла. Сейчас ей казались слова Люцифера правильными, она вдруг поняла, что уже давно была покинута отцом. Одиночество, которое она так тщательно прятала в отдаленные уголки ее души, отозвалось новой болью и напомнило о своём присутствии. Афи всегда следовала правилам и наставлениям Бога, презирала Люцифера за неуважение к создателю за падение и ненависть к людям. Близость смерти дала ей возможность по новому взглянуть на всю ее жизнь и прежние ценности и в какой-то мере принять точку зрения дьявола. Обида и разочарование в отце все больше сеяли смуту в ее душе. Она поняла, что в внутри ее случился переворот, и это изменило ее навсегда. Но девушка не чувствовала злости или не приязни ни к людям, ни к ангелам, ни к Богу. Внутри нее зародилось новое чувство, настолько нежное и глубокое, но в тоже время настолько сильное и прочное, что она ощущала себя иначе, чувствовала себя сильнее, словно она нашла недостающий пазл, этот пазл был сам дьявол.
