Барух Фишхофф
Риск. Очень краткое введение
Страхование транспортных рисков
В Соединенных Штатах, в Пенсильвании и Нью-Джерси, требуют, чтобы компании по страхованию транспортных средств предлагали водителям вариант страховки с «ограничением страхового покрытия»[1]. Водители, которые выбирают этот вариант, платят более низкие страховые взносы, но отказываются от права рассчитывать на страховые выплаты в случае «незначительного ущерба» в результате аварии. Водители, которые приобретают страховки с «ограничением страхового покрытия», точно знают, сколько они сэкономят на своих страховых взносах. Они не уверены лишь в том, на какой риск они идут, отказываясь от страхового покрытия при незначительной аварии. Этот риск зависит от шансов попасть в аварию и шансов выиграть дело в суде.
Рисунок 1 иллюстрирует этот выбор в виде дерева решений, в графическом формате, который некоторые считают полезным. (Читатели, которые так не считают, могут перейти к следующему абзацу.) Слева на дереве представлены два варианта для водителей: страховка с полным покрытием (покупка страховки с правом возмещения за «незначительные травмы и страдания») и с ограниченным покрытием (покупка страховки без такого права). Справа на дереве показаны два варианта результатов, которые зависят от этого выбора (премия и вознаграждение за ограниченный деликт, если таковой имеет место). В центре – ключевая неопределенность – вероятность попасть в аварию, после которой водители могут получить покрытие, предварительно выиграв дела в суде. Каждый путь на дереве решений описывает отдельный сценарий. В верхней части водитель сначала выбирает вариант полной компенсации, затем попадает в небольшую аварию и получает компенсацию наряду с выплатой премии (базовая + дополнительная). Личные сценарии водителей зависят от их выбора и последующих событий.
Оценка вероятностей событий является одной из областей анализа риска. Немногие риски были исследованы так же скрупулезно, как те, что возникают в случае автомобильных аварий. Большинству водителей было бы полезно знать о последствиях своего выбора, а не полагаться на собственное интуитивное восприятие риска. Несмотря на то что подобное восприятие бывает разумным, достаточно часто оно оказывается предвзятым. Например, большинство водителей считают, что они водят безопаснее, чем другие (в среднем), хотя это может быть справедливо только для половины всех водителей. Одна из причин такой необъективности заключается в том, что ошибки других водителей более заметны, чем наши собственные. Мы скорее замечаем, когда кто-то подрезает нас на дороге, а не когда сами делаем то же самое. Из новостей мы узнаем о несчастных случаях, которые произошли с другими, но не с нами. Мы также не видим совокупный риск от всех наших поездок. Каждая отдельная поездка кажется настолько безопасной, что вождение в целом представляется более безопасным, чем оно есть на самом деле. В США одна поездка из десяти миллионов имеет шанс закончиться смертельным исходом. Тем не менее у среднего человека есть приблизительно один шанс из двухсот погибнуть в автомобильной аварии во время одной из многочисленных поездок.
Рис. 1. Дерево решений для случая ограниченного страхового покрытия. Слева находится квадратный узел выбора, с двумя вариантами, ограниченным и полным покрытием. Справа – два результата: премия (компенсация издержек) и ограниченная компенсация за небольшую аварию (прибыль). В центре дерева решений – круговые узлы событий, которые представляют основную неопределенность: попадет ли водитель в небольшую аварию, за которой последует успешное рассмотрение судебного иска. Каждый путь, который прослеживается слева направо, является представлением различных вариантов развития событий в будущем. В первом случае (верхняя строка) водители покупают полную страховку, попадают в незначительную аварию и выигрывают свой судебный процесс. Оплата дополнительного страхового взноса делает их беднее; получение страховой выплаты за незначительный ущерб делает их богаче. Все водители имеют одно и то же дерево решений, но с разными вероятностями реализации того или иного сценария (у некоторых водителей меньший риск попасть в аварию) и различными издержками (некоторые нуждаются в деньгах больше, чем остальные)
Информация о среднем рисков несчастного случая должна помочь водителям принимать лучшие страховые решения. Однако это среднее значение преуменьшает риски для тех, кто ездит быстро, на небольших автомобилях (это особенно рискованно при столкновении с более крупными автомобилями), поздно вечером, по проселочным дорогам или в нетрезвом состоянии. Среднее значение преувеличивает риски для водителей, не подверженных этим факторам риска. Потребность водителей в более точных оценках личного риска зависит от того, насколько «чувствительны» их решения к риску несчастного случая. Если они делают один и тот же выбор рисков где-нибудь вблизи статистического среднего, тогда все, что им нужно знать, – это среднее значение риска. При принятии решений, на которые может повлиять один-единственный аргумент, оценки могут быть более точными. Что же касается ограниченного страхового покрытия, то мой знакомый адвокат утверждал: «В США вы всегда можете подать в суд. Поэтому воспользуйтесь вариантом ограниченного страхового покрытия и сэкономьте на дополнительной премии». Если его совет верен, то любая вероятность несчастного случая приводит к одному и тому же выбору (покупке ограниченного страхового покрытия), что делает решение абсолютно нечувствительным к риску несчастного случая.
Если более точные оценки риска ДТП могут помочь водителям выбрать один из вариантов страхования, то водители должны решить для себя, сколько усилий они готовы затратить для поиска нужного варианта. Если водители не ожидают узнать что-то полезное при разумных затратах усилий, то они могут их не тратить и принимать решения «не раздумывая». Существуют формальные методы расчета «ценности информации» и инвестиционной отдачи от нее. Иногда нефтяные компании используют эти формальные методы для решения вопроса о том, бурить ли пробные скважины при разведке нефтяных месторождений. Экономисты, работающие в области здравоохранения, используют подобные формальные методы при принятии решения об информативности таких медицинских анализов, как маммография и колоноскопия, а также об их стоимости и рисках, связанных с ними. Однако любой человек может задаться следующим вопросом: «Могу ли я достоверно узнать что-то, что изменило бы мое мнение?» Если нет, то с таким же успехом можно было бы сделать выбор, не прибегая к дополнительным исследованиям.
Решения об ограниченном страховом возмещении относятся к категории индивидуальных решений. Однако как и другие решения, связанные с рисками, они также показывают, как общество справляется с рисками. Например, ограниченный вариант страхового возмещения существует только потому, что страховое лобби успешно продвигает его как способ уменьшить «некое не удобство» от судебного разбирательства по поводу причинения «незначительного вреда», имеющего место в случае аварии в «сутяжническом» обществе. Тем не менее, несмотря на наличие общих целей, два штата по-разному определили решения водителей. В Нью-Джерси ограниченное страховое возмещение – это вариант выбора «по умолчанию», вынуждающий водителей «отказываться от услуги ограниченного деликта», если они хотят иметь полное возмещение страхового случая. В Пенсильвании же по умолчанию используется вариант полного деликта, вынуждающий водителей «соглашаться» с предложенным выбором «по умолчанию», даже если они предпочитают ограниченный деликт. Учитывая психологию принятия решений о риске, выбор, предложенный «по умолчанию», – это тот, которого люди склонны придерживаться. Действительно, в Нью-Джерси (где выбор ограниченного деликта предлагался по умолчанию) вероятность того, что водители в конечном итоге сделают выбор в пользу ограниченного деликта, примерно в два раза выше, чем в Пенсильвании (где опция «по умолчанию» была другой). Водители также гораздо чаще становятся донорами органов, когда предложение о донорстве представлено по умолчанию, и гораздо реже, когда они должны отметить отдельную опцию, предлагающую донорство. Иногда люди придерживаются выбора, предложенного по умолчанию, потому что они не могут решить для себя, какое решение принять. Часто они останавливают свой выбор на опции «по умолчанию», потому что предполагают, что опция отражает социальную норму, следовательно, именно так они и должны поступать.
Насколько хорошо работают программы ограниченного гражданского страхования, зависит от того, как хорошо водители понимают риски и выгоды, а также от того, насколько успешно они противостоят «моральному риску» (риску недобросовестного поведения) в игре с выборами. Программа потерпит неудачу, если водители примут вариант ограниченного страхового возмещения, но в любом случае будут предъявлять иски страховой компании, как предположил наш адвокат. Термин «гомеостаз риска»[2] используется для обозначения другого риска недобросовестного поведения: водители платят за право предъявлять полный иск (полный деликт), после чего водят менее осторожно, ожидая компенсаций за любой, самый незначительный ущерб, тем самым поддерживая свойственный им общий риск на постоянном уровне. Поступать так вовсе не обязательно означает поступать иррационально – во всяком случае, не более иррационально, чем идти на больший риск скалолазам и лыжникам, приобретшим лучшее снаряжение. Они платят больше и получают большую выгоду взамен, даже если такое поведение расстраивает тех, кто хотел бы, чтобы водители, альпинисты или лыжники были более осторожными.
Риск и страхование
Посредством страхования общество управляет многими рисками, распределяя издержки на защиту от рисков. Предположим, что для жилых зданий (один миллион) вероятность пожара со средним ущербом 200 000 фунтов стерлингов равна в среднем одной десятитысячной (1/10 000). Ожидаемое количество пожаров составляет 1/10 000 × 1 000 000 домов = 100 пожаров в год. Ожидаемый ущерб составляет 100 пожаров × 200 000 фунтов стерлингов = 20 млн фунтов стерлингов.
Если каждое домохозяйство выплачивает ежегодную премию в размере 20 фунтов стерлингов, денег будет достаточно для покрытия ожидаемого ущерба для 100 разрушенных пожаром домохозяйств. Объединяя непредсказуемые индивидуальные риски, страхование защищает людей от катастрофических потерь, которые они не могут покрыть в одиночку, позволяя им, таким образом, вести относительно стабильную жизнь.
При страховании от пожара риск недобросовестного поведения может означать, что вы менее осторожны с горючими материалами. Вычитаемая франшиза[3] уменьшает этот риск, заставляя застрахованных людей оплачивать, скажем, первые 1000 фунтов оцененного ущерба. Угроза риска недобросовестного поведения снижается также требованием проведения осмотров домов и оговариванием технических рисков, которые не может покрыть страховка. Страховщики также должны избегать «неблагоприятного выбора», при котором люди отказываются от страхования, ожидая, что другие оплатят их издержки путем оказания помощи в случае бедствий или в ситуациях, связанных со спасением банков. Банки, выдающие кредиты на покупку автомобилей и ипотечные кредиты, уменьшают эту угрозу, требуя страховку.
Хотя решения о недоношенных детях и страховании автомобилей различаются во многих деталях, понимание их требует анализа с тех же трех точек зрения: с точки зрения нормативного подхода и организации соответствующих фактов; с точки зрения дескриптивного (описательного) исследования, позволяющего определить, в какой помощи нуждаются люди; и с точки зрения предписательной юрисдикции (выпуска предписаний соответствующими органами), обеспечивающей эту помощь. Подобная помощь предполагает обеспечение водителей информацией о наиболее важных фактах, связанных с рисками аварий. К сожалению, водители часто получают невразумительные страховые полисы, в которых ничего не говорится об уровне застрахованных рисков. В результате они делают выбор, не будучи ни в чем уверенными, полагаясь на условия страховки, которые обеспечиваются по умолчанию.
Половое воспитание
Американские школы, которые предоставляют всестороннее половое воспитание, иногда позволяют родителям отстранять своих детей от уроков, на которых предполагается рассматривать варианты, отличные от полового воздержания, такие как секс с презервативами и противозачаточными таблетками. Многие родители не считают это решением проблемы и смиряются с тем, что в школе их детей могут научить приемам безопасного секса.
Однако родители, которые решительно выступают за воздержание, сталкиваются с выбором из двух вариантов: позволить своим детям участвовать в этих уроках или нет. Решение в пользу последнего из них имеет определенный результат: такие родители будут чувствовать себя лучше, если их дети не станут посещать подобные уроки. У этого выбора есть два неясных исхода: как это повлияет на риск подростковой беременности и на риск заразиться инфекцией, передающейся половым путем (ИППП). Родители, которые не разрешают подросткам посещение подобных занятий, надеются уменьшить описанные риски, поощряя воздержание. Так же как родители, которые позволяют своим детям участвовать в подобных уроках, они надеются на то, что курс поощрит безопасный секс.
Родители, которые принимают разные решения, могут иметь разные точки зрения в отношении ценностей (важность воздержания) или фактов (эффективность обучения воздержанию). Родители, которые выступают против всестороннего сексуального образования, зачастую уверены, что оно увеличивает вероятность подросткового секса. Другие родители считают, что обучение подростков тому, как справляться с сексуальными ситуациями, снижает риски, которые возникнут так или иначе. Обучение включает в себя привитие «социальных навыков», например, как отражать нежелательные сексуальные посягательства, как использовать презервативы и оценивать заявления сексуальных партнеров о том, что они не имеют ИППП. Подростки, которые овладеют этими навыками, будут иметь более безопасный и в меньшей степени принудительный секс. Быть может, речь идет даже о воздержании, потому что просвещенные подростки будут способны контролировать свои сексуальные желания.
Таким образом, основная неопределенность в отношении этого выбора заключается в принятии решений подростками, обладающими комплексными познаниями в области сексуального образования, и их сверстниками, которые не получили подобного образования. Исследования процесса принятия решений подростками могут уменьшить эту неопределенность. Как правило, они показывают, что в подростковом возрасте (когнитивная) способность детей обдумывать подобные решения напоминает способность взрослых людей. Подростки знают больше о том, что они изучают в школе, и меньше о вещах, которые для овладения ими требуют опыта. При этом подростки также сталкиваются с социальным и эмоциональным давлением, которое может помешать им действовать в соответствии с приобретенными знаниями. В результате подростки должны извлекать пользу из уроков, обучающих их тому, как принимать решения в условиях риска, как справляться с социальным и эмоциональным давлением и как избегать ситуаций, создающих это давление. Действительно, исследования показывают, что такое обучение (социальным навыкам) снижает риск ИППП для подростков, а также риски драк и курения. Программы «водительских прав для выпускников в два этапа» защищают водителей-подростков от социального давления, запрещая перевозку пассажиров на первом этапе и разрешая ее на втором этапе, когда у подростков накопится опыт (и только после этого они смогут брать с собой друзей).
Напротив, обучение воздержанию, по-видимому, оказывает незначительное влияние на сексуальную активность американских подростков. Таким образом, риск заражения ИППП и беременности возрастает для подростков, которые в меньшей степени способны справляться с возникающими сексуальными ситуациями. Если это так, то удержание подростков от всестороннего сексуального образования косвенно придает большее значение норме нравственного поведения, чем уменьшению реального риска беременности и ИППП для подростков. Понимают ли родители, что компромисс зависит от того, что они думают об эффективности программ? Если они считают, что обучение воздержанию более эффективно, то отстранение их подростков от занятий по половому просвещению является «доминирующей альтернативой», причем более нравственной и менее рискованной.
Хотя исследования эффективности программ показывают иное, твердые убеждения часто обладают большой силой, отчасти потому, что люди обычно общаются с людьми, разделяющими их убеждения. Люди также хороши в оправдании «неудобных» фактов. Так родители, которые предпочитают воздержание обучению, могут утверждать, что исследование не относится к их подросткам или что сильные нравственные нормы в конечном итоге сделают добрачное воздержание социальной нормой. Если поменяться ролями, то за щитники комплексного полового воспитания могли бы привести аналогичные аргументы, выходящие за рамки доступной науки. Нет ничего иррационального в том, чтобы требовать сильных новых фактов, прежде чем отказаться от существующих убеждений. Порядок рассуждений, однако, требует указать, какого рода свидетельства способны изменить то или иное мнение. Если стороны в споре могут договориться о значении новых фактов, то их убеждения должны все больше сходиться, даже если они никогда не видят вещи совершенно одинаково. Без возможности такого сближения речь идет о разногласиях по поводу рисков в связи с идеологией, а не с реальными свидетельствами. В США эта судьба постигла дебаты об эволюции, исследования стволовых клеток и фиксации исторических изменений климата, с политическими дискурсами, сформулированными на академическом языке.
Наблюдая одни и те же факты в условиях с рисками, люди не обязательно принимают одни и те же решения. Сторонники воздержания могут согласиться с тем, что существует недостаточно доказательств, демонстрирующих эффективность воздержания, но все же выступать против того, чтобы школы «закрывали глаза» на добрачный секс. Если поменяться ролями, то сторонники полового просвещения могли бы утверждать, что оно посылает жизненно важный сигнал о новых возможностях, но при этом влияет на риски заражения инфекциями ИППП.
Дискуссия о просвещении в вопросах воздержания отражает смыкание трех американских политических принципов: правила принятия решений большинством голосов, отделения церкви от государства и местного контроля над образованием. Может показаться, что наука предлагает нейтральный, даже объективный, способ устранения таких тупиков. Однако акцент на науке может вынудить защитников воздержания придавать морально-нравственным аргументам научную окраску. Сама наука может пострадать, если просто превратится в еще один политический инструмент, а не будет особым способом оценки и уменьшения неопределенности. В конце концов, этот спор был разрешен в ходе избирательных кампаний. Администрация Дж. Буша поддерживала только обучение воздержанию. Администрация Обамы отменила эту политику, поддерживая программы с продемонстрированной эффективностью, которые были версиями общеобразовательного полового воспитания.
Социальный контекст принятия решений о риске
Каждое из этих трех решений о частном риске отражает общественное мнение, которое формируется в течение многих лет с участием многих людей, принимающих решения.
Эти публичные решения позволили одним родителям получить право голоса при определении судьбы недоношенных детей, водителям – иметь возможность выбора ограниченного страхового покрытия, а другим родителям – получить возможность оградить их детей-подростков от посещения уроков по половому просвещению. Публичные решения также устанавливают рамки для принятия частных решений. Например, вероятность преждевременных родов зависит от решений государства в области доступности пренатальных обследований и здоровой пищи, влияющей на здоровье беременных женщин. Вероятность выживания младенца зависит от государственных решений в сфере инвестиций в исследования и учреждения, которые влияют на качество интенсивной терапии. Вероятность автомобильных аварий зависит от публичных решений в сфере строительства дорог, техосмотров, обучения водителей, а также в сфере законодательных инициатив, связанных с пьянством за рулем. Вероятность подростковых ИППП зависит от общих решений относительно доступности медицинского скрининга, лечения и барьерных контрацептивов.
Эти публичные решения также подлежат нормативному, дескриптивному и предписывающему анализу, который предлагает ответы на следующие вопросы: каковы эти решения, как они воспринимаются лицами, принимающими их, и как их можно сделать более эффективными. Проведение подобного анализа учитывает тот факт, что государственные деятели, принимающие решения (законодатели, регуляторы, руководители, врачи, финансисты, военные) также подвержены предвзятому восприятию риска и также позволяют эмоциям владеть ими. Таким образом, в ходе анализа может быть задан вопрос о том, рассматривали ли должностные лица, которые утвердили ограниченное страхование гражданских прав, все три варианта (согласиться, отказаться, без изменений); сосредоточены ли должностные лица на достижении результатов, которые имеют отношение к общественным ценностям (премии, компенсации, безопасность) или иным ценностям (прибыль страховой компании, их собственные перспективы нахождения работы после ухода с должности); понимали ли они, какие факторы определяют эти результаты (дефолты, моральные риски); и какая дополнительная информация имела бы для них значение (исследования в сфере безопасности или иных областях).
Чиновники часто утверждают, что они являются представителями «народа». Однако это утверждение является пустышкой, если у должностных лиц нет правильного, учитывающего неявные исходы решения, сфокусированного на результатах, которые «ценит народ», и если нет оценки неопределенности, с которой они сталкиваются. Как бы хорошо чиновники ни выполняли свою работу, ее ценность зависит от того, насколько она соответствует интересам тех, на кого она направлена. Самая вдумчивая страховая реформа приносит мало пользы, если водители относятся к ней как к новому бюро кратическому крючкотворству, произведенному людьми, которым они так или иначе никогда не доверяли. Статистика, представленная в табл. 1, теряет смысл, если родители находят ее малопонятной и бездушной к людям. Половое воспитание не может помочь подросткам, если оно не учитывает их незрелые представления, например, о том, как риски половых актов накапливаются с течением времени (подобно рискам, связанным с автомобильными поездками, или рискам, связанным с ослаблением безопасности на рабочем месте).
Люди склонны преувеличивать то, насколько хорошо они понимают других и насколько хорошо их понимают другие, поэтому, казалось бы, разумное общение часто терпит неудачу при том, что ни одна из сторон не осознает этого. Для того чтобы люди понимали друг друга, требуется исследование или продолжительное двустороннее общение. Приверженность праву общественности на информацию является принципом многих политических систем. Выполнение этого обязательства требует комплексного подхода (нормативного, описательного и предписывающего) с тем, чтобы общественность получала необходимую информацию в понятной форме.
Учитывая сложность многих решений, связанных с рисками, существует множество возможных объяснений того, что люди о них думают. Отсутствие фактов позволяет легко спекулировать относительно роли, которую играют убеждения, ценности, эмоции и социальное давление в реакциях людей на риски. Общественность одинаково легко строит предположения относительно суждений, предубеждений, стимулов и злоупотреблений со стороны политиков. Когда эти предположения ошибочны, они могут излишне омрачать и без того сложные решения. Итак, в книге «Риск: очень краткое введение» анализируется то, что известно о поведении человека в отношении каждого из аспектов принятия решений о риске.