Барух Фишхофф
Риск. Очень краткое введение
© Baruch Fischhof and John Kadvany 2011
«Risk: A Very Short Introduction» by Baruch Fischhof and John Kadvany was originally published in English in 2011. This translation is published by arrangement with Oxford University Press. Delo Publishers of RANEPA is solely responsible for this translation from the original word and Oxford University Press shall have no liability for any errors, omissions or inaccuracies or ambiguities in such translation or for any losses caused by reliance thereon.
Книга Баруха Фишхоффа и Джона Кадвани «Риск: очень краткое введение» впервые была опубликована по-английски в 2011 г. Настоящий перевод публикуется по соглашению с Oxford University Press. Издательский дом «Дело» РАНХиГС несет исключительную ответственность за настоящий перевод оригинальной работы, и Oxford University Press не несет никакой ответственности за какие бы то ни было ошибки, пропуски, неточности или двусмысленности в переводе или любой связанный с этим ущерб.
© ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», 2021, 2022
От научного редактора
Книга «Риск: очень краткое введение», как и следует из ее названия, посвящена риску. Сам термин «риск» происходит от раннего итальянского слова «risicare», которое можно перевести как «действовать в условиях неопределенности» или даже как «дерзать»! Авторы обсуждают риск, анализируют его и иллюстрируют событиями или происшествиями, которые уже произошли или еще только могут произойти и связаны с неблагоприятными последствиями.
Особенность таких событий состоит в том, что они происходят «случайно», «не обязательно», но исключить возможность их наступления «почти никогда» нельзя! Вот тут-то и хочется уж если не совсем исключить, то хотя бы снизить ущерб от каждого такого рискового случая.
Авторы книги, Барух Фишхофф и Джон Кадвани, – известные специалисты в области принятия решений в условиях неопределенности, поведенческой экономики, философии и методологии науки – предлагают рассматривать причины возникновения рисковых ситуаций всесторонне, причем как на уровне отдельных людей (индивидуальные риски), так и на уровне сообществ (коллективные, или публичные, риски) – небольших (семьи) или гигантских (страны, иногда даже на уровне всего мира, например, экстремальный спорт или загрязнение окружающей среды.
Если причины возникновения риска выявлены, например, причиной желудочного заболевания явился зараженный микробами источник питьевой воды, то полученную информацию можно использовать для сокращения ущерба от «неблагоприятных» событий, например, применить подходящее лекарство и иной источник пресной воды!
Итак, после установления причин возникновения риска рекомендуется обратиться к процедуре «разработки и принятия решений» по способам устранения нежелательных последствий и предотвращения риска впредь.
Такая процедура может быть далеко не очевидна, более того, вообще еще не существовать, ее только предстоит изобрести, а потом еще и внедрить.
В силу присущих рисковым ситуациям неопределенности и стохастичности принятые решения могут быть более или менее «правильными» или же, наоборот, ошибочными и даже еще более рисковыми, причем как для тех, кто был подвержен риску, так и для тех, кто принимает и реализует соответствующие решения.
Особое внимание в книге уделено проблемам тех, кто принимает решения. Эти лица могут быть «рациональными», «ограниченно рациональными» или вообще нерациональными, и проблемы этих «лиц анализа» лежат на пересечении психологии, поведенческой экономики, философии и математики, о чем подробно говорится в книге. Но и сами решения могут быть индивидуальными или коллективными, а их последствия часто непредсказуемыми.
И хотя порою кажется невозможным найти выход в борьбе с рисками, это не так.
Книга оптимистична – она учит тому, что наши страхи часто преувеличены, предрассудки не имеют оснований, и то, что кажется ужасным, на самом деле таковым не является, а может порождаться неправильной информацией или неправильным ее использованием. Накапливание информации и ее корректная обработка, обращение к эффективным формальным процедурам и компетентным экспертам помогает преодолеть многие отрицательные последствия рисков.
В книге приводится масса замечательных примеров выхода из неприятных рисковых ситуаций, начиная от дорожно-транспортных происшествий, военных действий, заболеваний, эпидемий, человеческих предрассудков и страхов и заканчивая борьбой с загрязнением окружающей среды и терроризмом.
Надо помнить, что все мы несовершенны, но не глупы и способны к обучению. И эта интереснейшая и умнейшая книжка как раз и учит узнавать, как ПРАВИЛЬНО относиться к РИСКУ и преодолевать его неприятные последствия.
Книга снабжена большим количеством библиографических указаний, которые предназначены для тех, кому интересно продолжить изучение поднятых проблем, исследовать способы преодоления неприятностей, связанных с рисками, и, может быть, обратить риски себе на пользу. Недаром ведь книжка посвящена тому, как можно держать риски «под контролем»!
Можно надеяться, что эта книга будет интересна и полезна всем, кто сталкивается с риском, и особенно экономистам, психологам, инженерам, математикам, юристам, философам и политикам.
М. Левин
Слова благодарности
За терпение, поддержку и мудрые советы мы благодарим наших родителей и наши семьи: Анди, Майю, Илью и Ноама (Барух Фишхофф); Сьюзан, Дэниел и Елену (Джон Кадвани).
За то, что они научили нас размышлять, мы благодарим наших учителей, особенно Даниэля Канемана, Реувена Каминера, Сару Лихтенштейн, Пола Словика и Амоса Тверски (Барух Фишхофф); Имре Лакатоса и Пола Фейерабенда (Джон Кадвани).
Нам также хотелось бы поблагодарить наших коллег, в особенности Ваанди Бруйн де Брюин, Робин Доус, Джули Даунс, Пола Фишбека и Грейнджер Морган (Барух Фишхофф); друзей и коллег из Applied Decision Analysis и Carollo Engineers, Боба Райтера и Джейн Смит (Джон Кадвани).
Введение
Риски повсюду. У них много источников, включая преступность, болезни, несчастные случаи, террор, изменение климата, финансы и сферу интимных отношений. Цена рисков определяется разными способами. Ее мерой могут быть деньги, здоровье, безопасность, репутация, душевное равновесие и чувство собственного достоинства. Риски возникают в результате наших собственных действий или навязываются нам, когда лицензируются новые технологии, размещаются опасные для людей объекты или развязываются войны. Хотя риски во многом различаются, они имеют много общего. В основе выявления общих элементов рисков в книге «Риск: очень короткое введение» лежат естественно-научный и гуманитарный подходы. Общество, в котором мы живем, через свои социальные институты и соглашения влияет на принятие рисковых решений, что, в свою очередь, позволяет судить об обществе как таковом. Риск в условиях неопределенности к внешнему миру и к самим себе позволяет справляться с проблемой несовершенства человеческого интеллекта.
Эта книга учит читателя быть критичным в оценке рисков, содержащихся в информации, исходящей от политиков, экспертов, врачей, финансовых консультантов, автомехаников, той или иной стороны в судебном процессе или ученых. В книге показано, как оценивать утверждения об имевших место фактах (что может произойти с учетом этих фактов) и об их ценности (что может иметь значение). В книге показано, как исторические сюжеты, связанные со случайностью, загрязнением, чистотой и опасностью, перекликаются с современными дискуссиями. Чтобы читатели могли лучше разобраться в других людях и в самих себе, в книге рассказывается, что известно о способности людей справляться с рисками. Некоторые результаты научных исследований рисков могут вызвать удивление, например, такие: «находясь в бедствии, люди редко паникуют», «гнев порождает оптимизм», а «подросткам свойственна особая уязвимость».
Предлагая использовать общие принципы для анализа различных рисков, авторы книги стремятся помочь читателям находить правильные решения в общественной и личной жизни. Читатели научатся использовать базовые концепции в поисках решений в ситуациях, связанных с индивидуальными или общественными рисками.
Теория риска совместима с количественными методами анализа риска. При этом основное внимание в нем уделяется концепциям, лежащим в основе этих методов, а не их реализации. Понимание спектра возможностей современных методов анализа риска имеет важное значение для обеспечения помощи в принятии решений, а не для вытеснения из арсенала современных методов личностного, человеческого суждения. Сокращая разрыв в понимании теории принятия решений о рисках, книга сделает читателей полноправными партнерами в этом выборе.
Основы теории риска и книга, которую вы держите в руках, формулируют концепции, начало которым было положено с первой человеческой мыслью о неопределенности выбора. Применение теории принятия решений привело к удивительному взаимодействию между дисциплинами. Ученые-естествоиспытатели оценили вероятность определенных специалистами по этике выборов, учитывающих традиции, политику и политические дилеммы. Социологи разработали методы объяснения этих теорий и помогли людям решить, чего они хотят, учитывая то, на что они могли бы рассчитывать. Математики и философы сформулировали вопросы о неопределенности, ответы на которые помогли найти ученые-психологи и программисты. Социологи и политологи показали, как отбор экспертов и определение «риска» могут выдвинуть на первый план одни проблемы и затенить другие. Подобное сотрудничество обогатило все дисциплины, столкнув их с проблемами за пределами сферы их обычных интересов. В результате риск повлиял как на науку, так и на общество.
Глава 1 («Решения о рисках») представляет концептуальную основу для размышления о рисках, рассматривая риски в контексте принятия решений.
В главе 2 («Определение риска») рассматривается теория и практика мер, направленных на снижение «риска».
В главе 3 («Анализ риска») описывается, как ученые приходят к пониманию вероятностей и множественных причин рисков, объединяя исторические факты, научные теории и экспертные оценки.
В главе 4 («Принятие решений о рисках») изучается переход от понимания рисков к принятию решений; в главе уделяется особое внимание вопросу формирования предпочтений в процессе принятия решений и возникновению компромиссов.
Глава 5 («Восприятие риска») обобщает современные исследования о способах мышления и восприятия рисков, с акцентом на субъективные предубеждения, которые иногда могут повлиять на выбор.
Глава 6 («Информирование о рисках») посвящена коммуникациям в связи с рисками, она касается науки и политики предоставления гражданам доступа к фактам, касающимся решений по рискам.
В главе 7 («Риск, культура и общество») рассматривается, как общества для достижения своего благополучия справляются с опасностями, используя арсенал методов анализа и управления рисками.
Глава 1. Решения о рисках
Риски всегда с нами, при этом они проявляют себя в разных формах. Мы сталкиваемся с ними и при использовании новых технологий (например, ядерная энергетика, генетически модифицированные продукты), и в традиционных технологиях (при эксплуатации плотин), в современной медицине (лечение стволовыми клетками, колоноскопия) и при лечении «домашними средствами» (при использовании трав, диет), в личных отношениях (результатом становятся «разбитые» сердца, предательство) и в новейших социальных сетях (кибер-преступность, кража личных данных). Мы рискуем, когда храним деньги на сберегательном счете (инфляция, неликвидность пенсионных фондов) или когда используем часто понятные лишь посвященным инструменты инвестирования (ипотечные кредиты, выданные под залог приобретенной недвижимости, хедж-фонды). Риски возникают из-за угрозы «обычного» насилия (например, грабеж, сексуальное насилие), из-за новых его форм (например, «грязные» бомбы, террористические акты с применением спор сибирской язвы).
Некоторые риски имеют прямые последствия (испорченные продукты), а другие – отсроченные (насыщенные жиры). Некоторые из рисков влияют на нас напрямую (убытки, отнесенные на личный счет), а другие косвенно (убытки, отнесенные на счет работодателей). Некоторые риски имеют материальный характер (травмы), другие травмируют психику (проблемы со здоровьем близких нам людей). Риски влияют на людей (случайное отравление) и на окружающую среду не без вмешательства людей (пестициды). Одни риски люди принимают добровольно (когда занимаются лыжным спортом), другие являются вмененными (терроризм). Часть рисков связана с единственным событием (употребление запрещенного продукта), а другие имеют повторяющийся характер (регулярное употребление нездоровой пищи).
Риски различаются в зависимости от того, насколько хорошо ими можно управлять, в какой мере они справедливы, какой страх могут внушать, в какой степени они обратимы или угрожают нашим базовым ценностям и как велико наше доверие к тем, кто за них в ответе. Нам может понадобиться помощь в понимании того, что происходит вокруг нас (почему нас так ненавидят? почему пожилые люди чаще падают?) или в понимании самих себя (насколько важны деньги? могу ли я жить в мире с самим собой, если что-то пойдет не так?).
Эксперты, в деталях изучающие такое разнообразие рисков, находят это чрезвычайно захватывающим. Но и люди, далекие от науки, могут оказаться в тисках фактов, ценностей, эмоций, страхов, сожалений, социального давления, претензий и встречных претензий, – и всему этому они должны уделять внимание. Подобно многим из нас, сами эксперты могут столкнуться с проблемами, которые находятся за пределами их компетенции – например, когда врачи или автомеханики обдумывают стратегии инвестирования, а брокеры задаются вопросом о появившемся неудобстве в их организме или о возникшем странном стуке при движении их автомобиля. Чтобы справиться с миром рисков, любой человек, будь он простым гражданином, родителем, пациентом, сотрудником, активистом, инвестором, водителем или чьим-то другом, должен при принятии решений о рисках сосредоточиться на нескольких важных моментах.
Теория принятия решений стремится навести порядок в мире рисков. В книге «Риск: очень краткое введение» эта теория использована с целью показать, как одни и те же базовые проблемы (оценка неопределенности; определение того, что действительно важно; поиск лучших доказательств) возникают в самых разных формах. Теория принятия решений не является всеобъемлющей теорией риска. На самом деле это вовсе не теория, а «язык» описания рискованных решений. Это не панацея, обеспечивающая хорошие решения для тех, кто владеет этим инструментом. Скорее это помощь для практического мышления, возможность помочь людям принимать наилучшие из решений, учитывая то, что им известно (или что они могут узнать) о выборе, стоящем перед ними.
Простая схема
Риски угрожают тому, что является ценным для нас. То, как мы будем справляться с рисками, зависит от имеющихся у нас в рисковой ситуации вариантов выбора (подвергнуться операции, ждать и надеяться), исходов, которые являются для нас предпочтительными (выздоровление, страдание от непрекращающейся боли), и наших представлений относительно результатов, которые могут последовать, если мы выберем тот ли иной вариант. Результаты могут быть определенными (счет за лечение, гибель) или неопределенными (неизвестно, будет ли операция успешной; неясно, будут ли удовлетворены требования о выплате страхового возмещения). Наш выбор может быть простым (если речь идет о недорогой операции, о снятии хронической боли) или сложным (в случае принятия решения об экспериментальном лечении для нас самих или близкого нам человека).
Теория принятия решений рассматривает выбор в фокусе трех дополняющих друг друга точек зрения. Одной из них является логический или нормативный анализ, определяющий выбор, который мы сделали бы, если бы были полностью информированы, если бы наше поведение совпадало с нашими моральными ценностями, если бы мы следовали правилам, каким бы сложным ни был наш выбор. Конечно, слишком много «если». Вторая отправная позиция в теории принятия решений – это описательное изучение неизбежно несовершенных способов, к которым прибегают люди, делающие выбор. Третья точка зрения предусматривает предписания для вмешательств с целью преодоления разрыва между нормативным идеалом и реальностью. Таким образом, теория принятия решений ставит вопросы, которые задают себе люди, принимающие решения: в чем заключается проблема? Насколько она серьезна и как ее разрешить?
Мы начинаем изучение рисков с анализа трех совершенно разных ситуаций, фокусируясь на людях, которые вынуждены принимать решения, и помня об обществе, которое формирует их выбор.
Рождение недоношенных детей
Казалось бы, нормально протекающая беременность иногда прерывается на 23-й или 25-й неделе, ставя родителей перед выбором: прибегнуть к паллиативному лечению или к интенсивной терапии для новорожденного. Родители, выбирающие паллиативную помощь, знают, что их ребенок умрет, но что он, получая лечение, проживет свою короткую жизнь, насколько это возможно, спокойно и без боли. Родители, выбирающие интенсивную терапию, понимают, что их ребенок может умереть или выжить, но с нарушениями развития. Такого рода решения, которые предлагает современная медицина, являются одними из самых трудных.
Однако некоторые родители не видят вообще никакого решения. Их выбор продиктован верой или индивидуальной философией. Некоторые из них делают все возможное, чтобы спасти жизнь ребенку, прибегают к интенсивной терапии, которую считают единственным вариантом. Для других таковым является паллиативная помощь без интенсивного вмешательства.
Родители в поисках решения должны сравнивать варианты. При паллиативном подходе смерть неизбежна, но другие исходы выбора неочевидны. Например, хотя контроль над болью хорошо изучен, существует вероятность того, что младенец будет страдать. Присутствует также неопределенность в отношении того, как сами родители будут жить со своим выбором. Даже если благополучие родителей, которые выбирают паллиативную помощь, подтверждается на основе проведенных обширных исследований, трудно быть уверенным в реакции родителей в каждом конкретном случае. Таким образом, исходы при паллиативной помощи нельзя считать определенными, даже если очевидный результат такого рода лечения не вызывает сомнений.
Существуют статистические данные о возможных результатах использования интенсивной терапии. Таблица 1 иллюстрирует те из них, которые предложены на общедоступном веб-сайте. В таблице представлено раскрывающееся меню для пяти факторов риска, таких, например, как гестационный возраст плода и вес при рождении. В первой строке указана вероятность выживания младенца (в этом примере – 62 %). В следующих двух строках указана вероятность выживания без тяжелой инвалидности (44 %) и без инвалидности от средней формы до тяжелой (27 %). Последние три строки дополнительно показывают вероятности смерти и инвалидности. Это – мрачная статистика, но она не настолько трагична, чтобы исключить интенсивную терапию из предложения услуг, оказываемых пациентам в случаях, подобных описанному выше.
В правом столбце табл. 1 приведены те же статистические данные для детей, которые получают искусственную вентиляцию легких в рамках интенсивной терапии. Эти дети выживают немного лучше, чем все остальные дети (левая колонка). Однако трудно себе представить, что этого небольшого различия достаточно, чтобы родители перешли от паллиативного к интенсивному уходу после того, как им скажут: «Ваш ребенок получит искусственную вентиляцию легких, что увеличит вероятность его выживания с 62 до 64 %». Если бы нормативный анализ принятия решения показал, что эта информация не имеет практического значения, тогда второй столбец можно было бы исключить, как ненужный «шум». Без проведения подобного анализа благонамеренные эксперты (из лучших побуждений) могут утопить свою аудиторию в бессмысленных фактах.
Как только родители узнают о сути рисков, многие из них начинают понимать, что самая большая неопределенность заключается в них самих, в их размышлениях о том, чего они хотят, сталкиваясь с подобным мучительным выбором. Разве 27 % шансов на здоровую жизнь перевешивают 56 % шансов на смерть или глубокое расстройство здоровья? Должно ли иметь значение их собственное благополучие? Должно ли иметь значение благополучие братьев и сестер? Следует ли учитывать мнения и опыт других родителей? Если родители бьются над разрешением подобных вопросов, то, по сути, они не знают, чего хотят.
ТАБЛИЦА 1. Вероятности основных исходов для крайне недоношенных детей, получающих интенсивную терапию, с учетом пяти факторов риска (гестационный возраст, масса тела при рождении, пол, одиночное рождение, прием кортикостероидов матерью)
В таких ситуациях люди порой тщетно ищут некий критический факт, который подскажет им, что делать. Если этот поиск не удается, они могут обратиться за советом. Когда врачи предлагают тот или иной вариант, родителям приходится оценивать его релевантность. Говорят ли врачи о том, как, по их мнению, они поступили бы сами, если бы столкнулись с подобным выбором в своей жизни, или врачи говорят о том, что, по их мнению, надлежит сделать родителям, которые полностью осознали ситуацию? Учитывают ли при этом врачи, насколько хорошо родители способны справиться с решением и его последствиями? Говорят ли врачи о том, что их работодатель хочет, чтобы они сказали?
Однозначный совет врачей вызывает подобные вопросы. Менее очевидное давление на родителей может быть скрыто за формой, в которой предлагаются решения. Например, вместо термина «паллиативная помощь» некоторые врачи используют синонимичный, но более мягкий вариант «комфортной помощи» – термин, который вызывает другие ассоциации или апеллирует к иным социальным нормам. В табл. 1 представлены только статистические данные, возможно, предполагается, что именно статистика имеет значение, либо эксперты намеренно умалчивают об этической стороне вопроса, из уважения к пожеланиям родителей. Представление двух столбцов статистики показывает, что те или иные решения настолько близки, что разница в вероятности выживания может составлять лишь 2 %. Представление одной и той же информации с точки зрения хороших результатов (три верхних ряда) и плохих (три нижних ряда) может указывать на то, что родители должны рассматривать исходы с двух сторон – позитивной и негативной.
Дескриптивный анализ может упорядочить подобные размышления путем определения того, как люди на самом деле реагируют на различные способы формирования выборов. Например, исследование, представляющее гипотетические решения, показало, что интенсивная терапия будет более привлекательной, если представить ее с точки зрения хороших результатов, а не плохих. В терминах теории принятия решений люди, которые не уверены в том, чего они хотят, «формулируют» свои предпочтения с той точки зрения, которая первой приходит в голову и которая может отличаться, в зависимости от того, как она формулируется – в позитивных или негативных категориях. Трудно манипулировать людьми с четко определенными ценностями. Действительно, в этом исследовании категории не оказывали влияния на людей, которые описывали себя как минимум умеренно религиозными; они выбирали интенсивную терапию, однако с учетом вариантов.
Общества выражают себя в том, как в них принимаются решения о жизни и смерти. Это заставляет задуматься о том, почему общество так много вкладывает в создание технологий, которые иногда спасают столь драгоценные жизни. Сделало ли общество достаточно инвестиционных вложений в предотвращение преждевременных родов или в управление стрессовыми факторами окружающей среды, которые увеличивают риски? Для каких семей интенсивная терапия доступна? Кто за нее платит? Кем принимается окончательное решение – родителями или врачами? Почему так мало известно об опыте родителей, которые выбирают паллиативную помощь? Кто собирал статистику, представленную на рис. 1? Кто решил сделать ее доступной?
Риск и неопределенность
В 1921 году, в преддверии мирового финансового кризиса, экономист Фрэнк Найт писал: «Неопределенность следует понимать в смысле, радикально отличающемся от привычного понятия риска, которое никогда должным образом не отделялось от неопределенности. Существенный факт, касающийся риска, заключается в том, что «риск» в некоторых случаях может быть измерен количественно, а в других случаях он имеет явно иной характер; и есть далеко идущие и решающие различия в отношении явлений, зависящие от того, какой из этих двух вариантов действительно присутствует и действует… Измеримая неопределенность или собственно «риск… настолько отличается от неизмеримой неопределенности, что первая вовсе перестает быть неопределенностью».