Кристофер Банч
Крушение звёзд
– Принято, – откликнулся переговорный центр «Большой Берты». – Поднимитесь на 5 – 0, оставайтесь там до следующих приказаний. Чака, если кто бы то ни было посторонний попытается вмешаться, уберите его. Повторяю: кто бы то ни было.
Микрофон щелкнул дважды, и флаер пополз вверх к кружащему в вышине нана-боту.
– Хорошо, – произнес Гарвин. – Он близко к крыше здания, и там есть часовой. Нам надо сесть на крышу, снять охрану и любого, кто окажется рядом, и потом…
– Извините, – произнес вежливый голос. Гарвин удивился, кто, черт возьми, пустил Джанга Юань Фонга, гражданского, в отсек?
– Я слушал, и если мистера Иоситаро держат в высотном здании, как сообщалось в передаче, а вы, очевидно, планируете его вызволять, чем с вероятностью встревожите часового на крыше, не будет ли мудрее проделать новый вход через, может быть, одно из окон в стене здания с помощью кого-то, кто обладает определенными акробатическими навыками? Например, меня и одного из ра'феланов?
Гарвин задумался на секунду, потом кивнул.
– Хорошо. Вы когда-нибудь пользовались пистолетом, мистер Фонг?
– Несколько раз я находил необходимым защищать мою семью, так что – да.
– Прекрасно. Кто-нибудь, выдайте ему бластер и подхватите ближайшего осьминога. Мы разместимся в одном из грузовых флаеров. Шевелитесь!
Последний слон протрубил, и в зале зажегся свет.
– Вот все и закончилось! – провозгласил Пенвит. – Это был чудесный вечер, у нас никогда не было лучшей публики.
Оркестр играл финал, и оставшиеся разносчики выбивались из сил.
Мама маленькой девочки остановила билетера.
– Извините?
– Да, – ответил мужчина, а потом вспомнил о манерах. – Простите, я имел в виду – да, мэм?
– Одна из ваших продавщиц оставила Маре весь свой поднос со сладостями и разрешила ей брать все, что захочет. Но мы так не можем, а девушка так и не вернулась. Что мне делать?
– Ну, – ответил билетер, – вам только что вручили полный поднос. – Он через силу улыбнулся девочке. – Желаю надолго запомнить наш цирк.
– Ой, спасибо вам, – воскликнула женщина. – Вы все такие чудесные. Надеюсь, никто не пострадал в том инциденте.
– Никто, мэм, – заверил билетер. – Все живы-здоровы.
Девочку с глазами больше, чем у иного ра'фелана, увели, и сотрудник безопасности, держа руку на кобуре под пиджаком, вернулся к наблюдению за толпой.
Люк грузового флаера открылся, и команда забралась внутрь. Громадный ра'фелан легко внес свое тело внутрь и уселся рядом с Аликханом.
Гарвин, защелкнув боевой пояс, влез на переднее сиденье.
– Взлетаем, – скомандовал он.
Бегущий Медведь кивнул. Люки захлопнулись, створки верхнего шлюза «Большой Берты» разошлись в стороны, и флаер понесся к столице.
– Игра может стать еще интереснее, – доложил Чака. – Еще один флаер, типа шикарного лимузина, сел на крышу. Его встретил тот же охранник. Двое людей вылезли и вошли в дом.
Гарвин приглушил бортовой коммуникатор.
– Вы слышали, что он сказал. Это либо следственная группа, либо они заберут Ньянгу. Так что нам придется поторопиться.
– В три минуты, – отозвался Бегущий Медведь.
Грузовой флаер облетел высотное здание ниже крыши.
– Порядок, – доложил Чака. – Остановитесь, чтобы я мог передать то, что я вижу, на ваш экран.
– Понял, – ответил Гарвин.
– На крыше два флаера. По два водителя на борту плюс часовой. Наш человек в четвертой квартире. Там проем между блоками, вы увидите.
– О'кей.
– Ваш план, сэр?
Гарвин заметил пожарную лестницу за толстым стеклом на другой стороне здания, протянувшуюся сверху донизу.
– Оставайся там и снимай оба флаера и их экипажи по моей команде. Мы войдем сбоку, этажом выше. Так что любой шум с нашей стороны не будет иметь значения.
– Есть, сэр.
Гарвин перегнулся к Бегущему Медведю.
– Ты сможешь подлететь близко к той стене, где черная лестница с открытыми дверями?
– Одной левой, – ответил Бегущий Медведь, – ковыряя правой в носу. Зависит от восходящих потоков.
– Используй обе руки и подвези нас прямо сейчас.
Индеец кивнул, и флаер завис. Двери уползли вверх.
Гарвин вынул из поясной сумки небольшую трубку, развернул и надорвал. Получилось небольшое плоское овальное приспособление сантиметров пятнадцати в длину.
– Мистер Фонг, вы сможете допрыгнуть до того окна и удержаться на нем достаточно долго, чтобы прилепить эту штуку точно посередине рамы? Она самоклеящаяся.
– Я могу это сделать.
Гарвин раздал поспешные приказы, когда флаер приблизился к зданию, раскачиваемый восходящими ночными потоками.
– Ближе.
Бегущий Медведь, закусив губу, выполнил распоряжение.
Фонг ухватился за крышку бортового люка.
– Пошел!
Джанг Юань пролетел по воздуху, приземлился на узенький карниз, поскользнулся, упал на колени, ухватился свободной рукой и укрепился. Заплатка легла в центр стекла. Фонг оглянулся через плечо на флаер, присел и оттолкнулся ногами. Он промахнулся, но щупальце было наготове и втянуло его на борт.
– Не рассказывайте о случившемся моей жене. – Джанг глубоко вздохнул. – Мне явно надо больше репетировать.
Гарвин, дышавший еще тяжелее, чем акробат, коснулся пульта мины, и она приглушенно бухнула. Стекло хрустальным ливнем осыпалось вниз на улицу.
– Пошел! – скомандовал Гарвин ра'фелану.
Чужак выбросился наружу. Крепко держась за флаер одной парой щупалец, он другой ухватился за карниз, пришвартовав собой аппарат к зданию, и протянул оставшиеся две пары к членам команды, перенося их на лестницу.
Дилл и Аликхан, не дожидаясь остальных, спустились на пролет вниз. Дверь оказалась заперта, но ненадолго.
Бен выдрал ручку, бормоча поковырялся пальцем в замке, и дверь отворилась. К этому моменту подтянулись остальные, и все вместе двинулись по коридору.
– До сих пор не пришел в себя, – произнес внушительный господин в сером плаще.
Ньянгу Иоситаро лежал на роскошном диване: глаза закрыты, дыхание ровное, на губах играет легкая улыбка.
– Он проснется с минуты на минуту, – сказала женщина, возглавлявшая похищение. – Я свои дозировки знаю. Мы этим зарабатываем на жизнь, знаете ли, а трупы, как правило, не платят выкупа.
– Мы подождем, пока он очнется, если не возражаете.
Не убирая пистолета, мужчина вынул из-под мышки толстый кожаный конверт. Его спутник также держал оружие на изготовку. Двое партнеров женщины шагнули в стороны, руки малозаметным движением переместились ближе к карманам.
– Можете пересчитать деньги, пока мы ждем, – предложил внушительный тип.
– Так и сделаем, – ответила женщина. – И можете убрать свою артиллерию. Мы не из тех, кто идет на попятный в…
Входная дверь с грохотом отлетела в сторону, и в комнату ворвался ужас: мохнатое чудовище размером больше человека, голова мотается на длинной шее туда-сюда, глаза красные, в лапе странного вида пистолет. Оно выстрелило, и огромная пуля, ударив внушительного господина в грудь, пробила в ней дыру величиной с его же голову. Края дыры шевелились по мере того, как странные серые насекомые вгрызались в рану, поедая плоть.
За монстром появилась женщина в трико с бластером в руке. От двух ее выстрелов спутник внушительного крутанулся на месте и упал, а похитительница лишилась головы.
Один из наемников повернулся, было, бежать, но огромный лысеющий мужик, рыча от ярости, изловил его за штаны и с хрустом припечатал к стене. Бандит остался лежать неподвижно.
Последний из шайки не успел поднять руки. Гарвин дважды выстрелил ему в грудь.
Сверху раздались взрывы. Чака разносил флаеры на крыше.
Пока остальные быстро обыскивали тела и комнату, Махим опустилась на колени перед Ньянгу, пощупала пульс.
– Думаю, он жив…
Ньянгу открыл глаза.
– Разумеется, я жив, – произнес он уютным голосом. Потом, зевая, огляделся. – Кстати, а что празднуем?
Глава 10
Большую часть обратной дороги Янсма провел, изучая документы, изъятые с трупов внушительного господина и его спутника.
Выйдя из флаера, Гарвин отвел Дарод в сторонку. Дилл и Аликхан понесли Ньянгу в корабельный медпункт. Махим шла рядом с носилками.
– Ты, помнится, трепалась, что у вас с Лир есть идея насчет адской машинки, которая разберется с делами самым решительным образом. Трепалась?
– Я не треплюсь в таких делах. – Монтагна выглядела обиженно. – Лир с моей помощью все просчитала. Думаю, вся эта долбаная планетка нуждается в небольшой встряске.
– У парня, который выглядел как начальник, оказалась членская карточка социал-демократической партии. – Славный мир, скажу я вам. – Дарод попыталась сделать вид, что не шокирована. – Ребятки, которые нас наняли, пытаются нас же и поиметь. Очень остроумно.
– Да уж, – согласился Гарвин. – Ты еще говорила что-то насчет того, что вы знаете, куда засунуть упомянутую адскую машинку, и точной даты, когда она должна сработать?
– Конечно. Плевое дело.
– Займитесь этим. Хватит с меня этих идиотов. Отныне и навсегда.
К рассвету городок аттракционов был разобран, и все цирковое имущество погружено.
«Большая Берта» весь день просидела на стартовой платформе с задраенными люками, не отвечая ни на какие звонки. Над ней зловеще кружили все три «аксая», пикируя на два холосъемочных флаера, пытавшиеся приблизиться к кораблю.
В полночь от корабля отделился маленький катер и на бреющем полете, ниже любого радарного горизонта, унесся к столице.
Он на мгновение завис над большим белым зданием на холме, и две женщины в черном с тяжелыми ранцами спустились по веревке на крышу одного из флигелей, вскрыли окно и исчезли внутри.
Через час они появились снова. Катер подобрал их и помчался обратно к «Большой Берте».
Охрана на территории Гражданского Дворца так ничего и не заметила.
За час до рассвета без разрешения и уведомления портовых властей «Большая Берта» оторвалась от земли и навсегда покинула систему Тиборга.
Глава 11
Кайле/Кайле IV
Система Кайле, некогда главная верфь Конфедерации, произвела на Гарвина впечатление брошенного завода.
Когда-то три планеты служили рудниками для Кайле IV, наиболее обитаемой и являющейся центром кораблестроения. Но «Большая Берта» засекла активность только на одной, и то слабую.
Кайле IV выглядит серой, подумал Гарвин и тут же поправил сам себя: серо-зеленой.
Обширные леса карабкались к заснеженным вершинам гор. Зеленеющие долины дышали странным, морозным гостеприимством. Большинство городов, построенных из серого камня, располагались по берегам широких рек.
Готовые и недостроенные звездолеты всех встречающихся в Конфедерации типов заполняли посадочные поля. Некоторые вместо антикоррозийной оболочки покрывал толстый слой ржавчины.
Пока «Большая Берта» приближалась к планете, у Ньянгу в голове всплыли какие-то древние стихотворные строчки. При этом он не помнил, ни где прочел или услышал их, ни имени поэта.
Мать взяла меня в города, когда
Я лежал еще у нее в утробе.
Но холод лесов пребудет со мной
До дня моей смерти, до дня моей смерти.
– Что это ты там бормочешь? – спросил Гарвин.
– Стихи.
– Что-то рифмы не слышно, – подозрительно заметил Гарвин. – Вряд ли что-то стоящее.
– Вероятно, нет.
«Большая Берта» трижды облетела вокруг Кайле IV, передавая на всех открытых и разрешенных частотах цирковую музыку, рычание больших кошек, трубные крики слонов и вопли зазывал. И теперь только глухой или затворник не знал, что в городе цирк.
Нана-боты пронеслись по главным магистралям больших городов, разбрасывая рекламные листовки во все стороны. Гарвин радостно принимал звонки с жалобами от городских властей, обещая выплатить любые штрафы за загрязнение среды, предпочтительно контрамарками.
«Аксаи» отягчали преступление к вящей ярости политиков и радости детей, проносясь на бреющем полете над городами с длинными развевающимися транспарантами, которые по мере перехода дня в ночь начинали светиться, мерцая:
ЛЬВЫ! МЕДВЕДИ! ТИГРЫ! СЛОНЫ!
ЗЕМНЫЕ ЛОШАДИ!
КРАСИВЫЕ ЖЕНЩИНЫ!
ТАИНСТВЕННЫЕ ЧУЖАКИ!
АКРОБАТЫ! СИЛАЧИ! КЛОУНЫ!
СМЕРТЕЛЬНЫЕ НОМЕРА!
Объявив о своих намерениях во время последнего витка, «Большая Берта» трижды облетела столицу под названием Ленду и затем на вторичной тяге медленно поплыла к ближайшему полю и села.
Прожектора выхватили садящийся чудовищный корабль, и к нему повалила толпа.
Вокруг, к неудовольствию капитана Лискеарда, кружили гражданские флаеры.
Трап от главного шлюза опустился, и наружу хлынули клоуны и лилипуты. Гарвин в белой форме в сопровождении Кекри Катун в белом же наряде, отбрасывающем разноцветные блики и закрывавшем не больше, чем это совершенно необходимо, вышел навстречу спешно собранным сановникам. Среди них находился и правитель планеты Граав Ганил – человек средних лет с печальным лицом и намечающимся брюшком. Гарвину это показалось интересным. Явление главного начальника собственной персоной наводило на размышления о распространенности межзвездных перелетов в настоящий момент. Ньянгу, с другой стороны, заметил, что Ганил прибыл в сопровождении только одного помощника и водителя-охранника. Либо на Кайле отсутствует какая бы то ни было диктатура, либо все схвачено куда лучше, чем на Тиборге.
После взаимных приветствий Гарвин сообщил, как все цирковые тронуты, а местные заверили, что это событие века.
Перед рассветом Эрик Пенвит арендовал огромную территорию на окраине Ленду, и туда направились тяжелые флаеры, нагруженные брезентом, будками, павильонами, эскадрилья флаеров поменьше для челночных перевозок и рабочие сцены.
Ранние пташки, в основном малышня, начали собираться, как будто в школу на занятия. Гарвин забыл о существовании такого явления и теперь опасался, что чиновники просто на пену изойдут. Если, конечно, они сами не выстраивались вдоль улиц вперемешку с, казалось, всеми детьми Кайле, когда флаеры носились туда-сюда, возвещая, что представление надвигается.
Так оно и было.
Хищники в летающих клетках, слоны своим ходом, гарцующие лошади с Монтагной, Квиеком и его двумя женами, не считая снующих лилипутов, клоунов пешком, во флаерах, в странных старомодных колесных повозках, разбрасывающих по дороге конфеты, оркестра Атертона в двух флаерах, силача Дилла, позирующих девочек из кордебалета, скачущих и кувыркающихся по всей длине процессии акробатов. И все это во главе с Гарвином, стоящим в открытом черном лимузине с совершенно блаженным лицом.
На заднем сиденье расположился Ньянгу и, скорчившиеся, чтобы их не было видно, два отличных стрелка – на всякий случай.
Они добрались до места без приключений, когда шатры были уже установлены.
Гарвин покинул лимузин, поклонился благоговейно глядящим полицейским и принюхался.
– Люблю запах брезента поутру, – счастливо произнес он.
Цирк и вправду был в городе.
К вечеру билеты оказались распроданы на неделю вперед, а заказы все поступали.
– Похоже, в этих краях людям нечем заняться. – Ньянгу наблюдал за цифрами, вспыхивающими на экранах в «красном фургоне», который на самом деле был отсеком на борту «Большой Берты», но денежный центр цирка по традиции назывался «фургоном».
Сопи Мидт ухмыльнулся.
– Действительно, похоже. Взгляните на всех этих мотыльков, что слетелись сюда. Черт, хотел бы я, чтобы Янсма позволил мне развернуться по-настоящему. Самое время для моих девочек. Знаешь, как бы мы разбогатели? – он с надеждой посмотрел на Иоситаро.
– Увы, Сопи, – вздохнул тот сочувственно. – В жизни каждому должно выпасть немного честности.
– А теперь наши прославленные воздушные гимнасты, известные во всей галактике, летуны и их необычные инопланетные спутники, которые тайно обучаются в темных мирах вдали от мест, где царствует Человек, – пропел Гарвин.
Заиграл оркестр, и летуны запорхали под куполом шатра, ра'феланы ловили их, а акробаты на трапециях и качающиеся-на-облаках пролетали, словно холовспышки, прямо над толпой.
Гарвин поклонился и отошел промочить горло, мечтая не возбуждаться так, как все эти ребята в наспех сооруженных дополнительных сиденьях перед дешевыми местами у главного входа. Немного спокойствия было бы полезнее для голосовых связок.
Дарод поджидала его за пределами центральной арены.
– Лучше подзадержись, Гарвин. – Она протянула ему кружку с тоником, – Моника придумала новый трюк, и это нечто радикальное. Если он будет пользоваться успехом, то в следующий раз она захочет выйти отдельным номером.
– Насколько это опасно?
– Гораздо опаснее, чем кажется.
– Чудно. – Гарвин знал, что Лир ему не остановить. Он изрядно отхлебнул из кружки и обнял свободной рукой Монтагну, прижавшуюся поближе.
Оркестр заиграл галоп, и на центральной арене появилась Моника. Униформист подцепил канат, свисавший с центрального шеста метров на пятьдесят, другой рабочий забил в землю железный крюк, а еще двое туго натянули трос, привязав его к шесту.
Атертон махнул, и оркестр смолк, за исключением рокочущего барабана. Все огни в шатре погасли, кроме луча, направленного на Лир.
– Лучше бы она мне сказала, что затевает, – мрачно прошептал Гарвин. – Люблю, знаешь ли, быть в курсе.
– Она не хотела никого беспокоить, пока не освоит трюк как следует.
– Это я люблю. – Янсма помрачнел еще больше. – Она вне досягаемости этих чертовых щупалец! Что, в конце концов, у нее в голове?
Ответ пришел, когда Моника, взяв длинный балансировочный шест, начала подниматься по натянутой под углом веревке, хватаясь за нее пальцами ног.
Гарвин, обнаружив, что во рту у него пересохло, отхлебнул еще тоника.
Шест качнулся, Моника покачнулась вслед за ним, но поймала равновесие и продолжила путь, подбираясь все ближе и ближе к центральному шесту. Затем в метре от него она дважды подпрыгнула, отбросила прочь балансир и кувыркнулась прочь с каната. Толпа завопила.
Но вот вниз метнулось длинное щупальце, и один из ра'фелан поймал ее и подбросил под самый купол. Там ее подхватил другой чужак и перебросил сгруппировавшуюся Лир ловитору, чья перекладина находилась на вершине амплитуды.
Моника ухватилась за щупальце руками, отпустила, перекувырнулась, снова поймала и благополучно забралась на перекладину.
– Это… – Гарвин осознал, что некоторое время не дышал, и с шумом втянул в себя воздух, – прекрасный трюк. Но лучше бы она мне сказала, чтобы я мог прокомментировать его.
«Или, – подумал он, – свернуть ей шею».
– Я ж говорю, она не хотела привлекать лишнее внимание, если что-то не получится, – сказала Дарод.
– А что, могло? – Гарвин не был уверен, что хочет услышать ответ. – Что бы она тогда сделала? Тихо жевала опилки?
– Если ты взглянешь туда, за оркестровую ложу, где должны находиться будки медвежатников – если мы когда-нибудь снова освоим медведей, – то там у нее человек с антигравитационным проектором. Она считает, что он успеет ее подстраховать прежде, чем она ударится о землю.
– Считает, – прорычал Гарвин. – Ладно. Мы, конечно, получили гвоздь программы. Но перед ее следующим выступлением обязательно поставим страховочные антигравы. Спрячем их, например, под одним из слоновьих загонов. Мне не нужны разбившиеся гимнасты, и точка. Так же как вариации на тему «я-думаю-это-сработает». И можешь передать ей от меня, что это приказ. Она все еще в этом чертовом Легионе и все еще стоит больше, чем ее, извините, задница. Надеюсь, тебе захочется напомнить ей и об этом.
На следующее утро Гарвин беззаботно прогуливался по цирковому городку. Пусть Ньянгу печется о безопасности, решил он. Всем полезно выбраться из этого чертова корабля и подышать нормальным, не переработанным воздухом. Вот и от брезента несет некоторой затхлостью – но это выветрится за неделю.
Он миновал кошачьи клетки. Малдун, леопард-убийца, валялся на спине, игриво махая лапами на нечто вроде летучего насекомого в двух метрах у себя над головой.
Монтагна, которая провела ночь в объятиях Гарвина, скромно работала над каким-то новым трюком с двумя лошадьми, в то время как Ристори вгонял в пот дюжину клоунов, пытаясь запихать их в бочонок, куда, по логике, мог влезть только один.
Гарвин свернул за угол и увидел средних размеров пузатого человека, почёсывающего тросточкой слоненка Лоти и погруженного в беседу с Фрафасом Фаноном, одним из дрессировщиков слонов. Сунья Танон загнал шестерых зверей в корабль и чистил их при помощи корзины мыла и щетки на длинной ручке. Приблизившись, Гарвин узнал в пухлом человечке Граава Ганила, правителя Кайле.
Он не знал точно, как следует приветствовать такого человека, и ограничился быстрым наклоном головы.
– Нет-нет, – возразил Ганил, – это я должен низко кланяться. Я был зачарован рассказом моего друга Фрафаса о мире, который они ищут, этом Коанду. К сожалению, сам я о таком не слышал. Но я непременно поговорю кое с кем из наших ученых. Посмотрим, может, они сумеют помочь.
– Кстати, о помощи, – произнес Гарвин. – Я хотел попросить ваше высочество об услуге. Думаю, это правильный титул.
– Как вам будет угодно. – Ганил слегка встревожился. – Вам следует помнить, что я – конституционный монарх, только третий в династии и на самом деле большой власти не имею. Так что, если вам надо кого-то казнить или упрятать в тюрьму, вам придется идти через Парламент.
Гарвин, полагая, что собеседник шутит, засмеялся, но затем оборвал смех, заметив серьезное выражение лица Ганила.
– Нет-нет, – заверил он, – ничего подобного.
– С вашего позволения, – вставил Фрафас, – я пойду помогу своему партнеру мыть наших друзей. – И он поспешил прочь, явно не желая слышать о делах бригадира.
Ганил и Янсма пошли рядом.
– Услуга, в которой я нуждаюсь, – начал Гарвин, – это ваша помощь по части навигационных программ. Мне бы хотелось закончить наше турне на Центруме.
– Честолюбиво. – Это заявление Ганила явно впечатлило.
– Возможно, но я… и остальная часть моей труппы… хотим выяснить, что случилось, почему наши миры утратили связь с Конфедерацией.
– Мы тоже, – вздохнул правитель. – Видели ли вы нашу «процветающую» звездолетную промышленность, чтобы хуже не сказать? Все корабли построены по заказам Конфедерации, но так никогда и не были ни оплачены, ни забраны.
– Я видел их, – ответил Гарвин. – Почему вы не послали торговых представителей на поиск новых клиентов?
– За редкими исключениями, Кайле заключала контракты только с Конфедерацией. Из нескольких кораблей, высланных на разведку, вернулся только один, и этот один поведал о хаосе. Да ни у кого и не было кредитов Конфедерации, чтобы вести с нами дела.
– И мы обнаружили точно такую же ситуацию, – кивнул Гарвин. – И хотели бы сделать все возможное, чтобы, если получится, сообщение между мирами возобновилось.
– Цирк? – недоверчиво переспросил Ганил. – Восхитительно, но не кажется ли вам, что это несколько романтично?
– Когда я говорю «мы», – объяснил Гарвин, – я имею в виду несколько миров, с которых мы прибыли, и те, которые посетили. Если бы люди знали, что произошло, почему случилось внезапное крушение, возможно, удалось бы сделать что-нибудь, дабы предотвратить тотальный обвал.
– Я могу частично объяснить падение, – потупился Ганил. – Я немного занимался историей, прежде чем мой отец умер и передал мне трон. Коллапс не произошел мгновенно, как думают многие. Скорее, видимость существования Конфедерации поддерживалась при помощи войск еще долгое время после того, как ее не стало… У Империи была замечательно эффективная армия… Плюс тот факт, что многие планетарные правительства могли свалить свои проблемы на далекий Центрум. Но настоящей причиной являлось то, что слишком много граждан хотели, чтобы Конфедерация имела место быть даже при том, что они не желали участвовать в управлении, неохотно платили налоги и предоставляли услуги. Люди воображали, что она бессмертна. Империя оказалась способна проковылять еще годы, десятилетия, может даже век, будучи ходячим трупом. А затем однажды что-то случилось. Труп споткнулся о соломинку и упал.
– Что произошло? – спросил Гарвин.
– Если б я знал, – вздохнул Ганил. – Потому что тогда, как вы понимаете, можно было бы попытаться реанимировать тело. – Он поежился. – Я не знаю. Я просто не знаю.
Они немного полюбовались китайскими акробатами и пошли дальше.
– Я тоже не знаю, – сказал Гарвин. – И я хочу с этим покончить. Я хочу знать, что случилось. Именно поэтому я и прошу вас об услуге.
– Спрашивайте.
– Я узнал, что Кайле поставила Конфедерации немало охранной аппаратуры.
– Было дело, – неохотно согласился Ганил.
– Даже если Конфедерация рухнула, некоторые из этих машин и постов могут функционировать и представлять угрозу. Причем роботизированные устройства еще опаснее, чем управляемые людьми. Я бы хотел одолжить… или, если нужно, купить… ваши программы, так чтобы можно было подобраться к этим машинам и убедить их, что я свой, когда, или, точнее, если нам удастся добраться до системы Капеллы.
– Они были сильно засекречены.
– Были. Прошло десять лет, если не больше.
– Я не знаю. – Ганил выглядел несколько испуганным, но затем просветлел. – В любом случае я не смог бы предоставить их вам, поскольку эти данные являются не государственной тайной, а, скорее, хранятся у изготовителя. Это к «Берта Индастриз». Говорят, – тут он деланно хохотнул, – что в пору своего расцвета они были истинными правителями Кайле. Может, так, а может, и нет.
– Не соблаговолите ли вы, – попросил Гарвин, – передать мой запрос, если можно, с вашей резолюцией тому, кто возглавляет «Берта Индастриз»? В свою очередь я, если, конечно, удастся добраться до Центрума, по возвращении с радостью поделюсь с вами всем, что узнаю.
– «Берта Индастриз»… – По лицу Ганила снова промелькнуло облачко страха, затем правитель сжал губы. – Да, – сказал он. – Да. Я это сделаю. В конце концов, не убьет же она меня.
Гарвин отметил ударение. Ганил сменил тему, поинтересовался, почему нет никаких приматов, кроме людей. Гарвин объяснил, что «он всегда ненавидел вонючих, блохастых, опасных обезьян, которые, казалось, повторяли все худшие привычки человека.
– И в самом деле, – согласился Ганил. – Я всегда интересовался ими, хотя, признаюсь, не видел ничего, кроме холосъемок. Последняя земная мартышка в нашем зоопарке умерла лет четыреста назад, и ее почему-то так и не заменили.
– Посмотри на это! – бушевала Моника, указывая на украшенное рамкой стихотворение на внутренней странице холо.
Гуляет по свету легенда о том.
Что руки и ноги и тело ее
Из стали откованы, как корабли,
Что некогда мы с вами выстроили.
О женщина-чудо, кумир на века!
Наша Мо, наша Ни, наша Мо-ни-ка!
– Черт, – хрюкнул Бен Дилл, – приятно побыть рядом со знаменитостью.
– Знаменитость мне до левой титьки! – зарычала Лир. – Пойдешь сегодня и посмотришь, что я за знаменитость.
Бен пошел.
Одна из скамей перед центральной ареной, где Моника исполняла свою прогулку по канату, была полностью забита женщинами, бурно приветствовавшими Лир.
Моника пыталась игнорировать их, но тщетно. Особенно, когда Гарвин заставил ее раскланиваться прямо напротив этих дам. Дилл заметил, что многие из них одеты по моде, более характерной для мужской части населения Кайле.
Он нашел всю ситуацию исключительно забавной и предложил Монике начать налаживать связи с ее фан-клубом. Моника посоветовала ему в весьма откровенной и непристойной форме «заткнуть хлебало».
– Не понимаю, почему ты так к этому относишься, – резонно заметил Ньянгу. – Взгляни на это с другой стороны. У тебя всегда были поклонники мужского пола, так? Теперь ты просто удвоила количество народа, который жаждет почесать тебе за ушком.
Моника нечленораздельно заворчала, забралась на самую верхотуру и принялась выплескивать раздражение в бесконечных бросках с трапеции на трапецию, переворотах и раскачиваниях, держась только одной кистью в петле.
– Я бы не отказалась от пива. – Маев и Ньянгу отправились в Пенду в сопровождении пары квартирмейстеров с целью пополнения запасов продовольствия.
– Аналогично, – согласился Иоситаро. – Они могут еще полчаса спорить здесь по поводу цен на муку. К тому же изучение местных забегаловок является изрядной составляющей восхитительной жизни оперативных разведчиков. Не так ли?
Двумя кварталами дальше они обнаружили лавку, которая, судя по вывеске, должна была торговать чем-то в бутылках. Войдя внутрь с полуденного солнца, парочка заморгала, привыкая к темноте внутри. Глаза Маев привыкли первыми.
– Оп-па.
Затем и Ньянгу смог видеть.
– И впрямь оп-па.
Из порядка тридцати посетителей бара мужчин оказалось только двое или трое. Все женщины красовались в костюмах, представлявших собой вариации на темы древней школьной формы. И все они улыбались самым зазывным образом.
– Думаю, – Ньянгу попятился к двери, – я только что понял, как чувствует себя кусок мяса, когда сэр Дуглас бросает его к кошкам в клетку.
– Ну и странная планетка, – выдавила Маев.
– Да уж. – Ньянгу с облегчением вздохнул, когда они вновь оказались на улице. – Снаружи выглядит вполне прилично, но…
– Несколько странно, – продолжила Маев. – Скажи, у всех мужчин есть тайное желание потешиться с малолетками?
– Мне подобные извращения несвойственны. Может, это какая-то особенность Кайле. Смотри. Вон бар со столиками на улице. Это обеспечит нам путь к отступлению, если мы снова вляпаемся.
Ньянгу выяснил у местного жителя, что они просто забрели в Гнилой Квартал, один из самых больших в Пенду.
– Здесь можно найти все что угодно, просто все что угодно, – с энтузиазмом вещал кайлианин. – Или, если вы заинтересованы, вы можете позвонить, и они приедут на дом. Некоторые из нас были удивлены, что ваш цирк не предлагает подобного развлечения.
– Э… просто мы чрезмерно стеснительны, – пояснил Ньянгу.
Двое лилипутов подхватили Дарод, соскочившую со спрятанных антигравов, и подбросили ее вверх как раз в тот момент, когда ее лошадь пробегала мимо.
Оркестр сменил темп, и лошадь принялась танцевать, мелко и быстро перебирая ногами в такт музыке.
Монтагна сосредоточилась на том, чтобы удержать равновесие и двигаться вместе с животным. Лица зрителей слились в неясное пятно. Она почувствовала, как тревога о «том, что там происходит с Гарвином, да и со всем миром, уплыла прочь, и позволила себе отдаться волшебству момента.
«Вы и Ваш спутник приглашены на ужин и экскурсию, которая состоится на следующий день после ужина, по поместью и предприятиям леди Либной Берта. Вас ждут через шесть дней. Доставка будет обеспечена. Ответьте по номеру 34532».
– Граав Ганил свое дело сделал. Теперь я должен унизиться и вымолить доступ к ее записям, так? – спросил Гарвин.
– Именно, – ответил Ньянгу. – Наконец-то ты сподобишься на какую-то разведывательную работу вместо того, чтобы гарцевать тут в своем уродском фраке и щелкать этим дурацким кнутом.
– Дарод просто обалдеет.
– Э, нет. Я хочу, чтобы ты взял с собой Кекри Катун.
– Почему?
– Мы однажды уже трясли ее, – пояснил Ньянгу, – и хрен чего нашли. Я хочу проделать это снова. При этом хорошо бы удалить ее из поля зрения достаточно надолго, чтобы мы могли поработать тщательно.
