Кристофер Банч
Сила урагана
– Сукин сын, – протянул кто-то. Ньянгу не сразу понял, что это был он сам.
– Редрут оставляет своих солдат прикрывать отступление крупных кораблей. Поспорю на что угодно, что сам он не на транспортнике, – мрачно сказал Ангара. – Теперь польется кровь. Соедините меня с войсками на планете.
Отступали не только крейсеры, но и истребители, на полной скорости уходя к навигационным точкам, из которых они появились.
Хаут Джонни Чака, когда-то лихой командир звена «Жуковых», а теперь не менее лихой командир группы «велвов», в которую входило четыре корабля, шел за ними.
– По одной ракете на корабль, – сказал он своим офицерам. – Нам надо всего лишь повредить их – вернуться и добить мы всегда успеем.
Один из его кораблей подбили. Он покинул строй и сообщил, что повреждения поддаются починке, но бой продолжать невозможно. На секунду Чака сложил губы трубочкой, но никаких эмоций он не выказал и помчался дальше в погоню за отстававшими беглецами, надеясь дорваться до одного из крейсеров.
Транспортники лариксан прошли дугой мимо Фоуи, крупнейшего спутника D-Камбры. Несколько их истребителей ослушались приказа Редрута бросить транспортники и погибли, защищая своих подопечных.
Камбрийский флот и корабли со спутников врезались в их строй, и лариксанские командиры направились к единственному месту своего спасения – D-Камбре. В небе планеты вспыхнули огни, словно крупнейший метеоритный дождь в истории. Лариксане рванулись к поверхности планеты.
Навстречу им взлетали «грирсоны» и «жуковы» Корпуса – слишком маленькие, чтобы отразиться на экранах вооруженных транспортников, но достаточно большие, чтобы уничтожить космический корабль.
Тряску во время полета не удалось смягчить системой антигравитации, и многих плохо тренированных лариксанских солдат все еще тошнило, когда корабли резко вошли в атмосферу. Они услышали глухой вой торможения после раскаливших обшивку огромных скоростей. Для многих солдат этот звук стал последним – по ним ударили «годдарды».
– Всем подразделениям Первой бригады, – спокойно распорядилась Фицджеральд. – Найдите цель. Если не сможете уничтожить ее в воздухе, заметьте положение при достижении земли и сообщите своему командиру. Если цель высаживает войска, приземляйтесь и преследуйте их. Пусть сдаются, если захотят. Но не рискуйте.
– Ну? – не терпелось Язифи Миллазин. Ее яхта висела на хвосте лариксанского войскового транспорта, идущего сквозь атмосферу.
Новый капитан яхты, Хэлфин, был не просто рантье, как и она, хоть и обанкротившимся. Раньше он был одним из лучших в корабельных гонках, столь любимых всеми богачами. Но он никогда не убивал даже одного человека, не то что тысячу. В сомнении он облизнул губы.
Транспортник занимал все пространство нового экрана, стоявшего сбоку от кресла капитана и подсоединенного к ракетам автономного полета «Фьюри», которые нарушали изящные линии «Годреви».
– Стреляй же, черт возьми! – приказала Язифь, и капитан механически нажал кнопку огня.
«Фьюри» вырвались наружу, врезались в сопло двигателя лариксанского корабля и взорвались. Транспортник подался в сторону, а из дыры у него в боку вырвался дым. Чуть позже корабль полностью вышел из-под контроля. Вращаясь, он пролетел две тысячи метров вниз, тяжело врезался в воду, и его разорвало на части.
Язифь посмотрела на водоворот внизу, и в ней что-то сдвинулось. Она вспомнила об убийстве ее отца 'раум, о друзьях, погибших из-за мусфиев, а теперь еще и при бомбежке. На ее губах появилась жутковатая улыбка. Хэлфин посмотрел на нее и быстро отвел глаза.
– Пошли, поищем еще подонков, – сказала Язифь. Ей показалось, что она начинает понимать, почему Гарвин стал солдатом.
– Садись рядом с теми «грирсонами», – приказал Гарвин, заряжая личное оружие.
– Сэр, – отозвался его пилот, опуская модуль на землю. Там красовалась пара пузатых лариксанских торговых кораблей, которые попробовали сесть на берегу острова Миллион. Первый из них коснулся кромки воды и про– бороздил дорожку в джунгли до самого черного песка. Второй попытался сесть параллельно берегу, задел скалу и раскололся надвое. Неподалеку стояло с полдюжины «грирсонов» РР, а сверху кружила пара «Жуковых».
Гарвин увидел, как ликующие солдаты сгоняли лариксанцев к самодельному загону, а другие небольшими патрульными группами прочесывали джунгли. Он надеялся, что все лариксанские солдаты сдались, поскольку слышал от Бена Дилла, что за чудища живут в этих джунглях и в воде неподалеку.
Его «грирсон» сел и выпустил трап. Гарвин надел боевой шлем, проверил бластер и выбежал на песок. За его спиной два солдата, назначенные ему в телохранители, выругались и побежали за ним.
Янсма знал, что бегать с бластером ему положено примерно так же, как плавать голышом через пролив на остров Дхарма. Но ему было наплевать. Слишком давно он не делал ничего, кроме изучения карт и докладов. И потом он хотел отомстить за то, что случилось с ним и другими солдатами РР на Куре Четыре.
Он услышал выстрелы бластеров в джунглях, зло улыбнулся и начал оглядываться в поисках патруля, к которому можно было бы присоединиться.
– Сэр!
Янсма остановился, повернулся и увидел Лир.
– Могу я спросить, что вы здесь делаете, сэр?
– Да вот, хотел помочь.
В улыбке Лир чувствовалось нескрываемое злорадство:
– Мне очень жаль, хаут Янсма, но я не могу допустить, чтобы такой ценный штабной офицер, как вы, рисковал собой в этой мелкой зачистке.
– Черт, Моника, я серьезно!
– И я серьезно, сэр. Должна попросить вас вернуться к вашему летательному аппарату, чтобы избежать возможности нанесения вам ущерба, сэр
Гарвин огрызнулся было, но понял, что толку от этого не будет, когда она наклонилась поближе и беззвучно прошептала:
– Я же сказала, что отомщу.
За ее спиной стояли два улыбающихся солдата РР, и Гарвин ничуть не сомневался, что они с радостью заберут у него бластер и упакуют его обратно в «грирсон», если Лир прикажет.
– Спасибо большое, сент Лир, – процедил Янсма сквозь зубы. – Я никогда не забуду, как вы всегда заботитесь о моих интересах.
Сзади раздался огонь бластеров, и он, было, пригнулся, но вовремя остановился, заметив, что солдаты не пошевелились. Может, он и правда отвык от всего этого.
– Прошу прощения, сэр, – сказала Лир, – но мне пора ловить лариксан.
Гарвин вернулся в «грирсон» и взлетел, не зная, злиться ему или смеяться.
Вторжение Ларикса и Куры закончилось долгим затяжным пшиком. Даже два года спустя в джунглях находили обросших и оголодавших лариксанских солдат.
«Еще один шаг, – думал дант Ангара, – еще один быстрый шаг, а потом будет наш черед».
Глава 22
Гиперпространство
Неповрежденным камбрийским военным кораблям и их экипажам почти не дали отдохнуть. Ангара остановил на некоторых фабриках основное военное производство, нацелив их на изготовление довольно маленьких и очень секретных устройств. Теперь корабли Корпуса направились обратно как в гипер-, так и в обычное пространство вокруг Ларикса и Куры, рассеивая эти устройства во всех известных навигационных точках.
Особого риска в этом не было. Лариксане были потрясены своим неожиданным сокрушительным поражением и не стремились искать врага и атаковать, пока не восстановятся и не отстроят свой флот.
Так рассеивание и продолжалось – полет за полетом.
А потом камбрийские корабли исчезли, и разведчики с Ларикса сообщили, что звездные пути открыты.
«Онс» второго поколения висел в гиперпространстве недалеко от одной из навигационных точек у Куры Четыре. Время шло, отсчитывалось его приборами, но не имело для него никакого значения.
Позднее датчик среагировал на поступивший сигнал, и «Онс» ожил. Его приборы нашли возмущение в гиперпространстве, и «Онс II», теперь выглядевший как шар на цилиндре, принялся за дело. Крошечный гипердвигатель послал его поближе к этому возмущению. Заработал определитель близости.
«Онс» подошел к помехе – шедшему на Ларикс Приму кораблю, полному сельскохозяйственных товаров. Он аккуратно послал сигнал прятавшемуся неподалеку «Бонсу» о том, что понадобится еще один «Онс».
Через секунду – если в гиперпространстве существовало время – он, как и было указано, взорвался рядом с этой помехой достаточно близко, чтобы взрывная волна уничтожила ее.
Через некоторое время «велв» разместил другой «Онс», ждавший следующего куранского корабля. Экипаж «велва» потом рассказывал, что все это было жутковато – приборы сообщили, что приближается «Онс». Но потом он ушел, «узнав» свой корабль.
– Он нас вынюхивал как гиптель какой-то, – с дрожью сказал один техник.
Другие «Онсы» зависли у Ларикса и прослеживали корабли с Куры, которые прибывали на столичную планету через другие навигационные точки или устанавливали новые точки, а потом уничтожали их.
Уничтожение одного торгового корабля вовсе не беспокоило Протектора Редрута, и только слегка – Селидона. Но один за другим пропали десять, тридцать, восемьдесят шесть транспортов с Куры. Без всякого сигнала тревоги или объяснения.
Селидон первым заметил, что корабли, идущие с Ларикса на Куру, оставались нетронутыми.
Страховые компании на Лариксе отказывались страховать любой корабль, идущий с Куры в столицу. К тому времени Селидону, а вскоре и Редруту, стало ясно, что происходит: Камбра морила Ларикс голодом, используя какое-то совершенно неизвестное оружие.
Потом, когда «Онсов» построили больше и расставили новые в навигационных точках возле Ларикса, начали исчезать и корабли, идущие с Ларикса на Куру. Две системы были отрезаны друг от друга.
Селидон не мог придумать, что с этим делать, даже после того, как лариксанские ученые обнаружили, что разрушения совершались не десантами, а простыми, но весьма смертоносными неуправляемыми минами.
Лариксане так и не нашли ни легкомысленных «Онса» и «Бонса», названных так доктором Данфином Фрауде, ни способа бороться с ними при следующем витке войны.
Мины были весьма прозаичны, и ими не управляли храбрые молодые пилоты с развевающимися шарфами. Но они были куда эффективнее, чем любой, даже самый опытный, пилот «аксая».
Бен Дилл громко возмущался тем, что война лишается всякого романтизма.
Камбра/D-Камбра
С момента лариксанской катастрофы прошло два месяца. Штаб Ангары работал очень напряженно.
Дант Ангара созвал своих командиров в лагерь Махан.
– В течение следующего месяца, – объявил он без всякого вступления, – Корпус высадится на Ларикс Приме и завоюет ее. Пора кончать эту войну.
Глава 23
Камбра/D– Камбра
– Я собираюсь устроить бал, – сказала Язифь Миллазин дату Ангаре.
– Да, отметить победу будет неплохо, – сказал Ангара. – Спасибо за веру в Корпус.
– Нет, дант, – ответила Язифь. – После победы все будут устраивать праздники. А я хочу сейчас… То есть, как только вы одобрите, и я смогу все устроить.
– Поскольку вы хотите моего одобрения, – сказал Ангара, – могу ли я узнать, кого вы собираетесь пригласить? Помните, что любые гости из Корпуса могут скоро оказаться занятыми.
– Я хочу пригласить весь Корпус, – заявила Язифь.
Ангара только моргнул от удивления:
– Весь Корпус? Всех нас? Это… ну, точная численность засекречена, но с учетом новобранцев это будет, примерно, пятнадцать тысяч человек.
– Да, мои люди примерно так и подсчитали.
– Господи, боже ты мой, мисс Миллазин. Это же будет крупнейшая вечеринка в истории Камбры.
– Ну, не совсем, – ответила Язифь. – Когда мой отец достиг совершеннолетия, он пригласил всех своих служащих и всех остальных в системе на двухдневную пирушку. Ужасно шокировал остальных рантье – он ведь и 'раум пригласил. Но это туманное прошлое. И, кстати, зовите меня Язифью, пожалуйста.
– Что за невероятная идея, – не понимал Ангара. Потом у него появилась мысль: – Знаете… если наши пропагандисты сумеют транслировать это на Ларикс и Куру, то Редрут будет потрясен тем, что у нас есть время развлекаться… хмм. Интересно. Совсем неплохая идея, хоть и невозможная. Дайте мне подумать об этом, – сказал он. – Я дам вам ответ завтра. А теперь извините, но у меня дела.
Он улыбнулся и отключил экран. Язифь повернулась к Гарвину, который на несколько часов отпросился у коуда Фицджеральд.
– У нас будет вечеринка.
– Откуда ты знаешь? Ангара еще не дал согласия.
– Я просто знаю. Женщины знают такие вещи.
– Почему ты хочешь устроить это перед Лариксом?
– Иногда ты на редкость непонятлив, Гарвин Янсма, – сказала Язифь с легкой ноткой суровости. – Тебе не приходило в голову, что некоторые из тех, кто отправляется воевать, не вернутся и не попадут ни на какой бал победы?
Гарвин вздрогнул, потом медленно кивнул.
– И может, люди хотели бы подумать о чем-нибудь приятном, когда они в траншеях и в них стреляют, – продолжала Язифь. – Я приглашу всех любителей гулянок – и женщин, и мужчин, и тех, насчет кого я и сама не уверена… Вообще-то, я только таких и знаю. И дам им знать, что очень обижусь, если они уйдут домой одни. И готова поспорить, что дант Ангара точно знает, что именно я замышляю.
Гарвин покачал головой:
– Язифь Миллазин, ты неподражаема.
– Это я тоже знаю.
– Держи, – буркнула Моника Лир, бросая маленькую коробочку через стол Дарод Монтагне. Монтагна открыла коробочку, и у нее глаза полезли на лоб.
– Ой…
Это были нашивки альта.
– Как же это?
– Чтобы мне было с кем выпить, – проворчала Лир. – Я теперь сент и не могу каждый вечер болтаться в сержантском клубе.
– Но мне же всего…
– Двадцать? – отозвалась Лир. – Да уж точно. Теперь войны ведутся молодыми женщинами, если ты еще не видела всех идиотов, которых недавно наповышали. Вообще-то, тебе следовало перевестись из РР, чтобы солдаты не фамильярничали. Но прежних никого не осталось, и фамильярничать некому, – сказала Лир.
– Спасибо, босс.
– Не стоит благодарить. Я тебя еще загоняю, пока нас не посадят на корабли. А шансы быть разорванной на кусочки у тебя резко повысились.
Корпус менялся, и очень быстро. Солдат, возвратившийся из больницы или из отпуска, мог и не узнать своего прежнего подразделения. Некоторые перемены объяснялись понесенными потерями, но в основном они были вызваны удвоением личного состава Корпуса. Опытные офицеры и сержанты повышались в звании и переводились. Некоторым требовался прямой приказ данта Ангары, чтобы они, наконец, мрачно упаковались и перебрались в новые казармы закладывать основу новых подразделений.
Даже РР распотрошили, несмотря на бесплодное возмущение Лир. Тона Майлота и Стефа Бассаса повысили до старших твегов и перевели в новые пехотные подразделения во Второй бригаде. Медик Джил Махим, теперь офицер в чине альта, была переведена в медицинское подразделение Первой бригады, а после войны ее обещали послать в гражданскую медицинскую школу. Рад Дреф тоже стал альтом и из пилота «грирсона» превратился в командира звена «Жуковых».
Кое-кто еще оставался в РР: Лав Хуран, старший твег, стала первым твегом, и это означало, что все три командных должности в РР занимали женщины; твег Калафо, старший сержант второго взвода; Фелдер, тоже твег – ей теперь подчинялось целое подразделение ее любимых роботов, еще одно изменение в структуре РР; и, наконец, страйкер Флим, который отказался от любых повышений, а когда его повысили насильно, постарался к следующему же утру влипнуть в такое количество неприятностей, что его опять понизили.
Ни у кого в РР не осталось времени ни на какую личную жизнь. Лир отказывалась снижать требования, и старая гвардия две трети времени готовилась к вторжению, а в оставшееся время тренировала и испытывала новичков.
Монтагна призналась Лир, что ждет вторжения, чтоб хоть немного отдохнуть.
– Разве ты еще не поняла, как устроена армия? – спросила Лир. – Мы нарочно это делаем, так всех изматываем, чтобы бой был как каникулы. И что ты тут убиваешь время на болтовню со мной, юный альт? Пошли, Дарод, пора работать!
Другие подразделения точно так же раздирали на мелкие кусочки из-за поступления новобранцев и постепенного увеличения Корпуса до запланированного состава в двадцать тысяч.
Эрик Пенвит лихо отдал честь:
– Вызывали, сэр?
– Вызывал, – ответил Ангара. – У меня для вас особое задание.
– Спасибо, сэр. Могу я спросить, какое?
– Поможете устроить вечеринку.
Ньянгу Иоситаро шел в кабинет Ангары с последними данными разведки о размещении кораблей Редрута, когда его остановила Ашант, одна из адъютантов Ангары:
– Ты бы лучше не совался туда раньше чем через час, Ньянг. Старик не прочь кому-нибудь оторвать голову, неважно кому.
– А почему? – спросил ее Ньянгу. – Что случилось?
– Сейчас туда зашел мил Лискеард, бросил свои крылышки на стол и сказал, что он уходит, что Ангара может направлять его куда угодно, хоть под трибунал, только бы ему не пришлось больше никого убивать.
Ньянгу удивленно моргнул:
– Лискеард? Черт, он же настоящий тигр!
– Был тигром, – ответила Ашант. – Дант с ним час разговаривал, пытался заставить его передумать, потом, наконец, взорвался и велел ему пока убираться с глаз подальше в отдел техобслуживания. Сказал, что после вторжения решит, отдавать Лискеарда под трибунал или нет, а сейчас у него нет на это времени.
– Интересно, что с ним такое случилось?
– Я… ну… не все смогла проконтролировать – пришлось ответить на другой звонок. Но когда я вернулась, Лискеард говорил что-то такое вроде «тела, одни сплошные тела». Не знаю, наверное, он просто сломался. Интересно, – задумчиво сказала Ашант. – Я не слышала, чтобы Ангара называл его трусом или что-нибудь в таком духе.
– Да, интересно, – ответил Ньянгу. – Пойду, перекушу, вернусь попозже.
Он пошел обратно по коридору, гадая, что сломало Лискеарда и у всех ли есть такая точка, где они ломаются. Ньянгу подумал о людях, которых он видел после боя, дрожащих, плачущих или просто глядящих в никуда. У некоторых дело было в чем-то ужасном – кровавой смерти товарища, чуть не наступившей собственной гибели. А у других – ни в чем. Во всяком случае, ни в чем, что было бы понятно другим. Некоторые приходили в себя через несколько минут или после пребывания в больнице. А другие так и не возвращались в Корпус.
Ньянгу надеялся, что с ним такое никогда не случится. Уж лучше смерть. Так ему пока казалось.
– Вы все члены клана Твема? – спросил Джон Хедли.
В комнате было восемнадцать мусфиев, все в оружейных поясах. Они стояли в традиционном для мусфиев боевом строю в виде перевернутого V. Тот, что был в центре, сказал, что его зовут Рлет и он среди пришедших самый опытный летчик. Акцент у него был кошмарный, но на всеобщем языке он, по его собственным словам, говорил лучше остальных.
– Большинс-с-ство из нас-с-с ис-с-с клана Твема, – сказал Рлет. – Но кое-кто ис-с-с других кланов ус-с-слышал о с-с-смерти Твема и решил отомс-с-стить. Или поис-с-скать, как это у вас-с-с называетс-с-ся дейс-с-ствие, от которого ихор течет быс-с-стрее и вс-с-се вокруг кажетс-с-ся ярче и интерес-с-снее.
– Возбуждение, – Хедли сам чуть не добавил парочку лишних «с».
– Именно. В наших с-с-секторах мало таких с-с-событий. Поэтому мы хотим завербоватьс-с-ся.
– И у всех вас есть опыт на «аксае»?
– У вс-с-сех. У нас-с-с у вс-с-сех квалификация экс-с-сперта или с-с-старшего пилота.
– Черт, так бы всех вас и расцеловал, – сказал Хедли. – Погодите, сейчас вызову Аликхана, а то ему уже одиноко становилось. И добро пожаловать в Корпус. Присягу принесете, как только командующий освободится.
– Прис-с-сягу?
– Это у нас такой обычай, прежде чем раздавать «аксаи» налево и направо.
– Штаб Корпуса, – деловито произнес Гарвин, отвечая на звонок. – Это хаут Янсма.
– Доброе утро, сэр. Это вроде как неофициальный звонок, сэр.
Он узнал Дарод Монтагну.
– Ну… хорошо, альт. Кстати, поздравляю с производством в офицеры. Я прочитал об этом в общем приказе, но так и не собрался позвонить. Извини, но у нас тут настоящий бардак. С меня выпивка. Скорее всего, в офицерском клубе – вряд ли у меня найдется время куда-нибудь идти. – Гарвин решил, что он несет ерунду. – Чем могу помочь?
– Я затем и позвонила, сэр. Вы уже помогли. С тех самых пор, как мы отправились на Куру, со мной много всего произошло… много хорошего. Я вас хотела поблагодарить за то, что дали мне шанс.
– Да я ничего не сделал.
– Всего только не дал мне погибнуть.
– А может, это ты не дала мне погибнуть, – улыбнулся Гарвин. – Работа командой действует в обе стороны.
Дарод улыбнулась ему в ответ:
– Как-то даже странно называть вас «сэр», а не «Гарвин» или «босс», раз вы теперь не в PP.
Гарвину хотелось сказать, что она может называть его как хочет, но он вовремя остановился.
– Все меняется, – ответил он.
– Да, и сейчас, и потом еще будут перемены. Извините, что отняла у вас время, сэр. Но еще раз спасибо за все, что вы сделали.
– Не за что… Дарод.
Она снова улыбнулась:
– Да, и еще… Гарвин. Не так уж я и пьяна была.
Сигнал прервался.
«Очень не по правилам, – подумал Гарвин. – Наверное, мне бы стоило попросить Лир накрутить ей хвост. И жизнь мне это усложняет. Так почему я совсем не против?»
«Вечеринка Язифи» осталась в истории Корпуса и Камбры. Язифь никому не сказала, сколько это стоило, и оценки расходились от миллиона до трех миллионов кредитов.
Пришли «всего лишь» сорок семь сотен членов Корпуса. Остальные были в космосе, на других планетах Камбры или входили в объявленную Ангарой четверть личного состава, которая всегда должна быть на службе. У некоторых не было настроения или они предпочитали проводить время по-другому. Конечно, когда прошло время и вечеринка вошла в легенду, никто, кто когда-то служил в Корпусе, не стал бы признаваться, что не был там.
Язифь очистила одно из полей своей компании, величиной в квадратный километр. В каждом углу сидел носом кверху истребитель келли-класса. Между ними, покрывая поле, висела цельная на вид ткань-паутинка, придерживаемая маленькими антигравами. На самом деле это были скрепленные между собой волокнистые фильтровочные полотна из шахт.
В середине поля стояли «аксай», «велв», «винт», «грирсон» и «жуков». Улыбающиеся солдаты предлагали гражданским экскурсию по кораблям. Товарищи-солдаты сочувствовали, что им приходится работать, пока одна страйкер не помахала листком бумаги.
– Ага, работа, – фыркнула она. – У меня теперь телефонов парней хватит до следующего тысячелетия.
Исполнялась популярная симфония Сейя, и музыка доносилась к слушателям через окружавшие площадку огромные громкоговорители. Транспортники привозили солдат из лагеря Махан и других постов на планете, и они выходили на поле прямо в парадной форме. Приглашенные гражданские – временами казалось, что Язифь, как и ее отец, созвала всю планету – парковали свои подъемники и лимузины и, блистая своими лучшими нарядами – вечерними или просто, – входили и сливались с толпой.
Послали приглашение даже Лою Куоро. Он решил, было, проигнорировать его, но потом понял, что это будет выглядеть глупо, и скрепя зубы пробыл полчаса. «Матин» дала репортаж, но не поместила его в основные новости.
Столы были переполнены едой, повсюду предлагались напитки. Никто не ушел голодным или вполне трезвым.
Ньянгу Иоситаро помог Маев Стиофан выйти из подъемника, а Джон Хедли в это время отключил двигатель и поспешил открыть другую дверь Энн Хейзер. Все четверо с минуту постояли, оглядывая обстановку.
В ночи огнями весь Брюссель сиял,
– внезапно процитировал Ньянгу:
Красивейшие женщины столицы
И рыцари стеклись на шумный бал.
Сверкают смехом праздничные лица.
[Дж. Байрон, «Паломничество Чайльд Гарольда», перевод В. Левика. (Прим. переводчика.)]
Остальные трое посмотрели на него в изумлении.
– Я не знал, что тебе нравится Байрон, – удивился Хедли. – Черт, я вообще не знал, что на D-Камбре о нем кто-нибудь слышал.
– Я это мальчишкой читал, про ночь перед какой-то битвой, – смущенно ответил Ньянгу.
– В тебе есть глубины, – с восхищением заметила Маев.
– Ага, – весело отозвался Ньянгу, – в этих глубинах я по уши завяз.
Дант Ангара спокойно танцевал с женой, очень дружелюбной и веселой женщиной маленького роста. Кое-кто пытался к нему подойти, но таких людей вежливо, но настойчиво отводил в сторону адъютант и объяснял, что дант сегодня не на службе и хочет провести немного времени с человеком, которого видит реже всего.
Неподалеку от Ангары танцевали Маев Стиофан и Ньянгу Иоситаро.
– Слишком уж ответственно ты к этому относишься, – пожаловался Ньянгу. – Вряд ли сюда приглашали лариксанских убийц.
– Моя вахта, – сказала Маев. – Ты что, забыл, что спишь с солдатом?
Ньянгу рыкнул на нее, но потом рассмеялся, и она улыбнулась ему в ответ.
– И потом, Т'Лаан здесь для подкрепления, – продолжала она. – Так что можем отойти за едой или выпивкой, когда захочешь.
– Потом, может быть, – сказал Ньянгу. – Мне и здесь хорошо.
– Тогда заткнись и танцуй.
– Есть, мэм, – ответил Ньянгу. Маев положила голову ему на плечо.
Через некоторое время Ньянгу спросил:
– Ты счастлива?
– Ага, – ответила она. – Знаешь, что я думаю, Ньянгу? Про после войны?
Ньянгу дернулся:
– Не сглазь.
– Да брось, – сказала Маев. – Ты слишком большой негодник, чтобы погибнуть на честной законной войне, в военной форме и все такое.
– Спасибо. Ладно, и что ты придумала… на потом?
– Я никогда не могла разобраться в собственных поступках, – сказала Маев. – А тем более в чьих-нибудь еще.
– Добро пожаловать в ряды человечества.
– Я вот и думала, может, если… То есть, извини, когда все закончится, мне вернуться к учебе. Изучать психологию, а может, и социологию.
– Ну, не знаю, – сказал Ньянгу. – Мне это не нравится. Станешь вся такая ученая и начнешь меня обходить.
Маев рассмеялась мелодичным серебристым смехом:
– А до тебя медленно доходит. Я все время тебя обхожу.
– Что ты думаешь о детях? – спросил Хедли у Энн Хейзер, когда они поставили тарелки на стол и сели. Официант в белой форме спросил, что они будут пить, и ушел с заказом.
– Поконкретнее, Джон, – сказала Хейзер. – О детях в качестве десерта, студентов, собеседников, физиков?
– Нет, в смысле завести детей.
– А. Вопрос оригинальный, – ответила она. – У тебя есть повод его задавать?
– Ну, я… да нет. Мне вроде как было любопытно, – смутился Хедли.
– Рождалась у меня и такая мысль, – сказала Энн.
– Неудачный был каламбур.
– Да, неудачный, – согласилась она. – Поскольку у тебя с этим, похоже, проблемы, позволь мне уточнить. Ты имеешь в виду завести твоих детей?
– Ну, вроде как.
– Вроде как? Ты что, сторонник гипотезы непорочного зачатия?
– Может, хватит, Энн? Я никогда не думал, что придется задавать такой вопрос, но…
– Да, Джон Хедли, – серьезно сказала Энн Хейзер. – Я ждала этого вопроса. И мой ответ – да.
– И что это значит? – спросила Язифь, рассматривая браслет с подвешенным на нем амулетом.
– Это самая лучшая миниатюрная модель лариксанского корабля, какая только получилась у ювелира, – объяснил Гарвин. – Корабль вроде того, что ты подстрелила. Смотри, тут есть место для новых.
– Хм, Язифь Миллазин – ас Корпуса. Звучит как в романе.
– Именно, – согласился Гарвин.
– А по какому поводу?
– Я просто хотел показать тебе, как я восхищен тем, что ты сделала, и… Ну, тем, кто ты есть.
– Можешь поцеловать меня, Гарвин Янсма. Я тоже тобой восхищена.
Гарвин так и сделал. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Гарвин как раз успел заметить Дарод Монтагну, танцующую с высоким и красивым сентом, которого он слегка знал.
Он отвернулся и снова поцеловал Язифь.
– Какой ты у меня сегодня страстный, – прошептала она.
– Да я уж надеюсь.
– Тогда тебе лучше потанцевать со мной. По крайней мере, пока твоя страсть не поуляжется, – хихикнула Язифь.
– Ну, это вряд ли случится. Особенно если учесть твой стиль танца.
– Тогда давай поищем темный угол.
– Замечательно, – произнес Данфин Фрауде, поздравив Хейзер и Хедли. – Энн, тебе не придется менять монограммы на белье.
Она рассмеялась:
– Да, мужчины настоящие романтики. Правда, Хо?
– Иногда они бывают довольно романтичными, – ответила Хо Канг. – Но, вообще, что плохого в практичности?
– Данфин, пора бы тебе сделать ей предложение, – сказала Хейзер. – Вряд ли ты найдешь кого-нибудь, кто подходит тебе больше.
Канг слегка покраснела.
– Вообще-то, – отозвался Фрауде, – у меня была такая мысль. Но я не собирался делать это при свидетелях.
– Мы уже уходим, – успокоил его Хедли. – Это, черт возьми, заразно. И потом, я хочу еще похвастаться своими способностями к танцам.
Он взял Хейзер за руку, и они направились на танцплощадку.
– Ты это серьезно? – спросила Хо Канг.
– Очень серьезно, – ответил Фрауде.
Он вынул из кармана коробочку, открыл ее, и мерцающее освещение отразилось в большом бриллианте.
– Ой, – вырвалось у нее, – ты и правда серьезно. – Она встряхнула прямыми черными волосами и оглядела свою худую фигуру. – Я и не думала, что кто-нибудь когда-нибудь…
– Замолчи, – велел Данфин Фрауде. Он обнял ее и поцеловал.
– Ну, – задумчиво сказала она через некоторое время, – у меня не осталось выбора, так? Правда, его и с самого начала не было.
Другие гости вступали в менее законные и более временные связи и уходили с вечеринки с новыми партнерами.
Ангара наблюдал за тем, как они уходили, и решил, что завтрашний утренний рапорт будет либо самым лживым во всей истории Корпуса, либо, если он будет честным, ему придется обратить внимание на отсутствующий личный состав.
– И что ты собираешься делать, дорогой? – спросила его жена.
Ангара решил было, что высказал свои мысли вслух, но потом понял, что не делал этого.
– Мы так долго вместе, что и говорить уже не надо. Это даже пугает, – сказал он. – Наверное, у Корпуса будут самые чистые туалеты в мире.
– И ты не можешь просто не обращать внимания?
– Нет, конечно.
– Нет, конечно, – повторила за ним его жена.
Дарод Монтагна танцевала с разными партнерами до тех пор, пока играла музыка. Потом она вернулась одна в свою квартиру в общежитии и не была несчастна.
Через неделю после вечеринки у Язифи подразделения Корпуса отправились в космос для последнего столкновения с Лариксом и Курой.
