Джеймс Грэм Баллард
Конец
– Загородит на несколько часов, так что здесь будет не слишком жарко.
Они въехали в поселок, и Грейнджер теперь то и дело замедлял ход, чтобы помахать рукой старикам, покидающим свои крылечки, плотно закрывающим ставни на окнах металлических домиков.
– А Буллен? – озабоченно спросил он Холлидея. – Ведь он наверняка вас ждет.
– Улететь с Земли? После этой ночи? Исключено.
Грейнджер уже останавливал машину у «Нептуна». Он покачал головой.
– Не слишком ли большое значение придаете вы одной морской собаке? Когда-то их были миллионы, океаны буквально кишели ими.
– Вы упускаете главное, – сказал Холлидей, усаживаясь поудобнее на сиденье и пытаясь стереть с лица соль. – Эта рыба означает, что на Земле еще что-то можно сделать. Земля, как выясняется, еще не истощилась окончательно – не умерла. Мы можем вырастить новые формы жизни, создать совершенно новую биосферу.
Грейнджер вошел в бар за ящиком пива, а Холлидей, оставшись за рулем, сидел, устремив взгляд на нечто такое, что было доступно только его внутреннему зрению. Грейнджер вышел из бара не один – с ним был Буллен.
Чиновник из управления эмиграции поставил ногу на подножку джипа и заглянул в машину.
– Ну так как, Холлидей? Мне бы не хотелось больше здесь задерживаться. Если это вас не интересует, я отправлюсь дальше. На новых планетах расцветает жизнь, и это только начало – первый шаг к звездам. Том Джуранда и парни Мерриуэзеров улетают на следующей неделе. Хотите составить им компанию?
– Простите, не хочу, – коротко ответил Холлидей, втащил ящик пива в машину, дал газ, и в ревущем облаке пыли джип понесся по пустой улице.
Через полчаса, освеженный душем, уже не изнывая так от жары, он вышел на крышу отеля в Айдл-Энде и проводил глазами вертолет, который, прострекотав у него над головой, унесся за поросшие ламинариями равнины по направлению к потерпевшей крушение платформе.
– Так поедемте же скорей! В чем дело?
– Возьмите себя в руки, – сказал Грейнджер. – Вы уже теряете над собой контроль. Так можно перегнуть палку – вы убьете несчастную тварь своей добротой. Что у вас там?
Он показал на консервную банку, которую Холлидей поставил в ящик под приборной доской.
– Хлебные крошки.
Грейнджер вздохнул, потом мягко закрыл дверцу джипа.
– Ну и тип вы, скажу я вам! Серьезно. Если бы вы так заботились обо мне! Мне тоже не хватает воздуха.
До озера оставалось еще миль пять, когда Холлидей, сидевший за рулем, подался вперед и показал на свежие отпечатки шин в мягкой соли впереди, перетекающей через дорогу.
– Кто-то уже там.
Грейнджер пожал плечами:
– Ну и что? Наверно, решили посмотреть на платформу. – Он тихонько фыркнул. – Ведь наверняка вы захотите разделить ваш новый Эдем с кем-нибудь еще? Или это будете только вы и ваш консультант-биолог?
Холлидей смотрел в ветровое стекло.
– Меня раздражают эти платформы, – сказал он, – их сбрасывают на Землю, как будто это какая-то свалка. И все же, если бы не платформа, которая сюда упала, я бы не наткнулся на рыбу.
Они доехали до озера и начали пробираться на джипе к водоему, где осталась рыба; впереди, исчезая в лужах и снова возникая, вился след другой машины. Чужой автомобиль стоял, не доехав двести ярдов до платформы, и загораживал им путь.
– Это машина Мерриуэзеров, – сказал Холлидей, когда они обошли вокруг большого облезлого «бьюика», исчерченного полосами желтой краски, снабженного наружными клаксонами и разукрашенного флажками. – Наверно, оба здесь.
Грейнджер показал рукой в сторону:
– Вон, один уже на платформе.
Младший из двух братьев стоял наверху, на самом краю платформы, и паясничал, а его брат и Том Джуранда, высокий, широкоплечий парень в куртке кадета космического флота, бесновались около водоема в котором Холлидей оставил рыбу. В руках у них были камни и большие комки соли, и они швыряли их в водоем.
Холлидей, бросив Грейнджера, сорвался с места и, истошно вопя, помчался к водоему. Те, слишком поглощенные своим занятием, продолжали кривляться и забрасывать водоем импровизированными гранатами, а наверху младший Мерриуэзер восторженными воплями выражал им свое одобрение. Вот Том Джуранда пробежал по берегу несколько ярдов и начал, разбрасывая комья, разбивать ногами невысокий глиняный накат, сделанный Холлидеем вокруг водоема, а потом снова стал бросать в водоем камни.
– Прочь отсюда! Джуранда! – заревел Холлидей – Не смей бросать камни!
Тот уже размахнулся, чтобы швырнуть в водоем ком соли с кирпич величиной, когда Холлидей схватил его за плечо и повернул к себе так резко, что соль рассыпалась дождем влажных мелких кристаллов; потом Холлидей метнулся к старшему Мерриуэзеру и дал ему пинка.
Водоем иссяк. Глиняный вал рассекала глубокая канава, и по ней вода уже ушла в соседние водоемы и впадины. Внизу, в самой середине, среди камней и соли еще билось в луже воды, которая там оставалась, изуродованное тело морской собаки. Из ран, окрашивая соль в темно-красный цвет, хлестала кровь.
