Джеймс Грэм Баллард
Конец
Продвигаясь по берегу (озеро было от них по правую руку), с трудом разбирая одну за другой буквы, приклепанные к опоясывающему ободу, они подошли к платформе. Гигантский корабль пропахал цепочку водоемов у южного конца озера огромными бороздами, и Грейнджер, бродя в теплой воде, вылавливал живность. То там, то здесь попадались карликовые анемоны и морские звезды, изуродованные и скрученные раковыми опухолями. К его резиновым сапогам липли тонкие, как паутина, водоросли; их утолщения в тусклом свете сверкали, как драгоценные камни. Холлидей и Грейнджер задержались у одного из самых больших водоемов, круглого бассейна диаметром футов в триста; сейчас он медленно пустел – вода уходила через прорезавшую берег глубокую свежую борозду. Грейнджер осторожно двинулся вниз по склону, подхватывая образцы и засовывая их в пробирки на штативе; Холлидей стоял, задрав голову, на узком перешейке между водоемом и озером и смотрел на край космической платформы, нависающий над ним во мраке, как корабельная корма.
Он разглядывал разбитый люк одного из куполов для экипажа, когда вдруг увидел, как на обращенной вниз поверхности что-то мелькнуло. Какое-то мгновенье он думал, что это, возможно, пассажир, которому удалось спастись, но потом понял, что просто отразился в алюминизированном металле всплеск в водоеме у него за спиной.
Он обернулся и увидел, что Грейнджер по колено в воде, стоявший в десяти футах от него, пристально в нее вглядывается.
– Вы что-нибудь бросили? – спросил Грейнджер. Холлидей покачал головой:
– Нет.
Не думая, что говорит, он добавил:
– Наверно, это рыба прыгнула.
– Что-что? Рыба? На всей планете не осталось ни одной. Весь этот зоологический класс вымер еще десять лет назад. Да, странно.
И тут рыба снова подпрыгнула.
Несколько мгновений, стоя неподвижно в полумраке, они смотрели, как ее тонкое серебристое тело выскакивает из тепловатой мелкой воды и, описывая короткие блестящие дуги, мечется по водоему.
– Морская собака, – пробормотал Грейнджер. – Из семейства акул. Высокая способность к адаптации – ну, да это, впрочем, и так достаточно очевидно. Черт побери, вполне возможно, что это последняя рыба на Земле.
Холлидей спустился вниз, глубоко увязая в глине.
– А вода разве не слишком соленая?
Грейнджер нагнулся и, зачерпнув ладонью, с опаской попробовал ее на вкус.
– Соленая, но не чрезмерно.
Он оглянулся через плечо на озеро.
– Возможно, вода, постоянно испаряясь с поверхности озера, потом конденсируется здесь. Своеобразная перегонная установка – каприз природы.
Он шлепнул Холлидея по плечу:
– Довольно интересно, Холлидей!
Морская собака ошалело прыгала к ним, извиваясь всем своим двухфутовым телом в воздухе. Из-под воды выступали всё новые и новые глинистые отмели; только в середине водоема воды было больше чем на фут.
Холлидей показал на место в пятидесяти ярдах от них, где берег был разворочен, взмахом руки позвал Грейнджера за собой и побежал. Через пять минут пролом был уже завален. Потом Холлидей вернулся за джипом и осторожно повел его по извилистым перешейкам между водоемами. Доехав до водоема, где была рыба, он опустил щит, закрепленный на переднем бампере, снова сел в машину и, маневрируя вокруг водоема, начал сбрасывать в воду глину. Через два или три часа Диаметр водоема стал почти вдвое меньше, зато уровень воды поднялся до двух с лишним футов. Морская собака больше не прыгала, теперь она спокойно плавала у самой поверхности воды, молниеносными движениями челюстей захватывая бесчисленные мелкие растения, которые джип сбросил в водоем вместе с глиной. На ее удлиненном серебристом теле не видно было ни единой царапины, а небольшие плавники были упругими и сильными.
Грейнджер сидел, прислонившись к ветровому стеклу, на капоте джипа и с восхищением наблюдал за действиями Холлидея.
– Да, в вас, бесспорно, есть скрытые ресурсы, – изумленно сказал он. – Никак не думал, что такое вам свойственно.
Холлидей вымыл в воде руки, потом шагнул через полосу глины, которая теперь окружала водоем. Всего в нескольких футах у него за спиной резвилась в воде морская собака.
– Хочу, чтобы она жила, – сухо сказал Холлидей. – Вы только вдумайтесь, Грейнджер, и вам это станет ясно: когда двести миллионов лет назад из морей выползли на сушу первые земноводные, рыбы остались в море точно так же, как теперь остаемся на Земле мы с вами. В каком-то смысле рыбы – это вы и я, но только как бы отраженные в зеркале моря.
Он тяжело опустился на подножку джипа. Одежда его промокла и была вся в потеках соли, и он тяжело дышал: воздух был влажным. На западе стал виден вздымающийся с морского дна длинный силуэт Флориды – его верх уже освещали несущие губительное тепло солнечные лучи.
– Ничего, если оставим ее здесь до вечера?
Грейнджер взобрался на сиденье водителя.
– Все будет в порядке. Поедемте, вам нужно отдохнуть.
Он показал на нависающий над водоемом край космической платформы:
