Бабуинов Вениамин
Тарас. Охота на бюрокрастов
Соцсеть с ходу выдала новость:
"Тарас! Вы находитесь в розыске! Вам стоит предпринять меры для своей безопасности!"
– Ого! – удивился Тарас. – Что это за фигня?! Я такого не заказывал!
Он обернулся к Мире с немым вопросом. Но девушка только пожала плечами. На экран высыпались несколько выдержек из новостных лент.
"… в том числе Тарас Гарматный, которого подозревают в убийстве Ничкоя…"
"… работник Ali-Rukraine из Хаковки находится в Мокиеве. Вчера он совершил убийство начальника транспортного управления Мокиева. Полиция разыскивает…"
Дальше листать не стал – и так понятно. Тарас выключил проекцию и плюхнулся на диван. Пружины натужно скрипнули под его весом.
– Да пошло оно все! Ты лучше расскажи про свою экологию. В чем вообще прикол с этой темой? Как чинайцы выращивают эти органические помидоры или что там еще?
Мира усмехнулась. Расправила плечи, подбородок поднялся выше – точно выступать собралась. Тарас скривился:
– Только без понтов! А?
– Ладно! – Мира вздохнула и немного "сдулась". – Чинайцы массово используют полезных микробов. Называется это ЭМ-препараты. Эффективные микроорганизмы.
– А-а! – протянул Тарас и непонимающими глазами попросил Миру продолжить.
– Ну, это известная технология… А ты что, никогда не занимался огородом? Ну или дачей?
– Нет, конечно! Мои родители всегда были далеки от этого.
Мира вскинула брови в поддельном недоумении. Во взгляде смешалось недоверие и жалость. Тарас поспешил объясниться:
– В детстве меня, конечно, отвозили в село к бабушке. Но это было так давно! Помню клубнику, абрикосы. Часто копали картошку. Какая нудотина! Особенно, когда подрос. А потом бабушка умерла, дачу продали… Так что опыта я так и не набрался. Мне тогда еще и десяти не было.
– С той поры столько нового появилось и полезного. Жизнь оздоравливается! Жаль, что у простых людей все меньше шансов пользоваться этим. Везде нам перекрывают доступ – то законами, то стенами.
Тарас пожал плечами:
– Я как-то не задумывался о продуктах… Ну, вообще о сельском хозяйстве. Особенно, когда началась война. Есть еда в супермаркете – вот и хорошо. Читал, конечно, что вредного много. Но вроде бы никто не умирает.
– Умирают! – воскликнула Мира.
– Ну да, умирают. – согласился Тарас. – Но, по-моему, не от продуктов, а от скотской жизни: война, инфляция, депрессии, нервы.
– Ты извини, но разве ты выглядишь здоровым?
Прямой вопрос Миры словно лед с крыши ударил Тараса, оглушил. Он закусил губу, отвернулся:
– Так это и есть от стресса.
– Разве не от еды? Я же вижу, как много ты топчешь!
– Это от стресса! – повысил голос Тарас, подчеркивая яростным взглядом, что не стоит пререкаться. – А уже из-за него я стал обжорой!
– Не обижайся! – извинилась тихим голосом Мира. – Я не хотела задеть…
– Да чего уж там! Да, я толстяк! Раньше был стройным, подтянутым. А теперь – самому в зеркало смотреть противно!
Он схватил со стола коммуникатор и нервно стал вертеть его пальцами.
– После смерти отца со мной что-то случилось. Я понял, в каком мире живу. Да! Меня всегда считали наивным, потому что с детства был оптимистом, верил в людей, в светлое будущее. Хотя уже тогда было понятно, что нас ожидает несусветная хрень. Обман, несправедливость, постоянные кризисы – они всегда были рядом. Я замечал их с раннего детства. Но все это было таким далеким и ненастоящим. Потому что у меня были самые лучшие родители. И мне всегда казалось, что они будто ангелы, будто…
Тарас закусил губу так сильно, что еще миг и брызнет кровь. Мира скривилась, словно перетянула всю боль на себя и белыми ровными зубами Тарас вонзился не в свои, а в ее пухлые губы.
– … будто я находился за великой стеной. А потом половина стены рухнула и я увидел мир вокруг. Словно меня бросили в поле под холодный пронизывающий ветер. Да, я где-то читал, что очень сильные потрясения могут человека загнать в могилу. Но это в крайнем случае. В других же мы прячемся за животными инстинктами. Только в извращенном виде. То ли от страха, то ли от помешательства я начал есть как не в себя. А когда умерла мать, то и вовсе перестал следить за собой.
Он развел руки и оглядел себя:
– Вон какой стал! Уже бы и пора возвращаться в форму. Но не знаю как…
Мира тепло улыбнулась:
– А я вижу, какой ты будешь, когда сбросишь лишнее. Да…
Игривым взглядом измерила Тараса от макушки до ступней и хитро подмигнула:
– Красавчик! Я ведь к этому и вела – если все изменится, то люди преобразятся. Главное, что есть возможности. Знаешь, какие проекты уже разработаны?!
Тарас пожал плечами.
– О! – Мира глубоко вздохнула. – Если бы ты видел эти красоты! Словно рай на Земле! Представляешь – твой участок, а в нем добротный дом, плодовый сад, грядки с овощами, лес, озеро на четверть участка. Можно даже с водопадом. Дорожки чистенькие, все ухоженное, красивое!
Тарас натянуто улыбнулся:
– Вряд ли это по мне! Нет, ну если все само будет расти, то может и переехал бы в такое место. Только на старости – когда уже все нужное сделал и останется только что в огороде и копаться. Хотя не уверен, что у меня получится.
– Знаешь, эти проекты действительно могли бы спасти многих людей. Да и нашу планету тоже.
Тараса натянуто улыбнулся. А Мира продолжила:
– Но большинство проектов задушены! Либо отобраны у их создателей. Сам знаешь кем!
– Местными кровососами?!
– Не только местными! У нас в области было три подобных проекта. Люди деньги свои вложили, создали красоту своими силами, семьи перевезли из города. У государства ни копейки не взяли. И как только все стало налаживаться – поднялись сады и леса, пруды из искусственных превратились в живые, люди сдружились и наладили свой заработок – приехали чинуши и сказали, что здесь нарушены десятки законов. Не так провели дороги, дома построены с нарушениями, лес не должен расти на пашне, озера так вообще это отдельная категория и разрешения на них должна давать спецкомиссия из министерства. Так что если у жителей нет разрешений, то надо освободить место. К тому же, эти земли давно были предназначены для ветеранов войны. Это ошибка, что их выделили.
– Что, вот так просто?
– Да! Люди-то не согласились, но их долго запугивали, таскали по судам, мотали нервы так, что жизнь превратилась в кошмар. А потом приехала полиция с военными и всех выселила. Мало, что без компенсации, так еще и штрафы наложили.
– Гады! – стиснул скулы Тарас.
– Но самое гнусное – через месяц все участки заняла местная элита. Типа проект узаконен, нарушители понесли наказание и чтобы не допустить бесхозяйственности, местная власть продала участки на аукционе. Насколько я знаю, эта практика волной прошла не только по Рукраине. В Укроссии таких проектов сотворили в разы больше. И часть их бюрократы довели до разрухи. У нас хоть продолжили.
– Продолжили?! Это что – достижение? Да за такое этих воров утопить надо. Чтобы рыбам корм был!
Мира опустила голову и долго молчала.
– Ты чего? – искренне удивился Тарас.
– Я ведь тоже собиралась жить в таком поселении. – Мира смахнула пальцем слезу.
– В чем? – не понял Тарас.
– В поселении. Экологичном поселке – так это называлось. У меня был парень… Это было шесть лет назад… Мы планировали пожениться и жить в своем доме. Когда приехала полиция он сопротивлялся. Очень активно. Его ранили. Затем засудили за неподчинение работникам правопорядка. А в тюрьме… Через год мне сообщили, что в тюрьме произошел несчастный случай и он погиб при невыясненных обстоятельствах. Вот такое у нас правосудие.
Она отвернулась и закрыла лицо руками.
– Ты любила его? – шёпотом спросил Тарас.
Мира кивнула, все еще не поворачиваясь.
– И до сих пор любишь?
Мира развернулась. Глаза были все еще красные, но слезы закончились.
– Ты серьезно? Любить мертвого человека? Ну, ты даешь! Нет, конечно! Я живу и у меня вся жизнь впереди! Ты действительно какой-то…
– Какой?
– Не хочу обидеть! Сказок начитался в детстве? Это в них верность хранили до смерти, даже если любимый ушел рано. Но… Я прагматик. Я хочу детей, семью, дом. Разве я могу это сделать с тем, кого уже нет на свете? Да! Я любила его. Но наше с ним время безвозвратно ушло. Понимаешь?
После тяжелого вздоха, Тарас кротко кивнул.
#
После обеда еще раз заходил Лю Чен – взгляд уже спокойный, движения размеренные. Сказал, чтобы никуда не уходили. Руководство компании думает, как поступить в этой ситуации. К тому же, на улицах усиливаются беспорядки и всякое может случиться, так что будьте на чеку, я всегда на связи!
Когда он вышел, ребята долго сидели в молчании. Наконец Мира предложила:
– Сыграем, что ли?!
На стене появилась знакомая заставка AntiBureauCreate. Серые тени двух поверженных Мирой бюрократов не кровоточили, не пугали и не резали глаз тошнотворными подробностями, как это было у Жеки. Мира подмигнула Тарасу:
– Поможешь? Я уже к министру сельского хозяйства подобралась.
Тарас широко зевнул:
– Давай попробуем! Готовься, а я закажу перекусить! – затем обратился к системе: – Два плотных завтрака, каждому сок и фрукты.
– А ты освоился! – подмигнула Мира.
На экране заснеженное поле, много крутых джипов, группка людей вокруг них. Картина увеличилась, стали различимы наглые рожи важных чинов в окружении громил-охранников.
– Что это? – спросил Тарас.
– Наверное сейчас этот министр нагрянул к несчастному фермеру с проверкой. Куда-то в Полторавскую область. Игра знает, где он, но немного подрисовывает картинку, чтобы интереснее было играть.
– А почему именно в полях? Им что – делать нечего?! – Тарас сел на кровать рядом с Мирой.
–Ну, все-таки он министр сельского хозяйства. – усмехнулась Мира. – Та-а-ак! Что мы придумаем?
– А что, запашем их в землю! – оживился Тарас.
Он уже подключился к игре и вошел в команду Миры.
– Комбайн! – скомандовала Мира и вот они оба уже смотрят из кабины.
Комнату заполнил мерный рокот мотора, через который пробивалось шуршание широченной косилки. Люди на поле засуетились, суровые джипы быстро поглотили испуганных пассажиров и невзирая на сугробы, один за другим уверенно помчались к трассе.
– Плохая идея! – воскликнула Мира. Шум косилки и мотора пропал. Кабинка тоже. Машины на экране почти превратились в точки. Но игра не позволила им исчезнуть – зафиксировав беглецов в зоне видимости, двинулась за ними следом.
– Ну и что теперь? -спросил Тарас.
– Можем выйти в виде охотников у них на пути.
– Да фигня это! – отмахнулся Тарас. – Что, у них простые двери и стекла?! Явно непробиваемые. Раз ты сюда дошла – значит должна знать! Что еще? Может остановим их как ДПСники? А там…
– Да кто им сейчас останавливается? Все едут мимо – ДПСники только для пенсионеров! – Мира широко улыбнулась. – Во! Видишь, как игра отвлекает от тяжелых мыслей? Давай-давай! Ты у нас мастер!
Тарас предложил еще несколько вариантов, а потом резко сник.
– Слушай, Мира! Чепуха это все!
– В смысле? Ты же сам говорил…
– Да я знаю – игра классная, продвинутая и даже очень полезная. Но… Как бы понятнее… В общем не цепляет уже!
– В смысле?
– Ну, может она и дает импульс для действий. Но только вначале. Ты же знаешь, сколько я уже отправил на тот свет настоящих. И те, что в игре – уже не катят. Понимаешь?
– Догадываюсь! – Мира почесала затылок. – Хочешь сказать, что тебе интереснее сделать это по-настоящему? Убить паразита?
С экрана донесся глухой звук, будто на землю громко упал полный мешок. Во весь экран мигал баннер "Плуженко убит!". А камера увеличила изображение неподвижного тела с раскинутыми руками и кровью в изголовьи.
– Не понял? Это что – мы?
Тарас перевел взгляд на Миру, затем опять на экран. В строке новостей по Полторавской области в разделе "Криминал" ярко-красным пульсаром алела свежая новость:
"Только что убит министр сельского хозяйства Рукраины Петр Плуженко, находившийся с проверкой в фермерском хозяйстве Павла Плаксия. Следственная группа выехала на место происшествия".
Мира покачала головой:
– Не успели! Слушай, ну что за игра?!
– А чему тут удивляться? – парировал Тарас. – Все попадает в сеть моментально. Ты лучше посмотри сколько их за ночь убрали.
Мира движением руки изменила статистику – появились данные со всей Рукраины и ее чиновниках разного ранга. За сутки застрелено, повешено, утоплено, попало под колеса и прочее 169 человек.
– Не "человек", а паразитов! – поправил Тарас. – Но цифры впечатляют.
Мира оперлась о стенку за кроватью и тихо проговорила:
– Честно говоря, мне страшно! Не пойму, к чему это все приведет!
И задумчиво посмотрела на Тараса в ожидании ответа. Но он молчал, всецело отдавшись грезам.
Конечно же! Близится час расплаты и волна чисток доберется до каждого паразита! Каждого! Пусть ответят за то, что сознательно хотели на чужом горбу въехать в рай. Каждый мог выбрать другую профессию. Черт! Какую профессию?! Бюрократ разве профессия? Могли выбрать действительно профессию, приносить пользу людям. Так нет же! Бездельники! Ну вот куда этот Плуженко поехал с "проверкой"?! Явно же отхватить денег с трудяги, которому поля засевать, технику чинить, обрабатывать весь сезон да еще кормить семьи своих работников, чтоб всем было хорошо, а работать приятно. А потом еще и себя подлечить после нервотрепок?! Наверное, какой-то тракторист и грохнул этого министра! Ха! Джигл теперь у каждого! Так что не отвертитесь от возмездия! Точно – всех надо убрать! И нечего слюни распускать – "негуманно", "преступление"! А то, что "эти" вытворяют, как назвать?!
Тарас ощутил толчок в плечо и обернулся к Мире, моргая глазами.
– Эй, мечтатель! – улыбнулась девушка. – Давай лучше посмотрим, какие этот Ничкой принимал таблетки.
Она достала из кармана небольшую прозрачную упаковку. На синем фоне красовалась надпись "LongLifeModi".
3
Информацию о пилюлях Мира нашла только на алармистских сайтах в статьях о новых препаратах для элиты. Рядом с цифрами, именами и предупреждениями о скором конце света. Упоминались таблетки вскользь, никаких данных о составе, только производитель – ImmortyFarm, Minneapolis, USA. Состав засекречен, испытаний еще не прошел, но пользуется успехом у знающих людей, в основном кому за пятьдесят. Активно запускает процессы омоложения, практически позволяет сбросить десяток лет, но побочные влияния мало изучены.
– Ну что, рискнешь? – Мира посмотрела на Тараса, а затем перевела взгляд на упаковку.
– Нет! Ни инструкции, ни состава. Ну его на фиг!
Едва договорив, Тарас понял, что на самом деле не то, что готов, а жаждет попробовать – может даже всю пачку одолеть, лишь бы с пользой. В конце концов, не каждый день попадается трофей со стола элиты. Тарас достал из блистера голубую желатиновую каплю, принюхался – запахов нет – и положил в рот. Следом отправил стакан свежей воды… и стены озарились красным, а комнату сильно тряхнуло.
– Вставляет! – закричал Тарас.
Но увидев испуганные глаза Миры, Тарас понял, что это не из-за таблетки.
– Нас бомбят?! – не то спросила, не то предупредила Мира.
Раздался еще один взрыв и она кинулась Тарасу в объятия. За окном завыли сирены и здание пришло в движение – громкие голоса, крики, выстрелы.
Дверь открылась и ввалился Лю Чен, подошел к окну, бросил оценивающий взгляд и твердо приказал:
– Быстро за мной!
Все трое выскочили в коридор, где громко ревели сирены и метушились солдаты. Сейчас надо просто бежать. Коридор, лестница, один пролет вниз, два… Седьмой пролет уперся в дверь, за которой беглецов встретил длинный сырой коридор, освещение приглушенное, но зато тихо – шум остался наверху.
– Куда мы? – спросил Тарас.
Лю Чен остановился и сверкнув глазами, сказал:
– Еще не знаю, но весь Мокиев стоит на ушах. Наше здание окружили и мы уходим в безопасное место.
В какой-то момент Тарас ощутил, что способен воспринимать гораздо больше, чем обычно. Мир стал более цветным и контрастным. Вот Лю Чен – вокруг него красное сияние и каждое уверенное движение оставляет шлейф, как в фильмах про магические штучки с энергией. Мира – собранная и встревоженная. Вокруг нее желтые вспышки. Медленно возникали и так же медленно сворачивались. Лю Чен что-то рассказывал по дороге, но Тарас был всецело поглощен новым состоянием. Наконец в уши пробился голос чинайца. Теперь Тарас так же четко воспринимал все, о чем тот говорил, а в памяти всплывало все, что было связано с темой разговора.
В каждом областном центре чинайцы создали сеть тоннелей для отхода на случай непредвиденных угроз. Об этом никто не знал, но в сети упорно ходили слухи и кто-то даже выкладывал карты. Тарасу часто попадались на глаза истории из больших городов о пропавших в тоннелях. Но как можно забрести в тоннель, прорытый на глубине…
– … пятьдесят метров! Сюда никакая бомба не достанет! – Лю Чен сбавил темп, зная, что опасность осталась далеко позади.
– Его построили первым! Через пару километров мы поднимемся в неприметный домик на Старовокзальной. Там и переждем!
Сеть тоннелей связывала все центры чинайского присутствия в Мокиеве: посольство, представительства интренет-гигантов, склады товаров и, как оказалось, множество скупленных целиком жилых домов, превращенных в неприментые снаружи бастионы. В этом Тарас убедился, когда чинаец открыл едва различимую дверь.
Что-то пикнуло, отозвавшись на чип Лю Чена и теперь лестница повела наверх. Четыре пролета, тускло освещенные мерцающими лампами, но воздух уже сухой. В дверях их встретил плотно экипированный охранник в каске и балаклаве. Обменявшись с Лю Ченом короткими фразами, он отдал честь и отошел от двери.
– Система знает, что это мы, но проверка никогда не помешает. – улыбнулся Лю Чен, переступая порог.
– А где мы? – робко спросила Мира, но ее голос утонул в шумном море музыки, криков, смеха и чинайской речи.
– Что за… – вырвалось у Тараса.
В небольшую комнату, где он оставил Миру и Тараса, Лю Чен вернулся хмурым и сосредоточенным. В своей манере – без лишних любезностей и пояснений – с порога заявил:
– В Мокиеве настоящий переполох! Бюрократов убивают без разбору и в таких количествах, что власти Рукраины объявили охоту на боевиков, кого смогут отследить.
Он сел в неудобное с виду кресло и включил на стене новости. Перестрелки, люди в балаклавах и с оружием, в брониках. Полицейские, армейцы, добровольцы, тероборона, просто вооруженные группы. Малосекундные обрывки сцен сменяли друг друга. Стрельба, дым, горящие магазины, машины, крики за кадром. Лю Чен спросил у Тараса:
– Знаешь сколько в наших убежищах таких как ты?!
И не дожидаясь ответа, добавил:
– Три десятка! Ты последний! Вряд ли в такой обстановке привезут еще кого-то.
В кадре на мгновение появился знакомый дворик и здание, из которого они бежали пару часов назад. Его окружала большая группа нападавших без опознавательных знаков. Они прятались с наветренной стороны подожженных шин и вдобавок закидывали территорию дымовыми шашками.
– Готовят вторжение спецназовцев! – Лю Чен сжал кулаки. – Под видом стихийных бандформирований.
– И что теперь? Сюда тоже придут? – забеспокоилась Мира.
– Вряд ли. – неуверенно ответил Лю Чен. – Этот дом выкупили совсем недавно. Думаю, информация до верхов еще не дошла. Но кто знает…
– И долго мы здесь пробудем? – спросил Тарас.
Чинаец удивленно выгнул брови:
– А тебе-то что, герой?! Не все ли равно где прятаться? – и хитро улыбнулся: – Или хочешь выйти на свежий воздух?
Обед в номер принесла маленькая чинаянка с замысловатой стрижкой, одетая в коротенькое и пестрое ципао. Присутствие Лю Чена действовало на нее устрашающе. Она несколько раз поклонилась, тоненьким голоском огласила непонятный Мире и Тарасу ритуал и тенью скользнула на выход.
В отличие от Миры и Тараса, Лю Чен растянул трапезу надолго, погрузившись в глубокое молчание. Если голодные рукраинцы за минуту разделались со своими тарелками соевого супа и рисовой лапши, то свои национальные блюда чинаец смаковал неторопливо. Вдумчиво пережевывая нежно прожаренное мясо молодого кабанчика, отпивая из широкой чашки черный чай, терпкий запах которого развеивал тяжелые мысли. Он смотрел в окно и будто выпал из этого мира. Перед глазами начальника отдела проверок были не голые стены Мокиевской квартиры, пусть чистые и опрятные. Вместо них он видел свой дом на берегу Хуанхэ, в тех местах откуда и пошел великий чинайский народ. На бескрайних равнинах Великой излучины Желтой реки прошло его детство и там же он продолжил свой род. Пятеро детей выросли: четверо из них расцвели и стали самостоятельными – старшего взяли в личную охрану Председателя Народной республики, трое учатся в столичных Университетах, а младшая – Лилинг – вот-вот достигнет совершеннолетия. Если бы не государственная служба и интересы Поднебесной в других странах, Лю Чен не чувствовал бы себя так одиноко. Десять лет вдали от прекрасной Веики и детей тяготили душу воина. Даже разрешение начальства ездить домой чаще – раз в квартал – уже не могли развеять ностальгию полковника внешней разведки Чиная – господина Лю Чена.
#
Окно на третьем этаже открывало вид на заполненную машинами улицу. В сумерках беспорядки обрели новую силу. Тарас и Мира наблюдали из окна, как черный джип с государственными номерами за секунды превратилась в яркий костер. Группа из двух десятков человек разбили стекла и бросили внутрь бутылку с горящей смесью. Никто не обратил внимания на то, что рядом стоящие машины тоже охватило пламя. Значит их владельцам просто не повезло! Лес рубят – щепки летят!
Как только послышались сирены и оранжевые стены домов озарились голубыми проблесками полицейских мигалок, бравая группа бросилась врассыпную. Кто в подворотню, кто через забор в соседний парк, а кто просто побежал вперед. Полицейская машина резво бросилась вдогонку. Послышались выстрелы и на тротуаре застыли тела двух бунтарей. А три полисмена перемахнув через забор, поспешили в парк.
Тарас и Мира настолько увлеклись сюжетом на улице, что громкий голос Лю Чена со стенового экрана заставил их вздрогнуть.
– Отойдите от окна!
Строгим взглядом проследил, как выполняется его приказ, и добавил:
– Не хватало, чтобы глупая пуля создала мне новые проблемы. Ждите, скоро будут новости!
Когда экран погас, Мира вернулась к окну. Постучала по стеклу и улыбнулась:
– Бронированные!
Но все же закрыла жалюзи и жестом уменьшила освещение. Тарас включил новости и кошмар с улицы проник в сумерки маленькой комнаты.
Лента информера живописала только одну подборку – взрывы, костры, толпы людей на улицах, полицейские машины, перестрелки. На пестром фоне Тарас не сразу заметил красный пульсирующий овал срочного сообщения из Джигл. Ткнул пальцем, чтобы открыть… и замер.
Под грохот гротескного тяжелого рока экран заполнил текст:
"Евгений Раздолин умер"
Появилась притененная фотка Жеки. Рядом – красные индикаторы сердечного ритма, пульса, гормонального фона, мозговой активности и еще чего-то такого, что Тарас уже был не в состоянии воспринять. Волна горечи опустошила все внутри. Картинка размылась и Тарас инстинктивно потер полные слез глаза.
– Это все из-за меня! – прошептал он. – Я втравил их в это!
Когда музыка остановилась, Мира осторожно спросила:
– Это друг, о котором ты рассказывал?
Тарас кивнул.
– Наверное, был веселым парнем! – Мира не знала, как выразить сочувствие Тарасу. – Это он поставил эту мелодию?
– Да! – усмехнулся сквозь слезы Тарас. – Группа "Death", композиция "Voice of the Soul". И теперь Джигл отпевает моего друга…
– Хорошая музыка, хоть и грустная…
Мира подошла к Тарасу сзади и мягко положила руку на плечо:
– Тарас! Не ты же его убил! Это сделали те, с кем мы боремся. Они могли его отпустить…
– Мира! Там не только Жека! Еще Орест и Андрей! Их наверное тоже… – Тарас крепко сжал кулак и прикусил большой палец, чтобы не закричать.
– Не вини себя! – Мира обняла Тараса обеими руками. Поцеловала в густые волосы на макушке. – Я тоже потеряла своих подруг, когда убрала помощника прокурора района. Да! Но я знаю, что они бы и так долго не прожили в нашем селе. Сам знаешь, как сейчас живется молодым девушкам в провинции – раз в месяц обязательно попадешься на каких-то отморозков – то бандитов, то вояк, то теробороновцев. И остаться в живых после таких встреч – это игра в рулетку.
Мира подошла к окну.
– Так что в их случае смерть была не зряшной.
Вытерев слезы, она опять повернулась к Тарасу и добавила:
– Нам теперь одна дорога – идти дальше, чтобы наши друзья встретили нас там – она ткнула пальцем в небо, – с почетом!
В комнату ворвался Лю Чен:
– Срочно уходим! Сейчас сюда приедут армейцы!
Он посмотрел на осунувшиеся лица Тараса и Миры.
– Что это с Вами?
Тарас отвел взгляд:
– Жека умер. Скорее всего убили. Думаю, Андрея и Ореста тоже.
Наступила пауза. Лю Чен глубоко вздохнул:
– Я сожалею, Тарас! Но нам надо идти. Мне сообщили, что в Мокиеве сейчас ввели военное положение. Вы наверное не знаете, но в военном ведомстве Рукраины стоят ставленники BezosZone. И для них это прекрасный повод расправиться с нашей компанией. Президент Рукраины заявил, что беспорядки спонсируются чинайской диаспорой.
Он говорил громко и четко, стараясь быть услышанным на фоне шума и криков из коридора. Оставленная распахнутой дверь соединила маленькую уютную комнатку с суматохой. Вперед! Убегать с толпой вроде бы безопаснее.
Лю Чен кивнул в сторону двери и все трое помчались по лестнице вниз.
– А в Джигле на "Смерть" я не ставила никаких мелодий! – прошептала Мира, когда спустились в тоннель под зданием.
– Я тоже! – улыбнулся Тарас. – Не хочу умирать – хочу жить долго.
Когда бег по туннелям перешел на быструю ходьбу, Тарас достал коммуникатор. Сообщения о погромах, грабежах магазинов и частных домов выплескивались из новостных лент. Их постили не только журналисты интернет-каналов, но и сами нападавшие. Причем в их случае это сопровождалось комментариями с издевками. …
Тарас показал коммуникатор Лю Чену и в сердцах воскликнул:
– Но почему?! Им же дали свободу от системы!
– Это и есть свобода в понимании твоего народа – вольница! Делай что хочешь и без тормозов! Ни один чинаец на такое не пойдет!
– Почему?!
– Потому что тысячелетиями нашему народу прививались понятия добродетели! Понимаешь? Когда тобой движут культурные ценности, то ты вряд ли опустишься до уровня животного!
Он кивнул на экран.
– Посмотри, чего они хотят! Только набить брюхо или украсть то, что обычно нужно зарабатывать своим трудом. Лень! Вот, что такое свобода для твоего народа!
#
Путь оказался долгим. Чинайцы и рукраинцы несколько часов ныряли из одного тоннеля в другие. Рядом с Лю Ченом шел статный чинайский офицер в форме. Они постоянно переговаривались друг с другом. В какой-то момент Лю Чен остановился и указав пальцем на Тараса и Миру, что-то приказал офицеру. Тот нехотя достал из кармана две крохотные клипсы-переводчицы и протянул их рукраинцам.
Лю Чен подмигнул ребятам и попросил офицера продолжать. Тот рассказал, что по всей стране идут массовые облавы и расстрелы. Полиция никого не жалеет. Как и военные. Всех подозреваемых либо посадили, либо просто от них избавились в виду сильной загрузки. Чиновники в спешном порядке ввели в крупных городах военное положение, приняли законы, оправдывающие расстрелы. Все это конечно приправлено воззваниями о защите демократии, о правах госслужащих управлять страной и наведении порядков ради простого населения.
– Возможно поэтому ты и лишился своих друзей. – подводя итог, произнес Лю Чен и остановился. – Но не падай духом! Мы готовы помочь таким, как ты.
Он перевел взгляд на Миру:
– И как ты! Скоро вы познакомитесь с остальными.
Впереди раздался громкий возглас и все остановились. Лю Чен пошел вперед и через минуту вернулся с брошками.
– Держите! Теперь все разбиваются на группы и выходят наверх.
Он прицепил брошку и нажал не нее. Вместо Лю Чена теперь стоял такой же статный военный в полном обмундировании Вооруженных Сил Рукраины. Лицо прикрыто балаклавой.
– Нажимайте! Нас ждут на краю города.
Мира и Тарас, уже в одежде цвета хаки, оглянулись по сторонам – вся группа разделилась на небольшие военные патрули. Первые пять человек по лестнице поднимались наверх, остальные быстрым шагом двинулись дальше. Через пару минут очередная пятерка пошла на выход. Затем еще одна. Еще… Наконец и Лю Чен направился к лестнице в сопровождении крепкого чинайца.
Выбрались на улицу в тихом месте. Грохот и сирены остались далеко, а между незаселенных долгостроев только гулял ветер. За кольцом домов плотную гряду леса рассекал широкий автобан, конца которого в наступающих сумерках не было видно. Лю Чен повел к лесу. Из кустов на опушке выехал джип и все четверо нырнули в его теплые объятия.
Когда машина набрала скорость, Лю Чен расслабился. Ткнул в брошку и превратился опять в чинайца.
– Прикольная штука! – сказал Тарас. – Нам такие в кафе давали!
Лю Чен широко улыбнувшись, сказал:
– Да, штука хорошая! Вот только сработает не для всех – военные сканеры сворачивают весь этот маскарад в трубочку. Нам повезло – армия еще не успела закрыть весь Мокиев.
– Но ведь мы едем по большому шоссе! Разве не рискуем? – спросила Мира.
– Эта дорога не достроена! – ответил Лю Чен. – Ее начала наша компания в 2024 году и … до сих пор не сдала в эксплуатацию!
Тут Лю Чен затрясся от грудного смеха.
– Сюда никто не ездит! Потому что в лесу находится наша секретная база.
И он подмигнул Мире. Девушка только крепче сжала ладонь Тараса.
С гладкого полотна автобана джип свернул на грунтовку. Тарас силился высмотреть базу среди плотных рядов сосен. Хоть что-то, лишь бы заранее… Глупая затея, но так хочется подготовиться. Куда везут, как выглядит, что там вообще? За стеклом только мелькание сумеречных теней. Тарас тряхнул головой, пытаясь сбросить усталость. Повернулся к Мире и встретил недоуменный испуганный взгляд.
– Все будет хорошо! – улыбнулся Тарас.
– Конечно! – в знак благодарности Мира чмокнула его в щеку.
Под колесами зашуршал гравий и машина резко остановилась. Свет фар выхватил впереди звериные силуэты. Лю Чен короткой фразой заставил водителя заглушить машину и выключить свет. Со всех сторон донесся приглушенный гул и редкие завывания. Лю Чен поднял палец и воздел брови, дескать, слушайте!
К машине приближался хруст веток и … непонятный страх. Тарас ощутил его внизу живота, все внутри задрожало, будто прыгнул в холодную прорубь. Мира прижалась к плечу Тараса так, что ногти вот-вот прорвут куртку. Взгляд прыгал от одного окна к другому. Наконец остановился на хитрых глазах Лю Чена.
– Ну что, выйдем прогуляться? – спросил чинаец и закатился смехом.
– Что это? – еле выдавил Тарас.
– А что ты видишь?
– Лес… И волков, наверное.
– Да, это волки! – выпалила Мира. – Я-то их знаю по своему селу.