Б. С. Каракаев
Средневековье
Столкновения с маврами
Военные походы Карла Великого в конечном итоге привели к обозначению границ франкского государства. Одной из которых стала Испанская марка – область, куда вошли территории Каталонии, Наварры и Арагона и которая отделяла империю Карла от владений арабов в восточной части Пиренеев.
В 777 году к Карлу за помощью против эмира Кордовы обратился мусульманский губернатор Сарагосы. Во главе тысячной армии Карл прибыл в Испанию, но у Ронсевальского ущелья был предан союзниками и потерпел сокрушительное поражение. Современники и хронисты Карла были настолько обескуражены этим разгромом, что в жизнеописаниях франкского короля упоминаний о нем не оставили. Но в сражении невиданной храбростью и отвагой отличился племянник Карла, командующий одним из франкских отрядов Роланд. Оказавшись в засаде, устроенной маврами, он отказался сообщать Карлу, что нуждается в помощи, чтобы не погубить еще большее количество воинов и не запятнать честь своего короля. Роланд героически погиб, однако Карл сохранив остатки совей армии, покинул Пиренеи. Сарагоса сохранила независимость и осталась мусульманским государством. Часть ее жителей-христиан поспешили переселиться во владения франков. Народная молва тут же начала слагать сказания о битве и о герое Роланде. Так через несколько веков, между 1129 и 1165 годами появился эпос «Песнь о Роланде», а тот текст, который мы знаем с одноименным названием, впервые опубликован в 1837 году во Франции.
Расширение границ империи франков
К 787–787 годам границы империи франков расширились за счет покорение баварских земель. Баварский герцог Тассилона III был последовательным союзником лангобардов, и Карлу меньше всего хотелось осуществления этого союза. Тем более, что еще во времена Пипина Короткого, отца Карла, баварцы уже присягали на верность франкскому королю. Заговор с целью сбросить власть Карла организовала жена Тассилона III, дочь покоренного франками лангобардского правителя Дезидерия. Заговор был раскрыт, но ввиду высокого положения заговорщиков, Карл не предал их смертной казни, а отправил в заточение в монастырь. Герцогство Бавария было разделено на несколько графств, подчиненных перфекту, назначенному из франков. Вся баварская знать с семьями была выслана в другие области государства. Заточение не усмирило пыл Тассилона III. В 794 году его кратковременно освободили из-под стражи и заставили снова присягнуть на верность Карлу.
Земли Аквитании
Территория Аквитании граничила с владениями мусульманской Испании и Карл нуждался в верном христианам форпосте на этой территории. В 781 году королем Аквитании Карл назначает своего сына Людовика. К этому времени эти земли частично уже были розданы в собственность франкским графам. Столкновения с маврами случались время от времени, но в 801 году Людовику удалось овладеть арабской Барселоной, которую в последствии сделали столицей Испанской марки.
Войны с аварами
Борьба с аварами была не менее изнурительной, чем с саксами и длилась с 791 по 803 год.
Государство аваров – каганат – существовало с 562 по 823 год на землях современных Венгрии, Австрии, Швейцарии, Словакии, Польши, Украины, Белоруси, Хорватии, Сербии, Румынии, Болгарии, Северной Македонии, частично Германии и Литвы. Хозяйство каганата первоначально основывалось на кочевом скотоводстве. Но часть населения занималась земледелием и ремеслами. Непобедимая и бесстрашная армия аваров много веков наводила ужас на ближайших соседей. Авары были прекрасными наездниками, их конская упряжь, доспехи и луки не имела равных на европейском континенте. Захватывая соседние земли и расширяя свою территорию, авары строили хорошо укрепленные крепости – хринги.
Во главе каганата стоял избиравшийся народным собранием каган. Его наместником был тудун и верховный жрец югур. Сборщикам дани – тарханам – подчинялись вожди племен и родов.
Чтобы получить преимущество в борьбе с кочевыми племенами Карлу пришлось заключить союз с южными славянами. Именно благодаря этому союзу предводитель франков, сын Карла Пипин захватил столицу аварского каганата, расположенную у слияния Дуная и Тисы. Захваченная добыча была настолько огромна, что ее вывозили на пятнадцать телегах и ее хватило, чтобы до конца правления Карла возводить христианские храмы и королевские дворцы, не тратя денег из франкской казны. После этого поражения авары уже не оправились, и на их опустевших землях расселились племена мадьяр. В XI–XII веках на этих землях была образована Восточная марка, на основе которой возникло герцогство Австрия.
Бретань
Военные действия Карла в Бретани не были столь успешны. Свободолюбивые бретонские вожди, конечно, принесли клятву верности Карлу в 800 году, но скорее всего она была формальной, так как ни на религиозные обычаи, ни на уклад жизни в Бретани франки не посягнули.
К Рождественской мессе 800 года в Риме империя Карла Великого увеличилась почти вдвое по сравнению с границами времен Пипина Короткого. Таких обширных и победоносных завоеваний новая эпоха еще не знала. Естественно, власть такого монарха без божественной воли и проведения в глазах современников была бы невозможна. Поэтому коронование в Риме императорской короной лишь подтвердило то, к чему и так все внутренне были готовы. Эту мессу можно считать началом европейской истории Средних веков.
Коронование Карла отныне не мог не признать и император Византии, представлявшей Восточную Римскую империю. Карл, правда, намеревался пойти дальше этого признания, он задумал новый брачный союз с императрицей Восточной империи Ириной. В 802 году в Константинополь прибыли послы Карла, но дворцовый переворот отстранил Ирину от власти и помешал объединению Востока и Запада.
Даны и викинги
Новый враг империи Карла располагался у ее северных границ. Это были потомки древнегерманского племени данов. Они занимали территории нынешних государств: Швеции, Дани и Норвегии. Во времена Карла Великого прямых столкновений между императором и королем данов Годфредом не было, но обозначая границы своих владений и тот, и другой строили укрепленные крепости, что впоследствии привело к образованию Датской пограничной марки.
Главная борьба между данами и франками развернулась за контроль морской торговли на Балтике. Годфред и Карл собрали внушительный по тем временам флот и уже готовились к морскому сражению, но неожиданно Годфред погиб от руки своего дружинника и новый король, настроенный вовсе не так воинственно, пошел на мирные переговоры с Карлом, закрепленные в договоре 811 года.
Более непредсказуемая ситуация была с набегами викингов, которые отличались невиданной стойкостью и безудержной силой. На легких быстроходных судах они совершали опустошительные набеги на прибрежные земли, а в 810 году продвинулись так далеко, что в несколько дней могли дойти до Ахена – столицы империи Карла Великого. По приказу Карла все прибрежные области должны были иметь сторожевые корабли для предупреждения и отражения набегов воинов с Севера.
ЭЙНХАРД. ЖИЗНЬ КАРЛА ВЕЛИКОГО
Строил также и флот для норманнской войны, снаряжая с этою целью суда по рекам, которые из Галлии и Германии текут в северный океан. А так-как норманны постоянно опустошали берега Галлии и Германии, то Карл во всех портах и устьях рек, которые были судоходны, устроил стоянки и сторожевые суда, и такими мерами воспрепятствовал вторжению неприятеля. Тоже самое было сделано на юге по берегам Нарбонской и Септиманской провинций, даже по всему прибрежью Италии до Рима, против мавров, незадолго перед тем начавших грабежи. И таким образом в его время ни Италия от мавров, ни Галлия и Германия от норманнов не понесли важных потерь, исключая двух случаев, когда Чивита-Веккие (Centumcellae), город Этрурии, была взята изменою и опустошена маврами, и во Фризии несколько островов у германского берега были ограблены норманнами.
Внутренняя политика в империи Карла Великого
Столь обширные владения нуждались в хорошо организованной и работающей управленческой структуре.
Для этого на границах империи были устроены территориальные объединения – марки во главе с маркграфами.
Власть герцогов была уничтожена. Так как изначально герцоги избирались родоплеменной знатью и отстаивали интересы своего племени, в новых условиях многонационального государства такая власть могла бы оспорить власть императора, поэтому она и была упразднена.
Округами управляли графы, в руках которых была сосредоточена вся полнота власти – административная, финансовая, военная, судебная. Дважды в год – весной и осенью – Карл собирал сеймы. На сеймы съезжались облеченные властью советники императора и после обсуждения различных вопросов издавались решения – капитулярии.
Империя Карла Великого должна была являть образец прекрасно работающего слаженного хозяйства. Поэтому по приказу Карла осушались болота, вырубались леса, строились монастыри и города, возводились великолепные дворцы и церкви. Император даже задумал вырыть канал, которым соединились бы Рейн и Дунай, Северное и Черное моря, правда, строительство осталось незаконченным.
ЭЙНХАРД. ЖИЗНЬ КАРЛА ВЕЛИКОГО
Будучи столь великим в деле расширения государства и покорения чуждых народов и озабоченный подобного рода трудами, Карл однако успел положить начало многому для пользы и украшения государства в различных местах, и даже отчасти привел к окончанию. В числе таких предприятий по справедливости могут занимать первое место: собор (basilica) св. Богородицы в Ахене удивительной работы, и мост в Майнце через Рейн, в 500 шагов длины – такова ширина реки в том месте. Но мост сгорел за год до его смерти, и не мог быть возобновлен по случаю скорой кончины Карла, между тем они имели намерение построить каменный на место деревянного. Карл положил основание и дворцам отличной архитектуры: один недалеко от Майнца, близ виллы, называемой Ингельгейм, а другой в Неймагени (Noviamagi), на реке Ваале, которая омывает южные части острова Батавов. Но особенно Карл заботился о том, чтобы отдавать приказания епископам и священникам, на которых было возложено попечение о церквах, чтобы они восстанавливали повсюду те храмы, об упадке которых доходили до него известия, и отправлял послов для наблюдения за исполнением его приказаний.
Покровительствуя церкви Карл никогда не разделял свою власть с римским папой. Только император мог назначать епископов и аббатов, созывать духовные соборы, принимать на сеймах решения, относительно церковных дел.
ЭЙНХАРД. ЖИЗНЬ КАРЛА ВЕЛИКОГО
Проникнутый с детства христианскою религией, Карл чтил ее свято и благочестиво, а потому выстроил в Ахене собор чрезвычайной красоты, и одарил его золотом, серебром, паникадилами, решетками и вратами, вылитыми из отличной меди. Не имея возможности достать для его постройки колонн и мрамора, он постарался привести материал из Рима и Равенны. Ревностно посещал церковь и утром и вечером, ночью и за обеднею, насколько ему позволяло здоровье, и особенно старался о том, чтобы все, совершавшееся в ней, отправлялось с величайшим почтением; очень часто он уговаривал церковных служителей не позволять приносить в церковь что нибудь неприличное и нечистое и оставлять в ней. Ахенский собор был наделен священными золотыми и серебряными сосудами и ризами в таком количестве, что при богослужении даже привратники, составляющие самую низкую ступень церковного чина, не имели надобности ходить в обыкновенной одежде. Им же тщательно был устроен порядок чтения и песнопения, ибо он имел довольно искусства и в том и в другом, хотя сам никогда не читал всенародно и пел не иначе, как про себя, или в хоре с другими.
Каролингское возрождение, начавшееся при императоре, привело к возникновению десятка школ при церквах и монастырях.
Во дворце Карла была образована Палатинская академия. И хотя сам император не знал грамоты, по его приказу придворные ученые составили грамматику народного языка, ввели в обиход франкские названия месяцев и ветров, начали собирать народный фольклор.
ЭЙНХАРД. ЖИЗНЬ КАРЛА ВЕЛИКОГО
По принятии императорского титула, Карл, видя большие недостатки в законодательствах его народа – а франки имеют двоякий закон (т. е. салический и рипуарский[1]), весьма различный во многих пунктах – задумал присоединить то, чего недостает, примирить противоречащее и исправить несправедливое и устарелое; но он ничего другого не сделал, как только присоединил к законам несколько глав (capitula) и то не вполне законченных. Но за то он приказал собрать и изложить письменно устные законы всех народов, находившихся под его властью. Также повелел записать и сохранить для памяти варварские (т. е. германские) древнейшие песни, в которых воспевались деяния и войны прежних королей. Начал составлять грамматику родного (т. е. германского) языка. Дал также отечественные названия месяцам, а до того времени франки употребляли смешанно и латинские и варварские слова. Двенадцать ветров получили от него отечественные наименования, между тем как прежде едва четыре ветра имели свои имена. Из месяцев, январь был назван Wintarmanoth (Wintermonat, зимний месяц); февраль – Hornung (от Hоr, грязь); март – Lentzinmanoth[2]; апрель – Ostarmanoth[3]; май – Winnemanoth[4]; июнь – Brachmanoth[5]; июль – Heuvimanoth[6]; август – Aranmanoth[7]; сентябрь – Witumanoth; (от Witu, дерево, т. е. месяц лесных порубок); октябрь – Windumemanoth (т. е. месяц виноградной уборки, от windemon, лат. vindemiare) ноябрь – Herbistmanoth[8]; и декабрь – Heilagmanoth[9]. Ветрам же были даны следующия наименования: восточный (subsolanus) – Ostroniwint; юго-восточный (eurus) – Ostsundroni; юго-юговосточный (euroaustrum) – Sundostroni; южный (austrum) – Simdroni; юго-югозападный (austroafricum) – Sundwestroni; юго-западный (Africus) – Westsundroni; западный (Zephyrus) – Westroni; северозападный (Chorus) – Westnordroni; северо-северозападный (Circius) – Nordwestroni; северный (Septemtrio) – Nordroni; северовосточный (Aquilo) – Nordostroni; и восточно-северовосточный (Vulturnus) – Ostnerdroni.
Одним из выдающихся ученых при Карле был богослов Алкуин. Он происходил из знатного англосаксонского рода и получил образование в Йоркской школе, прекрасно владея греческим, латинским и еврейским языками. В 782 году Алкуин вместе с несколькими своими учениками приехал в королевство франков и со временем стал другом, учителем и советником Карла Великого. Хотя Алкуин и не занимал никогда никакой официальной должности, но Карл прибегал к его советам в самых разнообразных вопросах, особенно всего, что касалось образования. В образовавшемся при дворе Карла кружке ученых Алкуин известен был под именем Флакка Альбина. В устроенной Карлом придворной школе (schola palatina) Алкуину было поручено преподавание; надзор за несколькими монастырями, в которых он отвечал за распространение просвещения. Алкуин автор сочинений о начальном преподавании философии, математики, риторики и грамматики.
Воспитание детей
Мать Карла, Бертрада, дожила до старости и пользовалась у него большими уважением; он весьма чтил ее, и между ними никогда не происходило ссоры, кроме случая, когда он развелся с дочерью Дезидерия, короля лонгобардов, на которой Карл женился по ее настоянию. Она умерла после смерти Гильдегарды, после того как уже видела в доме своего сына трех внуков и столько же внучек; Карл похоронил ее с большими почестями в том самом храме в Сен-Дени (apud sanctum Diomsium), где был положен его отец. У Карла была единственная сестра, по имени Гизела, отданная с детских лет на служение Богу, и он почитал ее наравне с матерью; она умерла за несколько лет до его смерти, в том же самом монастыре, где и жила.
(…)
Детей своих Карл воспитывал так, что как сыновья, так и дочери, сначала занимались теми науками (liberalibus studiis), над которыми он и сам трудился. Потом, по обычаю франков, он приказал обучать своих сыновей, как только-что позволил их возраст, ездить верхом, владеть оружием и охотиться, а дочерей приказано было занимать пряжею льна за прялкой и веретеном, и чтобы они не коснели в праздности заставлять их трудиться и назидать на всякое добро.
Внешность и личные качества
(…)
Карл был широкого и сильного сложения, высок ростом, но не превышал меры, ибо, как известно, вышина его равнялась семи футам; голова закругленная к верху; глаза весьма большие и живые, нос несколько более умеренного, красивая седина, лицо веселое и улыбающееся. Все это много содействовало увеличению обаяния его фигуры и достоинства, сидел ли он, или стоял; хотя шея его, казалось, была велика и толста, а живот выступал вперед, но пропорциональность остальных частей тела скрывала эти недостатки. Походка Карла была твердая, все очертания тела мужественные, голос хотя звучный, но не совсем соответственный величине стана; здоровье цветущее, исключая того, что перед смертью, последние четыре года часто страдал лихорадкою, и наконец даже прихрамывал на одну ногу. И при этом он действовал более по своему произволу, нежели по совету врачей, которых он ненавидел за то, что они убеждали его отказаться от жареной пищи, которую он любил, и ограничиться вареною. Карл усердно упражнялся в верховой езде и на охоте, что у него было привычкой его народа: едва ли на земле найдется какая нация, которая в этом искусстве могла бы сравниться с франками. Карл очень любил пользоваться паровыми ваннами при горячих источниках, часто упражнял свое тело в плавании, и достиг в нем такого искусства, что по справедливости никто не мог его превзойти. По любви к ваннам он построил в Ахене дворец и там жил постоянно, до самой кончины, все последние годы своей жизни. И он приглашал в ванны не только сыновей, но и знатных, и друзей, а иногда даже своих телохранителей и всю свиту, так что, случалось, что сто и более человек мылись вместе.
(…)
Карл носил национальную одежду, то есть, франкскую. На тело он надевал полотняную рубашку и полотняные исподни; сверху тунику, обшитую шелковой бахромой, и панталоны; далее, ноги были обвернуты в полотно до колена и обуты в башмаки; зимою он покрывал грудь и плечи пелериной (thorace), сшитой из шкур выдры и соболя; сверх всего носил зеленоватый плащ и был всегда подпоясан мечем, рукоять и перевязь которого делалась из серебра или золота. Иногда он подпоясывался мечем, украшенным драгоценными камнями, но это только в высокоторжественные дни, или когда приходили чужеземные послы. Иностранною же одеждой, как бы она ни была красива, он пренебрегал, и никогда не позволял одевать ею себя, исключал тех случаев в Риме, когда однажды, по просьбе первосвятителя Адриана, а другой раз Льва, его преемника, он возложил на себя длинную тунику и хламиду, и обулся в башмаки, сшитые по римски. Но во время торжеств он носил одежды, затканные золотом, и обувь, выложенную драгоценными камнями, с плащом, застегнутым золотою пряжкою, и в золотой короне с камнями; в обыкновенные же дни, его наряд мало отличался от обыкновенной одежды простолюдина.
(…)
Вообще умеренный в пище и питье, Карл был еще умереннее в отношении напитков, потому что ненавидел пьянство во всяком, не говоря о самом себе или о своих. Но в пище не мог быть одинаково воздержным, и часто жаловался на то, что пост вреден его здоровью. Он редко давал обеды, только по большим торжествам, и тогда созывал большое число гостей. Обыкновенный обед состоял из четырех блюд, кроме жаркого, которое обыкновенно сами охотники подавали прямо на вертеле, и жаркое он предпочитал всякому другому кушанью. За обедом Карл слушал какую-нибудь музыку или чтение: ему читались рассказы о деяниях древних; его приятно занимали также и сочинения св. Августина, в особенности же то из них, которое озаглавлено: De civitate Dei. Относительно вина и других напитков, Карл был воздержен до того, что за столом пил не более трех раз. Летом, после полуденного обеда он съедал несколько яблок и один раз запивал; потом, раздевшись и разувшись, как на ночь, отдыхал часа два – три. Ночью спал так, что не только его сон прерывался раза четыре – пять, но он даже вставал с постели. Во время одевания и обувания он допускал присутствовать при этом не только друзей, но даже если пфальцграф имел какой-нибудь спор, который нельзя было решить без него, то приказывал вводить к себе противоборствующие стороны и, выслушав, произносил приговор, как бы он сидел на судейском месте; и не это одно: в это время он распоряжался на целый день, что нужно было сделать, или что поручить для исполнения министрам.
(…)
При известии смерти римского первосвященника Адриана, бывшего одним из главных его друзей, Карл оплакивал его так, как будто бы он потерял дорогого сына или брата. Он был весьма доступен для дружбы: легко принимал в число друзей, оставался постоянным и свято сохранял уважение к тем, с кем однажды вступил в близкие отношения. О воспитании сыновей и дочерей Карл заботился так, что, будучи дома, никогда не обедал без них, никогда не отправлялся в путь иначе, как вместе с ними: сыновья ехали подле него верхом, а дочери следовали позади, и их поезд охранялся особо для того назначенным отрядом из числа телохранителей. Дочери были весьма красивы и так им любимы, что – удивительно сказать – он не хотел ни одной из них выдать ни за своего, ни за чужестранца, но держал всех у себя, дома до самой смерти, говоря, что он не может без них жить. И вследствие того, будучи во всем счастливым, Карл с этой стороны испытал злобу превратной судьбы; но он умел делать вид, как будто не существовало никакого слуха или подозрения на счет которой-нибудь из его дочерей.
(…)
Карл любил чужестранцев и оказывал большие заботы при их приеме, так-что многочисленность их казалась не без справедливости обременительною не только для двора, но и для целого государства. Но он, по величию своей души не давал большого веса таким соображениям, потому что и величайшие невыгоды в этом случае вознаграждались славою щедрости и ценою доброго имени.
