Айзек Азимов
Звезды как пыль

Полная версия

22. Там!

Событие это подорвало все основы философии Аратапа. В последнее время он не был самим собой. Он был теперь своим отцом. Он, как и отец, все эти дни вел эскадру кораблей на битву с врагами Хана.

Безумные дни! Там, где он ожидал найти мятежный мир, обнаружилась только пустота. У Хана не было врагов, и не с кем было сражаться. Аратап теперь – просто Представитель, не более того.

Жаль потраченных эмоций. Это было ни к чему.

Он сказал Байрону:

– Ты был прав. Мятежного мира не существует. И теперь я хочу поговорить с тобой.

Молодой человек с сомнением смотрел на него. Аратап вдруг вспомнил, как около месяца назад они встретились впервые. Теперь мальчик повзрослел, и в нем не было страха. Я впадаю в декадентство, подумал Аратап. Многие из нас начинали в свое время симпатизировать этим субъектам. А многие ли желали им добра?

– Я собираюсь освободить Правителя и его дочь. Этот шаг политически оправдан. Думаю, я могу освободить их прямо сейчас и отправить домой на «Беспощадности». Сможешь ли ты отвезти их?

– Ты освобождаешь меня?

– Да.

– Почему?

– Ты спас мой корабль и мою жизнь.

– Надеюсь, это многому научило вас.

Аратап беззвучно рассмеялся. Ему определенно нравился этот мальчик.

– Теперь я назову тебе и другую причину моего решения. До тех пор, пока я искал нити заговора против Хана, ты был опасен. Когда я понял, что эти нити ведут на Лингану и что ее вождь мертв, ты перестал представлять опасность. На Лингану прибудет суд, и скоро она будет под нашим полным контролем. И все же мы оставим им надежду. Надежду на освобождение.

– Так вы освободите нас всех?

– Это не совсем освобождение, потому что никто из вас не отличается особой лояльностью. С Линганой мы поступим по своему усмотрению, и следующий Автарх вряд ли осмелится восстать против Хана. Ассоциации больше не будет. Мятежники, которых мы захватили, будут сосланы на ближайшие к Тирании планеты. Ты же не сможешь вернуться на Нефелос; и не рассчитывай на это. Ты и полковник Ризетт, вы всегда будете жить на Родии.

– Очень хорошо, – сказал сдержанно Байрон, – но как быть со свадьбой Артемиды?

– Ты хочешь, чтобы она не состоялась?

– Вы должны знать, что мы любим друг друга и хотели бы пожениться.

– Как там говорили древние? «Необходимо прощать ложь влюбленным и дипломатам».

– И все же предупредите Хана, что укрепление правящей фамилии на Родии может грозить ему новыми трудностями, как в случае с Линганой.

Все это время Аратап смеялся.

– Хочешь добрый совет? – отсмеявшись, спросил он.

– Какой?

– Поскорее женись на ней. Для Поханга мы подыщем другую невесту.

Пораженный Байрон протянул ему руку:

– Спасибо, сэр.

Аратап пожал ее.

– Мне не особенно нравится Поханг. Да, я хочу, чтобы ты еще кое-что запомнил. Не давай амбициям одержать в тебе верх. Хотя ты и женишься на дочери Правителя, сам ты никогда не станешь Правителем. Ты не тот человек, который нам нужен.

Аратап проводил «Беспощадность» взглядом. Молодой человек свободен, а сам он уже на полпути в Тиранию. Да, майора Андроса хватил бы удар!

Он должен прибыть на Тиранию. Возможно, с ним встретится Хан, чтобы выслушать его. Взвесив все «за» и «против», Хан, безусловно, поймет, что другое решение было невозможным, и не осудит его.

Ризетт на борту «Беспощадности» также проводил взглядом тиранийский флагман.

– Итак, он отпустил нас! – заметил полковник. – Знаешь, если бы все тиранийцы были похожи на него, я бы пошел к ним на службу. Как ты думаешь, он слышит сейчас, что мы говорим?

Байрон оторвал глаза от пульта:

– Конечно, нет. Да и вряд ли он захотел бы делать это. Вспомни, ведь он первый рассказал нам все, что знал о нас.

В рубку вошла Артемида. Она прижала палец к губам:

– Не так громко. Мне кажется, он уснул. Скоро мы уже будем на Родии, верно, Байрон?

– Чтобы добраться туда, нам хватит одного Прыжка, Арта. Аратап вычислил его для нас.

– Пойду помою руки, – Ризетт вышел из рубки.

Они проводили его взглядами, и Байрон обнял девушку. Он целовал ее глаза, губы, волосы, руки; поцелуи были нежными и легкими.

– Я очень люблю тебя! – сказала она.

– Я люблю тебя так, – ответил Байрон, – что не могу выразить словами. Как ты думаешь, он даст согласие на наш брак?

– Пока не знаю. Но я попытаюсь еще раз все объяснить ему.

Их диалог прервал вернувшийся в рубку Ризетт.

– Значит, нам предстоит прожить на Родии до самой смерти… Не думал я, что меня может ожидать подобное. Эх, и почему этот мятежный мир – только выдумка?

– Мятежный мир существует, Теодор.

– Что?!

– Мятежный мир здесь.

Ризетт резко ответил:

– Я еще не совсем свихнулся, Байрон.

– Я не лгу. Такой мир существует, и я знаю, где он находится. Я мог узнать это несколько недель назад, но только сейчас мне удалось сопоставить все факты. Вспомни слова Джоунти, когда он понял, что мы с тобой заодно. Помнишь?

– Нет.

– Он сказал, что на свете множество звезд, и до любой из них нужно добираться через миллиарды миль. Вот тут-то я все и понял.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Артемида.

– Подумай сама. Метеор врезался в корабль дяди Джила и сбил его с курса. Поэтому окончание Прыжка было уже не в нашей системе планет. Так думал дядя Джил. Так считал и Автарх. И оба они ошибались. А что, если при столкновении направление полета и скорость не изменились?

– Тогда…

– Да, тогда корабль приземлился там, где и должен был – на Родии. И как это я сразу не догадался?

Артемида сказала:

– Но ведь тогда мятежный мир должен быть у нас дома. Это невозможно!

– Почему же невозможно? Этот мир находится где-то в Родийской Системе. У нас есть два способа найти его. Давай опять обратимся к фактам. Что случилось с Джилбертом после возвращения из мятежного мира? Он вновь был на Родии. Он считал, что это – заслуга совершенного тиранийского корабля, хотя скорее всего жители мятежного мира, зная, что на борту этого корабля один из Хенриадов, никогда не оставили бы его в живых, если бы этот мир находился за пределами Родийской Системы. Кто, кроме родийцев, стал бы сохранять жизнь Хенриаду?

Артемида взволнованно перебила его:

– Но если то, что ты говоришь, – правда, то мой отец находится в страшной опасности.

– И находился в ней все последние двадцать лет. Но вовсе не по тем причинам, которые ты имеешь в виду. Однажды Джилберт рассказал мне, как сложно было ему прикидываться дурачком. Но твоему отцу играть свою роль было намного сложнее.

– Ты же не хочешь сказать…

– Именно это я и хочу сказать, Арта. И вот что надоумило меня. Еще когда Автарх обвинял твоего отца в предательстве, я усомнился в том, что мой отец мог оказаться таким доверчивым. Мы были уверены, что отец работал на Джоунти, и ошибались. Еще больше в моей уверенности меня укрепил Джилберт, когда рассказал о том, что отец и Правитель долго разговаривали в библиотеке. На самом деле отец служил Правителю и был просто лазутчиком в стане Джоунти. Знаешь, почему для меня было так важно спасти корабль Аратапа? Не из-за себя, конечно, и даже не из-за тебя. Я должен был спасти Правителя. Он самая важная персона среди нас. Бедняга Джилберт не понимал этого.

Ризетт простонал:

– Я просто не могу во все это поверить.

Внезапно в их разговор вмешался новый голос:

– И тем не менее – поверь. Это правда.

У двери стоял Правитель. Это был его голос и в то же время не его. Он звучал веско и уверенно.

Артемида подбежала к нему:

– Отец! Байрон говорит…

– Я все слышал. – Он ласково провел рукой по ее волосам. – И все это правда. Я даже согласен на ваш брак.

Она изумленно всматривалась в него:

– Ты говоришь совсем не так, как раньше. Ты говоришь…

– Как если бы я не был твоим отцом, – грустно сказал он. – К сожалению, Арта, так будет недолго. Как только мы вернемся на Родию, все будет, как прежде.

Байрон затаил дыхание. Хенрик жестом подозвал его к себе.

– Было время, молодой человек, когда мне хотелось принести тебя в жертву. Такое время может возникнуть вновь. И тогда я не смогу защитить тебя. Понимаешь?

Они кивнули друг другу.

– Двадцать лет назад я был не так уверен в себе, – продолжал Хенрик. – Я только вступил в эту роль, и страдал нерешительностью. Мне следовало бы убить Джилберта, а я сохранил ему жизнь. Именно поэтому кое-кто теперь знает, что мятежный мир существует, и что я – его вождь.

– Это знаем только мы, – возразил Байрон.

– Не считай Аратапа глупее, чем он есть, – Хенрик слегка усмехнулся. – Вам с ним были известны одни и те же факты, и если ты сумел сделать правильные выводы, значит, то же самое может и он. Я уверен, что и на свободу он отпустил тебя с одной-единственной целью – чтобы поближе подобраться ко мне.

– Значит, мне придется покинуть Родию? – Байрон чуть не плакал.

– Нет. Это будет фатальной ошибкой. Нет никаких причин для подобного поступка, и это может насторожить кое-кого. Поэтому ты останешься с нами и будешь делать вид, что ничего не произошло.

– Но, Правитель, вы не знаете кое-чего. Существует один документ…

– Который искал твой отец?

– Да.

– Твой отец, мой мальчик, тоже знал не все. Он знал о существовании этого документа, но не знал, где документ находится. Если бы он спросил об этом меня, я бы сразу же сказал ему, что на Земле документа давно нет.

– Более того, сэр. Я уверен, что им владеют тиранийцы.

– Ну, конечно же, нет! Документ у меня. Вот уже двадцать лет он у меня. Я получил его, когда еще только зрела идея мятежного мира. И я всегда знал, что нужно нам, чтобы победить.

– Это какое-нибудь оружие?

– Это самое мощное оружие во Вселенной. Оно разрушит и Тиранию, и Родию, но спасет Королевства Космической Туманности. Без него мы, конечно, можем противостоять тиранийцам, но при этом только заменим феодальный деспотизм другой формой угнетения. Мы должны стремиться совсем к иной политической модели. Придет время, как это уже было однажды на планете Земля, и появится новый, еще невиданный в Галактике тип правительства. Не Ханство, не Автархия, не Директория.

– Во имя неба, – взмолился Байрон, – так что же это будет?

– Люди.

– Люди? Но как они смогут управлять? Ведь решения должен принимать только один человек?

– Ерунда. История докажет тебе, что это возможно не только на одной маленькой планете, а и во всей Галактике.

Правитель улыбнулся:

– Подойдите, дети. Я хочу благословить вас.

Дрожащей рукой Байрон взял за руку Артемиду. Он был как никогда счастлив. И все же что-то угнетало его.

– Сэр, не сочтите это нахальством, но позволите ли вы мне заглянуть когда-нибудь в этот документ?

Артемида весело рассмеялась:

– Если ты не сделаешь этого, отец, моя семейная жизнь не будет удачной.

Хенрик улыбнулся в ответ:

– Я знаю этот документ наизусть. Слушайте.

И глядя в смотровое стекло на родийское солнце, Хенрик начал с тех самых слов, которые были старше – гораздо старше – чем все планеты Галактики вместе взятые:

Мы, народ Соединенных Штатов, в целях создания совершенного союза, установления справедливости и равенства, обеспечения независимости и безопасности, одобряем и подтверждаем эту Конституцию Соединенных Штатов Америки…